Сан Саныч не стал томить товарища и ввел его в курс заключительного этапа операции. Илья Маланов с интересом слушал генерала Курочкина и удовлетворенно поддакивал своему коллеге. Когда куратор закончил излагать свой план, полковник вопросительно посмотрел на генерала.
- Сан Саныч, а что мне делать? - с некоторой обидой поинтересовался полковник.
Пожилой человек положил руку на плечо Маланова.
- А мы с тобой, Алексеевич, - загадочно улыбнувшись, сообщил Сан Саныч, - на днях отправляемся повышать свой культурный уровень. А то одичали мы на пенсии…
- Не понял? - удивился Илья.
- Я хочу тебя познакомить с одним человеком, - пояснил генерал. - Да и он весьма интересовался тобой.
Мутные и странные объяснения генерала Курочкина не только не развеяли вопросы Маланова, но еще больше озадачили и раззадорили его. Отставной полковник попытался прояснить ситуацию, но, как ни старался, выпытать что‑нибудь у старого лиса, коим был Сан Саныч Курочкин, ему так и не удалось…
Глава 23
Красивая блондинка пребывала в недоумении, некотором замешательстве и в большом беспокойстве, если не в страхе. Впрочем, в таком подвешенном состоянии Любовь Андреевна находилась все последнее время. А тут еще Петр Ильич, ее жених, неожиданно уехал в командировку, так ничего толком и не объяснив. Мироедова была в панике и не знала, что делать дальше. Дело сорвалось - помощники погибли, деньги исчезли, а также кассеты и дискеты с документами и компроматом.
- Это крах! - прошептала хореограф и, достав из сумочки продолговатую пачку ментоловых сигарет, нервно закурила.
Однако самостоятельная женщина была не такой хрупкой и слабой, как могло показаться на первый взгляд.
- Так, - рассуждала вслух блондинка, - Дьяконов уехал в командировку… Хотя это весьма странно, он всегда предупреждал меня о своих делах и встречах. Но ничего, это даже лучше!
Мироедова решила сделать вторую попытку и самостоятельно довести начатое дело. Для этого ей нужен был только компьютер, который находился в квартире ее жениха - начальника КБ Дьяконова Петра Ильича. Его не было дома, но ключ от квартиры всегда был при ней, и она легко сможет сама скачать секретную информацию с персональною компьютера…
Мироедова была далеко не простачка. И сейчас она прекрасно понимала, что ее появление в квартире Дьяконова вряд ли останется без внимания соседей, а может, и негласной охраны, которая вполне могла быть приставлена наблюдать за квартирой высокопоставленного, причем, засекреченного сотрудника. Не менее часа она раздумывала над планом, а затем набрала телефон своей давней и верной подруги. В мобильнике раздались длинные тональные вызовы, потом послышался щелчок, и Любовь Андреевна услышала знакомый голос:
- Севидова слушает.
"А голос‑то у моей товарки какой значительный, державный", - весело подумала Мироедова и, стараясь изменить голос, произнесла:
- Скажите, это офис госпожи Севидовой?
- Да, это кабинет… - начала сухо разъяснять Севидова, но тут же поняв, кто звонит, рассмеялась: - Ну погоди у меня, Мироедова! Ишь ты, мадам! Привет, Люба! Я твой ангельский голосок узнаю из тысячи. Рада тебя слышать! Откуда звонишь?
- Ну конечно же, из Москвы, соскучилась я по тебе, дорогуша, и, если не возражаешь, завтрашний день, заметь субботний день, ты подаришь мне. У меня есть прекрасный план, который напомнит нам более молодые годы, среди которых было немало прекрасных вечеров в очень, очень интересной компании. А ведь мы с тобой, Инна, еще не очень старые и изношенные девочки, - и, не дожидаясь ответа, Мироедова весело расхохоталась.
Она была почти уверена, что Севидова не откажется от ее предложения. Еще бы! Она любила крутить романы, быть в центре внимания мужского общества. Тем более, именно Мироедова познакомила подругу с ее нынешним любовником, удачливым бизнесменом.
- Так говоришь, завтра? - задумалась Инна Николаевна. - С утра у меня точно не получится.
- Ну а позже, скажем, после обеда?
- Пожалуй, часикам к двум я смогу вырваться. Работы много, не то что у тебя - крути чужими ножками, - и тут же деловито спросила: - А где? Сама же знаешь, я‑то не очень должна светиться. Да и с кем?
- Ну на второй вопрос ответить легче легкого. Не будем на сей раз обновляться. Возьмем эту сладкую парочку. Не нужно будет и время тратить на обнюхивание. А вот где? Вполне приличное место - квартира моего любимого, он в командировке. А мне все равно надо там побывать, цветочки полить и прочее.
- Это надежно? Никто не пожалует?
- На счет этого будь спокойна. Ключи только у меня.
- Ну что ж, я не возражаю. Сама чую, что надо дать разрядку организму. Будем рассчитывать с двух до семи вечера. Думаю хватит пять часов… Кто будет организовывать?
- Ты бери на себя своего, а так как он дружит с моим, пусть и его прихватит. Я же с утра займусь подготовкой. Закуплю что надо и к вашему появлению стол будет готов. Запиши адрес…
- Хорошо. Я постараюсь своего шефа Рубинчика уговорить.
Закончив разговор, Мироедова с довольным видом положила мобильник в сумочку и энергично зашагала к дому. У нее явно улучшилось настроение.
Инна Николаевна занимала высокое служебное положение. Ее уже в обществе называли и железной леди, и принцессой Ди, и Тэтчер. Красивые ноги, стройный стан и личико, пусть даже мелкое, но симпатичное, успешно несли ее по служебной лестнице вверх. Тем более и ее шеф Рубинчик иногда отводил душу с ней. Мироедова невольно улыбнулась, вспомнив слова одного сатирика: "Политический вес некоторых женщин особенно велик ночью".
В последнее время, несмотря на хорошие отношения, близкие подруги медленно отдалялись друг от друга. Мироедова прекрасно понимала, что положение Севидовой и ее служебный рост, конечно же, скажутся на их дружбе. "Теперь, чтобы даже заняться любовью, ей надо тысячу раз подумать, как это сделать, - размышляла Мироедова. - Что тут греха таить, сгореть можно мгновенно, а Инка - карьеристка. Ради собственного роста она не пожалеет не то что подругу, но и собственного мужа и даже отца".
В душе Любовь Андреевна по‑женски завидовала подруге, но старалась сохранить добрые отношения как можно дольше. Она прекрасно понимала, что в случае чего ей сможет помочь только Севидова. Завтрашняя дневная вечеринка, конечно же, будет способствовать укреплению дружбы, но она будет одновременно и средством защиты. Случись что‑нибудь неприятное для нее и Севидовой, Мироедовой будет совершенно безразлична судьба Инки.
Любовь Андреевна уже продумала план прикрытия. Она, конечно же, расскажет Дьяконову - своему будущему мужу, что приглашала такую высокую в государственной иерархии фигуру с мужем к нему в квартиру, чтобы скрасить томительное ожидание любимого. Ну а что Инна Николаевна была не с мужем, а с любовником и что был и второй мужчина - любовник самой Любови Андреевны, Петр Ильич Дьяконов никогда не узнает. Он вполне будет удовлетворен рассказом любимой женщины и станет гордиться ее дружбой с таким высоким руководителем, которым являлась Севидова…
На следующее утро Мироедова развила бурную деятельность. Объехала несколько магазинов, где, не скупясь, приобрела много вкуснятины и спиртных напитков. Уже в десять тридцать Любовь Андреевна была в квартире Дьяконова. Она решила превзойти себя в кулинарии и устроить настоящий праздник души, тела и живота. Нашлось достаточно времени и для компьютера. Мироедова потратила не более получаса на то, чтобы скачать с него всю информацию за грифом "совершенно секретно", а затем с хорошим настроением занялась кухней и столом.
Ровно в два часа в прихожей раздался звонок и на пороге появились трое: Инна Николаевна Севидова и двое вполне приличных, довольно симпатичных, крепких мужчин.
Откуда Мироедовой было знать, что не прошло и пяти минут после ее появления у жениха, как генералу Курочкину доложили, что происходит в квартире Дьяконова. К вечеру, когда в кабинет Курочкина, где находился и полковник в отставке Маланов, принесли видеозапись. Генерал и полковник смогли лично созерцать все, что происходило в этой квартире. Оперативники ФСБ представили данные о всех участниках дружеской попойки и беспощадном отношении к кровати и дивану, расположенных в разных комнатах. Видавший многое Маланов ахнул. Он видел на экране монитора совсем другую женщину: не ту, служаку, демонстрирующую государственную мудрость и твердость, а обыкновенную самку.
Генерал возбужденно ходил по кабинету, он мучительно ломал голову, что делать дальше. Вдруг он остановился напротив Маланова.
- Ну и что скажешь, друже?
Маланов некоторое время молчал. Он совершенно не был рад удаче. Его буквально сковало унизительное, гадливое чувство. Он думал о тех, кто у власти, об аппарате, где так вольготно чувствует себя эта дешевая самка.
- Так что будем делать? - повторил вопрос генерал. - Или ты, товарищ чекист, испугался, увидев высокопоставленное лицо?
- От этого кино у меня нет ни одного приличного слова.
- Ты что, считаешь, что ты крыша?
- Раньше в России была забава биться стенка на стенку. Теперь - крыша на крышу… - словно не понимая смысла вопроса, тихо пробормотал Илья. - Не ожидал я, что снова столкнусь с этой стервой. Ты бы посмотрел, как она подчевала, угодничала Рубинчику.
- Это о ком ты? Хотя понятно. О Мироедовой ты мог раньше сказать, значит, имеешь в виду Севидову. Не удивляйся брат, как говорят французы: даже на самом высоком троне сидит все‑таки задница. А эта твоя только убеждает окружающих, что она пробилась наверх. На самом деле она просто всплыла туда. Мы о ней наслышаны. Знаем, какую роль она сыграла в твоей судьбе…
- Мне больно за коллег, которые работают с этой мразью. А ведь люди по ней одной судят о всем коллективе.
- Хэмингуэй как‑то сказал: "Не судите о человеке по его друзьям: не забудьте, что у Иуды друзья были безукоризненны". А чтобы тебя развеселить расскажу анекдот. Встретились два однокурсника. Один спрашивает: "Где ты работаешь?" - "В ФСБ". - "И чем вы там сейчас занимаетесь?" - "Боремся с теми, кто воюет против Президента". - "Но у нас же большинство за Президента". - "А с этими борется Рубинчик". Так что не переживай. Наступит момент истины и для него.
- Это, конечно, так, - встрепенулся Илья. - Я предлагаю дождаться, когда Мироедова окажется одна и брать ее.
- Я тоже так думаю. Судя по времени этот момент скоро наступит…
* * *
Генерал Курочкин оказался прав в своих расчетах. Птичка попала в клетку, и, когда она попыталась выпорхнуть на волю, строя радужные планы, сотрудники ФСБ задержали Любовь Андреевну Мироедову и с почестями доставили в кабинет Курочкина.
Сан Саныч не стал долго играть в кошки‑мышки, а сразу же перешел к делу, обвинив Мироедову в государственной измене.
- Я не виновата, - заламывая руки, отнекивалась и божилась прелестная дама, - это меня заставили!
- Кто?
- Петр Ильич, - выдавила женщина.
Генерал Курочкин спокойно посмотрел на заплаканное симпатичное личико Любови Андреевны. Слезы и протяжные вздохи на старого фээсбэшника не возымели действия.
- И сегодня? - усмехнулся генерал. - Ведь Дьяконов уехал в командировку. И вообще почему он сам не перегнал информацию на дискету? Для нас это, по крайней мере, не понятно!
