Володин скривился, будто собирался зарычать, но сдержался. Сделал большой глоток пива. Рябко тоскливо посмотрел на кружку и отвернулся. Вытерев пену со рта, Володин помолчал и наконец заговорил:
- Сплетни про это золото ходят давно. На своем веку я встречал пару человек, которые даже пытались его найти. Только знаешь, что? Они ничего не нашли. Зато сами сгинули. Пропали. Будто и не было их вовсе. Понимаешь, о чем я?
- Нашли золото, стали миллиардерами и уехали покорять Монте-Карло?
- Мечтай-мечтай. Парень, вся моя жизнь связана с морем. Я исходил на воде столько морских миль, до сколько ты сосчитать не сможешь. И я кое-что знаю про море. Есть в мире вещи, которые выше нашего понимания. И поверь старику - если я говорю, что это золото проклято, значит, я говорю не просто так.
Ильин надеялся на какой-то конструктивный разговор, но вместо оного получил бред суеверного старика. Это был перебор.
- И вы на самом деле в это верите или просто голову мне морочите?
- Неважно, во что я верю, - огрызнулся Володин. - Неважно, во что веришь ты. Если мы не верим в конец света, это не означает, что однажды какой-нибудь шальной метеорит не свалится на землю и не похоронит нас к чертям собачьим. Понимаешь меня? - он снова ткнул в грудь Ильина палец-сардельку: - Те, кто пытаются найти золото, ничего не находят. Ничего, кроме своей смерти. Потому что золото проклято. Веришь ты или нет, это так. Море может отдать то, что поглотило, я сам свидетель. Но не в том случае, если это что-то проклято. Тогда море не отдаст. Оно погубит того, кто за ним сунется.
- Хм, - переглянувшись со страдающим от обезвоживания Рябко, скептически отозвался Ильин.
- Не веришь, - кивнул сам себе Володин. - А теперь подумай вот о чем. Третий Рейх создавал оккультные тайные общества. Они отправляли экспедиции в Гималаи и на Тибет в поисках Шамбалы. Они искали все то, от чего всегда открещивалась и открещивается все еще официальная наука. Ты слышал про тайное общество "Аненербе"? Нацисты основали его в 35-м году. Переселение душ, астрология, психокинез, тонкие материи… Они занимались оккультизмом очень плотно, потому что где-то там они черпали свои силы. И я верю - многие верят! - что кое-что они все-таки нашли. И это кое-что до сих пор охраняет их тайны. И убивает каждого, кто попытается сунуться.
Володин залпом допил пиво, крякнул и поднялся.
- Те, кто пытался его найти, пропали. Я уверен, что их забрало море, которое охраняет сейчас это нацистское золото. А они были не сухопутные лохи, а профессиональные ныряльщики. Так что, парень, очень тебе советую забыть про все это и возвращаться туда, откуда пришел. Если жить хочешь. - уходя, он буркнул через плечо: - А теперь вы встаете и уходите. Мы закрываемся.
Было уже поздно, и на улице бродили редкие припозднившиеся туристы, которым не нужно было никуда спешить. Дорожка, ведущая вниз, к набережной, была погружена в кромешную тьму, и приходилось щуриться, чтобы при скудном свете звезд не шагнуть в обочину и не полететь вниз. Со всех сторон сверчали насекомые, а в носу стоял соленый запах моря, который на берег приносил легкий ночной ветерок.
- Ты ему веришь? - спросил Рябко.
- Кому? Володину?
- Его фамилия Володин?
- Конечно, нет.
- Тогда почему ты назвал его Володин, если конечно нет?
- Конечно, не верю, - нетерпеливо пояснил Ильин. - Чушь какая-то. Если бы это была 80-летняя выжившая из ума маразматичка, я бы еще понял. Но Володин… Знаешь, что я думаю?
- Я запутался, так его фамилия все-таки Володин?
- Я думаю, что он нам просто лапшу на уши вешает, - Ильину казалось, что он говорит сам с собой, но сформулировать разрозненные мысли было нужно. - Специально. Просто дурит, чтобы мы свалили.
- Зачем?
- Откуда я знаю? Может, он сам втихаря ищет это золото на Капосе? Днем погружается и обследует дно у мыса, а вечером сидит в своем кабаке и выносит мозг таким, как мы.
- Не знаю, - посетовал Рябко. - Мне не показалось, что он врет. И мне от его рассказов как-то малость не по себе, знаешь ли.
- Благодарный слушатель, - фыркнул Ильин.
- Не знаю, есть там золото или нет, есть там проклятие или нет… Но если ты все-таки решишь искать, я и за миллион в воду не полезу.
- За какой миллион? - возмутился Ильин. - Там может быть золото, которое перевозило несколько грузовиков. Несколько, Денис, грузовиков! Они были забиты слитками. Это миллиарды, а не жалкий миллион! Ты что, и за миллиард не полезешь? Все из-за трепа этого деда из таверны?
Рябко поскрябал затылок.
- Ну, за миллиард… Это, конечно, совсем другое дело…
Они свернули к набережной и прошли по разбитому тротуару мимо углового гостевого дома на тропинку, ведущую к пирсу.
Ильин сразу почувствовал, что что-то не так. Сначала это был просто сигнал от интуиции или подсознания, заметившего то, чего Ильин заметить не успел. Но чем ближе они приближались к катеру "Бланко", одиноко покачивавшемуся на спокойной воде, тем больше было это чувство. Когда удалось различить корму, в глаза бросилась распахнутая дверца входа.
Здесь кто-то побывал.
- Почему лодка открыта? - пробурчал Рябко. - Ты что, не закрывал…?
- Тшш! - зашипел на него Ильин и, пригнувшись, метнулся к катеру.
Скользнув на корму, сунул руку в импровизированный тайник под продавленной банкой для клиентов и выудил оттуда заряженный гарпун. С которым, как с ружьем, навскидку, покрался вперед.
Наверху угадывались очертания рубки. Там никого не было. Ильин шагнул по ступенькам вниз, к каюте. Дверь была приоткрыта, внутри царила давящая темнота. Готовый стрелять, Ильин ногой распахнул дверь и гаркнул:
- На пол, зашибу!
Ответом ему была тишина. Левой рукой Ильин потянулся к выключателю, правой сжимая рукоятку гарпуна и готовый выпустить стрелу на любой шорох. Нащупав кнопку, включил освещение.
В каюте было все перевернуто вверх дном. На камбузе были распахнуты все дверцы, посуда - частично битая - валялась на рабочей поверхности и на электрической плитке. Кто-то не поленился распахнуть даже микроволновку, вдруг Ильин там что-то прятал. Неизвестные перевернули даже кровать, и теперь смятая простыня обнималась с одеялом на полу. Ящики письменного стола распахнуты, их содержимое было раскидано по полу. И ни души. Не было даже записки или экстравагантного послания в виде черной метки или дохлой рыбы.
В затылок Ильину задышал Рябко.
- На носу тоже никого. Хорошо хоть, эти уроды швартовы не обрезали и не развязали, а то ловили бы мы сейчас катер в открытом море…
Опустив гарпун, Ильин еще раз прошелся взглядом по беспорядку в каюте. И вдруг сообразил, чего не хватает. Исчез его ноутбук. Ильин выругался сквозь зубы.
- Что за фигня, Санек? - нервничал Рябко.
Страшная догадка озарила Ильина, и он как ошпаренный бросился наверх, к пульту управления. И здесь издал вопль облегчения.
- Бортовой компьютер не тронули!
Рябко прошел на корму, под спасавший днем, но бесполезный ночью натяжной тент, и уставился на простиравшиеся в добрых полутора сотнях метров от них очертаниях ночного городка.
- И кто это был? Что за дела?
- Не знаю, что за дела, брат, - пробормотал Ильин. - Но одно мне ясно. В этой дыре мы с тобой кого-то очень сильно заинтересовали. И эти кто-то пристально за нами с тобой наблюдают. Может быть, даже прямо сейчас.
Часть 2
Глава первая
Стравив давление в ушах и прочистив регулятор, Ильин лег на живот и заработал ластами. Он двигался вниз и вперед, в сторону берега. Вода была характерного для этих мест зеленоватого оттенка, мутноватая, как кипящая похлебка. Сверившись с глубиномером, убедился, что он на глубине 10 метров.
"Бланко" замер в сотне метров от берега, на глубине, судя по показаниям эхолота, в 25 метров. На берегу возвышалась квадратная скала мыса Капос, здоровенная, широкая, высокая, на фоне которой однокаютный катер казался крохотной, случайно оброненной кем-то в море песчинкой.
Ильин был в гидрокостюме. Черное море обманчивое - несмотря на царящее наверху пекло, под водой довольно прохладно, а уже на глубине 10 метров можно попросту закоченеть. Помимо стандартного оборудования - глубиномер, манометр, часы, пояс с грузами, фонарем и ножом - у Ильина была крохотная подводная камера, закрепленная прямо на маске. Пункт в списке снаряжения, возмутил Якоря больше всего. Картинка с камеры транслировалась наверх, на бортовой компьютер, за которым на месте рулевого восседал Рябко.
К мысу Капос они отправились с утра. К счастью, ночные воры не тронули бортовой компьютер, на котором хранились все навигационные карты и лоции Черного моря - с отображением береговых линий, путей следования судов и, главное, отметками глубин. Однако практически никакой информации по участку акватории около Капоса на картах не имелось.
- Ничего не понимаю, - ворчал Рябко. - Пять километров от города, довольно крупный мыс. Почему на карте не отображено ничего?
- Вот, - Ильин ткнул в единственную отметку, - Сто десять метров, один километр от берега. От этого и будем плясать. Дальше продвигаться только с сонаром. А потом погрузимся и сами увидим, что нас там поджидает.
И вот сейчас Ильин работал ластами и продвигался в сторону берега. Прямо под ним простиралась уходящая вдаль темная гравийная гряда, ровная, покрытая створками ракушек и мидий и редкими камнями и валунами. Бескрайная подводная равнина шельфа уходила вглубь моря, постепенно опускаясь вниз. Чем ближе к берегу, тем больше было валунов. И вот впереди сквозь мутную водную толщу он различил продолжение береговой линии, которое уходило от мыса метров на 30–40. Поравнявшись со скалистой грядой, Ильин перестал работать ластами и застыл, как парящая птица, изучая увиденное. Он знал, что на катере Рябко сейчас уткнулся в монитор и занимался тем же самым.
Они находились в северо-западной части Черного моря, которая фактически вся относится к шельфовой зоне. От мыса глубоко вниз шло продолжение береговой линии. Это была хорошая новость. Но была и плохая. В целом на западе Крыма береговая линия низменная, и окрестности Калифейки не были исключением, однако в некоторых участках у берега дно было горным, скалистых пород. Именно это Ильин и встретил на дне у Капоса.
Вся эта территория сейчас казалась бескрайней. Подводное продолжение мыса было скалистым, изрытым рытвинами и впадинами. В дополнение к неровной коренной породе скалистый склон берега у Капоса был завален частыми безобразными валунами, наверняка рухнувшими в море целую вечность назад. Валунами самых разных размеров - мелкие размером с человека, крупные со средний прогулочный катер. Они тянулись вверх, рискуя пропороть днище любому судну, которое сюда сунется.
Ильин продул регулятор от накопившейся слюны и снова пришел в движение. Он плыл вперед, и вскоре приблизился к тупым, покрытым похожей на засохшую кашу наростами, валунам. Дотронулся до одного из них. Из-под валуна, потревоженная волнением, выскочила похожая на ватагу дворовых детей стайка рыбешек и, извиваясь вокруг ног и рук Ильина, унеслась прочь.
Вдоль разверзнувшихся под ним лабиринтов Ильин поплыл налево - к дальнему окончанию мыса. Он надеялся, что там подводные скалы, уступив место пологому и песчаному дну. Шансы были неплохие - перед погружением они изучили береговую линию и заметили песчаный пляж слева от мыса.
