Это Хип схватил меня сзади за воротник и дернул с такой силой, что ворот рубашки и галстук врезались мне в шею. В следующее мгновение он уже развернул меня и нанес сильный удар в челюсть.
Я успел немного отвести голову, что смягчило удар, но все-таки отлетел к машине. Хип подошел, и я заметил тусклый блеск вороненой стали в его руке. Ткнув пистолетом мне в живот, он сказал:
- Еще один трюк, Скотт, и ты получишь свою пулю прямо здесь!
Он убрал пистолет я собрался стукнуть меня еще разок. Я широко расставил ноги, чтобы было легче уклониться от удара, и втянул голову в плечи, но вдруг раздался чей-то крик.
Кричали сзади со стороны двери, из которой мы вышли:
- Брандт, подожди!.. Подожди, тебе говорят!
Почти одновременно с этим где-то недалеко от нас вспыхнул яркий свет, и вокруг стало светло как днем. Брандт удивленно повернулся в сторону света. Я тоже посмотрел в ту сторону и заметил автомобиль, внезапно вынырнувший из темноты и резко развернувшийся на стоянке. На крыше автомобиля горел прожектор, направленный прямо на нас.
Тот же голос прокричал:
- Полиция! Бросай оружие, Брандт!
Мгновение Хип колебался. Но пока я ломал себе голову над тем, откуда здесь появилась полиция, он решился. Я заметил, как сжались его губы, а рука с пистолетом вытянулась в сторону полицейского.
Когда я ударил его, он уже успел прицелиться и, возможно, даже нажать на курок. Поскольку руки мои были связаны, я влепил ему удар правой ногой. Удар, который свалил бы и корову.
Я особенно и не прицеливался, но попал в такое чувствительное место, что наверняка вывел его из строя на целый вечер, а то и на целую неделю. Пистолет сразу выпал у него из руки, а сам он с душераздирающим криком повалился на асфальт.
В следующую секунду полицейский агент в штатском был уже рядом со мной. Он нагнулся, поднял пистолет и что-то коротко сказал своему напарнику. Сообщник Брандта стоял согнувшись около машины и опирался на нее обеими руками. Вокруг него уже толпились полицейские.
Через несколько секунд один из них подошел ко мне, вытащил кляп и помог освободиться от веревок, которыми были связаны мои руки.
Я сказал:
- В честь этого, приятель, куплю тысячу билетов на полицейский бал!.. Откуда вы взялись?
- Как ты себя чувствуешь, Шелл?
Я обернулся.
Это был сержант Свен Юргенсен, здоровенный добродушный датчанин. Сейчас он показался мне самым красивым датчанином на свете. Да и вообще мне хотелось расцеловать всех присутствующих здесь полицейских.
- Со мной все в порядке, Свен, - сказал я. - Но если бы не вы, то через несколько минут я вообще навсегда потерял бы способность разговаривать. Как вы здесь очутились?
- Позвонила какая-то девица. Сказала, что тебя собираются убить или что-то в этом роде. Навела большую панику, а вот имени своего не сообщила. Ты, случайно, не знаешь, кто бы это мог быть?
Я покачал головой.
- Понятия не имею…
В тот момент я действительно не знал, кто это. Я еще не окончательно пришел в себя от случившегося в последние минуты, и мне понадобилось какое-то время сообразить, что это была Элейн. Второй раз за сегодняшний день эта милая девочка не позволяет мне отправиться на тот свет!
Юргенсен не стал настаивать. Он только сказал:
- Ну что ж, нет так нет! Хорошо еще, что на этот раз приехали не зря. Дамочка оказалась права!
- Да, права, - сказал я. - И мне придется помочь тебе составить обвинение на этого парня. Поверь, я буду просто счастлив сделать это. - И указал на Хипа, все еще корчившегося на земле и стонавшего сквозь зубы.
Глава 12
Я подписал обвинительный акт, и Хип Брандт вместе со своим напарником по имени Хукин был препровожден в камеру предварительного заключения.
