- Не знал, что ты такой щепетильный. Ну ладно, говори, как твоего друга зовут?
- Дима… то есть, Дмитрий. Фамилия - Костырин. Отчества не знаю.
- Сколько лет?
- Мой ровесник. Ну, может, постарше на год.
- Ладно, записал. Так и быть, попробую найти твоего Костырина. Но только если он в городе зарегистрирован.
- Спасибо, дядь Вань, с меня бутылка водки!
- Эх, Андрей, Андрей. Ну как тебе не стыдно?
- Ой, извините, дядь Вань. М-м… Виски подойдет?
- В самый раз.
- Ну тогда заметано! Жду вашего звонка. Еще раз спасибо!
2
Пивной бар "Серебряная вобла" не отличался оригинальностью антуража. Длинная барная стойка, деревянные столы, грубые, тяжелые стулья, стены из красного кирпича, завешанные растекшимся по ним сизым, сигаретным дымом, - все здесь было буднично и обычно. За исключением одного факта. Этот бар облюбовали крепкие, широкоплечие бритоголовые ребята. Они здесь были завсегдатаями. Обращались они друг к другу странно - "белый брат". Впрочем, и "черным братьям" вход никто не загораживал. Но если таковые появлялись на крыльце бара, охранник вежливо, но открыто предупреждал их о том, что с того момента, как они пересекут порог заведения, он не даст за их жизни и ломаного гроша.
Таким образом, хотя "Серебряная вобла" была демократичным и гостеприимным заведением, ни один темнокожий или желтокожий иностранец не переступил ее порога.
Вот в какое место попал Андрей Черкасов. Он сидел на высоком стуле у барной стойки и, потягивая пиво, рассеянно поглядывал по сторонам. В черной пепельнице, стоявшей рядом с ним, дымилась крепкая сигарета.
Андрей приходил сюда уже в пятый или шестой раз. Он знал, что Дмитрий Костырин живет поблизости. Знал он также, что Костырин захаживает сюда. В первое свое посещение Андрей услышал, как его имя упомянули в разговоре два бритоголовых парня.
- Да не напрягайся ты, - говорил один из них другому. - Я тебя с ним познакомлю. Кстати, Костырин сюда часто заходит. Особенно когда "Зенит" играет. Только он сейчас не в Питере, уехал но важному делу.
- А когда приедет?
- Да на днях должен. Как приедет, сразу сюда завалит - пивка попить.
Тут разговор свернул на другую тему, но Андрей уже твердо знал, что он будет делать дальше.
Андрей вмял окурок в пепельницу и тут же закурил вторую сигарету. В последнее время он стал очень много курить. Мать, Мария Леопольдовна, была не в восторге от этой пагубной привычки сына, однако после пары напряженных разговоров смирилась. Вернее, решила действовать не мытьем, а катаньем. Она сама стала курить. Дымя по вечерам сигаретой, Мария Леопольдовна время от времени принималась сухо кашлять, глядя при этом на сына с немым укором. Однако на Андрея это не действовало. Он продолжал дымить как паровоз.
Дымил он и сейчас, меланхолично поглядывая в большое стеклянное окно заведения, за которым опускались сумерки и моросил мелкий противный дождь.
- Слышь, братан, тут у тебя не занято? - услышал он над самым ухом.
Андрей обернулся. Перед ним стоял невысокий широкоплечий парень с обритой под ноль головой. Сердце Андрея учащенно забилось, спина моментально вспотела. Он покачал головой:
- Нет. Садись.
Парень взгромоздился на высокий стул и щелкнул пальцами бармену:
- Вить, сделай как всегда.
- О’кей, - ответил то, крутанул в воздухе кружку и лихо наполнил ее мутным, нефильтрованным пивом.
Бритоголовый пил свое пиво большими глотками, как будто утолял жажду. Его тонкие губы были в пене, но он не обращал на это внимания. Вдруг он посмотрел на Андрея и резко спросил:
- А ты чего уставился?
- Ничего, - ответил тот и отвернулся.
- А то смотри, - с ленивой угрозой в голосе произнес бритоголовый и вновь взялся за пиво.
