Шли новости – обычные, не специально криминальные. Но кадры хроники уже прошли, и теперь на экране возникло как всегда серьезное лицо ведущей Алены Багун.
– Как вы видели, убийство совершено открыто, Бураго застрелен в упор из пистолета. Убийца скончался на месте. Ведется следствие.
Ведущая заговорила о предстоящем визите губернатора Санкт-Петербурга в Штаты, и Димка переключил на другой канал, где нахальный мышонок Джерри издевался над бедным запуганным котом.
– Постой, Дима, кого убили? При чем тут твой папа?
– Директора компании "Петройл", – солидно объяснил первоклассник. – Тетка его застрелила, прямо так из пистолета – пах, пах! – в полном восторге закричал он.
– Ты уверен? – в сомнении проговорила Надежда.
Потом она спохватилась, что не следует обсуждать с ребенком такие вещи и замолчала.
– Так по телевизору же показывали! – обиделся Димка. – Она так стоит, и вдруг…
– Слышала – пах, пах! – улыбнулась Надежда. – А с чего ты взял, что это папин директор? И почему ты смотришь такие передачи? – строго добавила она.
Так я же случайно включил, а там – про папину фирму. И я точно знаю, потому что в школе Ирина Валентиновна велела нам сообщить, где работают родители, я спросил и запомнил. Папа работает в компании "Петройл", а мама – в одной фирме, называется "Аста-плюс", вот, – с гордостью сообщил первоклассник.
– Ох, и умный ты парень! – восхитилась Надежда. – Все запомнил, ничего не перепутал, далеко пойдешь.
Раздался звонок, и влетела Вероника, серая от усталости. Она наскоро поцеловала Димку, скрылась с ванной и вернулась через десять минут без косметики и в золотистом шелковом халате.
– Господи, как хорошо, что не надо готовить! – воскликнула она с неподдельной радостью. – Вы не думайте, Надежда Николаевна, обычно я все успеваю и так поздно редко прихожу, просто сегодня день ужасный. Поужинайте с нами…
Димка забрался к матери на колени и теребил сережку в ухе.
– Котик, пойди выключи телевизор, – мягко отстранилась она.
– Скажите, Вероника, – нерешительно начала Надежда, – а вы никогда не думали о том, чтобы на время бросить работу? Не подумайте, что мне тяжело сидеть с Димой или я им недовольна, – заторопилась она, – просто я вижу, как он к вам тянется, скучает без матери, да и вы тоже… А ведь это скоро пройдет. Сколько ему еще будет нужна мама? Год, два, три… Потом он станет самостоятельным. А вы, насколько я понимаю, можете себе позволить посидеть дома, муж прилично зарабатывает.
Вероника отложила вилку и посмотрела на Надежду.
– Конечно, я об этом думала. Но, Надежда Николаевна, мне тридцать два года. Если сейчас уйти года на три, то потом все придется начинать сначала, а в тридцать пять лет карьеру не начинают, во всяком случае, в нашей стране. Да и потом, я могу не захотеть опять начинать всю эту нервотрепку. Стану откладывать, придумывать причины, по которым не стоит сейчас идти на работу, а нужно еще подождать… Годы пройдут, и я вообще останусь ни с чем. Не думаю, что это понравится мужу, то есть, наверное, он не будет против, но я сама хочу чего-то добиться в жизни, а то получится,– что я как будто сразу на пенсии.
– Это правильно, – кивнула Надежда.
– Что касается денег, которые зарабатывает муж, – продолжала Вероника, – то сейчас это тоже вопрос спорный. У него в компании такие неприятности, что неясно, усидит ли он на своем месте.
– Да, кстати, – вспомнила Надежда, – мы видели в новостях…
– Вот именно. Сегодня убили директора фирмы "Петройл", а мой муж работает в этой компании заместителем по безопасности. Так что, сами понимаете, что у них там сейчас творится. Муж звонил, сказал, что даже ночевать не придет.
– В этом есть и свои преимущества, – усмехнулась Надежда. – Вы сможете провести спокойный вечер с сыном.
