– Я всегда снимаю ботинки перед тем, как лечь в постель, – губернатор усмехнулся. – А вы – нет?
– А может, они промокли, когда вы выходили на балкон?
– Я не был на балконе.
– Кто-то был. И истоптал весь снег.
– Я уже говорил, ранее ко мне приходили люди. Много людей. Возможно, кто-то и выходил на балкон. Я не помню.
– Вы нигде не задержались по пути наверх? На другом этаже? Никто не заговорил с вами?
– Нет. А в чем дело?
– Концы с концами не сходятся, губернатор.
– Почему же?
– Временной расклад. Или вы проходили мимо толпы, собравшейся у тела...
– Возможно...
– Но маловероятно.
– Да. Маловероятно.
– Или, находясь в вестибюле, видели, как люди, включая доктора Тома, устремились на улицу, чтобы посмотреть, что произошло.
– Я не видел ни толпы на тротуаре, ни бегущих к дверям людей.
– Однако, должны были видеть то ли первое, то ли второе, чтобы войти в "люкс" аккурат к прибытию патрульной машины и "скорой помощи".
Губернатор пожал плечами.
– Разумеется, я наскучил до смерти членам Торговой палаты, но после этого я никого не убивал.
– Почему вчера вечером рядом с вами не оказалось Шустрика? Он же ваш телохранитель.
– Я же не всюду беру его с собой. Иногда удираю, чтобы спокойно выкурить сигару. Кроме того, он не ладит с Бобом.
– Доктором Томом.
– Да. Боб полагает Шустрика кретином.
Флетч наклонился вперед.
– Мне не по душе роль прокурора, губернатор, но вы лично знали Элис Элизабет Шилдз?
Их взгляды встретились.
– Нет, – твердо ответил губернатор.
– Вам что-нибудь известно о ее убийстве?
– Нет, – вновь твердый ответ. – Но вы, я вижу, очень обеспокоены. Что вы предлагаете? Заявление для прессы?
– Пожалуй, что нет. Раз уж вам ничего не известно.
– Так что же мне делать? Нас сопровождают два криминальных репортера. Они же что-нибудь да напишут.
– Я думаю, вам следует обратиться в Федеральное бюро расследований. Пусть они займутся этим делом.
– О Боже, нет, – губернатор покачал головой. – Только не ФБР с их портативными магнитофонами и увеличительными стеклами. Избави Бог! Что бы я ни сказал, что бы ни сделал, в прессу не попадет ни строчки. Предвыборная кампания превратится в расследование преступления, так что о Белом Доме придется забыть...
– Я уверен, что они не привлекут к себе внимания.
– Не привлекут, как же! Да стоит одному из этих дуболомов приехать сюда... Пресса распознает его еще на трапе самолета.
– В какой-то момент вам придется привлечь агентов Секретной службы <Служба охраны президента Соединенных Штатов. Во время предвыборной кампании на нее возлагается и охрана кандидатов.>...
– Я не намерен обращаться к ним раньше остальных кандидатов. Опасность грозит мне не больше, чем другим. И каков будет предлог? Прошлым вечером я видел человека с пистолетом в Торговой палате.
– Вы видели?
– Да.
– У вас есть Флинн, в таких вопросах он дока. Думаю...
– Нет, нет, нет. Или я выразился недостаточно ясно.
– Убиты две женщины...
– Возможно, эти убийства никоим образом не связаны с избирательной кампанией. Вы это допускаете, не так ли?
– А если последует повторение?
– Когда проводишь предвыборную кампанию по всей стране, случается всякое. Люди вот падают с мостов.
Шустрик вновь всунулся в комнату отдыха.
– Подъезжаем к школе, губернатор.
– Отлично.
Шустрик вошел, прикрыл за собой дверь.
– Расставим все по местам, Флетч. Я сожалею о случившемся. Воспринимаю эти убийства со всей серьезностью. Но мы не можем загубить предвыборную кампанию из-за событий, возможно, не имеющих к ней ни малейшего отношения. Это понятно?
– Да, сэр.
Губернатор встал. Шустрик снял с плечиков пиджак, смахнул с него невидимые пылинки, застыл, ожидая, пока губернатор подойдет к нему.