Андрей смотрел в окно, мучительно размышляя над тем, что делать дальше. Но все случилось само собой. Хрипловатый голос бритоголового вдруг проговорил:
- Слышь, чувак, а мы раньше с тобой не встречались? Лицо мне что-то твое знакомо.
Андрей повернулся к нему и слегка нахмурил брови, потом мотнул головой:
- Не знаю. Может, и встречались. Но я тебя не помню.
Бритоголовый усмехнулся:
- Странно. Обычно меня не забывают.
- Значит, не знакомы, - констатировал Андрей.
Вдруг тонкие губы расплылись в улыбке:
- Вот черт! Андрюха? Ты это или не ты?
Андрей изобразил на лице замешательство, но внезапно черты его тоже разгладились:
- Дмитрий? - неуверенно спросил он.
- Он самый! - кивнул бритоголовый. Он взял кружку и придвинулся поближе к Андрею. - Вот, блин, а я тебя и не узнал! Хотя амнезией вроде Не страдаю. Что у тебя с физиономией, братан? Бледный какой-то стал, высохший. Как будто не два года прошло, а целых десять!
Андрей улыбнулся:
- Ну, знаешь, ты тоже изменился. Заматерел. А волосы куда девались? Облетели?
- Ага, - кивнул Костырин. - Как деревья осенью. Жизнь дунула и сдула!
- Бывает, - кивнул Андрей.
Он допил пиво и поставил кружку на барную стойку. Посмотрел на часы.
- Уже уходишь? - спросил Костырин.
Андрей кивнул:
- Да, пора.
- А то давай еще по одной? За встречу.
Андрей снова посмотрел на часы и вздохнул:
- Я бы рад, но у меня дела.
- Ну ты упертый, а! - с усмешкой покачал головой Костырин. Потом хлопнул ладонью по барной стойке и твердо сказал: - Значица, так, Эндрю. Я так думаю, что обождут твои дела. В натуре, братан, че у тебя там, горит, что ли? Или ты каждый день старых друзей встречаешь?
Андрей задумчиво почесал затылок, словно бы что-то прикидывал. Потом кивнул:
- Ладно. Еще по кружечку, пожалуй, можно.
Костырин, по своей привычке, щелкнул бармену пальцами, и заказал еще два пива.
- Ты, Андрюх, после того вечера у меня еще долго с Модильяни ассоциировался, - сказал Дмитрий, потягивая холодное нефильтрованное. - Знаешь такого художника?
Андрей усмехнулся (еще бы ему, художнику, не знать Модильяни!).
- Слышал, - сказал он.
- Так вот, у него одна картина есть - портрет молодого человека в полосатом пуловере. Ты, правда, не такой одуванчик, но все-таки. А хороший был чувак этот Модильяни. Ты вообще к живописи как?
- Нормально. Но у Модильяни мне больше нравятся его обнаженные. Особенно "Прекрасная римлянка".
- Да, неплохая вещь, - кивнул Костырин. Затем внимательно и немного удивленно посмотрел на Андрея. - А ты, оказывается, сечешь. Приятно иметь дело с образованным человеком. Скажу тебе по секрету, братан, в этом баре такие - редкость. Кстати, тебя-то сюда как занесло? Живешь, что ли, рядом?
Андрей щелкнул крышечкой зажигалки и прикурил сигарету. Покачал головой:
- Да нет. Подрабатывал здесь неподалеку.
- Понятно. - Костырин машинально проследил за тем, как Андрей спрятал зажигалку в карман. - А чем занимаешься?
- Да малярю потихоньку, - пахнул дымом Андрей. - Побелка там, штукатурка, шпаклевка…
- О, да ты у нас рабочий класс. Уважаю! За пролетариев!
Костырин отсалютовал Андрею кружкой, затем приложился и пил до тех пор, пока не допил до дна. Грохнул кружку на стойку, вытер мокрый рот тыльной стороной ладони и объяснил:
- Сушит меня что-то. Наверное, с похмелюги. Слышь, Андрюх, а помнишь, как мы с тобой в Неве бултыхались?
- Еще бы, - усмехнулся Андрей. - Ты тогда меня здорово выручил.
