- Да иди ты! - Она вырвала руку и кинулась к машине.
Ночью она наглоталась успокоительных таблеток. Дима, который сразу почувствовал неладное, вышиб плечом дверь в ванной комнате и вызвал "Скорую". Пока она ехала, сделал жене промывание желудка. Даша рыдала и кричала:
- Ненавижу тебя! Ненавижу!
- Тихо, Алиса все слышит, ради бога, тихо, - уговаривал ее Дима. Потом не выдержал и в сердцах сказал: - Эгоистка! О ребенке хотя бы подумай! Мамочка заболела, - сказал он испуганной Алисе, которая босиком стояла в коридоре, переминаясь с ноги на ногу.
С неделю Даша пролежала в больнице. Все эти дни она корила себя. Сама ведь училась на психолога и не смогла справиться со своими чувствами! А еще издает журнал с уклоном в психологию! Но стоило только закрыть глаза, как Даша видела Дана, выходящего из офиса под руку с ослепительной Анжеликой, и с губ невольно срывался стон.
Потом у Даши наступила тяжелейшая депрессия. Ей ничего не хотелось, она часами лежала, отвернувшись к стене, журнал "Я моя" загибался.
- Я не хочу больше слушать твоих возражений, - решительно сказал Дима. - Иду в турагентство и покупаю тебе путевку.
- А как же Алиса?
- Мы справимся. Мама приедет.
- И куда я поеду? - вяло отнекивалась Даша.
- В Египет. На Красное море. Говорят, оно очень красивое.
- Одна? - испугалась она.
- Одной и в самом деле нехорошо будет, - нахмурился Дима. - А я уехать из Москвы сейчас не могу. Отпуск мне никто не даст. Поедешь с сестрой.
- Со Светкой?
- А что? Плохая компания?
- Нет, отчего же. А деньги?
- Дан сказал, что поездка в Египет стоит дешево. Они с Анжеликой там были уже три раза. Теперь предпочитают Европу.
- Дан сказал! - горько улыбнулась Даша. Кажется, Дима так и не понял, изза чего она пыталась покончить с собой. От отчаяния, что Дан ей так никогда и не достанется. Они люди из разных миров. Даше остается лишь молча страдать. Чудес не бывает.
…Это было ее второе море. Оно действительно оказалось необычайно красивым, бирюзовым, а в воде, как в аквариуме, плавали затейливые рыбки. То, что ее сестра - плохая компания, Даша поняла сразу, с первого же дня. Арабы не пропускали ни одну смазливую туристку, в особенности если женщины отдыхали без мужчин. Это было сродни зеленому сигналу светофора: путь открыт!
Даша брезгливо сторонилась, когда служащие отеля и торговцы в лавчонках становились слишком уж навязчивыми, зато Светка совершенно ошалела от такого внимания мужчин и отрывалась вовсю. Дашина сестра и такто отличалась свободой нравов, с одним мужем разошлась, другой сам ушел, сейчас жила в гражданском браке с третьим, а уж когда Светку стали осыпать комплиментами, а то и откровенно навязываться, она пошла вразнос.
Очутившись с ней в одном номере, Даша поняла, насколько же они разные! Носильщик не торопится уходить, облизав Светкину попу масленым взглядом, явно ждал не только чаевых, но и приглашения в номер, чтонибудь починить. Даша от стыда заливалась краской. Уж лучше бы одна поехала! Да и отель не понравился. Вроде бы красиво, но в ресторан очередь, официанты смотрят мимо тебя, пока не дашь чаевые, и не торопятся убрать со стола грязную посуду, к русским женщинам арабы относятся как к проституткам. А вино, которое наливают в барах, такое мерзкое на вкус, что лучше уж пить простую воду. Соки тоже невкусные, пиво горькое, да и не любила Даша пиво.
