Глава 4
Суматохино и суматохинцы
Селение Суматохино образовалось километрах в ста от города, который на протяжении двадцатого века был вынужден три раза изменить своё название, на месте безнадёжных болот, где до той поры не отчаялся прижиться ни один даже самый дерзкий человек. В округе все знали, что здесь не то что жильё, а и ногу нельзя поставить, поскольку её тотчас поглотит ненасытная, алчно чавкающая трясина.
Но у тех, кто отважился вступить на мшистую, колыхающуюся, словно тихо смеющуюся над своими прошлыми и будущими жертвами, поверхность, сложилась особая судьба, оформилось особое отношение к жизни и к смерти. Эти люди, которых часто называли "нелюдями", причинили за свою жизнь много бед другим, да, в общем-то, и себе, став, по разным причинам, разномастными душегубцами. Эти изгои человеческого общества уже не могли рассчитывать ни на людское всепрощение, ни на смягчение приговора. Всех их, приходивших на это гиблое место, ждала в миру одна участь - неминуемая казнь. От расправы они бежали сюда, но часто именно здесь её и находили: в неверном шаге на колдовски манящий мох, в недугах и напастях, во взаимных раздорах.
Обитателей болот отличали взрывной характер, неуёмная брань, постоянные скандалы и назойливое стремление властвовать, унижать, расправляться. Благодаря этим качествам за "болотными душегубцами" закрепилось определение "суматошные", которое позже стало названием и самого селения.
Если первые поселенцы Суматохина, пришедшие сюда в начале века, обитали прямо на земле, а точнее, на деревьях, то теперь, в конце века и даже тысячелетия, здесь высились роскошные хоромы их правнуков, имена которых звучали по всему миру.
* * *
Криминальная слава суматохинцев расцвела в конце восьмидесятых, когда сломленная сверхдержава стала открывать свои необъятные границы. С тех пор очередные акции суматохинцев стали неизбежной темой криминальной хроники. Потомки болотных первопроходцев чинили раз от раза всё более рискованные и жестокие дела.
В отличие от прочих активных криминальных группировок, имевших свой вполне определённый репертуар и узнаваемые методы работы, суматохинцы обладали способностью бесцеремонно увлекаться чужими темами и вторгаться на чужие территории. При этом суматохинцы, а особенно их лидеры, любили истолковывать различные ситуации по уголовным понятиям, подчёркивая свой статус "законников", хотя в своей практике они действовали зачастую вопреки всем заявленным нормам.
Авторитетные группировки, не сговариваясь, всячески старались не допускать суматохинцев на свой уровень, будь то обсуждение сферы интересов или раздел территории. Суматохинцы же как бы не замечали очевидного уклонения от контактов и, разузнав о высокой встрече, присылали своих разнузданных послов.
Игнорируя суматохинцев, с ними тем не менее избегали конфликтовать, а просто, как говорится в том мире, отходили в сторону. Подобное отношение к суматохинцам сложилось в результате их непредсказуемости и жестокости, не всегда понятной и, естественно, не всегда принимаемой традиционным криминальным миром. "Людоеды", - называли суматохинцев вполне заслуженные "законники", не приводя, впрочем - в силу своих незыблемых принципов, - ни одного мало-мальски убедительного эпизода, словно их и действительно не существовало.
Одним из наиболее известных слугам правопорядка и работникам СМИ лидеров суматохинцев был Лазарь Вершков по кличке Вершок. За поимку этого авторитета международного криминального мира в разных странах были обещаны солидные премии. Всепроникающие журналисты оглашали каждый шаг Вершка. Их усердие, казалось бы, могло стать неоценимым подспорьем для ареста авторитета. Однако Лазарь Кириллович продолжал оставаться на ноле и перемещался по белу свету, будто обладал пожизненным статусом неприкосновенности. Более того, те же самые СМИ регулярно брали у Вершка интервью и даже испрашивали у него советов для решения различных общегосударственных, а иногда и общемировых проблем. Лазарь великодушно соглашался уделить внимание корреспондентам и объявлял смятенному обществу более-менее постоянный перечень рекомендаций.