- Ага. Не поверишь - но ведь я тебя утопить хотел. Да-а… Не понравился ты мне поначалу. Думал, гнида. Это уже потом я тебя разгадал. Когда мы в воде оказались. - Костырин вытряхнул из пачки "Петра" сигарету, закурил и продолжил: - Я ведь до самого последнего момента не верил, что ты прыгнешь. Да и потом думал, что завизжишь, как свинья, и обратно на берег поползешь. А ты молодец!
Андрей слушал эти излияния с оцепеневшей улыбкой на губах. "Я тебя утопить хотел… Я тебя утопить хотел…" - как заевшая пластинка крутилось у него в голове. Он с трудом разлепил губы и проговорил, стараясь, чтобы голос звучал развязно и небрежно:
- Ты, кстати, бабу у меня тогда увел. Или забыл?
Глаза Костырина азартно блеснули:
- Не увел, а выиграл! Все было по-честному.
- Если бы не судорога… - начал было Андрей, но Дмитрий его оборвал:
- Брось! У меня первый разряд по плаванью. Я мог сразу вырваться вперед, но специально держался рядом.
- Зачем?
- Как зачем? Я ведь говорю. - утопить тебя хотел!
- Ах да, я забыл, - усмехнулся Андрей.
Костырин усмехнулся в ответ:
- Получается, что я чуток сжульничал, да? Это как если бы снайпер вызвал пятилетнего малыша на дуэль.
Сравнение покоробило Андрея, но он не подал виду.
- Ну ничего, - развязно продолжил Костырин. - В основном все было по правилам. Да и не стоила она тебя, та телка. Как там ее звали?
- Полина, - сказал Андрей.
- Да, точно - Полина. - Костырин прикрыл глаза и поцокал языком. - Какая у нее была попка, а? Помнишь?
- Помню. Как у вас? Сложилось?
Дмитрий вздохнул:
- Да как тебе сказать… Покувыркались недельку, а потом разбежались. Все они, бабы, одинаковые. Сначала ластятся, как кошки, а потом начинают вопить и когти выпускать. Да и дура она была. Моне от Мане отличить не могла.
- И Юнга от Юма, - задумчиво добавил Андрей.
Дмитрий ухмыльнулся:
- Вот именно. Так что не стоит и переживать. - Он заказал себе еще кружку пива. А потом вдруг сказал: - Знаешь, Эндрю, вообще-то с Полинкой мы разошлись не из-за этого. Не из-за ее сучьего характера. - Он отхлебнул пива и, как-то странно улыбаясь, продолжил: - Если честно, она сама меня бросила. И знаешь ради кого?
- Ради кого? - тихо спросил Андрей.
- Ей-богу, ты будешь смеяться. Ради одного "хача". Можешь себе представить? Променяла меня на черножопого!
- Да, неприятно, - подтвердил Андрей.
- Я его потом встретил в темном переулке и втолковал, как нехорошо портить русских девчонок. Он после того разговора три недели на больничной койке провалялся. Думаю, на всю жизнь запомнил. - Костырин вновь отхлебнул пива, угрюмо вытер рот и сипло проговорил: - Эх, попался бы он мне сейчас.
- И что бы ты с ним сделал? - поинтересовался Андрей.
Костырин медленно повернул к нему голову, сощурил свои потемневшие от злобы глаза и, сухо улыбнувшись, спросил:
- А ты? Что бы ты с ним сделал, если бы он увел у тебя Полину?
Андрей вмял окурок в пепельницу и спокойно ответил:
- Я бы его убил.
В глазах Костырина замерцал огонек любопытства:
- Ты это серьезно?
- Вполне. Я бы вообще собрал всех черножопых и отослал их в Сибирь или на Камчатку. Пускай они уголек добывают, нефть качают и мерзлую породу ломиком долбят. Хоть какая-то польза от них будет.
- М-да… Видно, серьезно они тебя достали. И давно у тебя в голове такие мысли?
- Давно.
- Тебе-то лично что черножопые сделали?
- Кое-что сделали, но распространяться об этом я не хочу.
Костырин смотрел на Андрея пристально, словно пытался пробраться в его мысли. Потом усмехнулся и сказал:
- Успокойся, брат, ты говоришь с другом. Можешь мне довериться целиком и полностью. Так что они тебе сделали?
