– Читал газету "Московский комсомолец", там столько вокруг Иванова чертовщины наворочено!
– Вы допускаете, что Иванов еще жив? – продолжал Турецкий.
– Вполне может быть, хотя его жизнь уже никому не нужна, – пространно ответил Трауберг.
– Как это понять? – насторожился следователь.
– Сыр-бор, Александр Борисович, разгорелся из-за видеокассеты с компроматом, которую скрытой камерой Иванов отснял в Германии. Я могу назвать вам только одного персонажа этой ленты. – Трауберг с минуту подумал и резко сказал: – Это генерал Авдеев! Остальных я не знаю, предположительно – представители концернов, занимающихся покупкой и продажей оружия. Сами понимаете, что Тураев явно переборщил, не подстраховавшись...
– Откуда Авдеев узнал, что его снимали? – поинтересовался Турецкий.
– Сначала Тураев хотел сделать все тихо. Но, как вы знаете, Иванова понесло... Захотел заработать бешеные деньги на этом компромате. Но мне кажется, он испугался, поняв, что никаких денег он не получит, а просто будет устранен как ненужный свидетель. Скажу больше: Юрий Иванов наверняка занимал пассивную позицию в этих событиях. Его супруга Ангелина, на мой взгляд, играла во всем этом более значительную роль. Я не исключаю, что это она поставила Авдеева в известность о существовании данного компромата.
– С какой целью?
– Цель у нее сначала была одна: не попасть под тураевские колеса. Ведь это по просьбе Тураева Олег Колобов ходил к Иванову. Сергей Колобов об этом не знал, но я знал. Олег со мной посоветовался после того, как Ильяс попросил его об этой услуге... Я вообще провожу беседы со всеми вновь приходящими к нам на работу сотрудниками. Главное условие работы в нашей фирме, если хотите, девиз: прежде всего посоветуйся с руководством. Олег сделал все правильно, но я не ожидал, что известный шоумен выкинет такой смертельный трюк.
– Что произошло с фурой Семенова? – напирал Турецкий.
– Тураев год назад решил, что его постепенно стали выводить из игры. Я имею в виду патронаж Авдеева. Ильяс решил, что экономические трудности, которые все ощутимее испытывал "Кононг", напрямую зависят от того, что Авдеев отдал предпочтение "Каскаду". Проверить это Тураев мог только одним способом: узнать, какой груз переправляет Семенов за границу. Авдеев, как вы сами должны понимать, с ломом цветных металлов связываться не будет, – продолжал Трауберг.
– Кто осуществил операцию по захвату фуры Семенова? – перебил его Турецкий.
– Тогда еще Цезарь оказывал подобные услуги Тураеву. Всего лишь год, как Князев работает исключительно на Авдеева.
– Значит, это дело рук Цезаря? – перебил Трауберга следователь.
– Да. Это его боевики обстреляли фуру Семенова. Глупо! Там действительно, кроме лома цветных металлов, не было ничего, – вздохнул Трауберг.
– Извините, но откуда у вас такие сведения? – удивился Турецкий. – Тураев же не делился планами со своими конкурентами?
– Я на Лубянке работал, Александр Борисович! – спокойно сказал Трауберг. – Кое-какой информацией владею. Да и с Ильясом, когда началась эта неразбериха, я позволил себе поиграть в сотрудничество. Вот, собственно...
– Неудачное покушение на Тураева – это месть за Семенова? – спросил Турецкий.
– Да, конечно. Колобов попытался отомстить, но я понимал, что этого допустить нельзя, поэтому покушение на Тураева оказалось неудачным. Вскоре и сам Сергей Колобов понял, что это к лучшему. Потому что Тураев, как, собственно, и мы, оказался втянутым в какое-то масштабное преступление. Наша война специально провоцировалась. Все роковые события по делу Иванова, полагаю, есть лишь прикрытие того масштабного преступления...
– Я хотел бы проверить данные обстоятельства гибели двух боевиков, которые были застрелены на глазах подполковника Яковлева. Следствие установило, что они работали в "Каскаде". – Турецкий перевел разговор ближе к событиям в охотничьем домике.
Узнав их фамилии, Трауберг позвонил в отдел кадров, и через пять минут выяснилось, что парни действительно работали в "Каскаде", но уже полгода прошло со дня их увольнения. Сергей Колобов распрощался с ними за пьянство во время дежурств.
– Наверное, к Тураеву подались, – вздохнул Трауберг.
– Вы догадливы, – уточнил Турецкий.
– За что же их убили? – поинтересовался Трауберг.
– Хотите сказать, что вам ничего не известно о роковых событиях, произошедших в охотничьем домике, где до недавнего времени скрывался Иванов? – несколько язвительно спросил Турецкий. – Тогда, конечно, вы не знаете, что эти парни находились там, где был зверски убит Юрий Иванов.
– Действительно, не знал. Значит, они на самом деле переметнулись к Тураеву.
– Тураев тоже от них открещивается, – заметил следователь.
– Понятно, мавры сделали свое дело...
– Эти парни не убивали Иванова, они были лишь свидетелями этого убийства и своей жизнью поплатились за одну оплошность, – проинформировал следователь весьма озадаченного бизнесмена. – Настоящего убийцу следствие вскоре выявит. Я надеюсь, Аркадий Альфредович, вы не станете уверять меня, что вас тоже не интересует судьба этой видеокассеты?
– Как раз напротив, – оживился Трауберг. – Чем скорее вы ее найдете, тем мне будет спокойнее.
– Как вы считаете, у кого она может сейчас находиться? – спросил Турецкий.
– Она может сейчас находиться у самого Авдеева, но скорее всего, хранительницей этого компромата как была, так и осталась Ангелина Иванова.
– Моя задача найти эту кассету и приобщить ее к делу, а вовсе не вручить ее за вознаграждение вашему конкуренту Тураеву, как он предполагал, – улыбнулся Турецкий. – Распишитесь в протоколе допроса свидетеля. – Следователь пододвинул протокол ближе к Траубергу.
После этого допроса Турецкому стало ясно, что Трауберг и Тураев остаются врагами, одновременно стараясь противостоять той третьей силе, против которой был направлен компромат, отснятый Ивановым. Четче проявилась и роль Цезаря во всех этих событиях.
Турецкий ехал во внутреннюю тюрьму МУРа допрашивать Цезаря.
7
Хорошо подкрепившись за счет местного мафиози, муровцы направились в гостиницу. Яковлев сразу же завалился спать, а взбодренного коньяком Грязнова тянуло на подвиги. Он подался в мотель поговорить с народом и раздобыть еще какую-нибудь информацию.
Таксист охотно подвез полковника к спрятанному в лесу теремку из стекла и бетона. И здесь в ресторане почти никого не было. Назойливо гремел магнитофон. У стойки бара скучала местная путана. Грязнов подсел за столик, где выпивали мужики, похожие на водителей. Так оно и оказалось. Мужики уже были слегка поддаты и склонны к общению.
Грязнов выяснил, что они возят из Грузии в Москву мандарины.
– На себя работаете, ребята? Или на государство? – поинтересовался Грязнов.
– На себя. У нас машина своя. Купили, – охотно ответил один.
– Я вот тоже хочу купить, – поделился Грязнов. – Говорят, здесь у военных можно взять... И не так дорого...
– Верно говорят. Мы в свое время поторопились. Еле рассчитались за фуру. А с Макаром договориться можно. Он своим и в рассрочку может уступить.
– Кто этот – Макар? – спросил Грязнов.
– Полковник Макаров. Вот кто тебе нужен, браток. Он зампотехом здесь служит в автобате.
– А его случайно не Павлом зовут? – поинтересовался муровец.
– Нет. Паша уже в отставке. Макар его по старой дружбе в долю взял. Опять же сам нигде не светится. Все сделки идут через Пашу.
– Наверное, часть расформировывается. А чтобы техника не простаивала, ее – народу? – рассудил Грязнов.
– Святая ты простота! – засмеялись водители. – Когда расформировывают, все бросают на месте, пусть гниет. Нет, там не какой-то шахер-махер. Они эти машины то ли списали, то ли украли...
