Захаржевская улыбнулась:
- Домохозяйка!
- Нил?
- Бизнес. Большой бизнес, Павел… Мне посчастливилось в свое время, в Париже, познакомиться с одним замечательным человеком. Он завещал мне состояние, которым при жизни так и не успел воспользоваться. Это очень грустная история, и я потом ее как-нибудь расскажу. Ну и я, в свою очередь, нашел достойное применение этим деньгам. В самых разных отраслях. А недавно, - начал Нил загадочным тоном, - мне представился случай не только удачно разместить капитал, но и помочь одному человеку, талантливому ученому, которого по ложному обвинению хваленая американская Фемида упрятала за решетку…
Розен нахмурился, начиная догадываться.
- Подожди-ка! Так это ты - новый владелец Ред-Рока?!
- Он самый! - признался Нил. - Не буду скрывать, на самом деле я не был в курсе твоего бедственного положения. Более того, я вообще не знал о существовании этого центра, пока не получил предложение его приобрести… Ну, а когда стало известно, при каких обстоятельствах ты попал туда…
Розен вздохнул. Приятно, конечно, знать, что в этом мире есть люди, способные за тебя заступиться. Однако ему хотелось думать, что его освобождение было торжеством правосудия, даже если это было наивно. А теперь получалось, что журналистишки по-своему правы, виноват он или нет, а освобождением своим обязан большим связям. Неважно, что он об этих связях не подозревал до сих пор. Впрочем, ему ведь с самого начала вся эта история с освобождением казалась подозрительной. В добрые чудеса русский человек не верит. И правильно делает, получается. Впрочем, дареному коню в зубы-то не смотрят.
- Спасибо! - он вздохнул.
- Это я должен благодарить тебя! - сказал Баренцев. - Твоя работа очень важна!
- Для кого? Для Пентагона?
- Вам не кажется, - вмешалась с улыбкой Ларина, - что здесь не место для подобных разговоров?
- Ну, - возразил Нил, - мы с Павлом не являемся государственными служащими и вольны обсуждать свои дела где угодно. Кроме того, я не думаю, что здесь установлены жучки или что вон та пышная дамочка за кассой - агент Москвы. Но поскольку вопрос в самом деле важен, думаю, лучше поговорить об этом потом. Кстати, куда вы направляетесь?
- В Швейцарию, к Нюте в гости. Давно хотел побывать в этой стране! - сказал Павел. - Надеюсь, там будет поспокойнее. В смысле прессы.
Нил и Захаржевская переглянулись. Нил сжал ее руку под столом.
- Нам по пути. Мы едем в Монтре, - сказал Баренцев. - Хочу навестить родовое гнездо.
- У тебя есть предки в Швейцарии? - спросила Ларина.
- Здесь жил мой внучатый дядя Густав Бирнбаум. Его брат, мой родной дед, долго гастролировал по России, будучи известным гипнотизером, и даже пользовался успехом у самого товарища Сталина. Но потом предпочел перебраться на Запад… Думаю, нам стоит поехать вместе! Тем более что по дороге вы нам сможете помочь в одном сугубо важном деле. Это пока тайна, - пояснил он, в ответ на вопросительные взгляды.
У дверей кафе к Лариной подскочил маленький шустрый пацан и протянул журнал. На обложке было ее фото. Татьяна улыбнулась и поставила автограф.
- Как ваши младшие, кстати? - спросил Нил.
- Спасибо, все отлично! - кивнул Павел. - К счастью, безотцовщина им теперь не грозит. Твоими молитвами.
По дороге в Монтре Нил не только посвятил супругов Розен в подробности удивительной судьбы своего деда, но и пригласил к себе на остров.
- Для вас двери Занаду открыты в любой день, только дайте знать заранее. - сказал он.
- Но обязательно приезжайте к двадцать первому июня! - эмоционально добавила Захаржевская. - А лучше на день-другой раньше, надо подготовиться.
- К чему подготовиться? - удивился Павел.
- Летнее солнцестояние, - пояснила Захаржевская, но понятнее не стало.
- На этот день назначена наша свадьба, - сказал Нил. - Предстоит некий ритуал, в котором примут участие и гости…
Павел внутренне содрогнулся. Память услужливо подбросила в сознание странности их недолгого брака с Таней Захаржевской - ее "глючные" отварчики, пассы с алмазом на цепочке, после которых он едва не отдал концы, колдовская купальская ночь на латвийском хуторе… Как же назывался там этот день?..
- Лидо, - произнес он вслух.
Таня Ларина взглянула на него с недоумением, а Захаржевская рассмеялась.
- Вспомнил? Только у нас это зовется несколько иначе. Лита.
- У нас - это у кого? - чуть резковато спросила кинозвезда.
- Таня приняла викканство, - серьезно пояснил Нил.
- О-о, - протянула Ларина с нескрываемым разочарованием. - "Новая волна", всякие там Иоли и Бельтайны, коллективные камлания, танцы под луной в голом виде… Я думала, эта модно только в Нью-Йорке и еще у нас, в Калифорнии. Значит, и до Европы докатилось.
- Эта, как ты выражаешься, мода, между прочим, раз в пять подревнее вашей православной церкви, которая, кстати, и название свое украла у русских волхвов! Да если хочешь знать, мой род тридцать веков…
- Таня, не закипай, - поспешил вмешаться Нил. - А вас, ребята, хочу успокоить, никто голышом плясать не будет… во всяком случае, прилюдно. Кровавые жертвоприношения тоже отменяются, ни одно животное не пострадает…
- Кроме тех, что будут поданы к столу, - мгновенно сменив полемический тон на насмешливый, добавила Захаржевская. - До вегетарианства я еще не дошла.
- Простите, я не совсем понял, - сказал Розен. - Ваш брак будет, так сказать, освящен только этим самым викканским обрядом?
- Не совсем, - лукаво улыбнулась Захаржевская. - Хотя нам бы этого было достаточно!
Ларина интуитивно догадалась, в чем дело, и тоже улыбнулась.
- Что? Что такое? - забеспокоился притворно Павел, понимая, что речь идет не о мировом заговоре.
- Не волнуйся, скоро ты все узнаешь! - пообещала ему супруга.
Она посмотрела на Захаржевскую, и та кивнула ей, как старой подруге. Перед швейцарской границей они сделали небольшой крюк, остановившись возле мэрии городка Тонона, где мсье Баренцев и мадемуазель Стеклер официально вступили в брак согласно законам Французской Республики, завершив тем самым для себя историю с иллюминатами. По крайней мере, Татьяне тогда казалось, что все проблемы, так или иначе связанные с Орденом, должны уйти в прошлое после французского заседания Капитула. В самом деле, в Ордене ситуацию удалось разрулить, теперь его проблемами будут заниматься Ирэн с Цоресом, а мудрый и строгий дядюшка Берч проследит за тем, чтобы все было под контролем. Питер Дубойс получил пост администратора Ред-Рока, что, как она считала, было достойной наградой за все его страдания. По этой статье Вадим Ахметович к ней претензий иметь не мог. "Не вспоминай, иначе появится", - словно шепнул кто-то рядом, и она испуганно огляделась, словно окаянный черт в самом деле мог возникнуть в салоне "ягуара".
"А с него станется, - подумала Татьяна. - Что для этой твари пространство и время? В любой момент может появиться. Нет, нет…" Она сконцентрировалась, изгоняя из сознания и имя, и незабвенный образ нечистого. "Вот ведь, - подумала только, - послала судьба куратора из преисподней - не Вельзевула какого-нибудь или Асмодея, а нашего, родного. Аминь, аминь, расточись…" Может быть, вот оно спасение - обручиться с любимым человеком? Но для обручения мало расписаться в ведомости. Браки на небесах заключаются, а не в мэриях.
В дороге Павел не без злорадства прослушал радиопередачу, где, помимо прочего, обсуждалось отсутствие на фестивале в Каннах Тани Розен и ее скандально известного супруга. Похоже, папарацци переполошились, упустив добычу, однако в погоню за Лариной никто не бросился. В конце концов, Канны сейчас были наполнены звездами разных масштабов, и гоняться за неведомо где летающим журавлем, когда в руках столько синиц, просто невыгодно.
Был небольшой шанс, что кто-нибудь по дороге опознает ее и сообщит в местную прессу. Но то ли здешние газетчики были нелюбопытны, то ли жители нетрепливы - никто их ни разу не побеспокоил.
Нюту в Женеве они не застали. Заспанный Жиль, протирая глаза, сообщил, что Нюта, не заезжая домой, прямо в аэропорту взяла билет на Берлин и улетела. Когда вернется, не сказала, но обещала позвонить. Похоже, Жиль был этим поступком весьма раздосадован, но, как воспитанный молодой человек, виду не подал. А вот Захаржевская, как показалось Тане Лариной, вздохнула с облегчением.
"Ее можно понять, - подумала Таня. - Заглянуть в глаза двадцатилетней дочери, которую в последний раз видела грудным младенцем, - это не так просто".
Чуть ли не в первый день их совместной жизни Павел, ничего, похоже, не скрывая, рассказал ей, почему расстался с первой женой и почему оставил ребенка у себя. Тане было безумно жалко свою тезку и как-то заочно неловко перед ней: вовек не видать бы счастья ей, Татьяне Лариной, когда бы не несчастье другой Татьяны… Ей-богу, до чего же хорошо, что встретились они как раз тогда, когда и Захаржевская наладила, наконец, личную жизнь.
Просторное поместье Бирнбаума находилось под присмотром управляющего и полудюжины слуг. Нил, который нагрянул с женой и друзьями неожиданно, застал дом и сад в образцовом "швейцарском" порядке. Несколько дней ушло на знакомство с поместьем, которое кое в чем превосходило даже Занаду. А именно: обилием механических аппаратов, сооруженных Густавом Бирнбаумом при участии своего брата.
- Это просто музей какой-то! - восхищался Розен, разглядывая образцы, большая часть из которых находилась в рабочем состоянии.
Под причудливые механизмы была отведена целая галерея. Большинство из них были накрыты стеклянными колпаками, оберегавшими от пыли, самые большие хранились за прозрачным пластиком.
- Раньше их просто закрывали холстом! - пояснил Баренцев.
Большинство моделей работали с помощью пружинных механизмов, подобных часовым - они были созданы еще до войны. Позднее братья стали больше применять электрические приводы, работающие на аккумуляторах, а в некоторых случаях комбинировали старомодные пружины и электричество.
Особенно впечатлял искусственный театр, в котором маленькие куклы разыгрывали последний акт из "Гамлета".
- Дед вначале хотел, чтобы во время спектакля звучала речь актеров, записанная на фонограф - тогда еще не было магнитной записи, но потом решил что в беззвучном варианте эта сцена больше впечатляет! - пояснил Баренцев.
- Он был прав! - сказала Ларина, которая не могла оторвать глаз от игрушки. Фигурки двигались плавно, кружась. Лаэрт, Гамлет с обнаженными шпагами, лица кукол были сделаны настоящим художником. Маленькие шпаги звякнули друг о друга и, наклонив головы, механические актеры стали фехтовать. Баренцев ничего больше не говорил до самого последнего мгновения, когда сраженный Лаэрт опустился на колени. Королева умерла, король убит и Гамлет умирает.
- Боже мой! - сказала Ларина. - Для ребенка это слишком мрачно!
- Она предназначалась не для детей! - сказал Нил, бережно закрывая механизм. - Дед считал, что взрослым игрушки нужнее, чем детям. Это единственное, что может вернуть их к реальности! К сожалению, мало кто разделяет это мнение.
- Но у нас есть кино! - заметил Розен. - Сейчас ваш гениальный родственник нашел бы без труда призвание в кинематографе.
- Не уверен, - сказал Нил. - Он, правда, восхищался картинами Мельеса, в Занаду даже есть небольшая коллекция его фильмов, но мне кажется, что он всегда хотел работать не для толпы, а для кого-то, кто может оценить, почувствовать душу, которую он вкладывал в каждое из своих творений. Поэтому большинство из них не покидали никогда эти дома - здесь, в Монтре, и в Занаду.
В галерее также был большой механический ящер, предвосхищавший динозавров Спилберга. Он выглядел, пожалуй, еще более устрашающе - особенно когда управляемый Нилом тронулся с места, разевая зубастую пасть и поблескивая медной броней. Каждый его шаг, казалось, отзывался в самых удаленных уголках дома.
Нил не мог удержаться, чтобы не подурачиться. Он притворился, будто электрический пульт вышел из строя, и только когда ящер был в десятке шагов от зрителей, остановил его.
- Совершенно идиотская шутка! - заметила на это Захаржевская. - Это чудовище не на компьютере сделано и может легко покалечить кого-нибудь своими лапами.
- Все под контролем, - заверил ее Нил. - Говорят, что однажды какой-то бродяга забрался в дом к господину Бирнбауму и отдал концы от страха прямо здесь, в зале, наткнувшись на этого монстра, хотя тот, само собой, был выключен. Я, впрочем, не уверен, что это не легенда. Во все времена дом очень хорошо охранялся!
- Вообще-то у Спилберга в фильме были заняты не только компьютерные монстры, но я сомневаюсь, что где-нибудь в Голливуде есть подобная модель, - заметила Ларина. - Я сейчас подумала, Нил, что жизнь ваших предков и этот дом с его чудесами могут стать отличной основой для фильма!
- Не слушайте, Нил! - Розен несколько смутился. - Таня просто сейчас находится в творческом поиске!
Ларина показала мужу язык.
- Нет, почему же? - сказал Нил. - Это вполне возможно.
Осмотр оставшейся части коллекции отложили на следующий день. Хозяев и гостей ждал обед.
- Жаль, что из-за этой шумихи мы не можем посмотреть Шильонский замок! - заметила Ларина. - Хотя, по идее, я могу загримироваться, чтобы не привлекать внимания.
- Здесь, недалеко от Женевы, есть Европейский центр ядерных исследований, - сказал Павел. - Я бы с гораздо большим удовольствием заглянул туда!
- Никакой работы! - Татьяна была категорична. - Мы вроде бы решили, что посвятим это время друг другу, так что давай оставим твой драгоценный центр на потом.
Павел поднял руки, сдаваясь.
Захаржевская, глядя на них и Нила, подумала, что в последний раз чувствовала себя так же комфортно, когда в Занаду Питер и Делох вели спор с Баренцевым под грузди и икру. Впрочем, здешняя кухня была не хуже, и повар превзошел самого себя, стремясь угодить хозяину и гостям.
Когда перешли к десерту, разговор сам собой перескочил на драгоценности. Павел, впав было в велеречивость, именовал Монтре жемчужиной, Ларина на это посоветовала ему прекратить пошлить.
Захаржевская подняла вверх палец, прося внимания.
- Кстати, о птичках. Вы знаете, у меня есть серьги… Я хочу показать вам их, это настоящий раритет.
Розен изобразил любопытство, на самом деле его мысли снова витали вокруг находившегося поблизости ядерного центра.
А вот интерес Татьяны Лариной был совершенно неподдельным.
- Как странно! - сказала она, принимая бережно в ладони упомянутые серьги и внимательно их разглядывая.
- Что именно? - подняла брови Захаржевская, хотя догадывалась, о чем сейчас скажет ее тезка.
- У меня есть кое-что похожее. Кулон. Такая же огранка изумруда, такая же платиновая оплетка. Он мне очень дорог. Единственная память о матери. А ей он достался от отца. Моего отца.
Женщины одновременно посмотрели друг на друга. Словно видели друг друга впервые.
- Кем был твой отец? - спросила Захаржевская.
- Музыкант, - ответила Ларина. - Его звали Алексеем, и это почти все, что я о нем знаю. Он погиб еще до моего рождения…
- Как странно! - проговорила со вздохом Захаржевская.
- Странно… - словно эхо отозвалась Ларина.
- О чем, собственно, разговор? - поинтересовался Розен, вернувшийся из высших сфер на грешную землю.
- Ты помнишь, милый, как утром я тебя удивила, показавшись в гриме леди Морвен, - тебе почудилась Татьяна?
- Да, странная была шутка! Хотя и эффектная, признаю!
- Как известно, в любой шутке есть доля истины, - подхватил Нил, который внимательно следил за ходом беседы.
- У меня появилась идея. - Захаржевская встала. - Танюша, пойдем-ка, сварим нашим мужчинам настоящий пиратский грог. А они пока отдохнут от нас…
- Но мы не устали… - попытался возразить Павел. Нил же только усмехнулся - он понял, что его любимой понадобилось о чем-то посекретничать с Таней Розен.
- Присядем, - сказала Захаржевская, отпустив с кухни прислугу. - Ты, тезка, извини за вопрос, но ты действительно получила этот кулон от матери?
- Ну да, через Лизавету, сестру мою. Когда мама умерла, они с бабушкой Симой сберегли для меня. Я сама маленькая была, маму совсем не помню… А почему ты спрашиваешь?
- Потому что мне эти серьги брат мой презентовал, Никита. Грехи замаливал. Вот я и подумала - может, он и от тебя… отдарился? Я понимаю, ты не могла признаться в этом при Павле…
- Я правду сказала, - упрямо ответила Ларина. - И вообще, я не понимаю, почему это тебя так интересует.
- Объясню. Как-то я зашла в этих серьгах к матери - с ней чуть удар не случился. Я ничего не стала выспрашивать, не те у нас с Адочкой были отношения, но поняла, что у нее с этими серьгами связана тайна, причем имеющая какое-то отношение ко мне. Потом, много лет спустя, я увидела кулон явно из того же гарнитура на тебе…
- Когда? - быстро спросила Ларина. - Где?
- Неважно. Да я уже и не припомню, когда и где именно… Так что сегодня я отнюдь не случайно расхвасталась своими сережками… Вот что, давай-ка я займусь грогом, а ты пока рассказывай.
- О чем?
- О себе. О Павле. О Нюте.
- И когда, по-твоему, нам следует ждать результата в деле с импактитами? - спросил Нил, когда мужчины остались одни.
- Я делаю все от меня зависящее, - заверил Павел. - Несмотря на обстоятельства моего появления в Ред-Роке, эта работа очень важна для меня, Нил. Не уверен, что ты можешь это понять, для этого нужно быть ученым, - поспешил объяснить он последнюю фразу.
- Я понимаю, - серьезно сказал Нил. - И поверь, сделаю все, чтобы эти, как ты выразился, обстоятельства, остались в прошлом, а в настоящем были только работа и семья.
- Скажи, Нил… - не мог не удержаться от вопроса Павел. - Тебя не смущает моральная сторона этого дела? Мы обслуживаем американскую военщину, как принято было писать в журнале "Крокодил".
- Вот именно, - сказал Баренцев. - Это я насчет "Крокодила". Думаешь, у меня есть выбор? Кто, кроме этой самой военщины, в состоянии наладить промышленное производство твоих "идеальных гироскопов"? Хорошо, допустим, я напрягусь и запущу его сам. И кто будет в состоянии купить мою продукцию? Только та же военщина.
- И все равно, иногда я чувствую себя героем Воннегута, - сказал Павел после паузы. - Помнишь, тот профессор из "Колыбели для кошки"?
- Ну, импактиты - это не "лед-девять", не иприт и даже не ручная граната. Продукт двойного назначения. В конце концов, девяносто процентов всего современного "хайтека" сначала обкатывается военными. Как, по-твоему, с чего начались те же тефлоновые сковородки? Со временем и твои шарики будут широко применяться в мирной жизни…
- Но железо-никелевые капли - это всего лишь одна разновидность импактитных пород! - горячо сказал Павел. - Их великое множество, и каждая потенциально обладает уникальными свойствами. Взять те же памирские алмазы, с которых я когда-то начинал…
- Сверхпроводимость? - Баренцев улыбнулся собственной осведомленности. - Так это тоже были импактиты?
- Тогда я называл их "аэробластами". Но суть одна - это породы, образовавшиеся в результате метеоритного удара… И тот африканский метеорит… Ты ведь читал про него?
Павел замолчал. Нил Баренцев тоже не спешил нарушить молчание, внимательно глядя на собеседника.