- Подойдем, мы к этому непременно подойдем! - Легов снова фальшиво заулыбался, действительно сделавшись похожим на хитрого толстого кота, играющего с измученной полуживой мышью. -Хотите, Дмитрий Алексеевич, я подскажу, где вы потеряли этот футлярчик?
По дружбе, так сказать?
- Ну и где же?
- В Рыцарском зале, за лошадью! - выпалил Легов, пристально наблюдая за реакцией Старыгина на эти слова.
Маша невольно вздрогнула: она почему-то вспомнила рассказ Старыгина о том, как тот в детстве прятался от ночных сторожей за этой самой лошадью. У нее мелькнула дикая мысль, что именно тогда он и потерял там футляр…
- Не понимаю, как он туда попал! - равнодушно ответил Старыгин. - И уж совсем не понимаю вашего оживления по этому поводу!
- А вот я догадываюсь, когда вы потеряли там этот футлярчик, - вкрадчивым елейным голосом проговорил Евгений Иванович. - Когда вы там прятались в ночь ограбления!
- Что за чушь вы несете! - в голосе Старыгина прозвучало нескрываемое раздражение. В какую ночь? Какого ограбления?
- В ту ночь, когда вы похитили Мадонну Литта! - произнес Легов неожиданно звучным, торжественным голосом.
- Вы бредите, Евгений Иванович! - Старыгин скривился, как будто в рот ему попало что-то горькое. - Извинитесь за это бредовое обвинение! Я - украл Мадонну?
- Верните картину, Старыгин! - строго проговорил Легов. - Только это сможет облегчить ваше положение! Я по старой дружбе попытаюсь воздействовать на руководство… Мы учтем ваши многочисленные заслуги… В противном случае - пеняйте на себя!
- Да вы только послушайте, что он говорит! Старыгин повернулся к Маше, как бы призывая ее в свидетели. - Я - украл Мадонну Литта! Да с какой стати? Уж я-то лучше кого-нибудь другого знаю, что продать ее невозможно!
- Вы девушку-то в свои дела не впутывайте! прогремел Легов. - Или уже впутали? Она - ваша соучастница? - он мимоходом скользнул взглядом по Машиному лицу. - С этим мы разберемся… А насчет того, зачем вам понадобилось красть картину, я очень даже догадываюсь! Знаю я вашего брата, интеллигента! Вам ведь что важнее всего? Самомнение свое потешить! Мол, я могу картину намалевать не хуже всякого да Винчи! Нарисую, и вы все в восхищение придете! И разговоров, разговоров-то вокруг сколько будет! Какая реклама, или, как сейчас говорят, - какой пиар! А то, что про мое участие никто не будет знать - так это не важно, главное, что сам будешь от гордости лопаться!
- И слушать не хочу весь этот бред! - Старыгин отвернулся и снова склонился над картиной. - Приходите снова, если придумаете что-нибудь поумнее!
- Поумнее? - Легов усмехнулся. - Где уж нам поумнее! Мы ведь люди простые, грубые!
Университет, правда, тоже закончили, но до вас нам ой как далеко! А если хотите что-нибудь поумнее - так не угодно ли на это взглянуть?
Он вытащил из кармана сложенный вдвое листок и победным жестом протянул его Старыгину.
- Это еще что такое? - Дмитрий Алексеевич недоуменно уставился на рисунок. - Уж это точно не рука Леонардо!
- Целиком с вами согласен, усмехнулся Легов, - на компьютере состряпали. На милицейском жаргоне такой портретик называется фотороботом! Никого из знакомых случайно не узнаете? Или нет, как вы говорите, портретного сходства?
- Ну себя самого узнаю, - неохотно признал Старыгин. - И что с того? Если хотите, могу вам подарить свою фотографию, шесть на восемь, там я еще больше похож…
- Когда понадобится, фотографии мы сами сделаем! Только не шесть на восемь, а три на четыре. В фас и в профиль. А этот фоторобот тем интересен, что составил его ночной дежурный в тот самый день.., точнее, в ту самую ночь, когда была похищена Мадонна Литта. Этот самый ночной дежурный видел, как вы глубокой ночью выходили через служебный выход музея. И у вас в руках, между прочим, находился некий предмет, который вполне мог быть похищенной картиной…
И я думаю, что это и была именно она, Мадонна Литта!
