- По пять с половиной.
- Мисс, я беру назад свои слова! Вам нужно работать не в сфере финансов, с такой хваткой вам нужно работать в Европарламенте!
Через полчаса Маша со Старыгиным ехали в рейсовом автобусе до порта Чивитавеккья.
Брать такси они не стали, потому что у таксистов прекрасная профессиональная память, а среди пассажиров рейсового автобуса легко затеряться.
Кафе "Самовар" оказалось дешевым заведением в псевдорусском стиле. В дверях посетителей встречал швейцар в папахе и красных шароварах, на сцене толстый плешивый кавказец бренчал на балалайке и выводил унылым басом "Очи черные".
Почти все столики были пусты, только в углу сидела парочка немолодых американцев в шортах и футболках с надписью "Я люблю Макдоналдс". Их внешний вид с несомненностью подтверждал это заявление.
Старыгин сел за столик подальше от эстрады, а Маша подошла к бармену и выразительно заглянула ему в глаза.
- Вы ошиблись адресом, синьорина! - проговорил бармен, окинув ее наметанным взглядом и не прекращая протирать бокал. - Ничего такого у нас нет, это русское кафе, а не колумбийская аптека!
- А мне ничего такого и не надо, - обиделась Маша, - за кого вы меня приняли? Мне нужно поговорить с Леоне!
- За кого еще вас можно принять в такой куртке и такой бандане? - проворчал бармен. - Ну, допустим, я Леоне, а что с того?
- Вам привет от. Вити Беленького, - Маша понизила голос и перешла на русский. - Он говорил, что вы можете помочь нам с другом в решении одной маленькой проблемы.
- А почем я знаю, что вы действительно пришли от Вити Беленького, а не от комиссара Кастелбланко?
- Витя просил напомнить, как вы с ним протирали штаны на скамейках возле памятника Дюку Ришелье!
- Это были приятные времена! - Бармен отставил свой бокал и облокотился на стойку. Чего вам налить?
- Сухого мартини, - попросила Маша.
- И в чем же состоит ваша маленькая проблема? - спросил Леня, поставив перед девушкой бокал с плавающей в нем маслинкой.
- Нам с другом нужно очень срочно попасть в Каир. У нас там встреча завтра днем.
- И в чем же проблема? - Бармен пожал плечами. - Аэропорт рядом, самолеты летают, билеты продаются.
- Если бы все было так просто, Витя не послал бы нас сюда. Нам нельзя появляться в аэропорту.
- Старею… - бармен погрустнел. - Сначала я вас принял за безобидную наркоманку, потом за запутавшуюся русскую девушку, а вы, судя по всему, террористка или шпионка…
- Если бы я была террористкой или шпионкой, у меня были бы свои собственные каналы. А я - действительно запутавшаяся русская девушка, и мне нужна помощь. Не бесплатно.
- Разумеется, не бесплатно, - оживился Леня. Здесь ведь не благотворительная столовая и не отделение Армии Спасения. Хорошо, ради Вити я сделаю все, что надо. Мои друзья время от времени катаются туда-сюда по морю, правда, обычно они возят людей из Египта в Италию, а не наоборот…
- Вот и отлично, у них не будет порожнего рейса. Думаю, что это будет для них очень выгодно.
- Они очень суеверные и осторожные ребята, поэтому не любят делать что-то непривычное. Вам придется заплатить им по специальному тарифу.
- Сколько? - коротко спросила Маша.
Бармен показал ей пять пальцев.
- Пять тысяч? Пять тысяч долларов? - уточнила девушка.
- Пять тысяч евро за каждого пассажира.
- Ого! - Маша присвистнула.
- Не хотите - не надо, - бармен снова принялся за свой бокал. Видимо, он хотел протереть его до бриллиантового сияния.
- Возьмите себя в руки! Вспомните Потемкинскую лестницу!
- Автобус до аэропорта останавливается на углу.
- Вы кровопийца!
- Вы мне льстите, мисс. Я всего лишь скромный бармен.
- Ну ладно, у меня безвыходное положение.
Я согласна.
- И еще две тысячи мне. За оформление заказа.