– Беседовать с вами – одно удовольствие, – улыбнулся губернатор.
– Благодарю.
Губернатор сунул руки в рукава пиджака.
– Деньги у вас есть?
– Простите?
– Монеты. Четвертаки, десятицентовики. Они мне нужны для школы. Мелочь есть. Шустрик?
Флетч оставил себе один четвертак. Шустрик вывалил все.
– И еще, Флетч, не подпускайте ко мне этих криминальных репортеров.
– Да, сэр.
– Эрбатнот и Хэнреган, – губернатор одернул пиджак. – Прямо-таки фирма, производящая отбойные молотки.
ГЛАВА 11
– Да, телевидение этим заинтересуется, – говорил Уолш отцу после посещения школы Конроя. – Для местного потребления в самый раз. Несопоставимо, конечно, с прыжком Роббинса в Саскьюхенну. Вот об этом услышит вся страна. Так что в Уинслоу ты должен сказать что-то новое, папа. Обязательно.
Кандидату, безусловно, понравилась остановка в региональной школе Конроя.
И на детей произвело впечатление, пусть и не с самого начала, появление человека, который мог стать следующим президентом Соединенных Штатов. На них также произвели впечатление большие автобусы с торчащими антеннами и следовавший за ними автомобильный караван, все эти люди из Вашингтона.
А их комментарии стоило послушать.
Насчет Стеллы Кирчнер: "Посмотрите на ее сапоги! Они с красными нитями! У нее сапоги с венами!"
Насчет Фенеллы Бейкер: "Ты когда-нибудь видел столько пудры на одном лице? Почему у нее не чешется кожа? Или она мертвая?"
Насчет Билла Дикманна, Роя Филби и многих других: "Готов спорить, ни один из них не держал в руках баскетбольного мяча".
Насчет фоторепортеров, увешанных камерами: "Зачем им столько фотоаппаратов? У них же только два глаза".
В актовом зале школьный оркестр шесть раз сыграл "Америку", последний ничуть не лучше первого. Директор представил гостей, по ходу поинтересовавшись, знают ли дети, где находится Вашингтон. "В выпусках новостей!" – полагало большинство. Но маленькая девочка, выступив по знаку директора вперед, решительно заявила: "Один – неподалеку от Сиэтла, а второй – в центре округа Колумбия".
Затем директор спросил, на какой срок выбирают президента Соединенных Штатов.
– Навечно!
– Шесть лет!
– Нет, четыре года!
– Пока его не застрелят!
Далее губернатор Кэкстон Уилер произнес короткую речь, суть которой сводилась к тому, что стране нужны хорошие люди, способные принести благоденствие всему миру.
Кандидат не спешил покинуть школу. Окруженный детьми, он начал показывать фокусы. Монеты исчезали из его рук, а потом он находил их в чьем-то нагрудном кармане, во рту, в ухе. У одного негритенка монетка оказалась в кроссовке. Оттуда, наклонившись, и достал ее кандидат. Каждый, у кого обнаруживалась чудесным образом исчезнувшая монетка, становился ее новым владельцем.
Дети тут же забыли про камеры, "юпитеры", вашингтонских гостей. Они залезали на стулья и друг на друга, чтобы попасть в число счастливчиков, у которых находилась монетка. Кандидат в президенты смеялся едва ли не громче всех. Глаза его сияли, как и у детей.
Дети не хотели отпускать кандидата.
– Не уходите, сэр! С вами интереснее, чем в спортивном зале! – кандидат прижимал их к груди и ерошил им волосы.
Репортеры скучали.
– Эй, Флетч! – театральным шепотом обратился к пресс-секретарю Рой Филби. – Не пойти ли нам в мужской туалет выкурить сигарету с "травкой".
Эндрю Эсти что-то доказывал учителю математики. Мэри Райс сказала Флетчу, что Майкл Джи. Хэнреган спит в автобусе прессы.
Фотограф пугал маленьких девочек, поднося объектив к их лицам и включая вспышку.
– Какая у тебя восхитительная кожа, крошка. Каким кремом ты пользуешься?