Зато Светка хлестала его литрами, халява же! И вино, и коктейли, и даже коньяк! Все включено! Буря восторгов! Безумно понравилась Светке эта заграница, тем более за все заплатила старшая сестра! Утром, по дороге на пляж, Светка забегала в бар и уже к обеду едва стояла на ногах. Ей охотно наливали, надеясь на ее доступность. Она подолгу зависала в барах, глупо хихикая и слушая сальные комплименты. Даша охотно плюнула бы на сестру и проводила целые дни на море, наслаждаясь золотым песком на пляже и бирюзовой водой, такой соленой, что, казалось, утонуть в ней невозможно. Но стоило оставить Светку без присмотра, как к ней тут же цеплялся какойнибудь араб.
"Ну, спасибо тебе, Димочка!" - злилась на мужа Даша. Ведь мог бы поехать с ней! Что он там забыл, на своей третьеразрядной фирме? Не торговая сеть, а какойто ларек, где муж пашет с утра до ночи, а все еще простой менеджер! Даша даже заподозрила, что это назло ей Голицын не дает бывшему соседу по комнате сделать карьеру. Чем больше Даша об этом думала, тем больше убеждалась, что так оно и есть. Поэтому Димка и ходит мрачнее тучи.
"Конечно! Как я сразу не догадалась! Пока Дан - гендиректор, Димке ни за что не преуспеть".
В Красное море Даша понастоящему влюбилась. В его бездонную синеву, в подводный мир, которому, казалось, нет равных, в трепещущие на ветру пальмы, растущие по берегам и дающие в жару спасительную тень. Влюбилась в этот воздух, сухой и горячий, а главное, в небо, безоблачное почти все триста шестьдесят пять дней в году. Солнце Дашу оживило, и если бы не младшая сестра…
Все повторилось. На море надо приезжать с любимым мужчиной, и тогда к прелестям пейзажа добавится романтика нежных отношений. А Дашей даже муж пренебрег, отправил на море одну. Хоть и нелюбимый, а все же мужчина. Глядишь, и наладилось бы.
Она с грустью смотрела на влюбленные парочки и, кажется, понимала, отчего младшая сестра словно с цепи сорвалась. Но Дашу не интересовали арабы, которых Светка считала красивыми. Вообще не интересовали мужчины. Все, кроме Дана. Но о нем Даша старалась не думать, иначе опять захочется наглотаться таблеток.
Какимто чудом Даше удалось вернуть Светку домой, сестра все порывалась остаться в Египте. Когда улыбающийся Дима встретил их в аэропорту и спросил, как они отдохнули, Даша сквозь зубы процедила:
- Нормально.
И бросила на мужа испепеляющий взгляд. Похоже, они с Димой опять были на грани развода, и Сажин это почувствовал. Он вдруг засуетился, кудато поехал, с кемто поговорил и в один прекрасный вечер радостно сказал жене:
- Есть покупатель на твой журнал. Ему понравилась идея, и он готов вложиться в издательский бизнес.
- А как же я?! - взвилась Даша. - Я же в этот журнал душу вложила!
- Милая, бизнес - это не твое, - мягко сказал Дима. - У тебя опять случится нервный срыв. Ты останешься в журнале и будешь исполнять обязанности главного редактора. Короче, как и раньше - полноправная хозяйка.
- Да, но мне же надо будет отчитываться перед хозяином настоящим!
- Он ничего не смыслит ни в психологии, ни в издательском деле, - весело сказал Дима. - Зато у него есть деньги. Я уверен: ты успешно их освоишь. И мы сможем купить хорошую двух или даже трехкомнатную квартиру, не влезая в долги. Я знаю, ты не любишь долгов.
- Ненавижу, - подтвердила Даша. И всерьез задумалась. Перспектива была заманчивая.
От мужато денег не дождешься. Ну, сколько можно ютиться в убогой "однушке"? Надо в Москву перебираться, а то до метро приходится ехать чуть ли не час изза пробок, которые все больше и больше. А дальше что будет? Народ все прибывает, будто Москва и в самом деле резиновая! Город растет на глазах, прет, словно тесто в квашне, его уже не сдерживает железный обруч МКАД, того и гляди гигантский мегаполис наползет и на Третье транспортное кольцо, на так называемую бетонку! И встанет в мертвых пробках. Надо, чтобы под боком было метро.