- Во-первых, надо разобраться с беспредельщиками, - иссечённое шрамами лицо с посильным радушием, которое лишь усугубляло коварно-зловещий вид суматохинского авторитета, оскаливалось на экране. Лазарь Кириллович привычно дёргал двумя пальцами верхний передний золотой зуб и уточнял: - На рудники этих пионеров загнать, чтобы даром не подыхали. Во-вторых, избавиться от ментовского произвола… По той же схеме. В-третьих, жить по понятиям, чтобы всё было по совести и, как в России принято, по-божески. В-четвёртых, прислушиваться к мнению авторитетов, а лучше - дать нам возможность участвовать в политической жизни страны, вплоть до того, чтобы разрешить "законникам" создать свою партию и выставить достойного кандидата на пост президента. Тогда страна задышит!
Наиболее громким последним скандалом в летописи суматохинской группировки стало раскрытие криминальной практики АОЗТ "АИД" - салона по купле-продаже элитных автомобилей, принадлежащего суматохинцам. Прецедентом для возбуждения уголовного дела стало нахождение на территории цеха разорившегося судостроительного завода, арендуемого АОЗТ "АИД", двух трупов - бойцов клоповской криминальной группировки. Тела были найдены благодаря усердию клоповских лидеров - братьев Терентия и Булата Волтузиных, соответственно прозванных Крематорием и Кувалдой.
Обнаружение тел несчастливых бойцов произошло через три недели после их внезапного исчезновения и тщетных поисков органами милиции, когда клоповцы, по заказу одного чрезвычайно высокопоставленного лица, сами взялись за следственную работу и определили салон "АИД" как последнее место пребывания бойцов и, в частности, их телефонных переговоров.
Решив разобраться своими силами, клоповцы выследили одного из охранников салона, взяли его в плен, увезли в одну из своих "лабораторий", расположенную в бывшем бомбоубежище, и применили к первично огрызавшемуся охраннику наиболее простые и действенные методы неформального дознания. Через пару минут охранник, небрежно связанный по рукам и ногам колючей проволокой, поведал одну из тайн салона "АИД".
По малоразборчивым, ввиду выбитых зубов, словам охранника получалось, что, когда в салон приезжали владельцы дорогих автомобилей, им после собеседования и ненавязчивого торга, извинившись за неизбежное беспокойство, предлагали заехать в бокс для положенного, достаточно формального, технического осмотра машины. Весьма любезный сотрудник АОЗТ "АИД" просил уступить ему место в салоне, дабы не обременять клиентов заездом на эстакаду и прочими усилиями, для исполнения которых существуют наёмные специалисты.
Как только владельцы покидали машину, ворота цеха закрывались. Мнимые работники автосервиса тотчас нацеливали на клиентов и их возможных телохранителей убедительное стрелковое оружие и предлагали поднять руки для обыска, поскольку-де им, скрытым доселе сотрудникам безопасности АОЗТ "АИД", доподлинно известно, что перед ними - боевики, собравшиеся ограбить их добропорядочную фирму.
Клиентов во всех известных случаях удавалось уговорить выполнить все указания вооружённых суматохинцев, поскольку каждый здравомыслящий человек, не потерявший инстинкта самосохранения, мгновенно оценивал безвыходность ситуации: помещение заперто, прицел взят не только теми, кто внизу, но и теми, кто занимал наиболее выгодные позиции на стапелях, возвышавшихся в разных местах цеха.
Сдавшихся, обезоруженных и сломленных клиентов приковывали наручниками к ближайшим металлическим конструкциям. Убивали не спеша, а ночью сбрасывали трупы в котлован, вырытый недалеко от цеха, где Лазарь собирался построить здание для детского приюта, пока же называя это место "братской могилой". Иронизируя по поводу "суматохинского кладбища", Вершков говорил, что здесь можно бы и памятник поставить с табличкой "Лохам позорным".
Машины убитых "подготавливали" к продаже и искали любую возможность выгодно от них избавиться. По словам охранника, прошамканным окровавленным ртом, таких автомобилей прошло через "АИД" не меньше тридцати.
Когда охранник рассказал всё, что от него требовали, Булат Волтузин приказал клоповцам суматохинца порешить.
* * *
Слухи о взаимном ущербе двух группировок поползли по городу, и криминальный мир Петербурга уже приготовился к войне "законников" и "спортсменов", как вдруг выяснилось одно чрезвычайное обстоятельство, неожиданно разрешившее назревающий конфликт.