Правда, они так и не сознались. Твердили только, что я был пьян и затеял Драку. При других обстоятельствах я и сам мог бы оказаться в положении обвиняемого (за то, что ворвался в кабинет Хипа), но Брандт никак не мог объяснить, почему связал меня и с какой целью пытался запихнуть в автомобиль.
Гораздо серьезнее было то, что в его кабинете обнаружили труп. Поэтому он продолжал твердить: "Я хочу видеть своего адвоката! Я имею право видеть своего адвоката!"
Я со своей стороны сообщил полиции о докторе, которого видел выходящим за кабинета Брандта. Его личность тоже нужно было установить. Еще утром я рассказал полиции о вечере на "Фринагаре", с которого началась эта история. Специальная группа занялась проверкой моих сведений; побеседовали с Госсом и его гостями, но не добились никаких положительных результатов. Никто не видел таинственного незнакомца - высокого седого джентльмена с аристократической внешностью. Госс начисто отрицал, что у него был такой гость, а доказательств обратного у полиции не имелось.
Зато Наварро, наконец, попал в переплет. В связи с его реакцией на мое появление в "Красном петухе", а также для установления цели визита Джо в погребок к Брандту, было дано распоряжение допросить его как следует.
Яхту Госса полиция посетила до того, как я побывал на ней второй раз, так что мне пришлось рассказать в управлении обо всем, что произошло там, умолчав лишь о пикантных подробностях. Я также подчеркнул, что перестрелка перед моим домом произошла почти сразу же после моего возвращения с "Фринагара".
Но самое главное - пока я торчал в полицейском управлении, мне удалось дозвониться до Элейн. Я дважды звонил ей в "Стью-Везент" и наконец все-таки услышал ее голос.
Молодчина, Элейн! Она заметила, как бородач вошел в комнату вслед за мной, услышала шум, который ее встревожил, и немедленно вызвала полицию. После чего, поймав такси, отправилась к себе в отель.
Я не мог ей рассказать по телефону, тем более, что время было ограничено, насколько важным для меня оказался ее звонок, но Элейн любезно согласилась выслушать меня у себя, и я пообещал приехать, как только освобожусь.
Закончив разговор, я почувствовал большое облегчение и, вернувшись в кабинет, охотно продолжил беседу со Свеном Юргенсеном и другими офицерами, в особенности с Сэмом.
Сэм - это Фил Сэмсон, полицейский капитан, работающий в комиссии по расследованию убийств. Как только ему сообщили о событиях в погребке, он сразу же примчался в управление. И не только потому, что это хороший, исполнительный полицейский, но и потому, что он мой самый лучший друг, которого я когда-либо имел в Лос-Анджелесе.
Сейчас он сидел в дежурной комнате со своей неизменной черной сигарой в зубах.
- Кажется, мне до сих пор не удалось тебя убедить, - сказал я Сэмсону, - что тех парней к Спартанскому отелю подослал Роберт Госс. Он же угрожал мне и говорил, что этот день будет днем моей смерти, если я откажусь от взятки и не успокоюсь.
Сэм сильнее прикусил свою черную сигару.
- Да, ты мне уже рассказывал об этом, Шелл. - Он перекинул сигару из одного угла рта в другой. - Но я тебя слишком хорошо знаю. Иногда ты, так сказать, случайно упускаешь кое-какие детали.
Он поднял голову и сказал Юргенсену:
- Свен, передай-ка мне ту газету, которую я принес с собой.
Оглянувшись, я увидел, что Свен лукаво ухмыляется. Двое других полицейских уже разглядывали газету, и, видимо, она доставляла им большое удовольствие.
Наконец Свен подал ее Сэмсону. Тот взглянул на нее, покачал головой и протянул мне.
- Я купил эту газету по дороге сюда. Прямо на улице. Может быть, ты объяснишь нам, в чем тут дело?
Газета была местная и раскрыта на второй странице, так что мне не пришлось потратить много времени, чтобы обнаружить источник общего веселья. В левом верхнем углу красовался заголовок:
ЧУДОВИЩЕ В ГАВАНИ НЬЮ-ПОРТА
Под заметкой стояла подпись Хола Ханагана.