- Полгода назад один черный украл у моей матери кошелек. Она это заметила ну и… В общем, зря она кричала. "Хачи" встали за своего горой, а ее… - Андрей замолчал и сглотнул слюну.
- Что? - нетерпеливо спросил Костырин.
- Облили помоями так, что она прямо там, на рынке, сознание потеряла. Две недели потом в больнице лежала. С тех пор у нее сердце не переставая болит.
- Ну, а ты? Что сделал ты? Ты попробовал этого сучонка отыскать?
- Пробовал. Но там глухо как в танке. Нашел бы - убил бы! - злобно и пьяно произнес Андрей. - Или кастрировал бы. Чтобы он других черномазых уродов не плодил.
Неожиданно Дмитрий засмеялся и хлопнул друга по плечу.
- Значит, тоже хочешь очистить русскую землю от черномазой твари?
- А кто не хочет?
- Честное слово, Андрюх, я даже не ожидал, что у тебя в башке есть такое.
- Я думаю, что такое есть сейчас в башке у каждого русского человека.
- Ты прав. - Костырин жадно отхлебнул пива, словно внутри у него что-то вспыхнуло и нужно было это что-то срочно загасить - до поры до времени. - А вообще тебе повезло, что ты встретил меня. В натуре. Как пишут в книжках, нас с тобой свела судьба.
Андрей настороженно покосился на Костырина:
- В каком смысле?
- Да уж не в педиатрическом! Не бойся, трахать я тебя не стану и свою задницу не подставлю. Я не по этой части. А вот потрахать кое-кого вместе - это дело святое.
- Юморок у тебя, - поморщился Андрей.
- Нормальный юморок. А насчет судьбы… Я могу тебе помочь найти и наказать этого гада. Ну, не конкретно этого, а вообще.
- Ты какими-то загадками говоришь.
- Да? Ну извини. - Костырин еще догнался пивом, и после этого речь его стала более определенной. - Короче, Андрюх, я и мои друзья создали… ну что-то вроде тайного общества. Типа масонов. Ну там - тайные сходки, общая цель и так далее. Имеешь представление, нет?
- Ну, допустим. А что?
- А то, что мы - как те масоны. Только наоборот.
Масоны ведь давно уже не масоны, а жидомасоны. И цель у них - не процветание нации, а как бы побольше бабла нахапать и заставить весь мир под свою дудку плясать. А у нас цель - святая для любого русского сердца. Вымести всех черных из России поганой метлой! Чтобы духу их вонючего здесь не осталось. Чтобы русские люди не чувствовали себя дома, как в гостях! Чтобы русские люди не гробили себя ради того, чтоб черным лучше жралось и пилось. В общем, все то, о чем ты сам только что говорил.
Андрей выслушал этот пламенный монолог молча.
- Ну так как? - спросил его Костырин. - Ты хочешь бороться вместе с нами? Или предпочитаешь вести свою собственную войну?
Андрей допил пиво, задумчиво покрутил бокал в пальцах, поднял взгляд на Костырина и просто ответил:
- Я с вами.
3
Вечером, по дороге домой, Андрей купил в киоске небольшой охотничий нож и элегантную фляжку в кожаном чехле. Белая костяная ручка ножа ладно лежала в ладони. Андрей представил, как он втыкает нож в сердце бритоголовому ублюдку - р-раз! И ощутил почти физическое удовольствие.
- Эй, парень, ты с ножом-то поосторожней, - насмешливо сказал ему продавец. - А то поубиваешь всех к чертовой матери.
Андрей усмехнулся.
- Не волнуйся. Убивать я буду только тех, кто это заслужил.
- А, ну тогда ладно, - кивнул продавец. - Только когда будешь убивать, особо-то не зверствуй. Мочи с одного удара, чтобы жертвы не мучались.
- Вот этого обещать не могу, - с прежней холодной усмешкой ответил Андрей. - Я хочу, чтоб перед смертью они увидели свои кишки.
Продавец улыбнулся было, но тут что-то щелкнуло в его голове, и он уставился на Андрея с напряженным вниманием.
- Эй, парень, ты так не шути, - строго сказал он. - А то я подумаю, что ты серьезно.
- И что ты тогда сделаешь? - полюбопытствовал Андрей.