Точно! – поддержал появившийся на кухне Димка. – Я же говорил вам, что тетка его застрелила, а вы не верили, – обратился он к Надежде.
– Да, мы днем слышали по радио, а потом муж что-то такое сказал, – рассеянно добавила Вероника. – Он, директор Бураго, ездил за город куда-то, с благотворительной акцией, и там его убила какая-то женщина.
– Вот и делай после этого людям добрые дела, – пробормотала Надежда. – А какая женщина?
Но Вероника дала понять, что ей неинтересна никакая женщина, а хочется отдохнуть и пообщаться с сыном, поэтому Надежда устремилась домой. В метро, думая о неизвестной женщине-убийце, она ощущала легкое беспокойство и обреченно думала, что опять придется провести вечер у телевизора, слушая Каморного.
Так и вышло. Глядя на довольное лицо Александра Каморного, можно было подумать, что он именинник, таким ликующим голосом он рассказывал о случившемся днем убийстве генерального директора компании "Петройл" Аркадия Бураго.
– Война в топливном бизнесе нашего города! – захлебывался он. – Не прошло и недели с убийства директора Городской Нефтяной Компании Вадима Крутицкого, как – вот, пожалуйста, – убит Аркадий Бураго. Ни у кого нет сомнений, что обе смерти связаны друг с другом, но как же трудно будет искать эту связь! В обоих случаях исполнители – не профессиональные киллеры, а, на первый взгляд, случайные люди. Крутицкого убил сотрудник "Голден-Холла" Виталий Локотков, а Бураго – женщина, завуч того самого интерната для детей с ослабленным развитием Анищенко Валерия Петровна.
– Так я и думала, – тихонько простонала Надежда и опасливо оглянулась на дверь кухни, откуда раздавался воркующий голос Сан Саныча, уговаривающего кота еще немножко полежать под кварцевой лампой.
Ну это же надо! Значит, вчера Валерия Петровна под наблюдением Надежды тихо и послушно пошла себе домой, а утром встала, приоделась и отправилась на работу в интернат, где спокойно застрелила в упор человека, который не сделал ей лично ничего плохого, а наоборот, собирался подарить ее воспитанникам очень красивый туристический автобус, чтобы дети могли выезжать на экскурсии. Надежда спохватилась, что отвлеклась и не слушает Каморного, а он между тем продолжал.
Александр Каморный чувствовал, что сегодня – его день. Жизнь редко преподносит человеку подарки, уж он-то хорошо это знал. Но вот сегодня…
Начать с того, что снимать благотворительную акцию Бураго в интернате поехал его приятель. У Александра Каморного в силу специфики его работы и подловатого, прямо скажем, характера, друзей не было совсем, но некоторые приятели имели место. То есть это были не то чтобы приятели, но люди, которым он в свое время не то чтобы помог, а оказал кое-какие услуги – не за так, разумеется, а с дальним прицелом.
И вот, минут через двадцать после убийства Бураго, в кармане у Каморного запищал мобильник.
– Старик, дуй сюда, не пожалеешь! – вполголоса бормотал приятель. – У нас тут такое делается – Бураго шлепнули!
– Адрес давай, не тяни, – процедил Каморный.
– Это в Удельной…
Через минуту автобус телевизионных новостей уже мчался по городу. Однако раньше Каморного уже успела милиция, да и своя охрана никого к месту убийства не подпускала. Каморный, конечно, разузнал все об убийце – что это женщина, немолодая, работает в интернате почти двадцать лет и всегда отличалась спокойным характером и небуйным нравом. И что на нее нашло? – пожимали плечами заплаканные воспитательницы. Правда, сегодня с утра все пошло наперекосяк. Не явилась на работу директриса Елена Сергеевна. Это было странно, потому что была она женщиной молодой и здоровой и если задерживалась, то всегда предупреждала, тем более что сегодня такой день – богатый спонсор должен был приехать с благотворительной акцией. И вот с утра ей звонили, но в квартире никто не отвечает. И тогда решили, что получать торжественно ключи от автобуса будет завуч Валерия Петровна – не отменять же акцию, а то еще спонсор передумает. А она вместо того, чтобы принять ключи, вдруг достала пистолет и выстрелила в спонсора несколько раз, пока ее саму… – дальше опять начались слезы и причитания.
"И где она взяла пистолет?" – задумалась милиция.
"И куда делать директриса Елена Сергеевна?" – задал себе вопрос Каморный.
И пока милицейская бригада по инструкции опрашивала свидетелей и огораживала место происшествия, Каморный тихонько выяснил адрес директрисы, и автобус помчался в город. На стук и звонки в квартире Елены Сергеевны долго никто не отвечал, так что Каморный подумал уже, что зря они приехали, когда наконец за дверью послышалось неуверенное движение, и открыли, не спрашивая. Директриса Елена Сергеевна была бледна и растрепана. Она морщилась и держалась за голову, где в области затылка просматривалась у нее огромная шишка. Каморный представился и с ходу огорошил ее новостями, правильно разглядев в сидящей перед ним молодой женщине силу воли и твердый характер, а это значит, что она примет все спокойно и не станет опять падать в обморок. И действительно, Елена Сергеевна только закусила губу оттого, что, услышав страшные новости, сделала непроизвольно резкое движение головой. Оператор Николай услужливо протянул ей мокрое полотенце, чтобы приложила к затылку. Елена Сергеевна благодарно кивнула и рассказала Камерному, как Валерия Петровна позвонила ей рано утром, как очень просила поговорить, и как она, ни о чем не подозревая, согласилась. Потом Валерия пришла, даже разделась в прихожей, а когда Елена Сергеевна отвернулась, очевидно, ее стукнули по голове чем-то тяжелым, потому что она почувствовала удар, и очнулась только от сильного грохота, который производили Каморный с оператором, когда стучали в дверь ее квартиры.
– Очень интересно, – вежливо произнес Каморный. – А скажите, у вас в квартире не было никакого оружия?
Он спросил это наугад, просто интуиция ему подсказывала, что дело на этом не закончится.
Да, у нее был пистолет, отвечала Елена Сергеевна, – муж купил, когда они вернулись в Россию, и оформил разрешение. Он говорил, что в России очень криминогенная ситуация, и поэтому оставил ей пистолет, пока сам в Москве. Разумеется, она, хоть и умеет стрелять, не брала этот пистолет, так он и лежал в ящике стола.
– Но теперь не лежит, – заметил Каморный, нахально открыв ящик стола.
– Да, – согласилась директриса, – его нет. Вот за чем она приходила.
– Похоже, что именно из вашего пистолета ухлопали Бураго, – осторожно сказал Каморный. – Но я, разумеется, не милиция, выводы делать не могу.
– Вот, теперь еще из-за этого у мужа неприятности будут, – вздохнула Елена Сергеевна.
Каморный несколько расслабился и задал вопрос, кто такой муж и почему он живет отдельно в Москве, но Елена Сергеевна, хоть и выглядела несколько растерянной после сильного удара по голове, тут опомнилась и сухо сказала, что она, конечно, очень благодарна господам репортерам за то, что привели ее в чувство, но не слишком ли много вопросов они задают больному человеку? И не пришло ли время позволить ей отдохнуть и привести себя в порядок, поскольку она определенно знает, что сегодня еще предстоит ей разбираться с милицией и другими правоохранительными органами.
Каморный быстро ретировался, задав последний вопрос: знала ли Валерия Петровна о наличии пистолета.
– Да все знали, я рассказывала, – отмахнулась от него Елена Сергеевна.
И теперь в новостях, уверенно пересказывая телезрителям всю историю с пистолетом и выведенной из строя директрисой, сам Каморный находился в недоумении. Все говорило о том, что акцию Валерия Петровна Анищенко планировала заранее. Она рано утром пришла домой к директрисе, сделала так, чтобы та не смогла выйти из дома несколько часов и взяла у нее пистолет. Таким образом, она убивала двух зайцев сразу – добывала оружие и устраняла на время директрису, чтобы занять ее место. Все было сделано толково и аккуратно. Но зачем? Чтобы убить Бураго, естественно. Но убить его она должна была только ценой собственной жизни, иначе ничего бы не вышло – слишком сильная охрана была у директора компании "Петройл".
К тому времени, как новости пошли в эфир, Каморный уже знал через знакомых в милиции, что дал опрос: никогда ни при каких обстоятельствах Валерия Петровна Анищенко не встречалась с Аркадием Бураго. То же самое, кстати, утверждалось и по поводу Виталия Локоткова: нигде и никак он не мог познакомиться с покойным Вадимом Крутицким. И это было загадочно, но именно в таком совпадении, казалось Каморному, и таится разгадка тайны.
Внимательно выслушав все, что сообщил ей с экрана Каморный, (а он не только изложил события, но и провел кое-какие параллели), Надежда удовлетворенно вздохнула и выключила телевизор.
– Силен Каморный! Репортер отличный! Но я-то какова? Подозревала вчера эту Анищенко – так оно и вышло!
Газета "Санкт-Петербургские ведомости" за номером 12 от 1913 года:
Особам, пострадавшим через тайное недоброжелательство своих недругов, поможет средствами современнаго практическаго чародейства вдова титулярнаго советника Кнаббе.
За Каморным на экране монитора наблюдала еще одна женщина. Она пристально смотрела на экран, покусывая губы и постукивая карандашом по столу. И хотя лицо ее было непроницаемо, те, кто очень близко знал ведущую телеканала Алену Багун, поняли бы, что она в ярости. Алена поглядывала на разливающегося соловьем Каморного и усмехалась одним уголком губ.
Этот тип за последние дни не просто расцвел махровым цветом, он скоро колоситься начнет! Решил использовать нынешнюю ситуацию себе во благо. Сейчас-то он на коне – как же, смелый и удачливый репортер, сам, без милиции, расследует два крупнейших убийства, всех преступников выведет на чистую воду. Как же, нужно ему было преступников разоблачать. Ему главное – побольше мелькать на Экране, и не только на Петербургском телевидении, но и в Москве. Очень удачный момент: их каналу дали четыре часа в день вещания на Москву, так что если Каморного запомнят и отметят в Москве, то это уже будет совершенно другая карьера. Алена знает, чего он добивается: своей, лично своей передачи. Сам собирает материал, сам ведет. И в данный момент очень даже просто может его мечта осуществиться. То есть, это он так считает. Но она, Алена Багун, так просто не сдастся. Она не привыкла, чтобы ее, основную ведущую, лицо канала, отодвигали в сторону, как ненужную вещь. Этому Каморному только дай послабление, он и всю руку откусит…
Да, те, кто знал Алену Багун достаточно близко, поняли бы, что она в ярости. Но таких людей было очень немного, во всяком случае, на телевидении никто не мог похвастаться тем, что хорошо знал Алену.
Каморный вошел в помещение, улыбаясь, и натолкнулся на жесткий взгляд Алены. Взгляд ее всегда внушал ему если не уважение, то небольшие опасения. Какие точно, он не смог бы сказать даже себе. В этой женщине всегда было для него что-то непонятное, а все непонятное Каморного беспокоило. До последнего времени он старался не задевать ведущую, потому что чувствовал за ней силу. Но вот сегодня Каморный немного расслабился – уж больно хороший выдался денек. Все складывалось для него очень удачно. Эти убийства сыпались прямо как по заказу, чтобы позволить ему, Александру Каморному, закрепиться на канале,– сделать свою собственную передачу, а там – кто знает? – если повести дело с умом, то и в Москве заметят, и плевать он тогда хотел на Алену Багун, да и вообще на весь этот город с областной судьбой, как называют Петербург журналисты.
Алена сразу перешла к делу, она вообще не любила ходить вокруг да около, а сразу брала быка за рога.
– Не кажется ли тебе, Александр, что ты слишком много на себя берешь? – холодно произнесла она.