Теперь я знал, чего мне следует ожидать. Хол Ханаган был репортером, и хотя считался моим другом, никогда не упускал возможности посмеяться надо мной, раздувая любой пустяк до невероятных размеров.
Заметка была написана в аллегорической форме, но это не делало ее более приятной. Писал бы уж лучше все как было, ничего не преувеличивая. В заметке было написано следующее:
"Из достоверных источников нам стало известно, что вчера после полудня в гавани Нью-Порта было замечено необыкновенное чудовище. По описаниям очевидцев, оно напоминало не то длинную змееподобную каракатицу с развевающимися щупальцами, не то какое-то странное человекообразное существо. Расследование, проведенное нашим репортером, показало, что речь все-таки идет о человеке. Сравнив показания более полусотни свидетелей, удалось точно установить, что этим страшилой оказался не кто иной, как Шеллон Скотт, частный детектив".
Не дочитав заметку до конца, я сказал:
- Неужели ты поверил этой чепухе, Сэм? Ведь все было совсем иначе…
- Ну, разумеется, Шелл! Только дочитай до конца…
Далее говорилось, что Шеллон Скотт вышел из воды, дико рыча на собравшихся граждан и представ перед ними в рубашке, галстуке, носках и трусах. Что случилось с его брюками, до сих пор не известно…
- Понял теперь, что я имел в виду под случайно упущенными деталями? - спросил Сэм.
- Послушай, но я ведь излагал тебе только факты! И не думал, что… Ну, хорошо, если уж ты хочешь знать все подробности, пожалуйста, да, я прыгнул за борт! И Госса мне пришлось слегка пристукнуть! Черт возьми, Сэм, неужели ты не понимаешь, что эти громилы убили бы меня где-нибудь в трюме, если бы я не…
- Ты стукнул Госса? Сэм сжал сигару во рту так, словно собирался перекусить ее.
- Ну да! Он хотел плюнуть мне в лицо.
- Хотел плюнуть тебе в лицо? - Сэм болезненно скривился. - С чего бы это?
- Он вышел из себя, когда я отказался от взятки. Вот и пришлось дать ему по зубам, чтобы успокоить…
Усталым движением руки Сэм медленно потер лоб. Несколько секунд он молчал, потом нехотя произнес:
- Не желаю больше говорить с тобой на эту тему, Шелл! Твое счастье, что Госс оказался великодушным и не стал подавать жалобу. А ведь мог бы упрятать тебя за решетку.
- Великодушным?! Да пойми ты, глупая голова, что он-то и не заинтересован посадить меня в тюрьму! Ему нужно, чтобы я свободно разгуливал по улицам, где его люди могут спокойно разделаться со мной! И им это, кстати, почти удалось!..
Сэм тяжело вздохнул:
- Кто-то действительно хотел спровадить тебя на тот свет, факт бесспорный. Но подозревать Госса… Ты все время пытаешься вывести меня из терпения, Шелл. И твое счастье, что я тяжел на подъем, иначе давно бы уже накостылял тебе по шее.
- Ну, что ж, - сказал я. - В таком случае не будем больше об этом.
Я отхлебнул из бумажного стаканчика глоток горячего кофе и переменил тему:
- Когда получишь заключение баллистической экспертизы, Сэм, - сказал я, - для тебя многое станет ясным.
- Какая там экспертиза! И так все ясно!
- Но я все-таки хотел бы убедиться…
Труп, обнаруженный мной в кабинете Брандта, уже находился в морге. Купи был убит пулей, выпущенной из пистолета 38-го калибра, и, вполне возможно, из того, что принадлежал мне, если этот парень был в черном седане у Спартанского отеля. В криминалистической лаборатории был сделан пробный выстрел из моего кольта, и сейчас обе пули находились под микроскопом для сравнения.
Вскоре Сэму позвонили оттуда. Он обменялся с экспертом несколькими короткими фразами и повесил трубку.
- Ты был прав, Шелл, - сказал он. - Это пуля из твоего кольта.
- Вот видишь, все сходится! Хотелось бы только узнать, кто еще был в той машине. Ну и, разумеется, кто подослал ко мне этих убийц!