И Даша решилась. У журнала появился новый хозяин, а у Сажиных деньги на трехкомнатную квартиру рядом с метро. Даша страшно гордилась тем, что сумела поднять цену своего журнала и блестяще провела переговоры. Да, Димка нашел покупателя, но явно продешевил, не зная истинную цену бренда "Я моя". Впрочем, Сажин в бизнесе мало что смыслит.
"Вот же послал бог растяпу! - с досадой думала она о муже. - А с виду нормальный мужик, и ростом вышел, и силой не обделен. Но какой же он нежный и чувствительный, словно кисейная барышня! И любовьюто нормально заниматься не может, все время боится сделать мне больно!"
К интимным отношениям с нелюбимым мужем Даша както притерпелась. Он мужчина, он без этого не может. Постоянно лезет с нежностями, а едва Алиса уснет, начинается возня под одеялом. Даша, поупрямившись, уступала, как всегда, из жалости. А однажды, расслабившись и забыв на время о своих проблемах и о Голицыне, Даша вдруг поняла, что получает от этого удовольствие. Она так увлеклась, что в какойто момент почувствовала нечто необычное и даже испугалась. Вскрикнула, на глазах выступили слезы.
- Что? - испугался Дима. - Я сделал чтото не так?
- Все так, - с досадой сказала она. Не признаваться же мужу в том, что она, кажется, впервые в жизни испытала оргазм? И к любви это не имеет никакого отношения.
"Интересно, а как было бы с ним?" - замирая, подумала Даша. Муж словно чтото почувствовал, отвернулся к стене и сделал вид, что уснул.
Так они и жили. Даша строила планы об очередной поездке на юг, с учетом предыдущих ошибок. Как там говорится? Бог Троицу любит? Это у нас, в России.
А на Востоке есть поверье: человеку, чтобы стать счастливым, надо искупаться в семи морях. Два у нее уже было…
Море седьмое, Балтийское
- Значит, за много лет работы в холдинге у Даниила Голицына ваш муж так и не преуспел? - уточнил Алексей.
- Дима человек крайне недалекий, - с досадой поморщилась Дарья Витальевна. - Я бы даже сказала, что он туповат. Вот Дан… Простите, Даниил Валерьевич прекрасный организатор. И руководитель замечательный. Посмотрите, какой он построил холдинг! Структура, идеальная со всех точек зрения. А ведь все начиналось с двух крохотных магазинов шаговой доступности! Но Дан умница. И сейчас "АNДА" - развитая региональная торговая сеть. Дан придумал замечательную концепцию… - Дарья Сажина уже не замечала, что оговорилась. Она продолжала петь дифирамбы Даниилу Голицыну, а Алексей начинал мучительно жалеть Дмитрия Сажина, которого ни разу еще не видел.
Да, Голицын умница, Голицын красавец, Голицын - мечта любой женщины. Неподражаем и недосягаем. Не всем же так повезло с внешностью, умом и харизмой. И как, скажите, рядом с таким человеком жить простому смертному?!
Минут через пять Алексей затосковал.
- Давайте, Дарья Витальевна, ближе к сути, - попросил он. Эдак и самому недолго влюбиться в Даниила Валерьевича. - Зачем он с вами недавно встречался?
Дарья Сажина замерла, словно скаковая лошадь, наткнувшаяся на непреодолимое препятствие. Врать она не умела, это Алексей уже понял. Нервно начала теребить кольцо на безымянном пальце. На это кольцо Алексей давно уже обратил внимание. Эффектное.
- Красивая драгоценность, - не удержался он.
- Это? - фыркнула Дарья Витальевна. - Это цирконий. Но работа - да, красивая. Муж подарил. Ему нравится дарить мне всякие безделушки, и вот странность: Дима умеет выбирать бижутерию. И в тряпках он, в отличие от меня, понимает. То и дело приносит мне какиенибудь вещи, говорит, что купил на распродаже. Ему бы бабой родиться, - презрительно сказала она. - Он даже приобрел швейную машинку, чтобы подгонять одежду по моей фигуре. И дочке помогает одеться. Подумать только! Однажды мой Сажин сшил Алисе новогодний костюм для утренника! Правда, в последнее время машинка стоит без дела. Меня раздражает, когда Дима за нее садится.
- Может быть, он делает это, потому что очень вас любит? - тихо спросил Алексей.
- Лучше бы он в маркетинге разбирался! Вот Дан…
- Я уже понял, что Голицын - верх совершенства, - слегка разозлился Алексей. - И всетаки: зачем он с вами встречался?
- Ну, хорошо, я скажу, - с вызовом вскинула голову Дарья Сажина. - В конце концов, почему я должна его покрывать?
- Вы о муже?
- Да! То, что сказал Дан, меня потрясло. Видите ли, он нашел в бумагах своей жены завещание. Эта нотариально заверенная копия, подлинник, как я поняла, находится у моего мужа. Потому что Анжелика завещала все свои акции ему! Это мы с Даном и обсуждали.
- Какие акции? - уставился на нее Алексей.
- Дан сказал, что года три назад, для того чтобы обезопасить холдинг и получить очередной кредит, он переписал все свои акции на жену.
- Контрольный пакет?
- Наверное. Я в этом не разбираюсь, - пожала плечами Дарья Витальевна.
- Значит, реально владелица "АNДА" Анжелика Голицына?!
- Похоже на то.
- Вот так так! Но ведь это же в корне все меняет! А почему она вдруг написала завещание в пользу вашего мужа?
- Вы меня об этом спрашиваете? - горько усмехнулась Сажина.
- Неужели они…
- Были любовниками? Вы это хотите сказать? Не думайте, что делаете мне больно, - фыркнула Дарья Витальевна. - Я не люблю мужа.
- А вот Анжелика Голицына, похоже, любила его настолько, что оставила ему огромное наследство. Если, конечно, она умерла. Голицын будет оспаривать завещание?
- Да вы что?! Дан вовсе не крохобор какойнибудь!
- Вы, должно быть, не понимаете: речь идет о многих миллионах, причем долларов, и слово "крохобор" здесь явно неуместно, - не удержался Алексей. - Даниил Валерьевич, когда нашел это завещание, небось пожалел, что кинулся в полицию с заявлением. Ну, пропала женушка и пропала. К любовнику сбежала. Лет пять можно было бы протянуть.
- Не поняла?
- Если человек пропал и труп его не найден, умершим его можно признать только через суд. Для этого надо возбудить уголовное дело по факту смерти, - пояснил Алексей. - А пока нет свидетельства о смерти, нельзя открыть и дело о наследстве.
- А теперь, выходит, можно? Раз уголовное дело завели?
- Сначала надо бы выяснить, что на самом деле случилось с Анжеликой Голицыной.
- Я же вам говорю: она мертва!
- Откуда такая уверенность?
- Я это чувствую!
- А не вы ли, Дарья Витальевна, к этому руку приложили?
- Вы что, меня подозреваете? - Сажина мгновенно замкнулась.
- Вы знаете больше, чем мне сейчас рассказали.
- Он всетаки мой муж.
- А главное, он отец вашей дочери.
- Да!
- А ведь для Сажина это отличный шанс преуспеть, - задумчиво сказал Алексей. - Выйти наконец из тени своего друга. Усесться самому в кабинете генерального.
- Толкуто? - презрительно сказала Дарья Сажина. - Он разорится буквально через месяц. Ну, через год.
- Скажите, а зачем с вами в круиз поехал банкир Зебриевич?
- Они же друзья, - удивленно посмотрела на Леонидова Дарья Витальевна.
- Хорошие у вашего мужа друзья: владелец холдинга, банкир. У простого менеджера, - съязвил Алексей.
- И что? - пожала плечами Дарья Витальевна. - Они вместе учились.
- Ладно, я поговорю с Зебриевичем. - Алексей еще раз с нескрываемым интересом посмотрел на ее кольцо. - Муж, говорите, подарил?
- Вы меня в чемто подозреваете?! - На этот раз в голосе у Сажиной было не только возмущение, но и обида. - Мы с Даном не любовники! И никогда ими не были! К огромному моему сожалению! И это не подарок за ночь любви! То есть и за ночь, но… - Она резко замолчала. И торопливо добавила: - Это совсем другое.
- Как же у вас все запущено, - тяжело вздохнул Алексей. - Ладно, я выясню правду.
Когда Дарья Сажина ушла, он позвонил Панову.
- Как идут дела? - поинтересовался тот.
- Ты имеешь в виду исчезновение Анжелики Голицыной? Представь себе, выяснилось, что она была реальной владелицей холдинга "АNДА"! Даниил Валерьевич, чтобы обезопасить себя от преследований налоговой, все свои акции переписал на жену. А та составила завещание в пользу Дмитрия Сажина.
- У мужа был шок, когда он нашел это завещание? - рассмеялся Панов.
- Похоже, что да. Слушай, не в службу, а в дружбу. На пароме наверняка повсюду видеокамеры. Мне нужна запись с них, сделанная в новогоднюю ночь. С тех, что находятся на самой верхней, десятой палубе, и на открытой, где нашли сумочку Анжелики Голицыной. Можно это сде лать?
- Сделатьто можно, - вздохнул Панов и добавил: - Наверное. Паром - это территория иностранного государства. А эстонцы народ медлительный. Да к тому же в последнее время настроенный к нам не очень доброжелательно. Волокита та еще. А погодка в новогоднюю ночь была не очень. Штормило, шел мокрый снег, было темно хоть глаз выколи. Ты увидишь только мечущиеся тени. Стоит оно того?
- Но попробоватьто можно? Меня главным образом интересуют записи с верхней палубы. Хочу узнать, с кем Анжелика Голицына выходила подышать свежим воздухом. Ведь она курила. А сигарет в сумочке не нашли. Значит, она выходила покурить, а пачка осталась либо в кармане шубки, либо в кармане того человека, который составил Анжелике компанию. С кем она выходила покурить? Сколько раз? Когда вернулась, если вернулась? Опятьтаки с кем?
- Хорошо, мы сделаем запрос. Но на многое не рассчитывай. Во всяком случае, придется подождать. Паром сейчас то ли в Эстонии, то ли в Финляндии. В общем, черт его знает где. И сколько там хранятся эти записи, тоже неизвестно.
- Спасибо тебе, Юра!
- Да пока не за что.
…Зебриевич на повестку не прореагировал. Дозвониться удалось только его секретарше, которая сказала, что Семен Абрамович серьезно болен, и если есть на то необходимость, можно выслать по электронной почте отсканированную справку от врача. Алексей уже понял, что Зебриевич - скользкий, как налим. С полицией он общаться не собирается. Пришлось вылавливать его у дверей банка. Леонидов был мастер проделывать всякие трюки, вот и на этот раз отличился. Когда к подъезду подали "Лексус" банкира, Алексей, воспользовавшись тем, что Зебриевич замешкался, показал шоферу удостоверение и попросил выйти из машины.
- Сгинь, - велел он перепуганному парню и сам уселся за руль.
Зебриевич, явно чемто озабоченный, залез в салон, на заднее сиденье, и, уткнувшись в планшет, буркнул:
- Поехали.
- Куда? - не оборачиваясь, спросил Леонидов.
- Домой.
И только когда машина остановилась у казенного здания с красноречивой вывеской, Зебриевич втянул голову в плечи и, затравленно озираясь, спросил:
- Где мы? Вы кто?
- На данный момент ваш водитель. Если гора не идет к Магомету… В общем, Семен Абрамович, я занимаюсь делом пропавшей Анжелики Голицыной. Вот мое удостоверение.
Зебриевич трясущими руками взял протянутый документ и долго его изучал. Алексей понял, что банкир собирается с мыслями.
- Давайте уже его сюда, господин Зебриевич, - чуть ли не силой отобрал Алексей свое удостоверение у банкира. - Здесь поговорим или в моем кабинете?
- Лучше здесь. Разговорто недолгий. Мне, собственно, нечего вам сказать.
- Как это нечего? - Алексей облокотился на спинку сиденья и уставился на Зебриевича. - Вопрос первый: как вы оказались на пароме?
- Как и все: поехал в новогодний круиз, - настороженно сказал Семен Абрамович.
- Вам это не по чину. То есть не по рангу.