- Черт с вами! Пейте мою кровь! Но окончательно я рассчитаюсь только на месте!
- Само собой! - бармен нырнул под стойку и достал оттуда половинку долларовой купюры:
- Найдете сорок восьмой причал, спросите Гвидо и дадите ему эту половинку. Он вас отвезет.
- Спасибо! - Маша положила на стойку деньги.
- И вам спасибо, мисс. Мартини - за счет заведения.
Когда спутники добрались до сорокового причала, уже стемнело. Дальше ничего не было, только плескались о бетонный пирс волны да чайки кричали тоскливыми озабоченными голосами.
- Где же этот чертов сорок восьмой причал? - проговорил Старыгин, оглядываясь по сторонам, - Похоже, что бармен вас обманул.
Мы только зря потеряли время и деньги.
- И деньги, - как эхо, повторила Маша, усаживаясь на пустой ящик из-под бананов. Когда я наконец научусь разбираться в людях!
- Эй, синьорина, это мой ящик! - обратился к ней заросший многодневной щетиной детина самого затрапезного вида. - Что за народ эти итальянцы! Стоит на секунду отвернуться ..
- Судя по вашему выговору, вы англичанин, отозвалась Маша, поднимаясь с ящика. - Что же вы делаете здесь?
- Постигаю самого себя! - бродяга прихватил ящик и собирался удалиться.
- В этих поисках вам случайно не приходилось видеть причал номер сорок восемь?
- А как же! Пройдете по камням, перелезете через ограждение, обойдете груду бочек там он и будет. Только берегите карманы и не переломайте в темноте ноги!
- Вы ему верите? - вполголоса спросил Старыгин, когда местный бомж величественно удалился.
- А нам что-нибудь остается?
Маша двинулась по камням, осторожно ощупывая дорогу перед каждым шагом. Старыгин, недовольно ворча что-то себе под нос, двинулся следом.
Впереди действительно показалось дощатое ограждение, за ним - огромная груда железных бочек, и тут же Маше в бок уткнулось что-то острое.
- Какого черта вам тут надо? - произнес у нее над ухом хриплый голос на ломаном английском. - Вам мало дискотек и баров в городе? Ищете приключений на свою голову?
Так они у вас будут!
- Одну минутку! - Маша попыталась высвободиться. - Вам привет от Леоне.., вы ведь Гвидо, да?
- Допустим, - хватка незнакомца ослабла.
- И что дальше?
- Отпустите мою руку, тогда я вам кое-что покажу.
- Маша, что там? - послышался сзади голос подоспевшего Старыгина. - А ну, отпусти ее, подонок!
- Это еще кто? - встревожился Гвидо, развернувшись к приближающемуся человеку и выбросив вперед руку с ножом.
Только теперь Маша смогла его рассмотреть. Это был гибкий, стройный мужчина лет тридцати с резким и выразительным лицом опасного хищника.
- Не волнуйтесь, это мой друг! Вот, посмотрите, что передал вам Леоне! - И девушка протянула незнакомцу половинку купюры.
Гвидо сложил ее с другой половинкой, удовлетворенно кивнул и спрятал нож.
- Хорошо, я к вашим услугам.
- Нам нужно очень быстро добраться до Каира. Леоне сказал, сколько это будет стоить.
- Что значит - очень быстро?
- Мы должны быть в Каире завтра днем.
- И это вы называете быстро? - Гвидо рассмеялся. - Да вы могли бы добраться туда на веслах! Я шучу. Деньги при вас?
- Допустим, но я заплачу только на месте.
- Хорошо, вперед только половину. И пойдемте к моему катеру.
Под берегом покачивался на волнах катер самого неприхотливого вида. Маша, которая ожидала увидеть скоростное современное судно, была разочарована.
- Вы уверены, что мы доберемся вовремя на этой посудине? И что мы вообще доберемся?
- Это - лучшая посудина на всем Средиземном море! - гордо отозвался Гвидо, переходя по сходням на катер. - А то, что она так выглядит, - это только для отвода глаз! Эй, Джузеппе!
Со дна катера поднялся здоровенный детина с широким и туповатым лицом.