– А если командир батальона узнает? – сделал страшные глаза Грязнов.
– Да комбат с ними заодно. Неужели не понимаешь?
– Теперь ясно. Что ж, спасибо за совет, мужики. Теперь знаю, к кому обратиться, – поблагодарил начальник МУРа.
Грязнов вернулся в гостиницу. Яковлев сотрясал воздух богатырским храпом, и полковнику пришлось дернуть своего зама за руку. Тот повернулся на другой бок и затих.
Павел явился в гостиницу уже на следующее утро.
– А говорил: через два дня, – зевая, посетовал Грязнов.
– А что тянуть, время – это деньги! – улыбнулся гость.
– Здесь неудобно говорить, – кивнул Павел на Яковлева. – Пойдем в кафе, позавтракаем.
– А там пивко холодное есть? – поинтересовался Грязнов.
– Что, перебрал вчера? Есть, конечно, пивко...
Они вышли на улицу, сели в "УАЗ" Павла и поехали. Грязнов обратил внимание, что салон машины был оборудован по последнему слову техники.
– Прямо передвижной штаб, – похвалил он. – Ну что же ты, Паша, не сообщаешь результаты вашей проверки? – добавил он.
– Не такие уж мы, Слава, бюрократы, чтобы проверками себя слишком утруждать. Просто проверили твои слова, и все. Ты, конечно, приврал в рамках дозволенного, – ухмыльнулся он.
Грязнов успокоился. Он понял, что никаких неожиданностей не будет.
– Ну а в чем я наврал? – спросил он весело.
– Видишь ли, друг, мы действительно продали одну машинку, но не Союзу ветеранов ЗГВ. Просто их фонд оплатил стоимость этой машины и заказал для той же фирмы большую партию грузовиков "ГАЗ-66".
– Да? А где они бабки нашли? Как разрешение получили? Эти ветераны вроде бы общественная организация, им коммерция запрещена, – засыпал Грязнов собеседника наивными вопросами. Он это делал в надежде, что, увидев перед собой такого наивняка, Павел проболтается. И он не ошибся. Павел стал объяснять:
– Нет, Слава, они далеко не дураки. С них спросу нет, а под крышей их фонда одна фирма шустрая работает, – поведал Павел. – Видимо, неплохо работает, раз способны караван машин купить. Даже разрешение на продажу лома цветных металлов за границу себе спроворили!
– Уж не "Каскад" ли? – перебил его Грязнов.
– Он самый. Вот ведь все знаешь, а что скрывал? – пожурил муровца Павел. – Сказал бы честно все, день бы не потеряли.
– Ладно. Я ведь тоже тебе сначала не очень доверял, – отмахнулся Грязнов. – А "Каскад" действительно крутая фирма. У меня там дружок в охране служит.
– Мир тесен, – философски изрек Павел и припарковался возле кафе.
Попив пивка и перекусив, они поехали смотреть машину.
...Зампотех Макар поставил дело с размахом, но и с умом. Он продавал автомобили, которые ему удалось списать на чеченскую войну. Целехонькие машины в смазке стояли рядами в недостроенном цехе так и не вступившего в строй завода крупнопанельного домостроения. Завод должен был выпускать материалы для строительства жилья для военнослужащих, которые три года назад вернулись на родину из ГДР и других бывших соцстран Восточной Европы.
Цех, превращенный в склад, выглядел прилично, все было на месте: на окнах решетки, сигнализация, пожарный щит и два охранника с помповыми ружьями на входе.
Охранники еще издалека узнали "мерседес" Макара и "УАЗ" Павла.
8
Перед допросом Цезаря Турецкий уже получил информацию из Острогожска от Грязнова с Яковлевым: они обнаружили гараж неучтенных автомобилей. Муровцы назвали имена людей, замешанных в проведении незаконных операций. Но самым важным в сообщении было то, что японский джип, засвеченный возле стрелки на бетонном заводе, купил мужчина, по приметам смахивающий на Цезаря. Более того, Грязнов привез накладные с почерком покупателя джипа. Это уже доказательства!