Любовь Андреевна нервно дернула плечиком.
- Его отъезд ничего не решал, - попыталась оправдаться задержанная преступница. - Это даже было ему на руку, вроде алиби. Дьяконов грозил, что меня убьют, если я не передам дискеты, - упорно строила из себя жертву красивая женщина.
Сан Саныч внимательно посмотрел на Мироедову. Ему нравилось, как ведет себя красивая блондинка, и он понял, что она сможет помочь делу. Однако для этого ее нужно поскорее "сломать".
- Вам грозили или вы обещали огласить записанный вами разговор? - задал вопрос следователь.
Любовь Андреевна побледнела и напряглась.
- Какой разговор? - выдавила из себя Мироедова.
- С Кучко Павлом Мартиновичем, - ответил генерал и подошел к магнитофону с компрометирующей записью, - если вам не заплатят два миллиона в иностранной валюте.
- Это ложь! Это происки Дьяконова, - цеплялась Мироедова.
Генерал включил магнитофон, где были неопровержимые улики и факты преступного сотрудничества.
- И это тоже вас заставили? - улыбнулся хозяин кабинета.
Мироедова побледнела, нервы не выдержали, и у нее началась истерика.
- Я не виновата! - закричала побагровевшая женщина и стала стучать кулаками по своим оголенным коленям.
Сан Саныч вызвал капитана Белова, который напоил арестованную минералкой и привел в приемлемое для беседы состояние.
Когда Мироедова успокоилась, генерал Курочкин подошел к ней и сказал:
- Меня не волнует, как происходило дело, это работа следователя. Мое дело - найти и обезвредить преступников, что я и сделал.
- Я не преступница, - настаивала на своем Мироедова, - я жертва!
Генерал кивнул головой.
- Хорошо, Любовь Андреевна, - не стал спорить Сан Саныч, - у вас есть шанс облегчить свою участь, сотрудничая с нами.
Мироедова с интересом посмотрела на собеседника.
- Я всегда готова, - вдруг спокойным голосом ответила красивая преступница. - А что я должна сделать?
- Вот такой вы мне больше нравитесь, - сделал комплимент Курочкин и сел напротив Мироедовой. - Слушайте внимательно, Любовь Андреевна…
Белокурая женщина сразу же преобразилась, закинув ногу на ногу, закурила сигарету и приготовилась внимательно слушать пожилого человека…
Глава 24
В приватной обстановке трое руководителей холдинга "Витязь" обсуждали возникшие проблемы. С виду все трое были спокойны; больше всех был возбужден Кучко Павел Мартинович.
- Все складывается как нельзя лучше! - произнес Кучко. - Был повторный звонок с предложением. Нужно срочно купить материал. Для этого нужны всего лишь два миллиона долларов.
Руслан Кабаев презрительно оскалился.
- Ты уже просрал пять миллионов, - заметил кавказец, - однако ни денег, ни товара мы не увидели.
Павел Мартинович недовольно засопел.
- Это была не моя вина! - горячо возразил Кучко.
Смуглолицый мужчина пренебрежительно и недоверчиво усмехнулся.
- Ты еще скажи, что это неудачное стечение обстоятельств! - произнес Руслан Асланович.
Кучко нервно встал со своего места, но генеральный директор остановил его резким движением руки.
- Хватит, - решительно приказал Юдин. - Ну, что будем делать? - поинтересовался у коллег пожилой олигарх.
Павел Мартинович удивленно посмотрел на старшего коллегу.
- Нужно купить информацию, - твердо заявил Кучко.
- И опять выбросить деньги на ветер, - рассмеялся кавказец. - Или подарить этой девице. У него же одни шлюхи на уме!
- A y тебя пьянки и… - зло выкрикнул в ответ Павел Мартинович, - мальчики!
Между Кучко и Кабаевым началась перепалка, однако Юдин раздраженно прервал склоку.
- Перестаньте! - гневно воскликнул генеральный директор. - С вами дерьмо только хлебать на киче, а не делами заниматься. Товар будем брать. Иначе - если мы не рассчитаемся с иностранными партнерами, то они рассчитаются с нами. Понятно?
Притихшие забияки покорно кивнули головами.
- Понятно.
Михаил Павлович устало вздохнул.
- Только необходимо хорошенько подготовиться, Паша, - предупредил он, - чтобы не обкакаться снова!
Кучко недовольно вздохнул.
- Все будет нормально, - заверил Павел Мартинович Юдина.
- Тогда иди и продумай все до мелочей, - приказал генеральный директор холдинга, - и вечером доложишь мне.
Павел Мартинович кивнул головой.
- Хорошо, Михаил Павлович, - покорно согласился он и направился к выходу, а про себя подумал: "Ляснулся сегодняшний вечер! И на премьеру не попаду, но главное - ускользнет от меня рыжеволосая красавица…"
* * *
Когда дверь за Кучко затворилась, Юдин медленно поднялся с кресла и стал расхаживать по залу.
- Что‑то в последнее время Павел Мартинович дерганый какой‑то стал, - произнес Юдин. - Как думаешь, Руслан, с чем это связано?
Кавказец сделал глоток вина и, отставив фужер, зло оскалился.
- А у кого рыльце в пушку, - усмехнулся Кабаев, - тот всегда плохо и беспокойно спит.
Юдин протяжно вздохнул.
- И до меня дошли слухи о плохом самочувствии нашего брата, - неопределенно произнес генеральный директор.
- Дыма без огня не бывает, - сказал Кабаев, - жаль, что я доказать не могу…
Михаил Павлович повернулся к собеседнику.
- Руслан Асланович, а ты вот что сделай: возьми на поруки нашего товарища, - ласковым тоном приказал Юдин, - проследи за Павлом Мартиновичем, чтобы опять дров не наломал, и, если что - убери как хлам.
Кавказец понял намек бугра и самодовольно оскалился. Он ничего не сказал Юдину, а только громко вздохнул. Для прожженного Михаила Павловича этого было достаточно, чтобы понять - этот черномазый землю будет грызть, но своего не упустит!
* * *
Наконец день, вернее, вечер, которого так ждала и боялась Варвара Самусенко, настал! С самого утра она не смыкала глаз, хотя поспала всего несколько часов, занимаясь подготовкой к премьере. Варвара только сегодня получила костюмы, которые специально сшили для танцевального номера, еще раз порепетировала с ребятами, внесла некоторые коррективы в световое оформление композиции и только тогда немного успокоилась.
Клуб тоже бурлил, что было для него несвойственно. Правда, внешне все было спокойно, но все понимали, что от того, как пройдет дебют Варвары Самусенко, будет зависеть художественное направление, а возможно, и вся политика ночного заведения. Конечно, больших изменений никто не ожидал, коммерция есть коммерция, но какие‑то подвижки в сторону творчества и профессионализма должны были произойти.
Артисты и администрация клуба "Розовый аистенок" кожей чувствовали внутреннее напряжение, царящее в заведении. Для некоторых слабых и бездарных танцовщиц приход к власти энергичной и творческой натуры, какой была Варвара Самусенко, не сулил ничего хорошего.
Варвара не строила далеко идущих планов, хотя прекрасно понимала, что такой шанс выпадает очень редко, возможно, один раз в жизни, и от того, как она его использует, зависит многое. Однако вполне осознавая благоприятный момент, она должна была решить вопрос со своим покровителем - Кучко Павлом Мартиновичем, и исход будет не в пользу олигарха.
Самусенко ничего не замечала вокруг себя - она была поглощена предстоящим выступлением и находилась в крайне возбужденном состоянии. В отличие от провинциальной танцовщицы, еще не полностью вдохнувшей все "прелести" столичной жизни, кое‑кто думал совсем о другом. Впрочем, не только думал, но и вполне реально действовал, преследуя свои эгоистичные планы…