Как ни старался командир роты организовать марш в линию ротных колонн, через час-другой сформированные батальон и рота шли уже вслед за автоматчиками, растянувшись на целый километр. Оказалось, такое размещение подразделений имеет некоторые преимущества: есть возможность быстро собрать возле себя командиров подразделений, чтобы сообща решать возникающие проблемы. А они появлялись ежеминутно.
В полночь колонна стала втягиваться в лес. Подразделения шли по пологому спуску к реке, повернули вправо, и деревья неожиданно стеной возникли перед глазами. Лес был заполнен людьми, их было видимо-невидимо. Справа и слева от дороги горели небольшие костры, кто возле огня, сразу не определишь. "Надо бы разобраться, - думает Сергей, - но в обстановке, когда вокруг столько вооруженных лиц…" Его размышления прервал старший дозора.
- Впереди за лесом метрах в двухстах - река, а на подходах к ней с вечера обосновались румыны. Поблизости есть небольшой каменный мост. На другой стороне противника вроде бы нет.
- Какими силами располагают румыны?
- Выяснить не удалось, но копошатся по всему берегу.
- Румыны в подметки не годятся немцам, - говорит Макаров, - но вооружены не хуже.
- Будем прорываться, - сообщил Бодров свое решение подчиненным командирам. - Готовьте людей. Пока еще темно, начнем через полчаса. "Лесным" людям знать об этом необязательно.
Договорились так. Рота автоматчиков на узком участке атакует румын. Батальон идет следом и начинает сматывать оборону противника вправо на расстояние не менее километра, стрелковая рота устремляется влево от прорыва с такой же задачей. По мере продвижения вперед часть подразделений переправляется через реку, под их прикрытием то же делают остальные. С рассветом все должны быть на той стороне. По мосту идут артиллерия и подводы.
Все повторилось, как за Северским Донцом. Только румыны не применяли ракеты и не успели еще окопаться. Румыны не ожидали нападения. Знали: в лесу разрозненные группы войск противника и сброд всякий. "Сами скоро начнут выходить и сдаваться", - говорили офицеры солдатам.
Ночь в лесу душная, ни ветерка. На реке в прибрежных камышах соревновались горластые лягушки. Пополз вперед второй взвод автоматчиков, справа и слева от него - первый и третий. Пулеметчики и четвертый взвод - резерв - в готовности поддержать огнем и штыком наступающих. Разом ударили автоматы. Сминая растерявшихся румын, рота Бодрова без особых усилий вышла к реке. На флангах, удаляясь, гремели в темноте частые винтовочные выстрелы, редкие автоматные очереди. Позади из леса стал нарастать шум бегущих к реке и мосту толп людей. Едва успели переплыть, пройти через камыши и одеться, как река забурлила от плывущих и барахтающихся в воде человеческих тел. Нет времени считать потери при прорыве и переправе, нужно немедленно организовать службу заграждения, приготовиться к бою.
В суматохе и беготне Сергей забыл о зэках, а они сами вышли из камыша в мокрой одежде, виновато переминаются с ноги на ноту. Но их только сорок. "Двое утонули", - доложил старший.
Левый берег реки пологий, начинает круто возвышаться метрах в ста от воды. По этой линии командир роты выставил четыре КПП; командиры сформированных подразделений Красной Армии приступили к организации обороны, им также поручалась организация войскового заграждения.
Не обошелся прорыв без потерь. В роте автоматчиков недосчитались шестерых бойцов, в батальоне восемнадцати, стрелковой роте девяти. Раненые остались лежать на противоположном берегу. Полдня потом их там отыскивали и переправляли через реку. Помогали в этом деле и зэки.
Макаров сформировал еще одну стрелковую роту из устремившихся в прорыв "лесных" людей. Большинство бойцов оказалось из одного батальона, но без командного состава.
- Где ваши командиры? - спросил Сергей у собравшихся.
- Они идут где-то отдельно, - ответил за всех давно не бритый старший сержант.
- Как это? Не врешь? Такого не может быть.
- Верно, - подтвердили в один голос бойцы.