- Если ты прямо сейчас унесешь отсюда свою задницу, то ничего. А если нет - позову милицию. Пусть они тебя прощупают на предмет судимостей и все такое. Мне проблемы не нужны.
- Не волнуйся, проблем не будет. - Андрей положил нож в карман. - Расслабься, - сказал он напоследок продавцу, повернулся и пошел своей дорогой.
Перед тем как пойти домой, Андрей забежал в продуктовый и купил маленькую бутылочку "Московского" коньяка. Перелил коньяк во фляжку, а бутылочку выбросил в урну.
Спустя час он сидел у себя в комнате и, прихлебывая из фляжки коньяк, писал в дневник:
"Сегодня вечером пришел конец моим посиделкам в "Серебряной вобле". Торчать там каждый вечер было невыносимо. Смотреть на эти рожи, слушать их гнилые разговоры, глотать дым, который вылетает из их вонючих глоток, - мерзость! Но сегодня моим мучениям пришел конец, я встретился с Костыриным.
Все мои предположения на его счет вроде бы подтверждаются. Костырин - скинхед. Я даже думаю, что он не рядовой скинхед, а какой-нибудь мелкий начальник. Командир какой-нибудь микроскопической "коричневой бригады", которая рисует свастику на заборах и пакостит торговцам на рынках. Хотя… этот подонок, конечно, способен и на большее. Оказывается, он собирался меня утопить! Забавно. Но еще забавней то, что я это знал еще тогда - еще перед тем, как прыгнуть в воду. Вернее, я понимал это каким-то шестым чувством, но мозгами до конца не осознавал.
И это же шестое чувство подсказывает мне, что лучше держаться от Костырина в стороне…
Ну уж нет! Это пусть он меня боится. Я не тот щенок, с которым он плавал наперегонки два года назад. И если он - пес, то я - волк. И если нам придется схватиться, еще посмотрим, кто из нас двоих перегрызет другому глотку".
Андрей достал из-под рубашки флакон с кровью Таи и посмотрел его на свет. Кровь была темной, как вино. Он прижал его к щеке и закрыл глаза. Флакон был теплый, и Андрей попытался представить, что это Тая прикоснулась к нему своими тонкими пальцами. Сердце защемило. К горлу подкатил ком. Андрей убрал флакон под рубашку и снова склонился над дневником.
"Слава богу, что он меня вспомнил сам и сам подсел ко мне за стойку. Он считает, что наша встреча случайна. И я не собираюсь его разочаровывать…"
Андрей отхлебнул коньяку, подумал о чем-то своем, усмехнулся и написал:
"Завтра вечером Костырин познакомит меня со своими "братьями по оружию". Могу себе представить, что это за братки! Если у всех у них такие же гнусные морды, как у Костырина, тяжело же мне придется. Но отступать я не намерен, и это главное".
Андрей поставил точку и закрыл дневник.
4
Теплый осенний день. Несмотря на пять часов вечера, солнце наяривает на всю катушку. Кавказцу, торгующему апельсинами, жарко. Он снимает кепку, высвобождая копну черных, седоватых, спутанных и потных волос, вытирает лоб платком и снова нахлобучивает кепку, натянув ее до самых бровей. Потом смотрит на светловолосого мальчишку, стоящего у прилавка, и устало говорит:
- Слюшай, мальчик, или покупай, или иди отсюда домой.
- Я бы купил, - солидно говорит мальчишка. - Но ведь дорого. Скиньте пятерик.
- Э, чего захотел. Бери за мою цену - товар отборный, не пожалеешь!
- Ну, скиньте, чего вам стоит. Вчера ведь дешевле продавали, мы с мамой покупали у вас.
- Вчера было вчера, - резонно говорит кавказец. - А что за мама у тебя? Может, я ее помню?
- Должны помнить. Она, когда с работы идет, постоянно у вас фрукты покупает. Ну то есть когда у нее деньги на фрукты есть, - поправился мальчишка. - Вы один раз ей даже сказали, что продадите виноград подешевле, если она вам улыбнется.
Продавец сально усмехнулся:
- И что? Улыбнулась?
Мальчишка покачал головой:
- Нет.
- Ну вот видишь.
- Значит, не скинете?