"Вот черт! – выругался про себя Яковлев. – Надо было его сразу сдать оперативной группе, но, с другой стороны, вдруг территория возле домика находится под наблюдением..." С такими мыслями он вынул из кармана сотовик и хотел связаться с оперативной группой, чтобы предупредить о новой ситуации. Яковлев знал, что без его приказа оперативники к домику не поехали бы. Стало быть, идет неизвестная машина. В трубке раздались короткие гудки. Яковлев тут же повторил набор номера. Опять короткие гудки...
– Что они там, с ума сошли! – вслух проворчал сыскарь и вновь набрал номер. Вновь короткие гудки... Яковлев сунул сотовик в карман.
Звук мотора становился все отчетливее. В доме оставаться больше было нельзя. Яковлев быстро вышел из дома. Огляделся. У стены, за которой находилась кухня, стоял большой железный ящик для хранения газовых баллонов. За этим ящиком он и спрятался. Попытался еще раз связаться с оперативниками, но тщетно. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что было бы хорошо, если бы подъехали какие-нибудь местные начальники. Но уповать на это было глупо, и сыскарь направил свои мысли в другое русло.
Опыт подсказывал ему, что если убийцы – люди аккуратные и осторожные, то они обязательно должны вернуться, чтобы забрать улику, то есть то самое международное водительское удостоверение, которое он уже отправил с Никитой в город. А если они надумают еще и забрать с собой тело убитого Иванова, тем более им надо помешать. Могло быть и так, что убийц спугнул он сам с Чижом и Бодровым, подъехав к дому на "скорой помощи". Звук двигателя слышно здесь далеко. В таком случае муровцы все это время находились под наблюдением. Те, неизвестные, ждали, что последует дальше. Хорошо, что Никита отъехал на "скорой помощи"... Но Яковлев с этого момента переживал за судьбу Никиты, да и оперативников, с которыми вдруг прервалась связь.
Яковлев был уверен, что он не сделал ни одной ошибки, значит, напрашивался только один вывод: МУРу противостоит могучий, хорошо организованный противник.
Приглушенно урча, к дому подкатил массивный джип и остановился напротив калитки. Свет в салоне не зажигали, и Яковлев не мог определить, сколько в салоне человек. Муровец ласково погладил свой пистолет и приготовился к трудному противостоянию.
Яковлев в этот момент вспомнил, что забыл погасить свет в комнате, где висел труп Иванова. Оставалось только гадать, что подумают по этому поводу незваные гости.
Еще через минуту из джипа вышел вооруженный автоматом парень. Следом показался еще один, тоже с автоматом. Они оба делали точные неторопливые движения, что выдавало в них опытных боевиков.
Войдя во двор, парни разделились. Один пошел прямо, к парадному входу, другой – в обход, как раз в сторону ящика, за которым прятался Яковлев. Тот, который направился в дом, поднявшись на крыльцо, окликнул своего товарища:
– Серый, я пройдусь по комнатам! Посматривай, чтоб никто не выскочил!
– Ладно, – коротко ответил Серый.
Яковлев догадался, что перед ним хозяин потерянного водительского удостоверения. Прижавшись щекой к холодному железу, подполковник ждал. Серый поравнялся с ним и остановился. Если бы бандит хоть чуть-чуть повернул голову вправо, их глаза бы встретились. Но Серый выказал удивительную беспечность: он закинул автомат на спину и стал расстегивать ширинку.
Какое-то мгновение Яковлев еще колебался. Мелькнула мысль: позволить парням осмотреть дом и убраться восвояси. Документы засвечены, поэтому никуда они не денутся, голубчики.
Пока Серый справлял нужду, сыскарь порассуждал еще какое-то мгновение. Если они захотят забрать труп, то обязательно надо ввязываться в драку. Да и второй сейчас обнаружит, что в доме, кроме них, недавно кто-то побывал. Там и коньяк недопитый остался, и кофе еще теплый.
Яковлев решил действовать. Серый справил нужду и решил закурить. В момент, когда вспыхнул огонек зажигалки, Яковлев в два прыжка преодолел расстояние до бандита и резко ударил его рукояткой пистолета по затылку. Он плавно опустил Серого на землю и, убедившись, что только оглушил его, а не убил, взял автомат и посмотрел на окна дома. В этот момент в одном из них загорелся свет. Значит, второй еще обследовал дом. Муровец решил проверить, нет ли в джипе еще кого-нибудь. Он прокрался вдоль заборчика к месту, где стоял автомобиль, и бросил в него камушек. Из джипа никто не высунулся. Держа автомат наготове, сыскарь, уже не прячась, подошел к машине и, заглянув в салон, направился обратно.
В этот момент раздался одиночный автоматный выстрел, сопровождаемый вспышкой пламени. Яковлев моментально упал ничком на жухлую траву и откатился в сторону.
– Реакция хорошая! Теперь метни ко мне ближе автоматик и отдохни пару минут, – раздался голос невидимого стрелка. – Ну, быстро!..
4
Турецкий терпеливо ждал от Грязнова результатов поездки Яковлева, Бодрова и оперативной группы к сообщнику Ангелины доктору Чижу.
Ему порядком надоела запутанная история с Юрием Ивановым. Коль скоро нити этого преступления потянулись вверх, результаты следственно-оперативных мероприятий окажутся для определенных лиц нежелательными. Начнется давление на следователя через своих людей в Генпрокуратуре, МВД и других государственных структурах.
Следователь пытался понять, что? мог задолжать бывшим военным из фирмы "Каскад" и "Кононг" знаменитый телевизионный продюсер. Расследование показало, что и телекомпания "Спектр", и фирма "Каскад", и концерн "Кононг" в экономическом плане существуют стабильно, без потрясений. Значит, здесь – не проблема финансирования, а что-то другое. Опять он вспомнил о таинственной видеокассете, которую скрытой камерой отснял Иванов в Германии. Он поймал себя на мысли, что с момента, как он узнал о существовании этой видеокассеты, в расследовании дела Иванова появилась новая нить.
За окном смеркалось. У рядовых чиновников заканчивался рабочий день. Турецкий позвонил жене и пообещал, что если ничего не случится, то сегодня он будет вовремя. Затем позвонил Грязнову.
– Не объявились наши друзья, Слава? – напряженным голосом спросил он.
– Нет, Саня, пока никаких новостей, и друзей наших тоже нет.
– Может, что случилось? – буркнул следователь. – Давно уже ничего с ними не случалось!
– С тобой, между прочим, тоже давно ничего не случалось, дорогой Саня, – добродушно парировал муровец.
– Понял, исправлюсь! – рассмеялся Турецкий и добавил: – Слушай, я сегодня задержусь, так что можешь заехать ко мне на чай.
– Спасибо, Саня, минут через сорок буду, – согласился Грязнов.
Турецкий положил трубку и с великой неохотой придвинул к себе тощую прозрачную папочку, в которой лежала вырезка из газеты. К вырезке была подколота маленькая сопроводиловка. На ней рукой генерального прокурора было начертано: "Турецкому. Прошу дать Ваши предложения". Генеральный знал, что Турецкий когда-то сотрудничал с газетой, и таким образом решил его подковырнуть.
В статье молодая журналистка бичевала работников СИЗО за то, что они берут взятки, проявляют грубость к родственникам подследственных и т. д. и т. п. Генеральный хотел, чтобы Турецкий отозвался на эту статью в прессе, пощелкал журналистку по носу, опроверг выводы неопытной правдоискательницы, а в конце своей статьи или комментария привел бы примеры героических будней сыскных служб МВД РФ. Следователь вздохнул, взял авторучку и написал чуть ниже резолюции генерального: "Предлагаю рассмотреть проблему на коллегии Генпрокуратуры". Турецкий знал, что за такое мелкое хулиганство ему последует немедленный втык. Правда, он будет похожим более на старушечье нытье, чем на взыскание.
Зазвонил телефон. Раздался голос начальника Главного управления уголовного розыска МВД Федорова:
– Привет, Турецкий! Ты меня стоя слушаешь или сидя? – поинтересовался он.
– Сидя. А что? – напрягся следователь.
– Это очень хорошо. Если б ты сейчас стоял, то после моей информации упал бы. Никуда не уходи. Сейчас к тебе Грязнов с Бодровым придут.
– Ну? – едва не вскочил со стула Турецкий. – А Яковлев Володя где?
– Яковлев с Бодровым поперлись к Иванову. Автограф, наверное, решили взять... Вот один молодой вернулся...
– Что значит – поперлись! – резко возразил Турецкий. – Они поехали туда по моему заданию в сопровождении оперативной группы.
– Ладно-ладно, не кипятись, – посерьезнев, проворчал Федоров. – Словом, они сейчас к тебе придут, разберись с ними, а потом позвонишь мне. – Федоров резко положил трубку.
Турецкий еще с полминуты сидел с трубкой возле уха, слушая короткие гудки. Он был весьма озабочен и тревожной информацией, и суровым тоном Федорова.
Грязнов с Никитой буквально влетели в кабинет следователя.
– Можно? – уже на середине кабинета пробормотал Никита.
Турецкий только рукой махнул: мол, садитесь, рассказывайте. Никита нравился Турецкому, радовало еще не успевшее покрыться налетом неизбежного профессионального цинизма лицо молодого опера. Он немного напоминал ему Грязнова в молодости.
– Чай будете, сыскари? – спросил Турецкий.
– Со слякоти не помешает, – кивнул Грязнов. – Только, может, сначала поговорим. Какой, к черту, чай...
– Ну ладно, чай подождет, – согласился следователь. – Выкладывайте свою оглушительную новость.
Грязнов дал знак Никите, и тот начал:
– Юрия Иванова убили!
– Вот, извините, спасибо! Когда? – воскликнул Турецкий.
– Сегодня во второй половине дня, – уточнил Бодров. – Когда мы вошли в охотничий домик, кровь на полу была еще студенистой.
Никита подробно пересказал старшему следователю по особо важным делам все события, в которых он с Яковлевым сегодня участвовал.
– Значит, в этом охотничьем домике остались Яковлев и доктор Чиж под прикрытием оперативной группы? – спросил Турецкий.
– Да. И еще труп Юрия Иванова, – уточнил Никита.
– Так! Немедленно выезжаем на место преступления! Берем с собой следственную оперативную бригаду и – вперед!
– Я уже распорядился, чтобы на место выехала дежурная бригада из областного управления, – успокоил друга Грязнов. – Сейчас и мы помчимся.
Турецкий соединился по внутреннему телефону с Меркуловым и сообщил ему об убийстве Юрия Иванова. Не успел он положить трубку, как раздался звонок.
– Слушаю... Я должен немедленно выезжать на место преступления... ну хорошо... – Турецкий бросил трубку. – Нас с Меркуловым генеральный вызывает. Это ненадолго. Ждите меня.
Александр Борисович поправил галстук и вышел из кабинета.
Когда Турецкий и Меркулов зашли в кабинет, генеральный прокурор разговаривал с Федоровым. Вошедшие заняли места напротив, и генеральный, как говорится, сразу взял быка за рога.
– Вы должны были найти Иванова живым, – начал он. – Но лично я вас ни в чем не обвиняю и, более того, убежден, что от вас в данной ситуации мало что зависело. Розыском должно было заниматься МВД. Если бы мы этого Иванова нашли, а потом потеряли – другое дело. Там, наверху, – генеральный поднял глаза к потолку, – там будут считать, что именно правоохранительные органы виновны в гибели знаменитого продюсера. Значит, нам надо быть готовыми к ответам на вопросы: кто убил Иванова? каковы мотивы этого убийства? – Генеральный замолчал, вопросительно взглянув на Турецкого.
– Имеются две основные версии, – сказал Александр Борисович. – Согласно одной, которую выдвинула вдова убитого Ангелина Иванова, убийство ее мужа могло быть расплатой за некие его материальные обязательства перед концерном "Кононг" и, возможно, более конкретно, перед дочерним предприятием этого концерна фирмой "Каскад", возглавляемой братом убитого ранее Олега Колобова Сергеем Колобовым. И по "Каскаду", и в целом по концерну "Кононг" ведется оперативная разработка. Пока установлено, что фирмы эти весьма солидные. В учредителях у них Союз ветеранов ЗГВ.
– Час от часу не легче! – воскликнул генеральный.
– Да уж! – хмуро и лаконично поддержал его Меркулов.
– Вторая версия яснее и вероятнее, – продолжал Турецкий, не обращая внимания на эмоции высокого начальства. – Юрия Иванова убила его собственная жена Ангелина, то есть заказала убийство.
– Имелись на то причины? – спросил генеральный.
– В таких семьях причин хватает... – неопределенно ответил Турецкий. – Мотивы проверяются. Сейчас я ответить на этот вопрос еще не в состоянии.
На этом совещание закончилось. Федоров еще остался у генерального, а Турецкий с Меркуловым вышли и вместе прошли по коридору.
– Ты заметил, Саша, что Федоров при генеральном с нами в молчанку играет? – спросил Меркулов.
– Я, Костя, этому давно не удивляюсь. Он предпочитает быть согласным только с мнением руководства, то есть своего министра. Собственно говоря, генеральный высказал их общее с Федоровым мнение.
Турецкий попрощался с Меркуловым и вернулся к муровцам, готовым к выезду на место преступления.
– Ну как генеральный отреагировал на новость? – спросил Грязнов.
– Он озабочен убийством Иванова, – ответил Турецкий и, взглянув на часы, добавил: – Но об этом поговорим по дороге. Надо немедленно выезжать.
Вновь зазвонил телефон. Следователь взял трубку:
– Да. Турецкий. Я вас внимательно слушаю.
Он несколько минут вслушивался в то, что ему сообщали. Потом сказал:
– Какие приняли меры? Хорошо... продолжайте поиски.
Турецкий положил трубку и молча стал ходить по кабинету.
– Что еще? – не выдержал Грязнов.
– Худшее, Слава, из того, что можно было предположить. Звонили из Наро-Фоминска. Два часа назад в местное отделение милиции позвонил доктор Чиж и сообщил, что в охотничьем домике в экстремальную ситуацию попал сотрудник МУРа. Туда немедленно выехала оперативная группа. Но они не обнаружили в доме ни Яковлева, ни трупа Иванова. Оперативники зафиксировали только множество следов свернувшейся крови, следов людей, иномарки, одну стреляную гильзу от АКСа. Метрах в трехстах от дома на просеке обнаружен джип. В нем пятеро связанных оперативников. Они подверглись неожиданному нападению неизвестных, были обезоружены и связаны. Оружие их валялось возле джипа. Вот какие дела, Слава!
– Мне надо было там остаться! – в отчаянии воскликнул Никита.
– Ты должен был выполнять приказ, – одернул его Грязнов. – Наши действия, Саня? – перевел он взгляд на Турецкого.
– Выезжаем на место преступления. Надо перезвонить нарофоминским, чтобы они взяли под стражу этого доктора Чижа.
Турецкий с муровцами прибыл на место преступления в одиннадцать вечера. Там вовсю уже работала дежурная оперативно-следственная бригада. Судмедэксперты взяли анализ крови жертвы. Специалисты произвели идентификацию следов людей и автомобильных колес как возле охотничьего дома, так и на просеке, где было совершено нападение на оперативную группу из столицы.
Везде были следы ботинок, в которых ходят спецназовцы. По описанию плененных оперативников, напавшие на них люди были при полном камуфляже, в черных масках, с короткоствольными автоматами. Взяли их, как понял Турецкий, элементарно: двое оперативников вышли до ветра, а назад к джипу возвратилось два совсем других человека...
Получив эту информацию, Турецкий вспомнил намеки Ангелины на то, что в этой игре задействованы слишком существенные фигуры. Лишний раз вспомнил и про повышенное внимание к расследованию этого дела верхов. Следователь также сделал вывод, что операция сорвалась по вине оперативной группы, состоящей из молодых неопытных оперов. Как сосунки, позволили себя связать. То, что их оставили в живых и не забрали оружие, свидетельствовало о том, что это были не обычные бандиты, а представители хорошо организованного боевого соединения. Главное сейчас, решил следователь, найти Яковлева и допросить доктора Чижа.
Турецкий подошел к старшему оперативной группы, печально сидевшему на стуле. Он резко поднялся навстречу.
– Не дергайся, дорогой, – успокоил его Турецкий. – Ответь-ка мне лучше вот на какой вопрос: захватившие вас боевики о чем-нибудь говорили между собой, прежде чем скрутить вас и заклеить рты пластырем?
– Говорили, но буквально несколько слов: один, посветив фонариком на мое удостоверение, сказал: "Ого! МУР!" А другой: "Этого нам только не хватало!"
– Так-так, – задумчиво проговорил Турецкий. – Скорее всего, ребятки, это и спасло вам жизни. Значит, с МУРом связываться не входило в их планы. Это хорошо. Может, и Володе Яковлеву повезет...
– А сколько их было? – вновь обратился он к старшему группы.
– Не меньше десяти.
– А звуки машины вам не были слышны перед нападением?
– Нет. Никаких звуков мы не слышали.
Турецкий наконец смог воссоздать в уме картину сегодняшних событий. За гостями из Москвы следили от самого дома отдыха, где Яковлев и Бодров встретились с доктором Чижом. О приезде незваных гостей они знали заранее. Эту информацию они могли получить только от Ангелины. Если Яковлев останется жив, а доктор Чиж, как показали последние события, готов помочь следствию, то убийства Иванова и Олега Колобова будут раскрыты в ближайшие дни. Но останется таинственная видеокассета, которую Иванов привез из Германии! Кого он снимал скрытой камерой? Кому это было нужно? Турецкий отчетливо понимал, что даже раскрытые убийства Иванова и Олега Колобова лишь звенья в цепочке более масштабного преступления, преступления, которое начало совершаться задолго до гибели знаменитого продюсера и охранника фирмы "Каскад".
Глава шестая
1
Бодров очень тяжело переживал исчезновение подполковника Яковлева. Но на следующее утро все же собрался с духом и отправился в "Палас-отель". Накануне ему позвонила Людмила и сказала, что Ваграм согласен с ним встретиться в десять тридцать.
Перед тем как отправиться на Тверскую-Ямскую, Никита решил посоветоваться с Грязновым. Начальник МУРа встретил его радушно.
– Кавказ – дело тонкое, Никита. Будь удручен и важен одновременно. Возьми сотовый телефон и время от времени разбрасывай понты. Только номер набирай нейтральный, – учил матерый муровец молодого коллегу уму-разуму.
– Ну это все понятно, – кивнул Никита.
– Ну если тебе все понятно, то ты молодец, Никита. Страсть как не люблю непонятливых, – крякнул Грязнов. – Да, ты вот что, хватит хандрить. Вернется наш Яковлев, ни хрена с ним не случится. Уж поверь моему чутью. Я Володю за тысячу верст чувствую. Жив он!
– Слушаюсь, товарищ полковник, – улыбнулся Никита.
Выйдя на улицу, он порылся в карманах, нашел деньги и купил роскошную красную розу.
Увидев цветок, Людмила очень обрадовалась.
– Мне уже сто лет никто цветов не дарил! – восхищенно сказала она.
– А Ваграм? – как бы невзначай поинтересовался он.
– Э! Они никогда цветы не дарят! – хмыкнула девица.
– Что, жадные стали?
– Нет, наглые.
– А что можно сделать? Нажаловаться? – спросил Никита.
– Кому? Они здесь верх держат. Приходится терпеть, – вздохнула девица. – Можно, конечно, уйти, но здесь платят неплохо.
Никиту так и подмывало сказать: никакая ты не горничная, а переводчица и работаешь на какой-то преступный синдикат и другой работы у тебя в жизни уже никогда не будет. Видимо, в этот момент глаза Никиты погрустнели и она, заметив перемену в его настроении, спросила:
– У тебя неприятности на работе, Никита?