В этот момент в моем мозгу промелькнула какая-то смутная догадка. Сэм хотел что-то сказать, но я его перебил:
- Обожди, Сэм! Мне кажется, я что-то вспомнил.
- Что значит "кажется"?
- Когда я пришел в себя там, в кабинете Брандта, то услышал, как он разговаривал по телефону. Сообщал кому-то обо мне и о том, что произошло.
- Может быть, он и говорил с тем человеком, который подослал к тебе убийц?
- Может быть.
- И кто же это, по-твоему?
Я покачал головой.
- Только Госс, больше некому… - И прежде чем Сэм успел перебить меня, быстро добавил: - Брандт говорил и о Куппе. О том, что я его убил. Потом сказал: "Лайм вернулся…" Кажется, так. Да, он произнес именно это имя, возможно, имея в виду напарника Куппа?
- А что значит "вернулся"? Куда вернулся?
- Если бы я знал куда, то был бы уже там. И потом не следует забывать о докторе. Но главное - Лайм! Это имя вам о чем-нибудь говорит?
- Пока нет. Но мы можем проверить.
И Сэм попросил Юргенсена проверить, нет ли у них в картотеке человека по имени Лайм. Свен ушел.
Ожидая возвращения Юргенсена, я стал думать о Белдене. Если он был замешан в какую-нибудь нелегальную аферу, то все равно все следы и улики унес вместе с собой в могилу. Белден участвовал в нескольких рискованных предприятиях, по, как говорила Элейн, не делал ничего противозаконного. В течение последних трех лот он был весьма удачливым агентом по продаже недвижимости, примерным гражданином и аккуратным налогоплательщиком. Как установила полиция, все бумаги, имевшиеся в его кабинете, были в полном порядке. Он приобрел в долгосрочный кредит большие участки земли в Лос-Анджелесе и в близлежащих районах. Эти участки, стоимостью около миллиона долларов, могли неслыханно подняться в цене благодаря расширению города. То есть вполне законный и перспективный бизнес: спекуляция земельными участками. Игра, которая может окупиться, а, может быть, и нет.
Меня удивило другое. Откуда у Белдена за последние два-три года могла появиться такая куча денег? А если он все-таки был лишь подставным лицом, а землю скупал кто-то другой? Возможно, капитан Роберт Госс? Но и это не противоречило закону.
Возвратился Юргенсен с папкой в руке.
- Думаю, что это он, - сказал Свен. - Леонард Лайм. Называет себя Стасом и другими именами. Несколько раз его видели вместе с Куппом. Разыскивается полицией за попытку убийства.
Ага, значит, ему уже не впервой! Этот факт, а также его связь с Куппом почти не оставляли сомнений, что вторым человеком в машине, из которой в меня стреляли, был Леонард Лайм.
Через несколько минут телетайп разнесет указание по полицейским участкам и бюро шерифов, и не сегодня-завтра он будет за решеткой.
Когда удовлетворение от успешных розысков Лайма улеглось, я сказал Сэму:
- Мне пришла в голову еще одна мысль. Может быть, пригласить Каранделла?
- Он уже закончил свое дежурство. Ты что, хочешь нарисовать картинку?
- Угу.
Каранделл был полицейским художником. Когда свидетель не мог достаточно четко описать внешность преступника или узнать его по фотографии, находящейся в полицейской картотеке, вызывали Каранделла, и тот рисовал портрет со слов очевидца. У него была очень быстрая рука, и он мгновенно изменял черты лица на рисунке, если слышал: "Нет, нос был пошире, рот побольше…" и тому подобное, пока не достигал почти полного сходства с подозреваемым.
- Можно пригласить Уинстона, - сказал Сэм. - Он, пожалуй, рисует не хуже Каранделла. А кого ты хочешь нарисовать?
- Человека, которого я видел на яхте вместо с Госсом, Наварро и Белденом.