Легов подскочил к реставратору, уставился на него побелевшими глазами и выпалил:
- Игра окончена, Старыгин! Дежурный опознал вас по фотографии в личном деле! Признайтесь, куда вы дели картину, - или сгниете в тюрьме, и все ваши заслуги нисколько не помогут!
Легов стал страшен. В нем не осталось ничего от прежнего смешного и безобидного человечка, кажется, он даже стал выше ростом.
Маша вздрогнула. Она поняла, что этот человек способен не задумываясь сломать чужую судьбу во имя своих амбиций, что он твердо уверился в виновности Дмитрия Алексеевича, выбрал его на роль подозреваемого и теперь ни за что не отступит от принятого решения, он действительно сгноит невинного человека в тюрьме.., а в том, что Старыгин ни в чем не виноват, Маша не сомневалась ни секунды. Легов по своему положению пытался свести все к простому: кто-то украл дорогую картину из вверенного ему Эрмитажа. Он обязан картину найти и вернуть. Если же это сделать невозможно, то Легову нужно хотя бы , кого-то предъявить начальству в качестве подозреваемого и отчитаться в своей деятельности.
Но ведь картину не просто украли. Ее подменили. И только разобравшись, для чего это сделали, можно отыскать следы настоящей Мадонны Литта. Если Старыгина сейчас арестуют, разбираться никто не станет. То есть может быть потом.., но время дорого. Что-то подсказывало Маше, что нужно спешить. Они могут не успеть…
Легов достал из кармана какой-то тяжелый, тускло сверкнувший предмет. Маша с ужасом поняла, что это наручники.
Решение пришло внезапно. Точнее, не было никакого решения, она начала действовать под влиянием какого-то мгновенного бессознательного импульса. Вспомнив про особенности здешней электропроводки, Маша передвинула старинное резное кресло ближе к двери. В ту же секунду свет в лаборатории погас, комната погрузилась в кромешную темноту.
С той стороны, где находился Легов, донеслось приглушенное проклятье. Евгений Иванович, натыкаясь на мебель, двинулся к столу и наткнулся на Машу. Он прошипел что-то нечленораздельное и мертвой хваткой вцепился в ее руку.
И тогда Маша сделала такое, чего никак не ожидала от себя. Видимо, решив, что, как говорят, семь бед - один ответ, она нащупала в темноте тяжелую настольную лампу и с размаху ударила туда, откуда раздавалось взбешенное бормотание Легова. Из темноты донесся изумленный сдавленный возглас, рука Евгения Ивановича разжалась, и он с глухим звуком рухнул на пол.
- Дмитрий, бежим! - прошептала Маша и каким-то шестым чувством нащупала в тем-" ноте холодную руку реставратора. - Бежим отсюда!
Через секунду они выскочили из лаборатории. Старыгин удивленно вытаращился на Машу.
- Ну вы даете! Честно говоря, не ожидал!
- Я и сама не ожидала, - призналась девушка. - У вас есть ключ?
Он мгновенно понял ее и запер дверь лаборатории.
- Правда, он наверняка предупредил все посты.. - озабоченно проговорила Маша. - Через служебный выход вас не пропустят…
- Не надо через служебный, - Старыгин потащил ее за руку к лестничной площадке. - Вы знаете, где нужно прятать лист?
- Конечно! Кто же этого не знает! - Маша усмехнулась, едва поспевая за реставратором. Лист надо прятать в лесу!
- Тогда человека нужно прятать в Эрмитаже! Здесь каждый день проходят десятки тысяч посетителей, среди которых нетрудно затеряться! - Старыгин выскочил на площадку, подошел к стеклянной двери.., и тут же отшатнулся: за этой дверью стоял плечистый парень из числа подчиненных Легова. Заметив Старыгина, охранник бросился к двери, дернул ее.., дверь была заперта. Он вытащил переговорное устройство и что-то быстро заговорил.
- Скорее! - выкрикнул Старыгин и потащил Машу вперед по коридору. Через минуту они оказались около другой двери, за которой толпились посетители перед картинами испанских мастеров. Старыгин и Маша вбежали в зал и смешались с толпой шумных финнов.