Незадолго до нашумевшей истории с АОЗТ "АИД" Терентий Волтузин отдыхал со своими приближёнными на Канарах. Там он познакомился с модной певицей, шестнадцатилетней Лялей Фенькиной, обретшей свою раннюю славу благодаря записи клипов и дисков на тему грабежей, убийств, бегства от милиции и мучительной расплаты на тюремных нарах. Встреча авторитета и певицы переросла в роман. После отдыха и огненной любви Волтузин-старший вернулся к своим уголовно наказуемым делам, а Ляля отправилась на гастроли. И вот, во время сбора данных на лидера суматохинцев Лазаря Вершкова, Терентий узнал, что его неожиданный противник - отец Фенькиной, которая, выйдя на эстраду, скрылась под скромным, по её мнению, псевдонимом. Волтузин собрал все свои силы и волю, позвонил Лазарю и предложил встречу. Тот, оказывается, находился в курсе событий с момента утечки информации о расправе с его охранником и уже сердечно переживал суровую необходимость лишить клоповцев их задиристых лидеров. Терентий и Лазарь встретились на нейтральной территории, в пригородном ресторане "У Акимыча", и, к несомненному облегчению членов обеих группировок, решили простить взаимный урон и не мешать друг другу работать, благо что направления их многосторонней деятельности не пересекались…
* * *
"Вместе - это не значит навсегда", - мысленно, но достаточно отчётливо заключил свои воспоминания Лазарь Кириллович. Он закурил сигарету и вновь вернулся к пропозиции Игоря Семёновича Кумирова, предложившего Вершку в союзе с Волтузиными обеспечить определённые сферы его избирательной кампании, в частности, по устранению (в любом смысле) опасных конкурентов. Лазарь согласился, и то же сделали его новые партнёры, с которыми несколькими днями раньше у него чуть не разгорелась беспощадная бойня.
Сегодня, получая от кандидата на пост генерал-губернатора Санкт-Петербурга и области аванс и "командировочные", Вершок прикинул, не грохнуть ли ему самого "Кумира" и не прибрать ли к рукам всё его имущество? Сколько же у этого насоса бабок, если он запросто может выложить сто тонн зелёных? Пацаны Лазаря - что Слизняк, что Тесак и даже Хомут - те вон от пяти тонн зелёнки обалдели и прямо с утра в свою ненаглядную "Косатку" закумарились, откуда их до закрытия даже "черёмухой" не выкуришь. Ну да ладно, пусть братва оттягивается! Никто из нас никогда не знает своего часа - хорошо, если на нары, а не в холодный цех!
У Вершка имелось ещё одно поручение от сходняка: надо было в партнёрстве с клоповцами отловить и предъявить авторитетам одного чёрта по кличке Людоед Питерский. Больно много из-за его обжорства появилось у братвы головняков: под видом разработки Людоеда менты за этот год столько хороших людей похватали, что ни в какие ворота… Вот и порешили: разобраться с маньяком своими силами. А чтобы самим не мараться, предложили это дело Скунсу - наибольшему известняку из цеха киллеров, а он, когда ему о проделках Людоеда доложили, напрочь отказался обсуждать размеры гонорара. Во каков Робин Гуд Ломанческий! Теперь оставалось лишь вычислить каннибала, и Лазарь, со своей стороны, поручил это трём своим лучшим бригадирам: Хомуту, Тесаку и Слизняку. И вот сегодня-завтра им уже подходил срок объявить через связного наёмнику необходимые данные маньяка.
Глава 5
Похождения Коли Махлаткина
- Видишь того глиномеса с шишкой на лбу? - Махлаткин указал пивной бутылкой на пожилого мужика, с озабоченно-деловым видом вышагивающего между торговых рядов Козьего рынка. - Это - дядя Витя Носорог, я тебе про него уже рассказывал: у него всегда можно пожрать и побалдеть. Правда, он тебя за это потом так отъелдачит… Хочешь, познакомлю?
- Да что я, контуженый? - Олег с тревогой и брезгливостью взглянул на Носорога. - А если он такая гнида, то чего никто его ещё не грохнул?
- Ты что, "грохнул"?! А случись тебе ночевать негде, а на улице - минус тридцать, ну куда ты, лапша, денешься? - Коля то ли сердито, то ли, как всегда, с замаскированным приколом уставился на Ревеня. - А он-то тебя всяко пустит, если поверит, что ты его потом не кинешь. Понимаешь, корень, ты - по-честному и он - по-честному. А почикает его какой-нибудь васёк, так кому от этого лучше-то станет? Тебе, что ли? Ну что, ты богаче будешь или у тебя такой же рог на лбу вскочит?
Махлаткин вроде бы всерьёз начинал заводиться, а Олег всё ещё не понимал, как с ним уже бывало в разговорах с Колькой - чего же тот всё-таки взаправду добивается, поэтому, чтобы действительно не поссориться, Ревень начал слезать с контейнера, на крыше которого они уже покончили с купленной Махлаткиным выпивкой и закуской.
- К нему пошёл? Смотри, меньше чем за двадцатку не подписывайся! - голос звучал с напускной злобой, но вдруг изменился и обмяк: - Ну что ты, обиделся? На обиженных воду возят! Давай на трамвайное кольцо ночью подгребай! Придёшь?
- Приду, - простительно ответил Олег и спрыгнул на землю.
В первый раз Коля жил у Носорога недели две. Тогда его подобрали на берегу Чёрной речки. Он почти ничего не понимал из-за того, что его несколько дней чем-то кололи и напихивали в гортань какие-то таблетки. Раньше ему рассказывали, что такое случается, когда неосторожно выбираешь клиента, но он вот надеялся, что с ним подобного не произойдёт. Значит, ошибался. Судя по услышанным историям, ему ещё повезло, некоторых, говорят, потом по весне вылавливали в бесчисленных питерских реках. А кто-то исчезал навсегда.
Мальчик помнил, как он в ту субботу приехал на Плешку, что на выходе из метро у "Гостинки". Там к нему подошёл мужик по кличке Кривой Мушкет, присвоенной из-за особенностей его детородного органа. Мушкет был безопасен. Он гладил и ласкал ребят и просил того же от малолеток. За это он давал двадцатку, а то и поболее.
Мальчишки не совсем понимали, почему этот взрослый человек не хочет снять для себя какую-нибудь длинноногую козу, которых сейчас до чёрта шныряет по городу, особенно здесь, по центру, причём если Мушкет балдеет от малолеток, так и этого добра здесь, прямо скажем, навалом. Впрочем, ребятня не очень озадачивалась проблемами своего клиента, покуда он платил им загодя обещанные деньги.
Колька согласился только на четвертной и, честно отработав деньги в подвале напротив "Гостинки", купил "Момент" и сигареты. Пошёл в парадняк на Думской, поднялся на чердак, покурил, "подышал" и, существенно оцепенев, собрался ещё раз смотаться на Плешку и кого-нибудь подцепить.
Махлаткин вышел из парадной и в нерешительности остановился на тротуаре. Он, кажется, хотел пересечь улицу, но после клея у него иногда наступал страх. Мальчику казалось, что он куда-то сейчас провалится или на него что-то наедет. При этом всё видимое оказывалось перетянутым какими-то нитками, а сам Коля ощущал себя еловой шишкой, из которой вот-вот посыплются семечки.
Махлаткин всё же осилил несколько метров до проезжей части и вдруг услышал скандальный вой тормозов. Да он ведь знал, что его способны здесь задавить. Водитель обматерил мальчика и поехал дальше.
Коля, покачиваясь словно в такт одному ему слышимой мелодии, перешёл Думскую, бесконечно долго, как ему казалось, брёл через людские джунгли, приблизился к "Гостинке" и вроде бы различил среди толпившихся около входа в метро Кривого Мушкета. А может быть, ему это только померещилось?
От группы отделился парень в сине-красной майке, похожий в своём наряде на банку пепси-колы. Он подошёл к Махлаткину, о чём-то заговорил с ним, куда-то его повёл. Мальчику показалось, что они вступили прямо в одну из колонн, на которые опиралась "Гостинка".
"Сейчас, наверное, начнётся игра", - догадался Коля и стал искать свой джойстик.
На экране нарисовались люди, очень густо и грубо обведённые чёрной краской. Их лица, оказалось, состояли из листвы и стали шелестеть от ветра, рьяно дувшего откуда-то снизу. Неожиданно всё поле монитора заполнили железные собаки и залязгали своими челюстями-капканами. Махлаткин был совершенно голый, и эти твари могли отхватить от него порядочный шмат мяса, а то и вовсе задрать до смерти. Но ему почему-то никак не становилось страшно.
"Может быть, это понарошку?" - мелькнуло у мальчика в голове, и он впал в забытьё.