Около учительской кое-кто из репортеров тихим голосом что-то бубнил в телефонные трубки. Другие ожидали своей очереди.
Что они могут диктовать, гадал Флетч. Сегодня кандидат в президенты Кэкстон Уилер убеждал детей продолжать взрослеть?
Снег прекратился. Но небо по-прежнему затягивали тяжелые, серые тучи.
– Удачный ход, – Флетч стоял с Уилером в школьном дворе.
– Да. Отец показывал мне эти фокусы, когда я учился в школе. Так я каждую неделю получал карманные деньги.
– Продолжаешь получать и теперь?
Уолш улыбнулся.
– Я до сих пор полагаю, что деньги должны выскакивать из моего носа.
Оба фургона телевизионщиков уже выезжали со школьной автостоянки.
Выйдя из школы, губернатор обернулся и помахал рукой детям, прилипшим к окнам.
– Я понял, о чем скажу в Уинслоу, Уолш, – на ходу бросил он сыну. – По пути подработаем мою идею.
– Конгрессмен уже должен ждать нас, – Уолш посмотрел на автобус команды кандидата. И ахнул. – О Боже!
У ступенек, меж двух женщин-добровольцев, которым поручали встретить конгрессмена, стояла почтенная бабуля.
На вскрик Уолша повернулся и губернатор. Ли Оллен Парк, застывший в дверном проеме, развел руками, показывая, что его вины в этом нет.
– Конгрессмен на поверку оказался женщиной, – констатировал губернатор. – А ты говорил, что его зовут Джек Спайв.
– Это не Джек Спайв, – признал Уолш. – Кто-то дал маху.
– Как ее зовут? – осведомился губернатор.
– Понятия не имею. В каком мы округе? – Уолш оглянулся на школьное здание. – В той ли мы школе?
– Можешь не сомневаться. Без репетиций они не смогли бы так плохо сыграть "Америку", – губернатор вздохнул. – Наверное, мне придется обращаться к ней "госпожа член палаты представителей". Не очень благозвучно, но это политика.
И, протягивая руку, поспешил к бабуле.
– Добрый день. Давно жду встречи с вами. Как вы себя чувствуете? Вы так много делаете для своего округа, – он помог бабуле подняться в автобус. И, подмигнув сыну, добавил. – Я хотел бы знать ваши планы на ближайшие четыре года.
ГЛАВА 12
– О-о-о-о-о! – столь оригинально отреагировала Бетси Гинзберг, когда Флетч остановился у ее кресла. Неужели и я удостоилась вашего внимания?
Автобус дернуло, и Флетч ухватился за спинки кресел по сторонам прохода.
– Хочу спросить, нужен ли вам полный текст глубокомысленных высказываний кандидата в региональной школе Конроя?
– Конечно, – Бетси улыбнулась. – Он у вас есть?
– Нет.
– Жаль. Блестящие высказывания разнесло ветром.
– Что удивительного нашли вы в утреннем мероприятии? Я видел вас у телефона.
– Вы не знаете?
– Не имею ни малейшего представления.
– Ну и пресс-секретарь нам достался. Раньше-то вы участвовали в предвыборной кампании?
– Нет.
– Вы мне очень симпатичны, Флетч. Но не думаю, что вам следовало участвовать и в этой.
– Так что такого произошло утром?
– Скажите мне, что произошло между вами и Фредди в Виргинии?
– Ничего. В этом-то и беда.
– Не может быть. Она сказала, что произошло.
– Мы просто не разобрались, кто есть кто. На конгрессе Ассоциации американских журналистов, год или два тому назад.
– Том самом, где убили Уолтера Марча?
– Да.
– Так что там случилось после смерти старого мерзавца?
– Я же вам говорю. Не разобрались, кто есть кто. Фредди полагала, что она – Фредерика Эрбатнот, а я придерживался противоположного мнения.
– Но она – Фредерика Эрбатнот.
– Значит, я ошибался.
Эндрю Эсти поднялся с кресла и решительным шагом направился к Флетчу.
– Мистер Флетчер, после поездки в школу у меня возникли вопросы, которые я хотел бы задать кандидату.
– Вы пишете превосходные статьи, мистер Эсти. И нынешний тираж "Дейли госпел" – тому свидетельство.
– Благодарю, – просиял Эсти. – Насчет коллективных молитв в школе.
– Я, бывало, молился в школе, – встрял Рой Филби, сидевший за Бетси Гинзберг. – Перед каждым экзаменом. А после него ругался последними словами.
– Так что вас интересует? – спросил Флетч.
– Кандидат против того, чтобы детям разрешили молиться в школе?
– Кандидат за все, везде и всегда.
– Вы меня понимаете, учитель служит примером.
– Моя учительница поклонялась Сатане, – не унимался Филби. – Она правила наши контрольные кровью.
Эсти бросил на него злобный взгляд.
– Речь идет о людях, молящихся вместе в помещении, являющемся государственной собственностью...
– Мнение кандидата по этому вопросу изложено в одном из пунктов его программы, – в проходе качало, и мышцы рук и ног начали напоминать Флетчу, что он не спал уже тридцать часов.
– Я бы хотел обратить ваше внимание, и кандидата тоже, – гнул свое Эсти, – что коллективные молитвы и проповеди уже разрешены в федеральных тюрьмах.
– Святой Боже! – воскликнул Филби. – Эсти нашел абсолютно новую жилу! Разрабатывайте ее, Эсти. Копайте глубже!
– Официально разрешенные молитвы и проповеди, – подчеркнул Эсти.
– Верно, – включилась в разговор Бетси. – А о чем молятся заключенные?
– Налицо нарушение принципа разделения церкви и государства, – Эсти словно и не услышал ее.
– Как тонко подмечено, – вновь встряла Бетси. – Мне вспоминается один умирающий. Последний, кого он увидел перед смертью, был уборщик Джо. Взглянув на его зеленую униформу, умирающий прошептал: "Заверните мои останки в "Дейли госпел". Воскресный номер, если возможно", – и испустил дух.
– Итак, коллективная молитва на территории, являющейся собственностью государства, – Эсти вновь не отреагировал на шпильку Бетси. – Допускаете вы это или нет?
– Вы настаиваете на эксклюзивном интервью с кандидатом? – уточнил Флетчер.
– Сами видите, нам есть о чем поговорить.
– И я настаиваю, – ввернул Филби. – Я жду от кандидата прямого и честного ответа: будет ли исполняться в Белом Доме "Аве Мария" Шуберта, если он станет президентом?
– Я сделаю все, что смогу, – пообещал Флетч Эсти.
В нескольких рядах от них сидел Солов, с выпученными, уставившимися в небытие глазами. Из-за его головы Фенелла Бейкер взмахами руки звала Флетча.
– Хочу задать вам вопрос, – наклонился Флетч к уху Бетси.
– Ответ – да. В любое время. Можете приходить даже без бутылки вина.
Эндрю Эсти, теребя пальцами значок "Дейли госпел", пепелил Бетси взглядом. До этого его взгляд испытывал на жаростойкость Роя Филби.
– Позже, – пообещал Флетч.
– Просто удивительно, сколь плодотворные идеи приходят в голову журналистам, освещающим избирательную кампанию, – поделился с Флетчем своими жизненными наблюдениями Филби.
Флетч протиснулся мимо Эсти, держа курс на Фенеллу Бейкер.
– Два, максимум три вопроса, – по-деловому начала она. – Во-первых, вы действительно спасли жизнь Уолша Уилера на армейской службе?
– Нет, мадам.
– Так что же связывает вас с Уолшем Уилером?
– Как вы справедливо заметили, мы вместе служили в армии. Он был моим лейтенантом.
– Похоже, люди часто выдают выдумки за быль.
– А что в этом плохого?
– С тех пор вы – близкие друзья?
– Нет, мадам, последний раз я виделся с Уолшем на футбольном матче более года тому назад.
– Вы удивились, когда он предложил вам должность пресс-секретаря предвыборной кампании отца?
– Я здесь временно, – нашелся Флетч. – Пока они не найдут кого-нибудь с опытом. Так что обо мне писать не стоит.