Но Турецкий был крайне обеспокоен – Яковлев остался в Острогожске выполнять еще одну операцию. Они с Грязновым решили доставить в Москву в качестве вещественного доказательства "УАЗ" Павла. Муровцы сделали все правильно: обнаружили преступников и вызвали на место преступления сотрудников Главной военной прокуратуры. Но нельзя было не предположить, что и в военной прокуратуре имеются стукачи и к приезду следственно-оперативной группы гараж Макара мог превратиться в пепелище... Это-то и волновало Турецкого. Он всецело подчинялся закону, но дело Иванова, как он понимал, требовало от него и муровцев следственных и оперативных экспромтов.
В это время подполковник Яковлев уже гнал "УАЗ" Павла к Москве, а преступник сидел рядом, прикованный наручниками к поручню.
Цезарь сидел напротив следователя в комнате допросов и поглаживал сломанную правую руку, в шинах и бинтах.
"Рука-убийца", – мельком взглянув на эту руку, подумал Турецкий, а вслух сказал:
– Фамилия, имя, отчество?
– Князев Виктор Григорьевич.
– То, что вы находитесь здесь, уже должно вам сказать о многом, гражданин Князев, – сурово заметил Турецкий. – Поэтому в ваших интересах быть предельно откровенным и помочь следствию.
– Кроме вышки, у меня никаких интересов не остается, – криво улыбнулся Цезарь, продолжая поглаживать забинтованную руку.
– Почему же? Вы – исполнитель. Будут учтены мотивы ваших преступлений. Обещать я вам ничего не могу. Это решит суд. Но ваша откровенность – ваш последний шанс. Это я вам говорю совершенно точно. – Следователь попытался задать тон разговора.
– Спрашивайте, – буркнул Цезарь.
– Кто дал вам задание убить Юрия Иванова в охотничьем домике? – напрямую рубанул "важняк".
– Какие у вас доказательства, что это сделал я? – удивился Цезарь осведомленности следователя.
– Возле дома обнаружены следы японского джипа, который вы купили у острогожских военных. Там запомнили ваши приметы, а также есть накладные с вашим почерком. На холодном оружии боевиков, которые вернулись в дом за оброненным водительским удостоверением, судмедэксперты не обнаружили следов крови Юрия Иванова. Иванова убил тот, кто приезжал на японском джипе. Кроме "скорой помощи", на которой в охотничий домик приехали Яковлев, Бодров и Чиж, там не было больше никаких машин. Чье задание вы выполняли? – четко произнес Турецкий.
– Иванова приговорил дядя Боря, – проговорил Цезарь сдавленным голосом.
– То есть генерал Борис Авдеев? – уточнил следователь.
– Да, Авдеев...
– За что приговорил?
– Юрий Иванов совершил предательство по отношению к своим компаньонам.
– Конкретно?
– Отснял скрытой камерой компромат на шефа, то есть Авдеева. Таким образом, могла сорваться серьезная сделка...
– Какая сделка? – поинтересовался Турецкий.
– Этого я не знаю и знать был не должен, потому что исполнял определенные обязанности. Могу только предположить, что если член Генштаба тайно встречается за границей с какими-то людьми, то речь может идти лишь о товаре военного назначения.
– Перед тем как убить Иванова, вы уполномочены были задать ему какие-то вопросы? – поинтересовался следователь.
– Да. Я спросил, кто его попросил осуществить такую съемку, а также у кого сейчас на хранении пленка? Он сразу сознался, сказав, что заказчиком был Тураев, а сейчас видеокассета находится у его жены Ангелины.
– Вы уже сообщили об этом Авдееву?
– Нет.
– Почему? – в свою очередь удивился следователь.
– Решил из-за экономических соображений подержать Тураева на крючке. Потом Авдеев приблизил к себе Тураева – причиной могла быть только крупная сделка. Я не рискнул засветить Тураева. Тем более я уже знал, у кого кассета с компроматом.
– Теперь мне понятно, почему вы убрали и этих двух несчастных боевиков. Они явились свидетелями признания Иванова? – перебил Цезаря Турецкий.