Толстая рослая финка в голубых шортах и вылинявшей джинсовой панаме повернулась к Старыгину, хлопнула его по спине и радостно воскликнула на ужасном английском:
- Хэллоу, френд!
- Hallo, - вежливо отозвался реставратор.
- Итс вери бьютифал! - сообщила общительная дочь севера, окинув широким жестом все окружающее ее великолепие.
- Yes, - сдержанно подтвердил Дмитрий Алексеевич, настороженно оглядываясь по сторонам.
В соседнем зале появились двое сотрудников службы безопасности, пробирающихся, между галдящими туристами, внимательно просеивая их взглядом.
Маша широко улыбнулась финке и жизнерадостно воскликнула:
- Do you want to exchange? Хотите меняться? Souvenir!
- Чендж? О'кей! - финка явно обрадовалась проявленному к ней вниманию. Маша сняла со своей шеи шелковый платок, протянула его финке и в обмен стащила с ее головы панаму, тотчас нахлобучив ее на голову своему спутнику. Критически оглядев Старыгина, сняла с ближайшего финна черные очки и надела на реставратора.
Финн удивленно оглянулся, но его соотечественница засияла, указав на Дмитрия Алексеевича:
- Итс май френд!
- Один из охранников вошел в зал, скользнул взглядом по толпе туристов. Старыгин повернулся к нему спиной и сделал вид, что разглядывает лепнину потолка. Секьюрити что-то вполголоса проговорил в переговорное устройство и пошел дальше. Маша облегченно перевела дыхание.
- И что мы теперь будем делать? - прошептал Старыгин, отстранившись от разрезвившейся финки. - Все равно они меня найдут, рано или поздно.., а вы вообще зря впутались в эту историю! Пока не поздно, отправляйтесь домой! Вы здесь совершенно ни при чем!
- Ну уж нет! - Маша придала своему лицу лихой и независимый вид. - Вы не забыли, что обещали мне эксклюзивное интервью? А ради такого материала я готова хоть к черту в пасть!
- Интервью! - передразнил ее Дмитрий Алексеевич. - Похоже, в ближайшее время единственным интервью, которое мне придется давать, будет протокол допроса! Легов не человек, а бультерьер! Если он в кого вцепится, то уж зубов не разожмет, особенно после того, что вы.., что мы с ним сделали.
- Значит, у нас единственный выход: нужно найти настоящего похитителя и пропавшую картину. Тогда вы будете полностью освобождены от всяких подозрений, а я получу великолепный материал! Единственная беда - мы не имеем ни малейшего представления, где ее искать…
- Вот в этом вы не совсем правы, - задумчиво проговорил Старыгин, - кое-какие наводки у меня есть…
Он вкратце рассказал Маше о разговоре с итальянским коллегой и о надписи, найденной на полях старинного издания трактатов Леонардо. О надписи, утверждающей, что картина находится в римских катакомбах. Маша выслушала его, широко раскрыв глаза, и выпалила:
- Значит, нужно ехать в Рим! Мы найдем картину, вы освободитесь от обвинений, да еще и прославитесь, а я.., - Помню, помню! Вы получите потрясающий материал! Единственная проблема - как попасть в Италию. Легов наверняка примет все меры, чтобы меня не выпустили…
- Не успеет, - Маша понизила голос и сверкала глазами, как настоящая заговорщица. Пока он все обдумает, пока решится сообщить о происшедшем своему высокому начальству, пока дадут указание службе паспортного контроля, мы уже будем в Риме!
- Как это? Такие вещи так быстро не делаются! Это все же Италия, а не Турция или Египет…
- Ерунда! - Маша отмахнулась от его слов, как от назойливой мухи. - Это я беру на себя! - и она потянула за собой Дмитрия Алексеевича к выходу из Эрмитажа.
Дородная финка проводила реставратора и свою панаму полным сожаления взглядом.
Перед самым выходом из музея Маша и Старыгин снова смешались с толпой туристов, на этот раз американцев, и благополучно преодолели последний пост охраны.
Выбравшись на Дворцовую набережную, Маша облегченно перевела дыхание и замахала рукой проезжающим машинам.
- Зачем, моя машина стоит совсем близко! попытался остановить ее Старыгин.
- Дмитрий Алексеевич! - с укоризной протянула Маша. - Вы меня удивляете! Вашу машину прекрасно знает Легов, и я не сомневаюсь, что около нее нас уже поджидает парочка крепких ребят!
А если нет - ее через полчаса объявят в розыск!
- Вы правы! - Старыгин смущенно развел руками.
- Что бы вы без меня делали!
Рядом с ними остановился синий "Фольксваген".
- На Владимирскую площадь! - скомандовала Маша, устраиваясь рядом со Старыгиным на заднем сиденье.
Поднявшись на второй этаж старого дома на Владимирской, Маша открыла офисную дверь и вошла в просторный холл.
- Алла Георгиевна у себя? - строго спросила она у охранника и, не дожидаясь ответа, толкнула дверь кабинета.
- Манюня! - радостно воскликнула невысокая полная девушка, поднимаясь из-за стола. Как живешь?
- Хорошо, но сложно, - уклончиво отозвалась Маша. - Алка, нужна твоя помощь!
- Ты же знаешь, для тебя - что угодно, кроме денег, - и Алла расхохоталась.
- Познакомься, это Дмитрий, - представила Маша своего спутника. - Мы с ним хотели прокатиться на недельку в Италию…
- В чем проблема? - Алла окинула Старыгина долгим оценивающим взглядом и поглядела на Машу: вроде кавалер староват и одет просто, но на вкус и цвет товарища нет…
Маша ответила ей безмятежный взором, тогда Алла развернула большой рекламный буклет.
- Через месяц будет отличный тур по городам Северной Италии, для тебя, само собой, скидка… Или вы хотите просто полежать.., на солнышке? - по лицу Аллы скользнула улыбка.
- В том-то и проблема, - прервала Маша подругу, - Дмитрий чудом освободился на неделю, и мы хотели бы уехать прямо сейчас… Лучше сегодня, в крайнем случае завтра…
- Ой, Манюня, но ты ведь знаешь - итальянцы такие зануды! Так быстро документы не сделают…
- Я ведь говорил… - начал Старыгин, но Маша показала ему кулак.
- Хотите в Турцию или в Египет? - продолжала Алла. - Там безвизовый режим, можно попробовать.., хотя все равно так быстро вряд ли получится…
- А если я сделаю материал о твоей фирме? проговорила Маша голосом змея-искусителя. Совершенно бесплатный? - Это, конечно, здорово, - задумалась Алла, но все-таки Италия.., ты меня понимаешь…
- Очень хорошо понимаю, - Маша достала из кармана мобильный телефон. - А если я расскажу Олегу, что ты вытворяла в прошлом году в Шарм-эль-Шейхе?
- Ты откуда знаешь? - прищурилась Алла.
- Ты там никогда не была!
- Мне рассказал один человек. Некоторые мужчины бывают ужасно болтливы…
- Гад какой! - лицо Аллы вытянулось. - Я думала, что мы подруги!
- Конечно, подруги! - Маша начала набирать номер. - Если бы мы не были подругами, я бы Олегу давно уже все рассказала! Причем совершенно безвозмездно!
- Машка, ну ты и стерва!
- Жизнь такая, - Маша прижала трубку к уху и пропела:
- Привет, Олежек! Как живешь?
- Я тебе все сделаю! - прошипела Алла, делая страшные глаза. - Черт с тобой!
- Я тоже нормально, - ворковала Маша. А где Алка? Что-то у нее мобильник не отвечает! Да? Ну ладно, позвоню ей на работу! Спасибо, дорогой!
- Сделаю, - сквозь зубы процедила Алла. Есть у меня там человек прикормленный, я его для особых клиентов берегу! Он хоть за час все оформит!
- Для бандитов в бегах, значит, можешь в лепешку расшибиться, а для подруги - слабо? И кто же из нас после этого стерва?
- Знаешь, сколько они платят? - Алла закатила глаза. - Ничего я не стерва, я просто деловая женщина! Иначе в нашем мире не проживешь! Ладно, давайте ваши документы! Но только про бесплатный материал не забудь, ты мне обещала!