- Ах, вот оно что! Когда мы беседовали с Госсом, он заявил, что ты был здорово пьян. Ни Белдена, ни того другого, о котором ты толкуешь, с ними в каюте не было. - Сэм сделал паузу. - С такими, как Госс, надо обращаться деликатно, пока не доказано, что он действительно что-нибудь натворил. - И добавил с иронией: - Правда, тебе на это наплевать…
- Ну, так как, вызовешь сюда Уинстона?
Сэм кивнул.
Через несколько минут я уже описывал черты лица таинственного седовласого джентльмена, портрет которого быстро возникал на белом куске картона под ловкими и умелыми пальцами художника. Когда он был закончен, я увидел, что сходство если и не было абсолютным, то достаточно близким.
Я улыбнулся. Вот он! Наконец-то! Дело продвигается, и продвигается неплохо! С картона на меня смотрел мой загадочный незнакомец с "Фринагара".
Глава 13
- Великолепная работа, Уинстон! - похвалил я его. - А теперь скажите, кто это?
Он прищурил глаза, разглядывая рисунок.
- Немного похож… Немного похож на моего дядюшку из Минессоты. Но он умер в прошлом году…
- Спасибо!
Еще несколько человек посмотрели на портрет и отрицательно покачали головами. Сэмсон тоже внимательно рассмотрел его, а затем повернулся ко мне и задумчиво произнес:
- Странно, но этот человек немного похож на Сильвермена. Правда, такое полностью исключается. Это не он.
- Почему?
- Потому что не он! Такие, как Сильвермен не впутываются в сомнительные аферы!
- Разумеется! А что за человек этот Сильвермен?
Сэм посмотрел на меня.
- Один из самых уважаемых и богатых людей штата. Только и всего. Чист как стеклышко. Собственно, он даже и не похож на того, что на портрете, а только…
- О’кей, Сэм! Мы его изберем губернатором! Только скажи мне все-таки, кто он такой.
- Боб Сильвермен… Для нас, простых смертных, он мистер Роберт С. Сильвермен. В свое время, когда ты еще бегал в коротеньких штанишках, входил в состав полицейского комиссариата Лос-Анджелеса. Сейчас он если и не губернатор, то один из лучших друзей губернатора. Член Государственной дорожной компании, входит в состав правления различных корпораций, филантроп, меломан, не пропускает ни одной оперной премьеры… Да и денег у него почти столько же, сколько на монетном дворе.
- Никогда о нем не слышал… Впрочем, ничего удивительного в этом нет - вращаюсь-то я в основном среди всякой мелкоты…
- Ты и об опере ничего не слышал?!
- Так, значит, тот на портрете похож на него?
- Да выбрось ты это из головы, Шелл! - почти простонал Сэм. - С таким же успехом он похож и на многих других!
Я ничего не ответил, вспомнив еще кое о чем. В телефонном разговоре Брандт назвал своего собеседника Бобом.
Я сразу же поделился информацией с Сэмом. Тот лишь усмехнулся и саркастически заметил:
- Вот это действительно улика, Шелл Скотт! Твои дедуктивные способности просто поразительны! Кстати, имя капитана Роберта Госса - тоже Боб! И думаю, что не ошибусь, если скажу, что в Лос-Анджелесе, видимо, найдется и еще парочка-другая Бобов.
Но я твердо стоял на своем.
- Не торопись с выводами, Сэм! Ты сказал, что Сильвермен, кроме всего прочего, является членом Государственной дорожной комиссии, не так ли?
- Ну и что?
- Да нет, ничего, просто мыслишка одна возникла. Надеюсь, ты помнишь, что на строительство шоссейных дорог штата ассигнована огромная сумма - гораздо большая, чем на все другие виды строительства!
- Да перестань же ты, Шелл! Опять ты со своими дурацкими…
- Погоди, Сэм! Ведь Белден был агентом по продаже и покупке недвижимости, и ты сам мне говорил, что, согласно его бумагам, он скупил много земли…
- Довольно, Шелл! Я знаю, сейчас ты начнешь меня уверять, что из дома Белдена выскочил Сильвермен… в белом платье и черном парике!
Я даже подпрыгнул на месте.
- В черном парике? Откуда у тебя эта подробность? Мне известно только, что из дома выбежала женщина в белом. А какая она из себя - никто не знает.