– Да. Возникла такая необходимость.
– О событиях на даче Лечо, когда вы допрашивали Никиту Бодрова, следствию все известно. Людмила Семенова чудом осталась жива и все рассказала.
Цезарь покачал головой и язвительно заметил:
– Все эта офицерская дочка рассказать не могла...
– Что ж, я жду ваших дополнений к событиям того дня, – кивнул Турецкий.
– Пока эти незадачливые сыны Кавказа обсуждали, как вести себя на стрелке, я уже мчался к бетонному заводу. Засада была запланирована заранее. Я должен был руководить операцией...
– Кто стрелял в спину Бодрову? – сурово спросил "важняк".
– По приказу шефа я не должен был оставлять Бодрова живым еще там, на даче, когда выяснил, что следствию стало что-то известно об Авдееве. Но в последний момент шеф все переиграл. Стрелка должна была состояться, но вместе с Бодровым там должны были погибнуть и все эти авторитеты с русской и кавказской сторон. Видимо, какая-то их функция в делах шефа себя исчерпала.
– Какая функция? – уцепился за фразу следователь.
– Не знаю. Но они постоянно шли в пристяжку с "Каскадом" и "Кононгом".
– Так, значит, в Бодрова стреляли вы? – повторил свой вопрос Турецкий.
– Разумеется, – тихо произнес Цезарь.
– А почему не открыли огонь по муровцам?
– Такого приказа не было, а, напротив, было предупреждение от шефа: по муровцам ни в коем случае не стрелять.
– Операцию по устранению доктора Чижа выполнили тоже вы?
– Да. Это последняя моя операция, хотя никакой необходимости убирать его не было, но шефу видней, – задумчиво изрек Цезарь.
– Что помешало вам достать Ангелину и вытрясти из нее эту видеокассету? – продолжал допрос Турецкий.
– Видимо, шеф поделился с Тураевым некоторой информацией и тот засуетился. Люди Тураева все испортили. Завалились на квартиру к Ангелине, ничего не нашли, а ее спугнули. Я опоздал буквально на несколько часов и сейчас не знаю, где она может быть, – пожал плечами Цезарь, как будто следователь уже спросил его об этом.
– Сергея Колобова убили не вы? – спросил следователь.
– Нет, – твердо ответил Цезарь.
Глава четвертая
1
После допроса Цезаря Турецкий поспешил к заместителю генерального прокурора.
– Чайку? – радушно спросил Меркулов вошедшего Турецкого.
– Пожалуй, – сказал Турецкий, – но прежде, я думаю, ты захочешь, Костя, выслушать результаты допроса Цезаря. Я только что от него...
Выслушав "важняка", Меркулов задумчиво сказал:
– Итак, все убийства раскрыты, а теперь нам предстоит выяснить роль во всем этом генерала Авдеева. Но ты же понимаешь, Саша, что, пока у нас в руках не будет таинственной видеокассеты, Авдеева мы не достанем. Цезарь – единственный свидетель его приказов. Этот дядя Боря просто откажется от того, что давал кому бы то ни было такие приказы, и все...
– Кассета у Ангелины, Костя. Но как вынудить передать ее нам? Она перепугана и справедливо считает, что данная кассета – ее последняя соломинка в водовороте событий.
– Надо внушить ей, что отдать кассету – это и есть ее единственный шанс, – продолжал Меркулов. – Кстати, что ты скажешь на это. – Меркулов протянул Турецкому листы бумаги.
"Президенту Российской Федерации
По информации, полученной нами из комиссии при Правительстве РФ по экспортной оценке инвестиций в российскую экономику, к вам уже обращался руководитель закрытого акционерного общества "Каскад" А. А. Трауберг. Он предлагал реализовать ряд экологических и энергетических программ за счет имеющихся в его распоряжении свободных средств в объеме 1000 миллиардов рублей.
При этом он просит предоставления его акционерному обществу исключительных прав по трансферу и конвертации рублей в валюту, освобождения от налогообложения, введения квот и получения ряда лицензий на бартер различного сырья.