"Ни в какой армии командиры так не позорились", - сокрушался потом Бодров.
А вскоре командир третьего взвода привел на временный фильтрационный пункт группу задержанных командиров.
- Купались в реке, - доложил он.
Среди них были капитан, три старших лейтенанта и один младший.
- Где ваши бойцы? - допытывался Сергей.
Прибежавший по вызову старший сержант подтвердил, что капитан - начальник их штаба батальона и другие командиры оттуда же.
Стараясь сохранить спокойствие, Бодров с жесткими интонациями в голосе потребовал от задержанных сдать оружие. Капитан попытался протестовать, но все же подчинился старшему лейтенанту, предупредившему, что прикажет расстрелять каждого, кто не выполнит его требований.
- Капитан останется здесь; старшие лейтенанты, - Сергей указал пальцем на стоящих рядом командиров, - назначаются командирами стрелковых рот, остальные идут в распоряжение лейтенанта Креплова. Каждый получит свое оружие после боя или в особом отделе.
Когда остались вдвоем с капитаном, Сергей сел рядом.
- Может, я поступил грубо, но в данной ситуации по-иному нельзя. Так уж сложилось, мне приходится принимать решения не по чину. Обещания, которые даны мною командирам, относятся и к вам. Какое-то время нам придется действовать совместно. Здесь шесть стрелковых рот, возможно, прибавятся еще задержанные военнослужащие. У меня свои задачи. Вам, как говорится, и карты в руки. Предлагаю взять на себя командование сформированными подразделениями, организовать оборону. Время отхода, а также другие вопросы будем решать вместе.
- Много шума из ничего, - оживился капитан. - Зашли в деревне в одну из хат возле того леса; угостил нас дед самогоном натощак, подарил кресало, стакан самосаду, отдохнули, поговорили, вечер наступил. Не стали в темноте искать своих бойцов, отложили до утра. А тут ваш прорыв, река. Командовать двумя батальонами я согласен. Но пистолет мой верните. Не командир это - в бою с пустой кобурой, - сказал он удрученно и обиженно.
XXVII
Анатолий услышал голоса людей. Кто-то вдалеке звал: "Шведов… Шведов…" Он хотел крикнуть, отозваться, но во рту земля, она везде; попытался подняться, да куда там, пошевелиться и то с трудом получается. "Похоронен заживо, - обожгла мысль, - но зачем тогда меня звали? А может, послышалось? Дышу, значит, воздух есть".
Опять ни звука, только в ушах монотонный звон, болит раненая рука.
"Болит, значит, живой, - успокоил он себя. - Надо выбираться на свет божий. Где верх, куда двигаться и как? Ага, скрючен в три погибели. Сначала выпрямиться бы".
С трудом кашлянул, стал потихоньку двигать ладонью, пересыпая землю под себя, обрадовался, когда рука стала немного двигаться взад-вперед, еще подальше, и вдруг пальцы ощутили дуновение ветерка. Вскочить бы, но земля давит, не позволяет подняться даже на колени.
"Не спеши, не дергайся", - приказал себе. Но рука сама по себе продолжала судорожно делать круговые движения, создавая воронку. Стал поступать свежий воздух, задвигалась левая рука, нога.
Когда Анатолий высвободил из-под земли голову - вечерело; дурманила тишина, как и там, откуда только что выбрался. "Оглох", - с тревогой подумал он. Но постучал ладонью по земле - немного слышно.
Стало темнеть, когда Шведов смог полностью откопать себя. Он долго сидел на краю покинутой могилы, мотал головой, кашлял и отплевывал накопившуюся во рту землю, пытался привести свои мысли в порядок. Ни с того ни с сего пришел на память однажды рассказанный отцом рецепт от кашля: на ночь сделать напиток из четырех ложек черносмородинового варенья, пятидесяти граммов водки и такого же количества кипятка. "Хоть бы что-нибудь из этого, и то был бы на верху блаженства". Встал на непослушные ноги, пошел просто так, лишь бы двигаться. И тут неожиданно наткнулся на торчащий из-под земли и шевелящийся сапог. Начал лихорадочно разгребать землю руками, и вскоре с того света к нему выкарабкался боец-бронебойщик Петраков. Вдвоем они молча посидели у довольно глубокой ямы, затем, не говоря ни слова, стали медленно обходить одну воронку за другой в надежде найти еще кого-нибудь живым. Но кругом лишь безмолвье и теплый ветерок. Нашли один исправный ППШ, пистолет Анатолия оказался в кобуре.
В наступивших сумерках настороженно двинулись к подбитым румынским танкам в надежде найти воду. Вечерняя заря кроваво заливала поле боя. В различных позах пугающе неподвижно лежали мертвые румыны, повсюду разбросаны немецкие автоматы и винтовки. Повернули за чадящую вонючим дымом громоздкую стальную коробку, и тут впереди грохнул выстрел, брызнула снопом искр броня, ударило в живот. Анатолий молча ощупал себя, вроде бы нормально. Пуля рикошетом угодила в пряжку ремня. Фронтовые мелочи. Не сговариваясь, одновременно отползли назад за гусеницу, обнаружили под днищем танка большой, с широкими кожаными ремнями ранец, вытряхнули из него содержимое. Среди всякого барахла - фляжка с водой, хлеб, шоколад, большая банка консервов. Ползком возвратились в развороченный лес, улеглись в воронке. На рассвете Шведов с бойцом откопали торчащее из земли стволом вверх ПТР, патронов не оказалось.
Неся противотанковое ружье на плечах, двинулись по притоптанному бурьяну на юго-восток. Вскоре они вышли к дороге, по которой шла колонна: два танка, шесть грузовых автомашин, битком набитых красноармейцами и с прикрепленными сзади пушками. По обочинам двигались отдельные группы бойцов.
- Будем идти сбочь дороги, - впервые за несколько часов совместных действий заговорил Анатолий.
- По дороге легче, может, кто и подвезет.
- Наши по дороге не шли, так быстрее найдем.
Вскоре в одной из балок Анатолий с Петраковым обнаружили четверых бойцов у костра. Встали, одернули гимнастерки при виде командира. Варят в невесть откуда взявшемся медном газу мясо, кипит, булькает темно-серого оттенка жидкость.
- Ворону подстрелили, - говорит пожилой боец, - часа два кипит, а толку нет: резина, да и только. Два дня уже ни росинки во рту.
- Она у вас на суслика похожа, - сказал с сомнением Петраков.
- А мы ее не ощипывали, сняли кожу вместе с перьями, вон валяется.
Анатолий тоже попробовал Воронины. Действительно, резина, но запах отдаленно напоминал куриный. Разделили на всех банку румынских рыбных консервов.
Бодров закончил разговор с капитаном, и тот в сопровождении Макрова направился в батальон. Сергей смотрел на мост, где все реже и реже появлялись группы бойцов, беженцы, техника. Было неспокойно на душе. Потом увидел, как от КПП, выставленного на дороге против моста, в его сторону направился взвод с командиром впереди. Ближе и ближе. "Как командир похож на Шведова, это надо же!"
- Живой?!. На самом деле ты?
- Самый что ни на есть настоящий.
- Ну, чудеса! Дай я тебя обниму. А это что за войско?
- Собрал по пути, догоняя роту. А ПТР наше, патронами к нему нас снабдили попутчики бронебойщики.
- Ну, рассказывай, - попросил Сергей, всматриваясь в красные глаза друга.
Но поговорить не удалось.
С левого фланга батальона на бреющем полете вдоль береговой линии пролетели три "мессера", непрерывно обстреливая из пулеметов боевые порядки. Бойцы и командиры стали уже приспосабливаться к условиям атакующих самолетов. Их пулеметы бьют в створе движущейся машины. Стоит не растеряться и отскочить немного в сторону, и самолет со своими смертоносными струями проскочит мимо. Опасен пулемет для групповых целей и вжавшихся в землю людей.
Самолеты прошлись по обороне без видимых результатов. Бойцы не имели глубоких окопов, быстро перемещались с места на место. Истребители сделали еще заход. Едва не касаясь колесами земли, пронеслись над боевыми порядками, поливая их свинцом. Когда "мессершмитты" сделали третий заход, не выдержали нервы бойца Танюхина. Достал он зажигательную бутылку из вещевого мешка, каждый боец носил их по приказу командира роты, и бросил в стремительно надвигающийся вражеский самолет. Бутылка попала в винт, и передняя часть машины вспыхнула мгновенно. Самолет с огненными брызгами резко взмыл вверх, потом замер и рухнул хвостом вниз недалеко от опушки леса. Два других "мессера" ушли в сторону и больше не появились.
Бойцы качали Танюхина, растерявшегося от неожиданности. Поздравил его и командир роты, пообещал представить к правительственной награде.
- Разлетались тут, - отшучивался боец, - пропади они пропадом.
Пожаловали и бомбардировщики. Четыре "юнкерса" с большой высоты сбросили на боевой порядок батальона десятка два бомб и ушли на восток.
Неожиданно со стороны КПП второго взвода подъехала "эмка". Из нее вышел подполковник. Моложавый, среднего роста, в гимнастерке с чистым, не по обстановке, белым подворотничком, он отрекомендовался представителем штаба 19-й дивизии войск НКВД по охране особо важных предприятий промышленности.
Подполковник сказал, что по приказу начальника войск НКВД по охране тыла Южного фронта всем войскам НКВД поручено оказать содействие в формировании 102-й стрелковой дивизии из неорганизованно отходящих подразделений, мелких групп и одиночных военнослужащих.
- У нас есть два батальона и немного артиллерии, - доложил Бодров.
- Молодцы, ей-богу молодцы, - обрадовался представитель штаба. - Доложу, обязательно доложу о вас лично генералу. Спасибо.
- Гора с плеч, - потирая ладони, улыбался довольный командир роты, когда суета со сбором и передачей подразделений закончилась.
- А я думал, ты уже разучился улыбаться, - шутливо заметил Анатолий.
- Приятных минут давно не было. На самый главный вопрос: "Где сейчас фронт?" подполковник не ответил. Не знаю, говорит, он везде, так и сказал. И еще предупредил, что на путях движения отходящих войск появились хорошо вооруженные десанты противника с задачей захватывать переправы через реки, перекрестки важных дорог, населенные пункты. Так что немцев можно встретить где угодно.
Нещадно палило солнце. Казалось, его испепеляющие потоки насквозь пронзали землю. Ни ветерка. Бодров со Шведовым сидели на пригорке, прикрывшись камышовыми матами, наблюдали, как зэки добывали себе пропитание. Человек десять бродили по воде, нащупывали ногами ракушки, доставали их и выбрасывали на берег. Другая группа туг же раскрывала створки, и мясо летело в стоявшую на огне флягу.
- Сходи к ним и посмотри, нет ли у них оружия? А то создадим банду.
Вскоре Анатолий и три бойца возвратились, неся три немецких автомата и гранату. Вместе с ними пришел старший группы.
- Оружие у нас на случай нападения немцев, - пояснил он.
- Такого вам разрешить я не имею права. Сидите в камышах и не рыпайтесь. Возможно, в ночь начнем отходить.
В это время командир четвертого взвода сообщил по рации: вдоль противоположного берега идут немцы с тремя танками. Командир роты дал команду: всем КПП отойти на линию обороны и приготовиться к бою.
Немцы шли рассредоточенной по фронту и в глубину колонной, заполняя чуть ли не все пространство между рекой и лесом, периодически постреливая в направлении деревьев и зарослей камыша. Переваливаясь на ухабах, впереди медленно двигались танки T-III, поворачивая то вправо, то влево жерла своих пушек. Первыми открыли огонь снайперы. Одиночные винтовочные выстрелы не внесли первоначально беспокойства в ряды наступающих. Солдаты шли ускоренным шагом, падали, поднимались.
"Если дело пойдет и дальше так, - рассуждал довольный Шведов, - немцы не достигнут моста, их попросту не хватит".
Послышалась стрельба в лесу. Вскоре оттуда стали выскакивать группами и в одиночку красноармейцы. Часть из них устремилась к реке, другая к мосту. Ударили по бегущим немецкие танковые пушки и пулеметы, на ходу из винтовок открыли стрельбу пехотинцы.
Командир роты подал команду "огонь". Противник к этому времени находился перед фронтом четвертого и третьего взводов. Не ожидая нападения с фланга, немцы сначала залегли, а затем короткими перебежками устремились в лес. Два танка, развернувшись башнями, сделали несколько безрезультатных выстрелов: снаряды поднимали султаны земли перед окопами или улетали далеко в степь. Хуже обстояло дело с огнем пулеметов противника. Они хлестали по окопам, не давая возможности поднять голову. Открыли огонь еще два немецких пулемета с опушки леса. Но и наступающие были загнаны в лес, их движение приостановилось. Лишь один танк продолжал двигаться вперед. Сергей наблюдал странную картину: бегут с полсотни бойцов к мосту, а немецкий танк в середине ведет по ним огонь из пулемета. Люди шарахаются, но продолжают бежать. "Не может быть, чтобы у бойцов не оказалось гранат или зажигательных бутылок, ведь передавит всех", - сжимал кулаки Бодров. Но вот выстрелило ПТР, единственное в роте. Первая пуля отскочила от башни танка рикошетом. Он остановился, ворочая стволом. От второй пули T-III задымил, из него стали выскакивать танкисты, но их кололи штыками бегущие красноармейцы. Два других танка повернули к лесу и уже из-за деревьев открыли огонь. Появились три истребителя Me-109, затем шесть двухмоторных бомбардировщиков Ю-88. Самолеты обстреливали и бомбили боевой порядок роты, бегущих и плывущих по реке людей, сбрасывали листовки с призывом сдаваться. Не отставали от воздушных стервятников танки. Они продвинулись к мосту и били из пулеметов по окопам второго взвода, по воде, но на открытое пространство не выходили.
Пулеметный огонь танков вскоре прекратился. Замолкли и другие огневые средства противника, чем сразу же воспользовались отходящие группы красноармейцев, короткими перебежками добравшись до боевых порядков роты Бодрова.
Более двухсот человек вышли из прорыва, среди них остатки роты Шторма, всего восемнадцать бойцов во главе со старшиной. По его рассказам, старший лейтенант погиб в ночном бою возле небольшой украинской деревушки, где их колонна попала в засаду, а перед сегодняшним прорывом в строю было тридцать бойцов. Бодров оставил пограничников в своем распоряжении.
Не прошло и часа, как из леса показались цепи немцев. Под прикрытием огня танков они двинулись в сторону моста, по которому все еще продолжали бежать группы красноармейцев. Однако огнем роты и занявших наспех оборону выходцев из окружения противник был остановлен.
Едва Шведов успел объединить разрозненные группы красноармейцев в две роты и определить им место в обороне, вновь налетели "юнкерсы". Вместе с бомбами они сбрасывали продырявленные металлические бочки. В полете они издавали воющие звуки, а при падении были также опасны, как пулеметный обстрел для не успевших окопаться солдат.
Еще не скрылись из виду самолеты, вновь к мосту устремилась пехота противника, но и на сей раз ее атака захлебнулась.
Наступил вечер, благодатная пора для души и тела.
- Все! Немцы больше не появятся. Не воюют они ночью, боятся, - прокомментировал Шведов. - Придавили мы им все-таки хвост.
- Ладно. Давай команду, чтобы люди привели себя в порядок, приготовились к марш-броску, а командиры доложили о потерях.
Потери оказались большими. В роте было убито двадцать два бойца, погиб и Макаров. Он находился на левом фланге, когда в метре от него разорвалась бомба. Четверо бойцов получили тяжелые ранения, шестеро раненых могли идти сами. Появились раненые и убитые среди прорвавшихся красноармейцев. Тяжелораненых набралось десять человек.