Каморный тоже решил не юлить, а разговаривать с Аленой открыто – она была умна и решительна, это все за ней признавали.
– Нет, не кажется, – коротко ответил он.
– Я знаю, чего ты добиваешься, – продолжала Алена, – ты, дорогой мой, весь как на ладони.
Представь себе, я ни сколько этого не скрываю, – усмехнулся Каморный. – Да. Я хочу свою собственную передачу на канале, и не только одну. Я считаю, что давно имею на это право. Рассказывать зрителям должен тот, кто готовил материал, у него это получается лучше.
– Ты намекаешь на то, что я работаю как диктор? – прищурилась Алена.
– Не всегда, – отмахнулся Каморный, – да и не о тебе сейчас речь.
– Вот как? – Она была совершенно спокойна, напряжение выдавали лишь пальцы, сильно сжимавшие карандаш.
– Не нужно мне мешать! – резко сказал Каморный. – Мы могли бы договориться. Тебе я оставлю новости обычные и еще там что-нибудь – а криминальные новости, "Дежурная часть", "Совершенно секретно" – это будет мое, а потом – ежедневный получасовой обзор и полуторачасовая передача… ну, например, называться будет "Петербургский криминал" или еще как-то.
– Ты столько криминальных новостей не соберешь, – усмехнулась Алена.
– За это не беспокойся, это уж моя забота! – нагло произнес Каморный.
– До сих пор лицом канала была я, – в голосе ее послышались жесткие нотки, – и ничего не изменится в ближайшее время. Я сумею с тобой справиться.
– Ах, так! – Он заглянул в глаза сидящей перед ним женщины.
Та хоть была и не робкого десятка, но внутренне сжалась: таким ненавидящим был его взгляд, и глаза казались бесцветными на перекошенном лице.
– Ты совершаешь большую ошибку, – внешне мягко начала она, – ты решил, что все эти события, эти убийства произошли как бы специально для тебя, ты посчитал, что судьба именно теперь дала тебе шанс выдвинуться, что сейчас – наиболее подходящее время.
Каморный отвернулся, чтобы она не заметила, как блеснули его глаза: именно так он и считал в глубине души. Ишь какая проницательная, стерва!
– Так вот, дорогой мой, – продолжала Алена, – напрасно ты так считаешь. Тебе не дадут освещать этот материал так, как ты хочешь, а скорее всего, просто заставят спустить все на тормозах. Ни о каком журналистском расследовании заказных убийств руководителей Городской Нефтяной Компании и фирмы "Петройл" не может быть и речи, советую тебе проникнуться этой идеей, пока не стало слишком поздно.
Она разглядывала его отстраненно-презрительно, и Каморный, что называется, завелся, хотя редко позволял себе такое. Обычно он доводил людей до бешенства, но с этой женщиной у него не получалось.
– Вряд ли Так просто можно заткнуть мне рот, – прошипел он. – Я весьма популярен, я очень популярен, как ни противно тебе это признавать. Есть такая штука, как общественное мнение, и хоть в нашей стране оно никогда не играло особой роли, но в моем случае, безусловно, сработает. Телезрители разорвут вас всех на куски, разумеется, если направить их энергию в нужное русло, а уж об этом я позабочусь. Да меня любой канал примет с распростертыми объятиями!
Алена блеснула глазами. Он прекрасно понимает, что их канал из петербургских каналов самый крупный. И именно он будет вещать на Москву. А уж в Москве своих ушлых репортеров хватает. Так что Каморный не так уж неуязвим, это он хорохорится. И если бы было ему лучше на другом канале, то давно бы уж он ушел.
– Я тебя предупредила, – произнесла она устало.
Каморный еще раз посмотрел на Алену и заметил в глазах ее нечто такое, что заставило его призадуматься. Но что она может? Поговорить с директором, чтобы его уволили? Чушь какая, он популярен, не станет директор ее слушать. Он еще раз поймал Аленин взгляд.
"Блефует!" – решил он и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.