3
Он остановился у холодильника. Магнитом в форме яблока к дверце была прилеплена фотография Холли, единственная, которую он забыл убрать. Девочки вставили ее в рамку из нескольких разноцветных прямоугольников из фольги. Холли выбегала из моря в красном бикини, которое долгие годы было у Теда любимым. Она смеялась, повернувшись в профиль, длинные светлые волосы развевались на ветру. Фотограф застал Холли в тот момент, когда одной ее ноги из-за колена не было видно, так что единственная опора, казалось, удерживала ее, нарушая все законы равновесия.
Фотография висела тут очень давно. Тед смотрел на нее, забыв, зачем, собственно, пришел на кухню. Потом он подцепил фотографию за угол и потянул. Почти как наяву он услышал смех Холли и тут же – ее плач и душераздирающие крики в дверях кабинета… Можно ли так поступить с нею?
Он выдвинул какой-то ящик и положил фотографию поверх каких-то неведомых ему предметов.
В холодильнике остались две бутылки пива. Он подхватил их за горлышки одной рукой, ногой захлопнул дверцу, но остановился, облокотившись о столешницу. Линч все еще сидел в гостиной, и Тед вдруг решил угостить его выпивкой, о чем уже жалел. Надо было поразмыслить в одиночестве. Дело в том, что, когда незнакомец намекнул на свой план, у Теда в груди неприятно защекотало. С одной стороны, самосуд – дело нехорошее, с другой – мир был бы куда лучше без паразитов вроде Блейна. Перспектива стать убийцей Теда не радовала, он вообще выступал против смертной казни – во всяком случае, всегда так говорил, если его спрашивали. Иногда на стрельбище, целясь в движущуюся картонную мишень и мечтая влепить ей заряд в башку, он воображал, будто расправляется со злодеем, с типом, совершившим какое-то зверство или мерзость. Он кивнул, соглашаясь с собственными мыслями. Линч, если и не был в прямом смысле торговцем, сумел затронуть некие струны в душе Теда и тем самым заставил отнестись к своему предложению серьезно.
Он не сводил глаз с магнитика в форме яблока. Теперь, когда там не было фотографии Холли, можно было хладнокровно все обдумать. Идеи Линча казались соблазнительными, в них было что-то глубокое, что-то важное: если Тед убьет злодея, то Холли с девочками будут считать его борцом за справедливость, а не трусом.
По пути в гостиную его посетила дикая мысль, что он никого там не обнаружит. Окажется, что Линч ушел, не простившись, или и того хуже: встреча Теду померещилась.
Но Линч был на месте, и перед ним лежали все те же две папки. Он встал, чтобы взять бутылку из рук Теда и кивком поблагодарил его. Потом надолго приложился к горлышку.
– Как вы узнали? – Тед снова сел за стол.
– О самоубийстве?
Тед кивнул.
– У нас свои методы, Тед. Было бы неблагоразумно делиться ими.
– Уж поделись. Такую-то малость я заслужил, раз ты уговариваешь меня убить человека.
Линч задумался.
– Это означает, что наше предложение принято?
– Это не означает ровным счетом ничего. Пока что я хочу, чтобы ты сказал мне, как вы обо всем узнали.
– Думаю, это справедливо. – Линч сделал еще глоток и поставил бутылку на стол. – Мы отбираем кандидатов двумя способами. Первый дает нам большее их количество, однако он не так эффективен, как второй. К сожалению. Связанные с нашей организацией психологи предоставляют нам информацию о потенциальных самоубийцах. Разумеется, это не совсем этично: они идут на частичное нарушение профессиональной тайны. Однако мы никого не неволим. Просто приходим домой к кандидату, как я к вам, и делаем предложение. Если кандидат его не принимает, исчезаем, не оставляя следа. В вашем случае, вынужден признать, появление мое было более бесцеремонным, чем обычно. Мне показалось… что я опоздал.
– Ты шпионил за мной?
– Не то чтобы шпионил. Перед тем как явиться домой к кандидату, я обычно осматриваю его дом и участок. Хотя в вашем случае мы знали, что супруга и дочери в отъезде, всегда можно нарваться на неожиданно нагрянувшего родственника или друга. Или на собаку, которая терпеть не может гостей. Обходя дом, чтобы убедиться, что все спокойно, я заглянул в окно кабинета и увидел, что вы собираетесь делать.
– Понятно. Значит, все-таки шпионил.
– Простите. Обычно мы стараемся как можно меньше лезть в чужие дела.
– Каков второй способ отбора?
– Ах да. Видите ли, Тед, немало людей испытывают благодарность к организации, чувствуют, что они в долгу. Многие из тех специалистов, о которых я говорил, также относятся к этой категории. Но в основном речь идет о…
– О тех, кто имеет какое-то отношение к жертвам.
Тед указал на папки.
Линч, похоже, был из тех, кто гораздо уютнее чувствует себя, беседуя намеками, чем называя вещи своими именами. На мгновение на лице у него промелькнула недовольная гримаса.
– Так и есть, – признал он, желая поставить на этой теме точку. – Теперь позвольте объяснить, что в другой папке.
Линч отложил досье Блейна в сторону и раскрыл другую, гораздо более тонкую папку. Поверх прочих бумаг лежала цветная фотография мужчины лет сорока, стоящего на палубе небольшого катера в спасательном жилете и с удочкой в руках, на крючке которой болталась огромная рыба.
– А это кто?
– Его фамилия Уэнделл. Возможно, вы о нем слышали. Известный бизнесмен.
– Не знаю такого.
– Тем лучше.
Тед отодвинул фотографию. Под ней было несколько машинописных страниц и несколько планов местности с адресами. Намного меньше информации, чем в первой папке.
– А бизнесмен-то кого прикончил? Жену?
– У Уэнделла жены нет. И никого он не прикончил. Он не такой, как Блейн. Он – как вы.
Тед удивленно поднял брови.
– Он тоже хотел покончить с собой, – сказал Линч. – И он, как вы, осознает, какую боль и непонимание вызовет это у близких. Ваше дело, Тед, убить Блейна и тем самым принести мир и осознание того, что справедливость восторжествовала, родным Аманды Эрдман, а мы в благодарность позволим вам стать частью цепочки, где Уэнделл – звено, за которым следуете вы.
Тед на минуту задумался. И быстро все понял.
– Убив Блейна, я потом должен убить и Уэнделла?
– Совершенно верно. Он уже знает об этом и ждет вас. Так же, как вы потом дождетесь здесь у себя дома появления очередного звена цепочки. Подумайте, Тед. Подумайте, насколько легче будет вашим родным, если они обнаружат, что кто-то вломился в дом и застрелил вас, чем если вы покончите…
– Не продолжай.
– Знаю, вы уже обо всем подумали, – сказал Линч, не обращая внимания на просьбу Теда. – Например, о том, что застрелиться лучше, чем пропасть без вести. Но теперь вам предоставляется наилучшая из всех возможностей: остаться в памяти жертвой преступника, жертвой слепой судьбы. Подумайте, насколько легче вашим дочерям будет пережить это. Не знаю, известно ли вам, что многие дети так никогда и не могут оправиться от…
– Хватит! Я все понял.
– Так что вы скажете?
– Мне надо подумать. Уэнделл ни в чем не виновен.
– Послушайте, Тед! Я с вами не с первым беседую. Поверьте. Дело не только выгодно для вас, но и для Уэнделла, который ждет в доме у озера, чтобы исполнилась его последняя воля.
– Почему бы вам не взять это на себя?
Линч не был обескуражен. Его улыбка убедительно подтверждала, что он и в самом деле вел подобную беседу далеко не в первый раз. Ни один вопрос не ставил его в тупик. У него, как у сотрудника колл-центра торговой фирмы, казалось, была шпаргалка на все случаи жизни.
– Мы в этой истории – "хорошие парни". Тот, кто убивает, по нашему мнению, должен умереть. Мы всего лишь устанавливаем связь между людьми, ухитрившимися обмануть правосудие, и теми, кто готов отдать жизнь за правое дело. Мы выбрали вас. Это ваш шанс. Боюсь, что последний.
Тед опустил глаза. Из кармана брюк выглядывал краешек записки, которую он нашел на письменном столе и сам не помнил, как сунул в карман. Он вытащил ее и развернул под столом – так, чтобы Линч ее не видел. Тот сидел и ждал окончательного ответа.
ЭТО ТВОЙ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС , прочел Тед.
Линч только что произнес практически те же слова.
4
Эдвард Блейн был одинок и жил в районе, населенном людьми среднего достатка. Соседи терпеть его не могли. Он был неприветлив, занимался какими-то тайными делишками, так что отношения с соседями постепенно портились и в конце концов стали и вовсе натянутыми и едва выносимыми. Блейн был настоящим подонком, и хуже всего, что сам этим чуть ли не гордился, судя по тому, как нахально сверкал он очками с зеркальными стеклами и самодовольно ухмылялся каждому встречному. С ним пытались поговорить по-хорошему, пытались пригрозить, но без толку. Словно трудный подросток – а между тем ему уже перевалило за тридцать, – он хамил любому, кто подходил к нему с добром, желая хоть как-то договориться. Блейн упорно пренебрегал нормами общежития: запустил сад, дурно обращался со своим псом, грозным ротвейлером по кличке Магнус, долгими часами сидящим на цепи и встречающим оглушительным лаем всякого, кто проходил мимо. Добавьте к этому пьянки с друзьями, оглушительную музыку, грохот мотоцикла… Стоит ли говорить, что Блейн часто возвращался домой пьяным или под кайфом, приводил с собой проституток, которых потом полуголыми выставлял на улицу, и они в таком виде топтались на тротуаре, ожидая такси.
Когда стало известно, что Блейна обвиняют в убийстве, многие обрадовались и даже вызвались заявить в суде о непотребном поведении своего ныне знаменитого соседа. Некоторые сокрушались, что Блейн замочил подружку у нее, а не у себя дома: тут нашлись бы неопровержимые свидетельства, а то и очевидцы, так что он уж точно загремел бы в тюрьму на несколько лет. Никто не сомневался, что бедную девушку именно Блейн и убил. Соседи заранее ликовали, потому что были абсолютно уверены: Блейн предстанет перед судом, и его признают виновным в гибели Аманды Эрдман. Мечты сбываются.
Да вот только прокурору пришлось отпустить Блейна. Железобетонное алиби. Несколько человек видели сукина сына в каком-то баре как раз в час, когда произошло убийство. И записи с нескольких камер наружного наблюдения подтверждали, что Блейн не мог быть убийцей. Соседей, понятное дело, это не убеждало. Они в толк не могли взять, как подлецу удалось обвести правосудие вокруг пальца. Может, у него был брат-близнец или что-то в этом роде. Как бы то ни было, ему удалось выйти сухим из воды. Теперь приходилось жить по соседству не с мелкой шпаной, а аж с убийцей. Многие задумывались о переезде.
Тед внимательно изучил оставленное ему Линчем досье, жуя гамбургер за самым дальним столом какого-то фастфуда. Об Эдварде Блейне никто не пожалеет, думал он. Можно было смело входить в дом с парадного крыльца: соседи не сдадут. Тед постарался запомнить все, что могло пригодиться. Например, то, что типчик прячет под половиком дубликат ключа. А собака? Собака – не помеха.
Кусая гамбургер, он составил в уме простой план. Ему удалось – как ни странно – отвлечься от собственных проблем, глотая кока-колу и закусывая горстями жареной картошки. Фотографии Аманды Эрдман и кое-какие мерзкие подробности из жизни Блейна вызвали у Теда настоящее желание убить его. Наконец он понял, что имел в виду Линч под щелями в системе правосудия. Мысль о том, что его миссия – исправить роковую ошибку, придавала Теду сил.
Он спрятался в шкафу в гостевой спальне на нижнем этаже, удобно устроившись между коробками, для чего пришлось их слегка передвинуть. Над его головой с нижней стороны полки поблескивала наклейка с изображением звездного рейнджера Базза Лайтера из "Истории игрушек". Тед представил себе ребенка, который наклеил светящуюся картинку на полку, чтобы закрываться в шкафу, как он сам в эти минуты, и смотреть, как она сверкает. Ему взгрустнулось и стало жаль старину Базза, брошенного хозяином и вынужденного сиять в одиночестве.
Блейн вернулся только через четыре часа. Тед заранее запомнил расположение комнат и теперь мог мысленно отследить все перемещения Блейна. Вот он входит в дом через гараж, болтая по телефону и посмеиваясь. Потом принимает душ. Не исключено, что снова уйдет куда-то на ночь глядя, но ничего, Тед его дождется. Он уже просидел в шкафу несколько часов и мог сидеть еще сколь угодно долго, то засыпая, то просыпаясь.
Тед снова прокрутил в голове свой скучный план, способный разочаровать любого голливудского продюсера. В нем не было ни драк, ни гневных объяснений, ни угроз. Дождаться, когда Блейн уснет, вылезти из шкафа, зайти к нему в спальню и убить так, чтобы тот не успел толком проснуться. Даже милосердно, черт побери.
В половине десятого – Тед узнавал время, глядя на экран своего мобильника, – Блейн смотрел в гостиной телевизор, возможно одновременно ужиная и время от времени отпуская ругательства в адрес бестолкового участника какой-то глупой викторины. Перспектива была неясна. Блейн с равным успехом мог отправиться на гулянку, и тогда ожидание грозило стать бесконечным, мог принять гостей у себя дома, а мог, как паинька, лечь спать в детское время. Однако одна деталь грозила сорвать весь план. Тед понял это раньше самого Блейна и тут же насторожился, прислушался, пытаясь уловить посторонний звук за фонограммой аплодисментов и визгливым голосом ведущего. Магнус в саду перед домом жалобно скулил. Тед досадливо поморщился и покачал головой. Дозы снотворного, которое он скормил псу, оказалось недостаточно.
Телевизор внезапно смолк. После долгой паузы скрипнула, открываясь, входная дверь и захлопнулась снова. Блейн говорил с кем-то по телефону, но так тихо, что из шкафа ничего невозможно было разобрать. Он бродил по гостиной, потом голос с каждой минутой стал делаться все яснее, слова все разборчивее, и тут случилось неождиданное: он вошел в гостевую спальню, ту самую, где спрятался Тед. Зажег свет и захлопнул дверь. Тед держал дверцу шкафа чуть приоткрытой, и теперь закрыть ее так, чтобы не привлечь внимания, было невозможно. Он видел, как Блейн нервно вышагивает по другую сторону кровати, прислушиваясь к тому, что говорит ему невидимый собеседник.
– Я об этом и толкую, Тони, Магнуса чем-то накачали. Он едва шевелится. Что-то с ним сделали. Если это соседи-ублюдки, я с ними разберусь… А?.. Что?.. Нет, я этого не сделал.
Блейн остановился, сел на кровать спиной к шкафу и заговорил тише:
– Да, ты прав, Тони. Сейчас все осмотрю. Конечно. Перезвоню позже. Пока.
Он вышел из комнаты, не погасив света.
Дважды Тед видел, как Блейн крался мимо по коридору. Во второй раз Теду показалось, что в правой руке Блейна что-то блеснуло. Его появление в гостевой спальне было вопросом времени. Тед вытащил из кармана куртки нож, которым собирался зарезать спящего Блейна. Око за око.
Десять минут спустя Блейн появился в проеме двери. В руках у него действительно было оружие. На мгновение Теду показалось, что его засекли, что Блейн смотрит прямо на шкаф и видит приоткрытую дверцу. Но, войдя в комнату, Блейн опять сел спиной к шкафу, взял и поднес к уху оставленный на кровати телефон.
– Тони, привет. Всё на месте. Да, я как раз об этом. Завтра буду разбираться, кто из соседей траванул Магнуса. Но это завтра: я засыпаю на ходу… двое суток без сна… Это – конечно… ну я же тебе сказал. Не беспокойся. Пока, Тони.
Он вышел. На этот раз потушив свет.
Тед не стал снова прятать нож. Вдруг это ловушка? Почему Блейн не заглянул в шкаф? Пришлось выждать полчаса, чтобы убедиться, что хозяин дома уснул.
Тед медленно-медленно открыл дверцу шкафа, прошел через гостевую комнату, потом через гостиную к лестнице. В слабом свете с улицы он едва различал очертания предметов. Магнус больше не скулил, и по Игл-стрит в этот час не проезжала ни одна машина. Стоило споткнуться, задеть что-нибудь – и Блейн тут же заподозрит неладное. Тед поднялся по лестнице, стараясь ставить ноги на ступени как можно ближе к стене. Доски не заскрипели – не выдали его. Самое трудное позади, подумал он, – весь второй этаж устлан коврами.
К спальне Блейна вел узкий коридор. Заглянув в дверь, Тед разглядел очертания тела под белой простыней. Тусклый свет из окна позволял пройти по комнате, не рискуя ни на что наткнуться. Он сжал нож в кулаке и замахнулся, как вдруг…
– Одно движение – и в твоей голове дыра, – послышалось из-за спины.
Ствол пистолета упирался Теду в затылок, яркая лампа слепила. По мере того как глаза привыкали к освещению, фигура Блейна на кровати постепенно превращалась в подушку.
Не упусти случай: обернись и метни в него нож. Если он прострелит тебе башку, то разве не к этому ты стремишься? Не все ли равно твоему мозгу, чья пуля его протаранит?
В кармане брюк лежала записка с письменного стола: ЭТО ТВОЙ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС.
– Разожми кулак и выпусти нож, – сказал Блейн. – Молодец. Не поворачивайся и подними руки.
Похоже было, что без диалога в голливудском духе дело таки не обойдется.
Тед не волновался. Блейн не выстрелил сразу, это был верный знак, что он пребывает в сомнениях: должно быть, мысленно спрашивал сам себя: кто же это надумал меня убить? К тому же, ясное дело, меньше всего ему сейчас в доме был нужен труп, не говоря уже о том, что выстрел привлек бы внимание соседей. Тед удивился, насколько много всего он успел обдумать, будто в самой что ни на есть спокойной обстановке. Он чувствовал себя супергероем. И так хладнокровно рассуждая, он понял, что не хочет пасть от руки этого подонка. Было что-то непристойное в том, чтобы убийцей его оказался Блейн. Именно в этот момент, ощущая спиной дуло пистолета и чувствуя себя абсолютно беззащитным, он наконец отчетливо это понял. Одно дело принять предложение Линча и умереть от рук незнакомца затем, чтобы по возможности облегчить страдания родных, но Блейн? А может, инстинкт самосохранения сработал. Кто его знает?
– Ты заметил меня, да? – спросил уверенным тоном Тед. – Когда ты вошел в комнату и говорил по телефону… тогда ты меня и заметил.
– Кто тебя подослал?
– Почему ты думаешь, что меня подослали?
– Если тебя никто не нанимал, скажи прямо, и твоя жизнь кончена. Если скажешь, кто тебя нанял, проживешь чуть дольше. Так или иначе, живым тебе отсюда не уйти.
– Нет, на такие условия я не согласен.
Тед начал очень-очень медленно оборачиваться.
– Я сказал, не вертись!
Тед замер.
– Извини, но мне важно, чтобы ты увидел мое лицо. Мы с тобой знакомы.
Блейн заколебался.
– По голосу я тебя не узнаю.
– Естественно. Как только посмотришь мне в лицо, все поймешь. Поверь.
Рыба клюнула. Осталось только подсечь и вытащить. Блейн был заинтригован, теперь он сосредоточится на лице Теда, будет занят решением неразрешимой задачи.
– Ладно, – сказал Блейн. – Оборачивайся. Медленно! И не опуская рук.