- Что такое, капитан? Еще же рано…
- У нас пассажиры, Джузеппе! Проводи их в наши президентские апартаменты!
Джузеппе рассмеялся, прошел к корме катера и откинул чехол с бензобака.
- Полезайте сюда, мисс! И вы тоже, синьор!
- Сюда? - удивленно проговорила Маша. Но это же…
- Это пассажирские апартаменты, - усмехнулся Джузеппе. - Вы ведь не хотите столкнуться с береговой службой? Ну так полезайте, и не теряйте зря время! Нам пора выходить в море!
Маша наклонилась и увидела, что бензобак это только видимость, внутри под крышкой пустое помещение, достаточно просторное, чтобы в нем кое-как поместились два человека. Выбирать не приходилось, и она, недовольно ворча, забралась внутрь. Дмитрий Алексеевич залез следом и кое-как умостился рядом с ней.
Джузеппе захлопнул за ними крышку, катер качнулся и медленно отошел от берега. Ровно затарахтел мотор, и посудина двинулась в неизвестность.
В "президентских апартаментах" было тесно и душно. В Машину спину упирались локти Старыгина, пахло бензином. Девушка подумала, что не выдержит всю дорогу в таких ужасных условиях. Кроме того, катер двигался не слишком быстро, и вряд ли с такой скоростью Гвидо доставит их в Каир к завтрашнему дню. Маша хотела уже постучать в стенку "каюты", но что-то ее удержало.
Так прошло около получаса. Вдруг неподалеку раздался рокот мощного мотора и усиленный мегафоном голос прокричал:
- Эй, на катере! Глуши мотор!
Гвидо что-то прокричал по-итальянски, но мотор катера затих. Утлая посудина качнулась, и совсем рядом с тайником, где прятались пассажиры, раздались уверенные шаги и громкий голос:
- Привет, Гвидо! Что везешь?
- Синьор лейтенант, что я могу везти, кроме своих горьких воспоминаний? Я бедный человек, днем я немножко зарабатываю, катая на своем катере туристов, а сейчас мы с двоюродным братом вышли в море наловить немного рыбы!
- Не слишком подходящее время для рыбной ловли, ты не находишь?
- Эта рыба.., она хорошо ловится только по ночам!
- Знаю я твою рыбу! Смотри у меня! Если попадешься с грузом контрабанды - пеняй на себя, комиссар Монтелли закатает тебя на полную катушку!
- Какая контрабанда, синьор лейтенант! Клянусь Девой Марией, я даже не знаю такого слова! Я бедный человек, немножко ловлю рыбу, немножко катаю туристов…
- Ладно, не прикидывайся овечкой! Я тебя предупредил! И еще имей в виду: если тебе попадутся двое иностранцев, седоватый мужчина и молодая женщина с зелеными глазами, прежде чем.., катать их на своем катере, свяжись с полицией! Иначе у тебя будут серьезные неприятности! Ты меня понял?
- Отлично понял, синьор лейтенант! Непременно свяжусь! Вы меня знаете, Гвидо - честный человек!
- Разбойник, каких мало! - проворчал лейтенант.
По палубе катера проскрипели его шаги, судно качнулось, и вскоре все затихло. Снова ровно зарокотал мотор, и Маша, которая пережила несколько неприятных минут, успокоилась. Теперь ей не так досаждали теснота и духота тайника.
Прошло еще несколько минут, и вдруг крышка тайника откинулась.
- Вылезайте, - хмуро проговорил Джузеппе, мы вышли в нейтральные воды.
Пассажиры с трудом выбрались из потайного отсека, полной грудью вдохнули свежий морской воздух и размяли затекшие руки и ноги. Вокруг была темная южная ночь, звезды сияли в небе, как россыпь бриллиантов на черном бархате.
- Вот сейчас вы увидите, на что способна моя "посудина"! - гордо проговорил Гвидо, стоявший на носу катера за штурвалом. Он повернул ручку на приборной доске, мотор катера ненадолго затих и вдруг взревел совершенно другим голосом. Катер рванулся, как застоявшийся в стойле конь, его нос высоко поднялся, и судно понеслось вперед, как пуля, выпущенная из винтовки. Маша едва не упала и схватилась за плечо Старыгина, чтобы удержаться на ногах. На какое-то время девушке показалось, что даже звезды на небе смазались от скорости.
Катер мчался все быстрее и быстрее, он уже почти летел, едва касаясь гребешков волн.
- Это лучший катер на всем море от Сицилии до Турции! - гордо прокричал Гвидо, полуобернувшись к пассажирам. - Не всякий самолет может его обогнать!
Его слова срывал с губ встречный ветер, и Маша скорее догадывалась, что он говорит.
- Мы не налетим на скалы? - встревоженно выкрикнула она, вглядываясь в чернильную темноту по курсу катера.
- Дамочка, вы не знаете, кто стоит за штурвалом! - презрительно отозвался Гвидо. Я возил контрабанду в этих водах еще в те годы, когда за килограмм героина можно было купить океанскую яхту! Гвидо знает каждый камень в этом море, каждую скалу!
Маша замолчала, восторженно глядя вперед.
Темнота расступалась перед носом катера, как театральный занавес, и только соленые брызги, сорванные с гребней волн, летели в разгоряченные скоростью лица пассажиров.
Так проходил час за часом, и Гвидо словно слился с штурвалом своего корабля. Справа по курсу стремительно пролетели темные силуэты каких-то скал, и катер чуть уклонился влево, чтобы потом снова вернуться на прежний курс.
Наконец темнота на востоке начала понемногу редеть, наливаться розовым, и в этом розовом сиянии впереди по курсу начали проступать очертания берегов.
- Это Египет, - проговорил Гвидо, обернувшись к пассажирам. - Скоро мы подойдем к берегу.
Он понемногу сбросил скорость и изменил курс.
Скалистый берег быстро приближался, окруженный, словно старинным кружевом, пенной полосой бурунов.
В это время вдалеке над египетским берегом показалось в небе крошечное темное пятнышко. Гвидо помрачнел, повернул штурвал и снова прибавил скорость. К нему подошел Джузеппе, озабоченно показал на пятно в небе и что-то быстро проговорил на гортанном приморском диалекте.
- Мохаммед, - проворчал Гвидо, - египетская береговая охрана! У нас с ним вот так! И он ударил ребром ладони по горлу.
Пятнышко в небе быстро росло, и уже можно было разглядеть приближающийся вертолет. Но и берег был уже совсем близко. Катер скользнул вдоль полосы прибоя, обогнул высокую скалу. Перед ним открылся вход в глубокую пещеру. Гвидо сбросил скорость, и его маленькое судно по инерции вплыло в полутемный грот.
Вода внутри пещеры отливала глубокой зеленоватой лазурью. Под днищем катера медленно проскользнула большая темная рыба.
Гвидо заглушил мотор и присел на ящик с инструментами.
Снаружи все громче доносился рев мотора.
По воде перед входом в пещеру пронеслась огромная тень вертолета. Джузеппе сделал неприличный жест:
- Что, взяли? Вот вам!
- Тише! - Гвидо поднес палец к губам. - Не дразни гусей!
Рев вертолета начал постепенно стихать.
Гвидо запустил мотор и на малых оборотах вывел катер наружу. Убедившись, что вертолет береговой охраны исчез, он повернул штурвал, обогнул скалу и плавно вошел в небольшую бухточку.
- Мы не могли идти прямо в Александрию, пояснил он, - здесь меня очень хорошо знают.
Сейчас вы сойдете на берег, обойдете холм и увидите деревню. Спросите Камаля, это мой друг. Скажете, что вы от меня, он отвезет вас в Каир, его такса - пятьсот долларов.
Маша отдала контрабандисту оставшиеся деньги. Джузеппе спрыгнул в воду, подтащил катер ближе к берегу, пришвартовал его и перекинул сходни.
Маша со Старыгиным сбежали на белый, утрамбованный прибоем песок.
- Счастливого пути! - крикнула девушка морякам и зашагала по узкой тропке, огибавшей песчаный холм.
За холмом действительно оказалась маленькая рыбацкая деревушка. Низенькие хижины теснились в жалкой тени нескольких чахлых пальм. Полуголые мальчишки окружили иностранцев и принялись дружно выкрикивать:
- Мани, мани, мани!
Однако когда Маша три раза повторила имя Камаля, ребятишки убежали и через несколько минут вернулись в сопровождении высокого, длинноусого, загорелого до черноты араба в длинной белоснежной рубахе-халлабе и клетчатом головном платке, который обычно называют "арафаткой".
Сначала Камаль держался настороженно, но, услышав имя Гвидо, оттаял и согласился отвезти незнакомцев в Каир.
Он выкатил из-за глинобитной хижины вполне современный джип и распахнул перед пассажирами его дверцы.
Едва джип отъехал от деревни, кончилась всякая растительность и любое, даже отдаленное подобие дороги. Вперед, насколько хватало глаз, протянулась бескрайняя песчаная пустыня. То же море, только куда более бесплодное и суровое, чем то, которое путники бороздили минувшей ночью.
Камаль вовсю жал на газ и лихо крутил руль, объезжая высокие барханы. Он во весь голос распевал какую-то восточную песню, в которой через слово звучало с трудом переводимое на европейские языки, но и без перевода понятное слово "хабиби". Джип подскакивал на неровностях почвы и приземлялся на все четыре колеса.
В этой бешеной гонке по пустыне было что-то от ночного полета на катере через море, от одного континента до другого. Та же бесшабашность, то же презрение к опасности.
- Смотрите! - Камаль махнул рукой вправо, в бескрайнюю пустыню. Маша проследила за его жестом и увидела на горизонте огромное сверкающее озеро, по берегам которой покачивались верхушки стройных пальм.
- Оазис? - спросила девушка.
- Мираж, - коротко ответил водитель.
Прошло еще полчаса, и слева на горизонте показалась узкая сверкающая полоса. Маша приподнялась на сиденье и указала на нее Камалю:
- Мираж?
- Шоссе, - отозвался тот и круто вывернул руль влево.
Джип стремительно пролетел последнюю песчаную перемычку и вылетел на гладкое шоссе, пустынное в этот ранний утренний час.
Скорость сразу увеличилась.
Через час с одной стороны от дороги показались невысокие тускло-коричневые горы, с другой - в монотонный пейзаж пустыни начали вклиниваться полосы темной земли, расцвеченные зеленью пышной растительности. Прошло еще около часа, и все пространство по сторонам шоссе зазеленело рощами, полями и садами: машина приближалась к благодатной нильской долине с ее тяжелой, плодородной землей, пять тысяч лет питающей многочисленное разноплеменное население Египта. На шоссе появилось много машин - шустрых стареньких легковушек и грузовичков окрестных крестьян и мелких торговцев, сверкающих темным лаком "Мерседесов" обитателей загородных вилл. Приближались окрестности Каира.
Шоссе плавно перетекло в оживленную городскую улицу. Справа промелькнули стройный легкий минарет, купол мечети, облицованный голубой глазурью, низкая темная ограда мусульманского кладбища. Вплотную к нему примыкали полуразрушенные, кое-как подлатанные ржавой жестью и фанерой лачуги. И сразу за ними - роскошная вилла с мраморным фронтоном, утопающая в прохладной зелени сада.
"Каир - город контрастов!" - вспомнила Маша забытое словосочетание. Вокруг нее действительно был самый настоящий город контрастов.
Слева между домами мелькнула тусклая зелень, и вдруг показался во всей красе Нил - медлительный, широкий, могучий, желтовато-зеленый, тысячелетие за тысячелетием несущий в море свои благодатные воды. По его спокойной глади проносились маленькие юркие моторки и плоскодонные парусные лодки, и он нес их с тем же безмятежным равнодушием, с каким за три тысячи лет до того нес быстрые финикийские галеры и погребальные ладьи фараонов. На другом берегу Нила виднелись современные небоскребы и ажурная вышка телебашни, похожая на один из сотен каирских минаретов.
Вдали промелькнули знакомые по многочисленным альбомам и рекламным плакатам силуэты мечети Султана Хасана и соседствующей с ней Аль Рифаи.
Наконец машина выехала на широкую аллею, с двух сторон обсаженную пальмами.