- Конечно! - Маша перегнулась через стол и чмокнула Аллу в щеку. - Вот для чего нужны настоящие подруги!
- Кошмар какой! - воскликнул Старыгин, когда они оказались на улице. - Маша, вы меня пугаете! Можно ли так обращаться со своими подругами?
- Вы лучше бойтесь того, что сделает с вами Легов, когда найдет! - рассердилась Маша. Так что слушайтесь меня и выбросьте из головы всякую ерунду.
- Мобильники нужно отключить, - сказала Маша в аэропорту, - боюсь, по моему они тоже смогут нас вычислить.
И как раз в это время телефон зазвонил.
- Маша! - голос отца звучал хрипло. - Я тебя искал. Ты все время пропадаешь! Знаешь, я тут был на даче и нашел там дневник твоего деда.
Одну из тетрадей, остальные пропали.
"Сожгла, зараза, в печке!" - поняла Маша, но ничего не сказала, чтобы еще больше не расстраивать отца.
- Что там, в дневнике? - осторожно спросила она.
- Я не успел прочитать, да это и невозможно… У твоего деда был ужасный почерк! Но кажется, что-то про Рим…
- Про Рим? - Маша отвернулась от Старыгина и понизила голос. - Папа, мне очень нужен этот дневник. Ты не мог бы привезти его мне прямо сейчас?
- Отец согласился совершенно неожиданно для нее. Минут через сорок Маша извинилась и сказала, что ей ненадолго нужно уйти. Она не хотела показывать Старыгину отца, а тем более то, что он ей привезет. В конце концов, это их семейное дело.
- Дайте телефон! - сказал он. - Договорюсь с соседкой, чтобы навещала Василия. У нее есть ключи от моей квартиры.
- Только недолго! - предупредила Маша, убедилась, что Старыгин не смотрит на нее, и выскочила из здания аэропорта.
Отец не подвел, приехал вовремя. Он передал ей потрепанную тетрадку, которая очень удачно уместилась в сумочке. На прощанье Маша чмокнула его в щеку. Коже была сухая и воспаленная, и вообще выглядел он очень плохо.
- Ты был у врача? - дрогнувшим голосом спросила она.
Отец только махнул рукой.
- Приветствуем вас на борту нашего самолета! - хорошо поставленным голосом проговорила Симпатичная черноволосая стюардесса, выйдя на середину прохода.
Она произнесла привычный, набивший оскомину текст - сообщила маршрут, высоту и скорость полета, температуру за бортом и в салоне, время прибытия в Рим, показала, как пользоваться спасательным поясом и кислородной маской…
- Ну, Алка, вот уж подсудобила нам компанию! - тихонько сказала Маша.
Группа, к которой их прикрепили, состояла из личностей самого устрашающего вида.
Были там коротко стриженные молодые люди, с хорошо развитыми мускулами и значительно менее развитыми головами, лежащими прямо на широких плечах, как на блюде. Отсутствие шеи компенсировалось общей накачанностью и грозным выражением лиц.
Еще была в группе пара мужчин среднего возраста, с суровыми задубевшими лицами, покрытыми такими глубокими морщинами, что невольно вспоминались ирригационные работы в засушливых районах Средней Азии.
Даже непосвященному человеку сразу же становилось ясно, что морщины эти можно заработать только в далеких сибирских лагерях. Вторую половину группы составляли громкоголосые, ярко одетые девицы, все без исключения сильно накрашенные и с наращенными ногтями. Они то и дело переговаривались через весь салон громкими вульгарными голосами:
- Люсинда, ты где эту кофточку отхватила?
- В "Эскаде", не поверишь, всего за восемьсот бакинских!
- Да уж, эти двое, что постарше, - явные уголовники, куда уж им за границу… - протянул Старыгин.
- Ну, я думаю, что Алка представила их как группу воспитателей образцово-показательного детского сада, - усмехнулась Маша, - или учителей начальных классов. В любом случае мы - сами по себе. А эти, кажется, после Рима едут в Милан, на традиционную неделю интенсивного шопиш а…
Дмитрий Алексеевич прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла.