– Ну ладно, – усмехнулся Смирнов. Взглянул на Лену с Викой: – Девчата, я выйду первым, осмотрюсь, а потом уже вы за мной следом.
Отвлеченная от реальности байками Вика резко помрачнела, вспомнив о том, что они с Леной приехали сюда из-за угрожающей им опасности и опасность эта может оказаться гораздо ближе, чем того хотелось бы. Может, и не сразу за открывающейся в ночной сумрак дверью, но…
Смирнов вышел.
– Хоть бы пошел с приятелем, подстраховал, – укорила Таня Матвея, вместе с остальными в тревоге оставшись ждать возвращения Андрея. – Он ведь тебя ни разу в жизни не бросил.
– Андрюха в таких делах куда лучше моего справится, – покачал головой Матвей. – Вот если до мордобоя дойдет, так я сразу подскочу, а сейчас я ему только мешать буду.
Смирнов не заставил себя долго ждать, снова возник на пороге, быстро и бесшумно, как тень. Кивнул:
– Порядок! Девчата, пошли! Спокойной всем ночи!
– И вам барашков не считать! – пожелал им вслед Рублев.
Лучше бы Матвей пожелал в эту ночь чего-то другого! Вика с Леной улеглись на ставшие уже привычными кровати, еще немного поговорили, и сон пришел. Мирный и глубокий, какой может быть только в деревянном доме с его "живыми" стенами, при умиротворяющей тишине дачного поселка, да при его живительно свежем воздухе, льющемся в смело открытое, потому что зарешеченное окно.
А вот пробуждение оказалось внезапным и вовсе не мирным от резкого оборвавшегося крика за окном. Вике показалось, что кто-то пытался крикнуть: "Андрей!!!" Но не успел закончить это в общем-то не длинное имя. Она вскочила с кровати. В горле першило, сердце изо всех сил колотилось о ребра. Оглянулась на Лену. Та включила ночник и сидела в постели, пытаясь прийти в себя после сна. Смирнов, судя по всему, уже проснулся, потому что по коридору прозвучали его быстрые шаги, точнее, Андрей преодолел его буквально в два прыжка, после чего сбежал по лестнице. Улицу за окном залил свет фонарей. Щелкнул отпираемый замок.
– Викуля… – Лена попыталась говорить, но закашлялась. Махнула рукой и, немного отдышавшись, тоже побежала вниз.
– Халат надень! – хотела крикнуть Вика, но горло осипло. И не от простуды: просто в открытое на ночь окно с улицы струился дымок. Вроде и не очень густой, но какой-то на редкость противный, едкий, с непонятным мерзким привкусом. Поднявшись на ноги, Вика ощутила, что у нее кружится голова. Захлопнув окно, она схватила оба халата, свой и Ленин, и, пошатываясь, тоже побрела вниз.
В гостиной никого не оказалось, входная дверь была распахнута, с улицы слышались голоса. Вроде не драка, и Вика безбоязненно выскочила во двор, освещенный сразу тремя уличными фонарями, закрепленными под крышами дома и бани. Таня, босая и тоже в одной ночнушке, в этот момент выплеснула ведро воды на костер, разведенный под той стеной, на которую выходили окна комнат, в которых спали Вика с Леной и Смирнов. Оплавившийся сайдинг ясно говорил о том, что от костра начал уже заниматься и сам дом. Зашипело, дым повалил более густой, но пламя исчезло. Не удовлетворенная результатом Таня побежала к колодцу. Лена склонилась над Иванычем, лежащим на траве возле колодца, прижимая к его голове сложенное полотенце. Вика тоже подбежала туда, набросила халат Лене на спину, потом надела свой. И присела перед Иванычем:
– Лена, что с ним?
– Он без сознания, Викуль. Это он крикнул, разбудил нас. Его ударили, когда он заметил костер и попытался предупредить Андрея, те, кто этот самый костер развел. Вот… – Лена отвела от головы Иваныча полотенце, и Вика увидела, что оно окрашено кровью.
– Убью, если мне попадется хоть одна сволочь!!! – разъяренный Матвей показался из-за угла бани, крикнул в дальний конец участка: – Андрюха, ну что?!
– Ушли. – Смирнов тоже показался на газоне, сжимая в руке бейсбольную биту. – Рванули задними дворами к бору, там у них машина была оставлена. С помятой, кстати, дверцей. Я, дурак, сам же их спугнул: как крик услышал, так сразу свет на улице врубил. Надо было в темноте выскочить… Девчонки, "Скорую" вызвали?
– Нет, – растерялась Лена. – Я телефон оставила в комнате.
– Ничего, сейчас. – Смирнов кинулся в дом за своим мобильным.
– А я его в дом пока занесу. – Матвей наклонился к Иванычу, но Лена упреждающе замотала головой: – Не надо его трогать, Матвей! Вдруг у него еще что-то повреждено? Шея, например? В таких случаях нельзя шевелить человека. Лучше просто принеси одеяло.
Матвей кивнул, принес и накрыл Иваныча пледом.
– "Скорую" я вызвал, – показался следом Смирнов. – И полицию.
– Андрюха! – Голос Матвея вибрировал, раньше Вика даже представить себе не могла этого добродушного медведя в такой ярости. – Я за своих любого в клочья порву! А Иваныч – он в доску свой! К черту полицию! Сами будем разбираться, по-мужски!
– С кем? – резонно спросил Смирнов. – Пусть приезжают, снимут хоть отпечатки какие-нибудь, слепки шин. И определят, что за дрянь тут запалили. Дом они, судя по всему, изначально поджигать не собирались, это уж так, между делом, получилось. Я думаю, в костер они подкинули какую-то дурь. Расчет был простой: в наши окна человеку не пролезть, а дым пройдет запросто. Мы бы как следует надышались и вырубились. А они бы потом взломали дверь, уже не опасаясь, что мы проснемся. Да, судя по всему, успели они здесь осмотреться! Во время дождя, наверное. Подходящее время: вымокли, но зато и следы за ними смыло, и самих не заметил бы никто, если бы Вика случайно не выглянула, не увидела бы проезжающую мимо машину.
– Жаль, что не разглядела номера! – Вика покачала головой. Это движение сразу же отдалось в висках, и не успела она отбежать подальше, как ее вырвало.
– Викуля! – Лена бросилась к ней, оставив Иваныча Тане.
– Все, Лен… – Вика опустилась на колени, уперлась руками в траву. Подниматься не хотелось, но вроде стало получше. – Ты-то как себя чувствуешь?
– Подташнивает, – созналась Лена. – Не успели мы как следует надышаться, Иваныч нас спас. А то неизвестно, что было бы…
– Интересно, а если бы они нас всерьез траванули, то как тогда рассчитывали общаться с Викой? – задался вопросом Смирнов. – Ведь вся эта возня наверняка была затеяна как раз ради того, чтобы до нее добраться. И как они не побоялись, что она будет не в состоянии отвечать?!
– Увезли бы куда-нибудь, отлежалась бы, отпоили, – предположила Вика, садясь на корточки. – А потом бы и задавали свои вопросы. Им, наверное, даже в голову не приходит, что ответить мне абсолютно нечего.
– Отпоили бы? Хорошо, если б им это удалось, – усомнился Смирнов. – Мы успели вдохнуть всего ничего, а уже чувствуется. На ясную голову я, может быть, даже смог их догнать, а так был как будто под мухой, и меня тоже на обратном пути вывернуло возле забора. Так что, если бы не Иваныч…
– Глаза открыл! – радостно сообщила сидящая возле него Таня. – Что, Иваныч? – Она склонилась пониже, стараясь расслышать тихий шепот. – Андрюха? Здесь он, здесь, все хорошо, только тех гадов мы все-таки упустили. Ты лежи, сейчас врач приедет… Надо, Иваныч, надо! Ты нам слишком дорог, чтобы так небрежно к тебе относиться.
– А кроме того, Иваныч, если б не ты, что бы с нами было, – добавил Смирнов, усаживаясь рядом. – Спасибо тебе, друг.
– Не за что, Андрюх. Я нарочно сегодня ночью решил покараулить, не понравились мне ваши разговоры о машине. Решил, лучше днем посплю. Да все-таки задремал под утро и прозевал их появление. А увидев огонь, вначале вообще его на грозу отчего-то списал.
За воротами послышался рокот двигателя. Первой приехала не "Скорая", а полиция. Таня вдруг вспомнила, что она только в полупрозрачной ночнушке, и, пискнув, упорхнула к себе домой одеться. Лена, как самый прилично одетый в этой компании человек, пошла открывать ворота. Вику же все еще кружило – видимо, недавняя контузия решила о себе напомнить – и она подковыляла-подползла поближе к Иванычу, чтобы хоть за ним приглядеть, раз уж ни на что больше не способна. По его просьбе дала ему пару глотков воды, попутно наблюдая за тем, как забежавший в дом Смирнов снова появился на крыльце, натягивая на себя спортивные брюки. Лишь один Матвей, то ли забывшись, то ли не комплексуя, пошел встречать опергруппу в белых семейных труселях с красными сердечками. Таня успела нагнать его на полпути, затащила за угол, сунула в руки брюки. Лена уже коротко и ясно излагала приехавшим суть дела. Матвей чуть не упал, одеваясь и высунув голову из-за угла. Однако не пропустил ни слова. Своих комментариев решил не вставлять, благоразумно посчитав, что они вряд ли понравятся представителям закона. Только переглянулся со Смирновым, и Вика, уловившая его взгляд, поняла, что преступную троицу ничего хорошего не ждет. Если только удастся до них добраться. Если удастся…
Иваныча приехавшие врачи забрали в больницу – зашить кожу на голове, сделать томограмму. Таня решила поехать с ним. А пока собиралась, Иваныч успел рассказать полиции то, что видел сам: чадящий костер, горевший под стеной дома с открытыми окнами. Он кинулся туда, но оказалось, что во дворе неподалеку от костра притаились двое. Увидев Иваныча, они набросились на него так внезапно, что он успел лишь крикнуть. Потом получил по голове. Описать их? Нет, вряд ли получится. В темноте, да так быстро все произошло. Один повыше был, другой пониже.
– Ну, рост того, кто ударил, и по характеру раны на голове можно приблизительно определить, – заметил полицейский.
– Определите, лейтенант, что за дурь они тут жгли, – попросил Матвей. – Может, по ней удастся вычислить, где ее раздобыли, а там уже и выяснить кто.
– Определим, – кивнул лейтенант, едва удержавшись от того, чтобы машинально не козырнуть: даже останься Матвей в трусах, все равно бы на нем угадывались погоны. Особенно сейчас, когда он был так зло и решительно настроен.
– Спасибо, – кивнул Матвей. – Ну, а мы сегодня после обеда съездим в прокуратуру, переговорим со следователем.
– Сегодня… – Вика посмотрела на прозрачное рассветное небо. – Вот и ночь пролетела. Незаметно.
– Да они появились уже после трех, – сказал Смирнов. – В три я вставал и вышел оглядеться на улицу, все было спокойно.
– А сейчас почти шесть. Спать уже нет смысла ложиться. Так что давайте по кофейку, – предложил Матвей после того, как проводили Иваныча с Таней к машине. – И будем браться за дело. Камеры, прокуратура. Потом к Иванычу в больницу. Кур бы не забыть еще его выпустить да накормить, а то он нам не простит, если с ними что случится.
– За курами и я могла бы присмотреть, – подала голос Вика, пока Лена хлопотала с кофеваркой. В ответ на нее рявкнули все трое:
– Ты даже носа не высовывай из дома, пока нас нет!.. Видела, какую эти гады бурную деятельность развили?.. Да они, похоже, на все что угодно готовы решиться. И что в следующий раз задумают?
– Если бы не я, то у вас вообще никаких проблем бы не было, – насупившись, выдавила из себя Вика.
Матвей присел рядом, обнял ее:
– Слышь, ты это брось! И чтоб больше даже не заикалась.
– Бог в помощь! – раздался голос от порога, на котором появился следователь.
– А, Юрий Степанович, здравствуйте! Кофейку? – предложила Лена.
– Не откажусь. А то день сегодня излишне бодро начинается. Пока наши эксперты работают, расскажите-ка мне ваши новости.
Излагать взялся Матвей. Вика лишь слушала, обхватив ноющую голову руками. Лена со Смирновым, занятые нарезкой бутербродов, изредка вставляли словечко, хотя к рассказу Матвея мало что можно было добавить.
– Что же вы вчера не заявили о попытке похищения? – укорил Лену следователь.
– Не до того было, – покачала она головой. – Я была в шоке, да еще и на работу опаздывала. А следов они… ну, разве что один из них духами пропах насквозь.
– В общем, безопасностью Лены с Викой теперь мы займемся, – солидно резюмировал Матвей. – А вы постарайтесь поймать этих рыбаков как можно скорее.
– Легко сказать, – вздохнул следователь, опуская на блюдечко надкушенный бутерброд и делая глоток из чашки. – При всей своей активности и даже наглости они очень осторожны. Пока наши ребята обследовали озеро, они, как оказалось, следили за ними с берега в бинокль. И как только заметили, что к ним проявляют интерес, сразу ретировались. Догнать, а тем более рассмотреть никого из них не удалось.
– Вот почему они и к нам с Викой сразу не бросились, когда мы находились у острова, – понял Смирнов. – Вначале местность изучали, пытаясь убедиться, что это не ловушка "на живца". И только когда поняли, что нет, рванули к нам на лодке.
– Дорого бы я дал, чтобы найти, где они прячут свою лодку, – нахмурился следователь. – Но таких плавсредств на озере великое множество. Те, кто не состоит в лодочном клубе, просто оставляют их у берега, пристегивают к чему-нибудь цепью, полагаясь на один лишь замок.
– Тогда не исключено, что наша троица пользуется лодкой без ведома ее хозяина, – сказал Смирнов. – А может, даже не одной, просто выбирают похожие. В этом случае отловить их на озере еще меньше шансов.
На этой печальной ноте и закончили разговор. Пробы пепла от костра увезли на экспертизу. На газоне видимых следов не нашли, зато сделали пару слепков с отпечатков подошв сразу за забором. Еще – отпечатки протекторов, оставленных стоявшей на краю соснового бора машиной. По следам от колес установили, что она выехала из бора на шоссе. Дальнейший ее маршрут установить не удалось.
После восьми на участок приехали присланные Матвеем специалисты, установившие во дворе пять камер с таким расчетом, чтобы наблюдением охватывалась фактически вся территория. Параллельно поставили датчики пожарной сигнализации на случай, если у кого-то снова появится желание развести возле дома несанкционированный костер. Руководила работами вернувшаяся из больницы Таня, оставившая Иваныча на пару дней под наблюдением врачей. Вика печально наблюдала за всем с балкона. Утро было ясное, с дымкой между деревьями – такая обычно предвещает жаркий, по-настоящему летний день. Да и листва после грозы всего за одну ночь распустилась в полную силу, вошла в цвет. Где-то на ветках весело щебетали птицы. Еще пара таких дней – и можно будет смело ехать на пляж, а вскоре и купаться. Но сможет ли Вика теперь хотя бы подойти к какому-либо водоему без содрогания? И что им все-таки нужно от нее, этим "озерным охотникам"?
Кур, выпущенных с утра, вечером загоняли на ночлег всей компанией. Покормить их удалось без проблем: птицы не страдали отсутствием аппетита. Но привыкшие после ужина идти на насесты вслед за Иванычем под его воркующее "цып-цып", они бестолково топтались возле курятника, вытягивая шеи и высматривая хозяина. Их и заманивали, и пытались насыпать к курятнику дорожку из хлеба и зерна, и брали в окружение, сжимая кольцо, – все без толку. Быстро склевав приманку, куры тут же разбегались, а то и пытались летать с заполошным кудахтаньем. Лена едва не получила крылом прямо в глаз, Таня – когтями по волосам, когда одна из глупых квочек, не сумев толком воспарить, приземлилась ей на голову. Таня первой не выдержала:
– Все, сил моих больше нет! Только что не обгадили!
– Это всего лишь вопрос времени, – философски заметил Смирнов.
– Никакого времени! Оставляем сарай открытым и пошли отсюда. Если у этих дур есть хоть капля мозгов, они поймут, что Иваныч не придет, и сами устроятся на ночлег. Потом мы их и закроем. Ну, а если нет – куплю Иванычу новых кур.
– А этих? Скажешь, что слопала? – поинтересовался Матвей.
– Скажу, что выбор был: или они, или я. Думаю, Иваныч меня простит, – заявила Таня.
– Простить-то простит, но очень расстроится. А впрочем, выбора все равно нет. Если мы не перестанем их гонять, это все равно добром не кончится. Либо для нас, либо для них – смотря у кого здоровья надольше хватит.
В итоге плюнули и ушли, оставив кур топтаться перед курятником и высматривать милого сердцу хозяина.
– Хорошо, что куры – не корова, их хоть доить не надо, несутся самостоятельно, – заметил Андрей. – А то была бы сейчас вторая часть марлезонского балета.
– Кстати, а когда и где они должны нестись? – спохватилась Таня.
– Да плевать! Проживем пару дней без яиц, зато нервы целее будут. Иваныч вернется и наведет порядок. Давайте думать, что с парниками делать: закрывать их на ночь или нет? Сегодня тепло. Иванычу не стоит звонить спрашивать: пусть думает, что мы блестяще справились на раз. Иначе он не уснет, будет волноваться.
После дискуссии парники решили прикрыть наполовину. Но – и как у Иваныча тут все держалось? – обломили перекладину, на которую наматывалась пленка. Смирнов пошел в сарай за гвоздями и молотком, Лена увязалась следом. Вика от нечего делать тоже перешла к нему на участок, пытаясь высмотреть установленные камеры. Но, даже зная, где они расположены, ей пришлось очень внимательно всматриваться, чтобы наконец-то их обнаружить. Две – по углам дома, одна на бане, одна на сарае, одна… Приблизившись к сараю, Вика вдруг услышала тихий, воркующий голос Смирнова:
– Ах ты, моя хорошая. Не бойся, малышка… Глупенькая, все будет хорошо!
Вика замерла будто вкопанная. Вот это да! Ну чисто голубок воркует возле голубки! А Лена-то, "не страдающая педофилией", ни слова в ответ! И что же они там, интересно, делают? Уйти или задержаться, еще послушать? Порядочность требовала уйти. А вот жгучее любопытство держало на месте. Имеет ли она право знать правду? Но почему бы Лене самой не сказать? Зачем скрывать, если уж в самом деле влюбилась в этого "малолетку"?
– Викуль, ты что тут застыла? – Лена вышла из-за сарая, держа в руках штакетину на замену сломавшейся.
– Ты?! – Вика распахнула глаза. – А Смирнов тогда с кем в сарае?
Лена прислушалась. Недоуменно и вместе с тем укоризненно взглянула на Вику:
– Ну и мысли у тебя! Пойдем посмотрим, с кем он там любезничает.
Внутри сарай оказался гибридом склада инструментов и мастерской. Андрея они застали перед верстаком, на котором стояла клетка-мышеловка. Захлопнувшаяся, с забившимся в угол мышонком. Видимо, томившийся в неволе не первый день зверек успел оголодать и теперь, несмотря на испуг, все-таки грыз кусочек хлеба, глядя на Смирнова черными бусинками глаз. Андрей покопался в кармане, куда засунул батон для приманивания кур, выудил еще кусочек.
– Держи, моя лапушка. Прости, что тебя здесь протомил, не до проверки мышеловок мне было. На, маленькая, на. Ешь.
– Андрюшка! – Лена не очень-то жаловала мышей, поэтому замерла на пороге. – Она точно не выскочит?
– А, девчата! – оглянулся Смирнов. – Не бойтесь, если б она могла, давно бы сбежала. Она вон совсем голодная. Даже страх потеряла.
– Накормишь, а дальше что? – поинтересовалась Лена, решившись сделать шаг к клетке, чтобы получше рассмотреть симпатичного мышонка.
Вика ответ уже знала. Просто вспомнила, как шутливо подтрунивал над Смирновым Матвей. Поэтому ничуть не удивилась, когда услышала:
– Сейчас накормлю и в лес отвезу, подальше отсюда, и выпущу. Она же не виновата, что поселилась не там, где следует.
– Ага, еще одна переселенка за 101-й километр, – кивнул Матвей, вошедший в сарай и услышавший последнюю фразу. – А я-то думаю, что это вы здесь застряли? Сто раз тебе уже предлагал завести кошку.
Смирнов лишь укоризненно взглянул на Матвея, вздохнул и взял клетку: