- Могу, - всхлипнула Полина.
- Иди, - приказал Тимур и, приподняв, мягким шлепком прикоснулся к ее заду. - Иди, иди, я голоден.
Чашки, тарелки и бокалы выскальзывали из непослушных рук, Полина бестолково суетилась, металась между холодильником и разожженной плитой и никак не могла сосредоточиться - что ей надо приготовить?!
Она моментально все забыла. Где лежит мясо, а где сыр, есть ли в доме готовый гарнир или надо сварить макароны, потеряла из виду солонку и никак не могла ее отыскать. Ножи и вилки сыпались на пол, где-то по второму этажу ходил Тимур, и Полина судорожно пыталась вспомнить - не оставил ли кто из ее любовников свои вещи в спальне или ванной?!
Сейчас, как ни удивительно, ее выручало хитроумное решение иметь двух любовников одновременно. Некоторые сменные мужские вещи она хранила в гардеробном шкафу Григория Павловича, туда же сносила "мыльно-рыльные" принадлежности из ванной и бдительно следила за исполнением этого ритуала.
Но Теймураз мало напоминал Сему и Стасика. Горец мог по следу дойти до чужих вещей в старом шкафу, обнаружить новые лосьоны, крема, и тогда…
Он уже переоделся. Только его любимый махровый халат Полина держала в своей спальне, говорила остальным любовникам, что это одежда мужа, и не позволяла к нему даже прикасаться. Видимо, найденная на привычном месте вещь успокоила гостя. Он расслабленно откинулся на спинку диванчика и уже с улыбкой стал смотреть, как суетится и мечется по кухне его женщина.
Она же забивала страх словами и безостановочно болтала:
- Почему ты мне не звонил? Ты же знаешь, как я не люблю неожиданных визитов! Если бы ты приехал на десять минут раньше, то застал меня с маской на лице. Зеленый цвет щек тебе бы понравился? - И игриво подбоченилась. Постепенно Полина обретала равновесие и входила в норму. - Я лежала с глиной на всем лице… замазанная, как мумия… Как ты мог?! Ни разу мне не позвонить! Не написать! Ты меня забыл?!
- Я не забыл тебя, Полина, - нахмурившись, произнес кавказец. - Я был занят. Но теперь все, - хрипло произнес Тимур и толчком колена под попу Полины напомнил: - Я голоден.
Когда Полина начала щедро уставлять стол закусками, Гашиев хмурился все больше и больше и, наконец не выдержав, отложил в сторону вилку, встал из-за стола и подошел к холодильнику. Распахнул дверцу - каждая полка была уставлена снедью - и, сгорбившись, повис, опираясь на холодильник обеими руками.
- Откуда это? - спросил, не поворачиваясь к Полине.
- Завтра Новый год, - как можно беспечнее ответила женщина. - Я приготовилась к празднику… и, как видишь, не напрасно…
- Откуда деньги? - не отходя от холодильника и не закрывая его дверцы, настойчиво произнес Теймураз.
- В долги залезла! - немного повышая голос, с вызовом ответила Полина. - Через неделю после Нового года продаю машину, уже есть покупатель. - И с обидой добавила: - Кое-что еще могу себе позволить.
- Не надо ничего продавать, - закрывая холодильник, отрезал Тимур. - Я вернулся.
Он сел за стол и в глубокой задумчивости продолжил есть.
- Ты ждешь кого-то на Новый год? - спросил, не отрывая глаз от тарелки. Видимо, крепко накрутил себя в дороге мужик, никак не отпускало.
- Да. Гошу. Он будет на праздники в городе.
- Этот педик?
- Тиму-у-у-ур, - с укоризной протянула Полина. - Игорь мой единственный друг.
- Чтоб духу его здесь не было. Я сказал.
Полина показательно надулась и уставилась в черное, со штрихами вьюги окно.
- Деньги… этот одолжил? - после долгой паузы спросил Гашиев.
- Да, - резко обернувшись, выкрикнула Полина. - Да, Игорь! А кто же еще?