Утыканная кусками скалы, валунами и рытвинами каменная гряда на дне действительно постепенно заканчивалась. Но от мыса она уходила почти на сотню метров.
Зная, что картинка с камеры поступила на компьютер и что в дальнейшем они смогут просмотреть все еще раз, Ильин сверился с манометром - кислорода в баллонах было пока вполне достаточно - и не спеша опустился вниз. Ластами скользнул по самому высокому, в полтора человеческих роста, валуну и, оттолкнувшись от породы, поплыл в противоположную сторону.
За последующие полчаса Ильин медленно - созерцая простиравшуюся под ним широченную и бесконечную на первый взгляд, если смотреть вдоль, коричнево-зеленую скалистую полосу склона - добрался до окончания гряды справа от мыса Капос.
Как и с левой стороны, подводный каменный лес заканчивался постепенно и уступал свои владения крупной гальке и гравию лишь через добрую сотню метров.
В одном месте Ильину показалось, что внизу что-то есть. Опустившись на дно, он увидел, что ошибся - наросты ракушек на валуне средних размеров образовывали причудливый узор, обманувший его.
Но благодаря спуску Ильин заметил цилиндрический предмет диаметром около метра - тот притаился, прижавшись боком к скале. Даже слой наростов, маскировавших его лучше любого камуфляжа, не могли скрыть правильной формы предмета. Достав нож, Ильин потыкал его металлом. В ответ раздался характерный металлический стук. Это была чуть покореженная пустая жестяная бочка.
Не будь вокруг воды, Ильин бы выругался в голос.
Все эти лабиринты, тянувшиеся широченной полосой вдоль берега, были покрыты зарослями трепещущих водорослей и коростой ракушек, в которых было невозможно различить что-либо. Если между парочкой таких валунов находился бы небольшой корабль, за годы пребывания в верхнем слое гидросферы - там, где бушевала живность - он успел покрыться таким слоем наростов, что его было невозможно отличить от самой породы.
Проверив кислород и увидев, что уже близок к красной отметке, Ильин выдвинулся назад. Медленно, следя за давлением, всплыл до пары метров - здесь вода была непривычно, особенно после глубины, теплой и прозрачной - и лишь затем направился катер. Вскоре белое пятно "Бланко" замаячило над ним. А на кормовой площадке его уже ждал Рябко, который подал руку и помог Ильину взобраться на катер.
- Ну? - проворчал он.
Ильин стягивал гидрокостюм. Покончив, схватился за кружку кофе, которую Рябко предусмотрительно водрузил на столик.
- Что "ну"? - буркнул Ильин. - Ты сам все видел.
- Слишком много скал вдоль берега.
- Слабо сказано. Куча участков, где катер просто не пройдет.
Рябко взгрустнул.
- И что делать будем?
Ильин не ответил, пытаясь сообразить, что делать. Уставился на берег, изучая рисунок мыса. И благодаря этому вдруг заметил далекий силуэт человека, который находился на вершине скалы. Отсюда тот казался просто неподвижной точкой.
- Денис, - сказал Ильин.
- …А скалистая полоса вдоль мыса тянется почти на 500 метров в длину и 70–80 в ширину, - продолжал брюзжать Рябко. - Итого у нас сколько квадратных километров? Да проще на гектаре со стогами сена найти…
- Денис.
- Ну чего еще?
- За нами наблюдают.
Рябко дернул головой и уставился в ту же точку на вершине Капоса. А потом забубнил что-то себе под нос и побежал на мостик. Ильин знал, что тот делал - хватался за бинокль.
Но в этот самый момент точка на мысе испарилась, словно кто-то взмахнул резиновым ластиком и стер ее с глаз долой.
- Я ничего не вижу, - Рябко, разинув рот, глазел в окуляры бинокля. - Может, показалось? Нет там никого.
Ильин опустился на диванчик кокпита, под спасительный тент, водрузил ноги на столик и задумался.
- Не показалось, - отозвался он. - За нами с оптикой наблюдали. Увидели, что мы их просекли, вот и смылись.
Рябко скривился, словно у него заболел зуб, и заканючил:
- Чувак, слушай… Что-то мне домой так захотелось…
* * *
- Давай!
Стоя за штурвалом и держа "Бланко" на холостом ходу, Ильин уныло наблюдал за Рябко. Вот тот проверил швартовочный трос на кормовой утке, приготовился и выпрыгнул на дощатый пирс. Поскользнулся, едва не свалившись в воду, и выругался. Накинул петлю швартова на тумб и принялся выбирать его. Над головой Рябко гаркнула проносящаяся мимо чайка, и он замахал руками, словно его атаковал рой пчел.
- Господи, - вздохнул Ильин.
С горем пополам справившись с задачей и едва снова не свалившись с настила в воду, Рябко прыгнул на корму и, поймав унылый взгляд напарника, возмутился:
- Что? Я не в форме! У меня голова занята совсем другим. Закон самосохранения у некоторых еще есть, знаешь ли.
- Инстинкт самосохранения.
- Чего?
- Забей.
- Кого?
Ильин покачал головой и не ответил, проверяя оборудование перед ночной стоянкой. Рябко забрался к посту управления.
- Санек, ты вот сам не нервничаешь?
О происходящем Ильин думал всю дорогу от Капоса до Калифейки. Думал и сейчас. Подняв голову, он невольно бросил взгляд на город. На набережной толпились отдыхающие в купальниках и плавках, оттуда доносились веселые крики и музыка.
- А ты не думал, что кто-то как раз и пытается заставить нас нервничать? - вопросом на вопрос ответил Ильин.
- У них очень хорошо получается!
- Ну вот смотри, - Ильин развалился на диванчике. - Мы прибыли в город. Познакомились здесь с Володиным, который тут же принялся нас запугивать. На следующий день он выдал свою байку про проклятье. А пока он нам лапшу на уши вешал, в это время кто-то обшмонал лодку и спер мой ноутбук.
Рябко нахмурился.
- Думаешь, этот старый хрыч при делах?
- Он сам говорил, что в Калифейке почти всех знает. Но почему-то не покойного Васю Гаркалина. Мог он наврать? Мог.
- И зачем ему?
- А ты как думаешь? - удивился Ильин. - У Володина в городе куча знакомых, свой кабак, полноценный бизнес. Среди местных он вообще что-то вроде легенды. Еще бы, нашел античный византийский корабль.
- Завидуешь малость, да? - с сочувствием вопросил Рябко.
- То есть, Володин в Калифейке не последний человек. Я не удивлюсь, если он из таких типов, как наш Якорь. И он может специально вешать нам лапшу на уши, чтобы мы смылись и не путались у него под ногами. Старый хрыч может сам искать это золото. А в таких делах конкуренты не нужны. Понимаешь?
Рябко принялся теребить подбородок.
- Хм…
- Денис, давай подумаем: кто вообще в Калифейке знает, что мы здесь ищем? Я виделся с парой человек, но они не имеют никакого отношения к морю. Зато Володин имеет, и еще какое. Он вчера мог смело прислать сюда своих людей, пока мы в "Черном принце" сидели. А сегодня послать кого-нибудь приглядывать за нами и посмотреть, что мы делаем, где именно погружаемся… А что это значит?
- Что… Что он козлина последняя?
- И это тоже. Но вообще это значит, что он знал, куда посылать человечка присматривать за нами. Он знал про Капос. А откуда он мог знать? Да только от Васи. Поэтому он мне и соврал, что не знает такого, - Ильин покачал головой. - Чем больше я думаю над всем этим, тем больше убеждаюсь, что Володин - самая подходящая кандидатура.
Рябко раздумывал над его словами.
- Одно не состыковывается. Если он хотел нам помешать, какого черта воровать твой ноутбук? Разломал бы бортовой компьютер и сонар, и мы сразу как без рук.