– Согласна, – кивнула Фенелла Бейкер, а Флетч задумался, почему у нее не чешется кожа. Ибо первые слои пудры легли на лицо еще при Джимми Картере. – Теперь насчет этой Шилдз...
– Простите?
– Женщина, убитая прошлым вечером.
– Ее фамилия Шилдз?
– Вы отлично понимаете, о ком я говорю.
– Я видел вашу статью о предвыборной камлании в утреннем выпуске. Отлично поданный материал.
– В утренний выпуск статью о предвыборной кампании я не давала, мистер Флетчер.
– О, да. Вы же анализировали причины потасовки на хоккейном матче.
– Вы сошли с ума?
– Наверное. Я же здесь.
– Сегодня я бы не стала писать об убийстве Шилдз. Пока это неинтересно.
– Неужели?
– Интерес появится, когда обнаружится связь между убийством и предвыборной кампанией.
– О, я понимаю, – кивнул Флетч.
– Чем связаны убитая женщина и предвыборная кампания?
Майкл Джи. Хэнреган спал в заднем ряду. Голова его запрокинулась. Челюсть отвисла. Аккурат в тот самый момент, когда Флетч посмотрел на него, Хэнреган поднес ко рту бутылку виски и дважды отхлебнул из нее. Не открывая глаз и не меняя положения головы.
– Какая женщина?
– Следующим вопросом будет: "Какая кампания?" Вы что, еще и глупы?
– Я лишь стараюсь не упустить ход ваших мыслей, мисс Бейкер.
– Мне вот сказали, что она путешествует с кем-то из команды кандидата.
– Для меня это новость.
Ленсинг Сэйер, стоя в проходе, коснулся плеча Флетча. Тот обернулся.
– Вы пришли мне на выручку?
Сэйер также повернулся спиной к Фенелле Бейкер.
– От Фенеллы, – усы его воинственно топорщились, – просто так не отвяжешься.
– Вы пишете превосходные статьи, мистер Сэйер.
– Хочу предупредить вас, старина. Вашего кандидата, похоже, уличат в том, что в его штате много людей получают пособия по подложным документам.
– Когда?
– Как только опросы общественного мнения покажут, что за него готовы отдать голоса более тридцати процентов избирателей.
– Благодарю.
Билл Дикманн, сидевший в одном из передних рядов, согнулся от боли. Закрыв глаза, он сжимал голову обеими руками. Бледное, как полотно, лицо блестело от пота.
Проходя по проходу, Флетч наклонился к Фредди.
– Ты не знаешь, что с Биллом Дикманном?
Фредди приподнялась.
– С ним это бывает.
– Что?
– Приступы. Иной раз он стонет. Я думаю, даже теряет сознание. Наверное, иногда он не отдает себе отчета в том, что делает.
Флетч задумчиво смотрел на Дикманна.
– Мы можем ему чем-нибудь помочь?
– Полагаю, нет.
Флетч покачал головой.
– В этом автобусе полно чудиков.
– Сказывается напряжение избирательной кампании, – ответила Фредди, не отрываясь от романа Джей Дейли "Стены".
Флетч положил руку на плечо Дикманну.
– С вами все в порядке, Билл? – Дикманн поднял голову, посмотрел на Флетча влажными от слез глазами. – Может, мне остановить автобус? Вызвать доктора Тома?
Дикманн крепко сжимал голову обеими руками.
– Нет.
– Если надо, я остановлю. Что с вами?
Глаза Дикманна закрылись, он отвернулся от Флетча.
– Оставьте меня в покое, – хриплый шепот.
– Вы уверены?
Дикманн не ответил. Он страдал.
– Ладно, – Флетч пожал плечами. – Как скажете.
И прошел к Бетси, читающей монографию Джасти Каплан "Уолт Уитмен". Наклонился к ней.
– Мне доложили, что несколько дней назад вы завтракали с женщиной, убитой прошлым вечером, – говорил он тихо, ибо сказанное предназначалось только для ушей Бетси.
– Совершенно верно. В столовой было много народу. Поэтому официантка посадила нас вместе. Двух одиноких женщин. – Вы разговаривали?
– Конечно. Вежливая болтовня ни о чем.