Тимур, кряхтя, выполз из-за стола и вышел из кухни. Полина услышала, как звякнула в прихожей связка ключей, хлопнула входная дверь…
Вернулся Гашиев довольно быстро. На велюровые домашние тапочки налипли комья снега, голову, плечи и волосы на груди припорошил снег, в руках Теймураз держал огромный букет пурпурных роз.
- Это тебе, - сказал и бросил цветы на стол перед Полиной.
Целовать ее он так пока и не мог. Боялся почувствовать на своих губах запах другого мужчины.
Полина вдыхала слабый запах ярких роз, в голове набатом бухали мысли: завтра утром, после предварительного звонка, к ней, с таким же букетом и новогодним подарком, приедет Стасик. На праздничную неделю он с семьей уезжал за границу и хотел поздравить подругу загодя.
Трубку телефона в спальне, после первого же звонка, возьмет Тимур. Полина могла быть уверена, что ответить на первый утренний звонок он ей не даст. О том, что произойдет, когда Гашиев услышит радостный, воркующий голос празднично настроенного Коротича, лучше не думать. Скорее всего, в спальне разыграется финальный акт трагедии "Отелло".
Полина опять почувствовала в горле теннисный мячик и поглубже уткнулась лицом в цветы.
Отключить все телефоны в доме?
Опасно. Можно голову дать на отсечение, что, едва проснувшись, Тимур схватится за телефонную трубку и начнет поздравлять кунаков и прочих городских приятелей. Что, если Полина не успеет включить хотя бы один телефон? Тимурчик придушит ее без суда и следствия. "Почему телефон отключила? Чего боялась? Любовник будет звонить?!"
Не снимая с цветов целлофановой обертки, она сунула букет в высокую хрустальную вазу и пошла наполнять ее водой. По пути схватила с прикроватной тумбы сотовый телефон.
Гашиев оставался на кухне. Полина зашла в ванную комнату второго этажа, закрыла на засов дверь и открыла кран. Вода с грохотом обрушивалась в гулкую акриловую ванну, а Полина трясущимися пальцами набрала на мобильнике смс-сообщение: "Дорогой, я срочно уехала к мужу в Мордовию. Не звони, не ищи, приеду после праздников, позвоню сама. Поздравляю с Новым годом, целую, Полина".
Продублировав сообщение на номер Семена Ивановича, Полина стерла его из памяти и удалила из записной книжки телефона все упоминания о любовниках.
Все новогодние праздники Полину не отпускало напряжение. Зная, что оба новых поклонника обязательно нагрянут с подарками, она вся извелась и, когда Тимур уехал на один день в Москву, назначила Семену Ивановичу и Коротичу свидания на нейтральной территории и провела их по единому сценарию.
- Дорогой, я ездила к мужу и дала ему обещание ждать верно. Он заставил меня поклясться на Библии. Прости… но это наша последняя встреча.
- Может быть… - мямлили Сема-Стасик.
- Нет, нет, не терзай мне душу! Я больше не могу. Прости, я ухожу, мне тяжело тебя видеть.
Слезное прощание, последний сестринский поцелуй и взмах душистого платочка - прощай, любимый.
Достойный финал двух красивых, точнее, качественных романов. Шикарная дама соблюла реноме и осталась в памяти, как прекрасное, но исключительно благородное видение.
Тимур пробыл в городе восемнадцать дней и уехал на родину.
Два месяца Полина приходила в себя. Гашиев не приезжал, почти не звонил, но Полина постоянно чувствовала его присутствие. Он все еще не оставил надежды, что когда-нибудь она родит ему сына. Любой мужчина, появившийся возле Полины, принесет ей гибель, и это мадам понимала хорошо.
Восьмого марта в двенадцать часов дня позвонил Семен Иванович:
- Поленька, солнышко, котик, я могу приехать и поздравить тебя с праздником? Я так хочу тебя видеть…
Первоначальный испуг быстро прошел, - Тимур звонил утром, говорил хорошие слова и сетовал, что приходится задерживаться на Кавказе до конца месяца, - и Полина прощебетала:
- Конечно, Сема. Буду рада. Но…
- Да, да, - тут же перебил Протопопов, - мы только друзья. - И пропел с интонациями то ли Сличенко, то ли Вертинского: - "Мы только знакомы, как странно…"
В старой школе есть своя, необыкновенная прелесть…
Встреча с галантным Семеном Ивановичем принесла Полине радость. Давно забытое раскрепощение и заботливое внимание друга. Семен ловил каждый ее жест, предупреждал желания и совершенно, абсолютно не настаивал на близости. Даже не намекал. Ни полусловом, ни полувздохом. Ласково смотрел на Полину, подливал ей шампанского и обеспокоенно спрашивал:
- Как же ты крутишься, Поленька, душечка? Как с деньгами? Плохо? Я могу помочь… - и, не дожидаясь отказа или благодарности, распахнул бумажник.
Деньги у Полины, разумеется, были. Но зачем расстраивать Семена Ивановича отказом? Поленька приняла пачечку купюр, поблагодарила с искренностью, однако без подобострастия, и отпила за здоровье гостя шампанского.
- Я вот о чем хочу попросить тебя, Полюшка, - неловко поводя плечами, начал Семен Иванович. - На днях из Петербурга ко мне приедет деловой партнер. Он очень занятой человек и терпеть не может суеты в гостиницах, - Протопопов почти перешел на скороговорку, - тем более что приезжает он совсем не надолго, на одну ночь максимум, и хотел бы оставить свой приезд, в общем-то, в тайне. А в гостиницах суета, народ… как ты понимаешь, всегда найдется кто-то знакомый, пойдут разговоры…
- Ты хочешь, чтобы он поселился у меня? - догадалась Полина.
- Да. Ты ведь давно собиралась открыть у себя частный пансион. Он заплатит! Щедро! И я заплачу… Так как? Согласна? Ты очень меня выручишь, Поленька…
Полина задумалась.
В принципе в просьбе Семена Ивановича не было ничего дурного. А оправдать отказ было бы нечем…
Да и деньги… Они лишними не бывают… Тимур пропал почти на два месяца…
- Хорошо, я подумаю.
- Поленька, - оживился бывший любовник, - тебе надо просто накрыть небольшой столик на трех человек - со мной придет еще директор нашего банка - и оставить нас на пару часиков. Если переговоры пройдут успешно, Николай Петрович даже уедет этим же вечером в Питер. Ну как? Подумай. Это так просто. А деньги тебе заплатят хорошие.
Большой дом в тихом переулке как нельзя лучше подходил для переговоров, к которым не стоит привлекать внимания. Приезд трех мужчин в гости к хорошенькой женщине не вызовет пересудов, Семен Иванович все рассчитал правильно.
- Хорошо, - решила Полина. - Я согласна.
- Николай Петрович приедет одиннадцатого днем, - споро затараторил Протопопов, - и с вокзала сразу к тебе. Ты его чайком-кофейком напои, уложи отдохнуть, или пусть в кабинете поработает. Сама ужин приготовь, и все. Я и мой шеф приедем к шести вечера. Договорились?
- Я… ужинать буду вместе с вами? - прямо спросила Полина.
Семен Иванович замялся:
- Нет, Полиночка, извини. Это деловой ужин… может быть, ты позже к нам присоединишься…
- Мне все равно, - перебила хозяйка своего гостя. - Спальню я приготовлю.
Суровый и хмурый Николай Петрович приехал днем. В руках он держал приличных размеров кожаный кейс. Когда мужчина вошел в прихожую, Полина заметила, что чемоданчик пристегнут к его запястью блестящей, почти невидимой под рукавом пальто, цепью.
На простого курьера Николай Петрович не походил совершенно. От него за километр сквозило начальством, такие люди сами на посылках не бывают. Видимо, переговоры потребовали личного и весьма секретного присутствия Большого Человека, и Полина догадалась: встреча в ее доме и в самом деле произойдет нешуточная.
После четырехчасового ужина и беседы мужчины разъехались, Николай Петрович успевал на ночной проходящий поезд до Санкт-Петербурга. Когда он выходил из дома, Полина обратила внимание, что облегченный от какой-то тяжести кейс он нес уже совсем беспечно и к руке не пристегивал.
Скорее всего, там были деньги, догадалась Полина. И, судя по тяжести чемодана, большие.
Проводив показательно молчаливых с нею мужчин, она зашла в столовую, посмотрела на накрытый стол с разноцветными от пятен закуски тарелками и увидела под солонкой пачечку зеленых купюр. Пересчитав деньги, Полина обомлела: за небольшую услугу ей оставили семьсот долларов.
Слишком много. И вероятно, это плата - за молчание.
Семен Иванович позвонил утром и начал с благодарности:
- Полинушка, дорогая, ты так нас всех выручила! Ничего, что я не представил тебя гостям? Это было бы лишним. Я сказал им, что ты моя троюродная племянница, временно оставшаяся без средств…
- Все нормально, Семен, - успокоила его Полина.
- Денег оставили достаточно?
- Да.
- Если еще раз представится необходимость, я могу снова воспользоваться твоим гостеприимством?
- Если я только буду в состоянии принять твоих гостей, то да.
- Конечно, конечно, я обо всем предупрежу тебя заранее. Никаких внезапных визитов, обещаю.
- Тогда хорошо.
- Ты ангел, Полинушка.
С периодичностью раз в квартал трое мужчин ужинали в уютном доме в тихом переулке. И только один раз молчаливый как монумент Николай Петрович остался ночевать.
Ни Семен Иванович, ни его партнеры даже взглядом не намекали Полине Аркадьевне на дверь ее спальни. Деловые знакомства опасно путать с постелью. Любовницы случаются крайне обидчивыми и мстят без оглядки.
Своего второго отставленного любовника Стасика Коротича Полина встретила случайно, прогуливаясь майским вечером по городскому саду. Стаса она увидела первой, тот был один, сидел на лавочке и мял в руках свернутую трубочкой газету.
- Здравствуй, Стас. - Полина подошла вплотную, почти касаясь краем платья его колена.
Коротич был чем-то взвинчен и от неожиданности почти подпрыгнул с лавочки. Сев обратно, он в неловкости принялся что-то бормотать, и в бормотании слышалось: "А я вот тут… как-то… как бы…" И наконец:
- Полинка, черт побери! Здравствуй! Как дела?!
- Не плохо, - отозвалась Полина и, едва заметно усмехаясь, добавила: - котик. А у тебя?
- А, - Стас махнул рукой, - с мегерой своей поцапался.
Жена Станислава была девушкой из хорошей семьи с препакостным характером. Зная, что весь бизнес мужа строится на деловых связях ее родственников, она беззастенчиво помыкала супругом и в грош его не ставила. Чуть что, грозила - уйду к маме, останешься без штанов.
А свои штаны Стасик любил. Супругу называл "мегерой", "скрипучей калошей" и "дочерью дьяволов".
- Так бы и задушил, честное слово, - вздохнул Коротич. - А ты как? Чем занимаешься?
- Ничем, - пожала плечами Полина. - Мужа жду, гуляю…
- В смысле? - оживился отставленный любовник.
- В прямом, Стасик, - по парку. И только.
- А живешь как?
- Нормально.
- А на что?
Полгода любовных свиданий Полина лила Стасику в уши, как тяжело живется на свете женщине без крепкого мужского плеча под боком. О том, что никаких алиментов из Мордовии Полине не поступает, Коротич знал прекрасно и о том, что Полина не способна к труду, как способу добычи денег, - тоже.
Поэтому, что отвечать на прямо поставленный вопрос, не знала уже Полина. Промахнись она чуть-чуть, Коротич сразу заподозрит, что получил отставку не из благородных мотивов, а из очень даже низменных, - на Полинином горизонте появился новый, богатый мужик. И в данной ситуации оставалось говорить либо полуправду, либо отмахнуться и сделать кислый вид.
Изучив за полгода въедливый характер Станислава Владимировича, Полина остановила выбор на первом "либо":
- Иногда пускаю постояльцев. Только денежных и на короткий срок.
- Точно? - оживился Стасик. - И много их у тебя?
- Очень мало, очень редко, но на жизнь хватает.
Полина надеялась, что столь уклончиво-исчерпывающий ответ избавит ее от дальнейших расспросов, однако Станислав Владимирович проявил въедливый характер во всей красе:
- Конкретно, сколько берешь?
- Стас, отстань.
Но Коротич уже встал, уже подхватил Полиночку под локоток и, умильно заглядывая в глаза, залепетал:
- Полли, детка, мне тебя Бог послал. Честное слово, сидел, не знал куда податься. Выручи, а? Завтра "старый козел" приезжает, а я ему квартиру не нашел. Точнее, нашел, но отказался. Из-за мегеры.
Старым козлом Коротич называл родного дядю своей мегеры. Большого министерского чина, влиятельного в Центральном регионе человека и, по словам Коротича - "большую сволочь". Вспоминая родственников жены, Стасик не стеснялся в выражениях, несмотря на то что эта "крупная сволочь" обеспечивала строительному бизнесу Стасика львиную долю госзаказов и соответственно стабильную прибыль. Пожалуй, в списке семейных связей его супруги дядюшка стоял под номером один.
- Старый козел решает здесь какие-то дела, - увещевал тем временем Стасик, - и попросил меня найти ему какое-нибудь приличное жилье. Он будет приезжать из Москвы раз-два в месяц, останавливаться на пару дней, и все.
- А почему он не хочет жить у вас? - нахмурилась Полина. Поддаваться на уговоры и пускать на постой каких-то пожилых животных ей не особенно хотелось.
- Неудобно ему, видите ли! - фыркнул Станислав. - А мне удобно?! Я квартиру нашел. Жене ключи дал, мол, обеспечь уборку… А она? Она там с хахалем забавлялась!!!
Милая семейка, подумала Полина, стоят друг друга. Впрочем, подобия притягиваются, и вслух спросила:
- А зачем ты ей ключи давал? Нанял бы твой дядюшка прислугу для уборки…
- Ох, Полин, времени у меня уже нет. Я, - Коротич с виноватым видом приблизил лицо к уху Полины и шепнул, - дверь на той квартире вышиб. Теперь не знаю, что делать. Контракт хозяева со мной разорвали, сижу вот, думаю - где по-быстрому найти жилье. Выручи хотя бы разок, а? А потом, за две недели я ему новую квартиру найду. Он же у нас "козел" привередливый. Ему так просто не угодишь.
- Разводился бы ты, Стас, - вздохнула Полина.
- Угу, - кивнул Коротич, - и в прорабы. Спасибо, кушали уже кирпичную пыль, больше не хочется. Так выручишь, а? Честное слово, - Коротич провел ребром ладони по шее, - край настал.
- Ну, что с тобой делать, - помотала головой Полина, - приводи своего "козлика"…
- Валентина Наумовича, - сразу поправил обрадованный Стасик и достал из кармана мобильный телефон. - Алло, солнышко. Я все устроил. Случайно встретил в городе старую знакомую, у нее свой дом… Нет, нет, что ты, солнышко! Это то, что надо! Дом огромный, в тихом переулке… да, да, туалет не во дворе…
"Солнышко-мегера" что-то там артачилась, Стасик ее убеждал, Полина с усмешкой наблюдала, как даже при телефонном разговоре с женой бывший любовник меняется в лице. Куда-то исчезала уверенная вальяжность манер, глаза оловянно пучились, Стасик за несколько минут превратился в дневального казармы стройбата - "сей момент, счас прибегу, все уберу, полы помою, бельишко постираю".
"Старый козел" и "большая сволочь" неожиданно оказался приятным и обаятельным господином преклонных лет. Стасик был слишком предвзят в своей зависимости от родственников жены и априори признавал их отвратительными типами.
Седовласый и импозантный джентльмен в строгом костюме-тройке, отлично сидевшем на невысокой сухопарой фигуре, явился для Полины приятным сюрпризом. Он быстро обошел весь дом, заглянул в кабинет на первом этаже и, увидев высокие шкафы, полные книг, удовлетворенно кивнул: