Пока мы ехали вверх, я все думала: мог ли этот человек действительно застрелить Воскобойникова? У него было открытое ясное лицо, не омраченное никакими тягостными размышлениями, – такое лицо может быть только у человека с чистой совестью. Кроме того, его, кажется, совершенно не напрягало, что вместе с ним в лифте едут трое совершенно незнакомых людей, причем на тот же этаж, где живет он сам. Едва ли человек, несколько дней назад совершивший убийство, мог бы вести себя так спокойно.
Вышли из лифта мы в таком же порядке, как и заходили: сначала Таратутин, за ним Кирьянов, Леонид и я. Николай сразу направился к дверям своей квартиры, Володька и Леонид снова встали у него за спиной. Тренер даже не обернулся, чтобы посмотреть на своих спутников. Он невозмутимо открыл дверь и уже собирался шагнуть в квартиру, но в этот момент подал голос Кирьянов:
– Вы Николай Таратутин?
– Да, я, – удивленно повернул голову молодой человек. – Вы что-то хотели?
– Да, – ответил Леонид. – Нам нужно с вами поговорить.
Кирьянов тем временем раскрыл перед Таратутиным удостоверение. На мгновение в глазах Николая мелькнула тревога.
– О чем? – спросил он. – Что-то произошло?
– Да. Убит бизнесмен Ростислав Константинович Воскобойников. Думаю, вы можете нам кое-что рассказать в связи с этим.
– Я был бы рад вам помочь, – пожал плечами Таратутин, – но мне нечего вам сказать. Извините.
И он шагнул за порог, пытаясь закрыть за собой дверь. Леонид придержал его за локоть.
– Давайте-ка пройдем к вам и все-таки поговорим, – с нажимом произнес он.
– Ладно, проходите, – довольно спокойно ответил Николай. – Но если это просто разговор, то никакого протокола я подписывать не буду. А если вы попытаетесь меня заставить, то я позвоню своему адвокату.
Грамотный! Кажется, он прошел хорошую школу у Маргариты – а может быть, у кого-то еще из ее предшественниц.
Таратутин провел нас на кухню, невозмутимо сел за стол, всем своим видом давая понять, кто здесь хозяин, а Кирьянов столь же невозмутимо, как у себя дома, расположился напротив него. Мы с Леонидом остались стоять в дверях. Леня делал вид, что рассматривает интерьер кухни, но по его бегающим глазам я поняла, что он выжидает момент, когда можно будет прошмыгнуть в санузел, чтобы подтвердить мою находку. Формат неофициальной беседы не предполагал обыска, но найденный пистолет разом бы обратил ситуацию в нашу пользу, и тогда мы могли бы диктовать Таратутину свои правила поведения в соответствии с законом.
– Так о чем вы хотели со мной поговорить? – ровным голосом, безо всяких эмоций, спросил Николай.
– Вы были знакомы с Ростиславом Константиновичем Воскобойниковым? – задал Кирьянов первый вопрос, пристально глядя на него.
– Я знал, что это муж одной из наших клиенток. Но лично – нет, не был знаком. Иногда я видел его издалека, когда он увозил жену из клуба после занятий. Но это все.
Ни один мускул не дрогнул на лице Николая. Актер из него получился бы первоклассный.
– Значит, вы видели Воскобойникова только издалека и в близкий контакт с ним не вступали? – переспросил Кирьянов, не сводя с Таратутина испытующего взгляда.
– Да, только издалека, – подтвердил от.
– А вот у нас есть другая информация на этот счет, – заметил полковник, пристально наблюдая за реакцией молодого человека.
Николай закинул ногу на ногу и забарабанил пальцами по столу.
– И какая же? – спросил он, опустив глаза.
– Ростислав Воскобойников применил к вам физическое воздействие, а вы в ответ на это стали кричать, что убьете его. Причем вашу угрозу слышали. Таким образом, имеются свидетели. Поэтому не в ваших интересах отпираться.
– Хорошо, не буду, – негромко проговорил Николай, не поднимая глаз. – Действительно, была между нами стычка. И да, я говорил что-то подобное, хотя сейчас уже даже и не помню дословно, что именно. Но на самом деле я вовсе не собирался его убивать. Это было так, на эмоциях. Вы же понимаете?
Он поднял вопросительный взгляд на Кирьянова. Тот укоризненно покачал головой:
– Вы же взрослый человек, Таратутин. Ладно бы вы просто сотрясали воздух своими угрозами. Но если вы кричали "Убью!", и после этого тот, кого вы грозились убить, действительно оказывается убитым, – вы ведь должны понимать, к кому в первую очередь возникнут вопросы?
– Понимаю, – обреченно ответил Николай, вновь опустив голову.
Несколько минут прошло в тягостном молчании. Наконец он вскинул глаза на полковника в каком-то почти детском отчаянии и горячо заговорил:
– Но я правда не убивал его! Зачем мне было его убивать? Один раз выплеснуть эмоции, чтобы потом несколько лет провести в тюрьме? Я же не дурак! Да мало ли с кем я дрался в жизни – что ж, по-вашему, я всех своих противников должен был поубивать?
– Значит, говорите, что не убивали, – задумчиво сказал Кирьянов. – Хорошо, давайте тогда попробуем поискать доказательства. Скажите, пожалуйста, где вы были в тот вечер, когда застрелили Воскобойникова? Напоминаю: это произошло четыре дня назад.
– Я был в ресторане "Седьмое небо", – уверенно ответил Николай.
– Кто это может подтвердить?
– Не знаю. Опросите персонал ресторана.
– А с кем вы там были? В компании или один?
– Это не имеет значения, – быстро сказал Таратутин, вновь опустив глаза.
– Ошибаетесь, – внушительно произнес Кирьянов. – Для вас все сейчас имеет значение, каждая деталь. Может быть, вы не ответили на мой вопрос, потому что как истинный джентльмен боитесь скомпрометировать даму, с которой пришли?
Таратутин опустил голову и покраснел.
– В любом случае ваша скрытность в данный момент неуместна, – продолжал Кирьянов. – Нам и без вас известно, что в ресторане вы были в тот вечер с Маргаритой Воскобойниковой. И все бы ничего, если бы не один примечательный факт. – С этими словами полковник значительно поднял палец. – Как раз незадолго до того, как Воскобойников был убит, вы куда-то отлучились из ресторана. А потом, говорят, вернулись не в себе. Так с какой целью вы уходили? Где вы успели побывать в этот промежуток времени? И что вас так взволновало?
– Я… – начал Таратутин и, не зная, что сказать, замолчал, глядя в одну точку.
– Где у вас здесь туалет? – неожиданно прервал молчание Леонид.
Видимо, ему показалось, что настал удачный момент для разоблачения.
– А? Что? Туалет? – рассеянно переспросил Николай. – Туда, дальше. – И он махнул рукой в сторону санузла.
Леонид двинулся в указанном направлении, а Кирьянов между тем продолжал:
– Так на чем мы с вами остановились? Ах да! Значит, вы не убивали Воскобойникова? Тогда кто же, по-вашему, мог это сделать?
– Не знаю, – пожал широкими плечами Таратутин с некоторым облегчением от того, что его больше не спрашивают, куда он выходил и почему вернулся сам не свой.
Но Кирьянову было уже неважно, что именно ответит Николай, – он просто тянул время до возвращения Лени с неопровержимой уликой.
– Может быть, его убил телохранитель Красноруцкий? – подсказал Кирьянов.
– Да не знаю я, кто его убил! Но это не я! Когда я подошел к нему, он был уже мертвый! – в отчаянии выкрикнул Таратутин и сразу осекся: он понял, что выдал себя.
Но его последние слова повисли в воздухе незамеченными, потому что как раз в этот момент из туалета вышел Леонид, сжимая в руке газовый пистолет.
– Смотрите, что я нашел! – громко произнес он, обращаясь ко всем присутствующим.
– Что вы на это скажете, гражданин Таратутин? – кивнул Кирьянов на пистолет. – Вам известно, что Воскобойникова застрелили именно из такого оружия? Будете дальше отпираться или уже сознаетесь?
– Это не я! – взвился с места Николай. – По какому праву вы производите у меня обыск? У вас есть ордер?
– Сейчас все будет, не переживайте, гражданин Таратутин, – успокоил его Кирьянов. – Сейчас мы все устроим: пригласим понятых, оформим изъятие орудия убийства – и вперед, в камеру! А вы пока подумайте о смягчающих обстоятельствах и о том, что именно будете писать в чистосердечном признании.
– Какое чистосердечное признание? – вскричал Таратутин. – В чем мне признаваться? Вы просто не можете раскрыть это убийство и хотите повесить его на меня! Но я знаю законы! Я сейчас позвоню своему адвокату! У вас ничего не получится!
Он вытащил из кармана сотовый, но Кирьянов перехватил его руку.
– Не торопитесь, гражданин Таратутин, – властно сказал он. – Успеете еще позвонить своему адвокату. А телефон дайте сюда.
Николай покорно положил сотовый в раскрытую ладонь Кирьянова.
– Вы совершаете огромную ошибку, – уже тихим голосом сказал он. – Я здесь совершенно ни при чем.
– Все так говорят, – вступил в разговор Леонид. – Но отпираться вам, Таратутин, уже совершенно бесполезно. У вас был конфликт с убитым, вы ему прилюдно угрожали. У вас нет убедительного алиби на момент убийства. К тому же у вас найден пистолет, точно такой же, как тот, из которого застрелили Ростислава Воскобойникова. И экспертиза наверняка подтвердит, что стреляли именно из этого пистолета и сделали это именно вы. Так что лучше чистосердечно признайтесь в содеянном. Суд у нас гуманный, он ценит стремление сотрудничать со следствием. Если вы назовете заказчиков убийства – вам это зачтется при вынесении приговора. Вам все понятно, Таратутин? Давайте берите ручку и пишите. Желательно со всеми подробностями, все по порядку, каждую мелочь.
– Но я же говорю вам, что не убивал его, – в отчаянии, совсем тихо, почти шепотом сказал тренер.
– Все понятно с вами, гражданин Таратутин, – сказал Леонид и достал наручники. – Не хотите вы ни в чем признаваться. Вы что же, думаете, что Маргарита Воскобойникова и Василий Горожанинов кинутся выручать вас? Да нужны вы им сто лет! Они-то вышли сухими из воды, а вам придется отдуваться за всю компанию. Хватит здесь рассиживаться, поехали в отделение! Там и продолжим.
– Да уж, – согласился Кирьянов, – похоже, здесь конструктивного разговора не получится. Ни в чем не сознается, заказчиков назвать не хочет. Что ж, пусть принимает огонь на себя. Вставайте, гражданин Таратутин!
– А адвокат? Мне нужен адвокат, – упрямо, но уже как-то обреченно повторил Николай.
– Будет вам, Таратутин, адвокат! Попозже! Вставайте и поехали!
Мы уже выходили из квартиры, когда я, случайно бросив взгляд на кухню, заметила, что сотовый Николая остался там на столе. Наверное, Кирьянов машинально положил его на стол, вместо того чтобы сунуть себе в карман. Я взяла телефон и положила в свою сумочку. В отделении отдам Володе.
Глава 6
– Володя, ты продолжишь допрашивать Николая Таратутина? – спросила я Кирьянова, когда мы приехали в отделение.
– Да, надо бы продолжить, – ответил он. – Но Таратутин опять начнет права качать по поводу адвоката.
– А может быть, пока его сюда везли, он уже проникся серьезностью своего положения и прекратит свои запирательства? Ведь одно дело, когда разговор велся дома, в родных стенах, и совсем другое – здесь, – предположила я.
– Надо бы дождаться результатов экспертизы по оружию, – озабоченно сказал Кирьянов.
– Раньше завтрашнего утра – это вряд ли, – заметила я. – И потом, Володь, давай предположим, что на пистолете не будет отпечатков пальчиков Николая Таратутина. Это же еще не является доказательством того, что он чист. Я даже уверена, что следов тренера на оружии нет: он наверняка все самым тщательным образом протер за собой. Однако тот факт, что его пистолет один в один совпадает с тем, из которого застрелили Ростислава Воскобойникова, со счетов не сбросишь.
– Да, ты, Таня, права, – согласился со мной Кирьянов. – Ладно, продолжим допрос, – решительно сказал он и позвонил дежурному.
Вскоре привели Николая Таратутина. В это время я почувствовала, как у меня в сумочке завибрировал сотовый. Я вышла из кабинета Кирьянова и направилась к окну в конце коридора. На ощупь я вынула сначала свой телефон – нет, не он! – потом аппарат, который дал мне Кирьянов, – тоже мимо! Откуда же звук? И в этот момент я вспомнила, что прихватила с собой еще и телефон Таратутина, когда мы покидали его квартиру. Сейчас звонил именно он. Я вынула аппарат из сумочки и глянула на дисплей. Маргарита! Очень кстати! Я нажала на кнопку приема вызова.
– Алло, алло! – раздался взволнованный голос Маргариты. – Николя, ты почему так долго трубку не берешь? Ты сейчас где? Уже дома? Как ты доехал? Все в порядке?
– Здравствуйте, – ответила я, разом оборвав ее словесный поток.
На секунду в трубке повисла тишина. Потом Воскобойникова испуганным голосом спросила:
– Вы кто? Почему не отвечает Николай? Как у вас оказался его телефон?
– Я частный детектив Татьяна Иванова. Веду расследование по делу об убийстве вашего супруга. Я была у вас дома. Припоминаете?
– А почему Николай не взял телефон? Он где? – снова заволновалась Воскобойникова.
– Ваш тренер по фитнесу, Маргарита, сейчас находится в отделении полиции, – строго сказала я.
– Но почему? За что его задержали? – с еще большим волнением спросила она.
– Николай устроил драку в супермаркете, – ответила я первое, что пришло мне в голову, – вот его и забрали в отделение. Выясняем сейчас, что к чему, – многозначительно добавила я.
Воскобойникова озадаченно замолчала. Поверила или нет? Или все-таки догадывается, что ее возлюбленного задержали не за драку? Если Николай действительно убил Воскобойникова, то она сейчас наверняка задергается. А если все-таки он невиновен, кинется ли она выручать его?
– Но мы не так давно расстались с ним, – после паузы с недоумением сказала Маргарита. – Когда же он успел?
– Да для того, чтобы учинить дебош, много времени и не надо, – заверила я ее.
– Ладно, спасибо за информацию, – сказала Воскобойникова уже почти спокойно. – До свидания.
Поразительное самообладание! Или Николай действительно вне подозрений?
– Подождите! – остановила я ее. – Разве вы не хотите узнать, в каком отделении сейчас находится Таратутин? Может быть, в ваших силах ему помочь?
– Нет-нет, – быстро проговорила Маргарита, – ничего не надо.
И она отключилась. Что и требовалось доказать. Не так уж сильно она была привязана к своему любовнику. Каждый сам за себя. Не будет эта женщина рваться и метаться, чтобы вытащить своего Николя из рук полиции. Может быть, из-за драки в супермаркете она бы еще похлопотала за него, но мои последние слова наверняка заронили в ней подозрение, что ее заманивают в ловушку. Собственно, так оно и есть – мне важно было проверить ее реакцию. И она решительно оборвала разговор, чтобы только ее не вздумали впутать во все эти разборки Николая с полицией.
А что, если воспользоваться этой ситуацией, чтобы разговорить Таратутина? Не думаю, что он сейчас в кабинете у Кирьянова выкладывает все об убийстве Воскобойникова как на духу. Скорее всего, он продолжает упираться, уповая на своего адвоката и помощь Маргариты. Сдался он ей! Да она еще сто таких, как он, найдет.
По коридору в это время проходил Вячеслав.
– Слава, – обратилась я к нему, – как ты кстати. Скажи Кирьянову, что мне надо с ним переговорить, пусть выйдет.
Слава кивнул, и вскоре я услышала его громкий голос:
– Владимир Сергеевич, вас вызывают.
Слава прошел в кабинет Кирьянова, а Володя, увидев меня в конце коридора, направился ко мне.
– Володя, ну как? – спросила я. – Что он говорит?
– Да все то же, – пожал плечами Кирьянов. – Твердит, что он не убивал Воскобойникова.
– Слушай, ты же его сотовый оставил на кухне, – напомнила я.
– Да? – Володя сунул руку в карман пиджака. – Черт, а ведь точно оставил.
– Ладно, ты оставил, а я подобрала, – успокоила я его, – вот он. Дело вот в чем. Таратутину только что звонила Маргарита Воскобойникова.
– И что она говорила? – заинтересовался Володя.
– Сначала недоумевала, почему ответил не ее любовник, а Таня Иванова. А я ей сказала, что Николая забрали в полицейское отделение якобы за драку, которую он учинил в супермаркете. И представь себе, она быстренько закончила разговор, даже не поинтересовалась, где томится ее возлюбленный и как его оттуда выручить. Смекаешь? Похоже, кинула она его по полной программе.
– Кто бы сомневался! – хмыкнул Кирьянов.
– Думаю, стоит сообщить об этом Таратутину, может, он станет посговорчивее? – предположила я. – Давай сделаем так. Сейчас войдем в твой кабинет, я продемонстрирую Таратутину его сотовый со звонком от Маргариты и расскажу, чем закончился наш разговор. Надеюсь, это его отрезвит.
– А что? Это мысль, – согласился Володя.
– Тогда пошли!
Войдя в кабинет Кирьянова, я обратилась к Николаю:
– Значит, вы по-прежнему продолжаете упираться и не хотите сознаваться?
Тренер ничего не ответил и отвернулся, пристально изучая стенку, на которой ничего не было.
– И все-таки вам придется все рассказать. Никто вас выгораживать не собирается.
При этих словах Николай настороженно посмотрел на меня.
– Если вы рассчитываете на Маргариту Воскобойникову, – продолжала я, испытующе глядя на него, – то совершенно напрасно. Она только что позвонила на ваш телефон, и я сообщила ей, что вы задержаны полицией по подозрению в убийстве ее супруга. Думаете, это известие ее взволновало? Да ничего подобного! Она как ни в чем не бывало сказала "До свидания!" и отключилась.
Николай ошеломленно уставился на меня.
– Что, не верите? А вы сами взгляните. – Я вложила телефон в его дрогнувшую руку. – Проверьте все входящие звонки и убедитесь.
Таратутин скользнул пальцами по дисплею, просматривая журнал звонков. Лицо у него вдруг словно окаменело, только желваки заходили на скулах.
– И это еще не все, – решила я подлить масла в огонь. – Вот вы сегодня возили ее в ресторан. Вам известно, с кем она там встречалась и с какой целью?
Тренер отрицательно мотнул головой.
– А между тем это напрямую касалось именно вас. В ресторане она встречалась с Василием Митрофановичем Горожаниновым, партнером убитого Воскобойникова по бизнесу. Который спал и видел во сне, как бы прибрать к рукам капиталец Ростислава Константиновича. Как вы думаете, по какому поводу они встречались? Что их связывает?
Николай поднял голову и молча посмотрел на меня широко раскрытыми глазами. А я неумолимо продолжала:
– И там, в ресторане, во время этой самой встречи Горожанинов передал Воскобойниковой довольно пухлый конверт. А она приняла его и спрятала в сумочку. А потом поехала в "Триумф молл" тратить содержимое этого конверта, так?
Таратутин застыл, как изваяние, не отводя от меня взгляда, словно смотрел на привидение. Похоже, он совершенно утратил дар речи.
– Вам-то что-нибудь перепало из этого конвертика? – вдруг сочувственно спросила я.
Николай медленно покачал головой.
– Вот видите! Вы выполнили работу киллера бесплатно. А ваш гонорар пошел на очередные шмотки и цацки для вашей королевы Марго!
– Да я не… – вскинулся было Таратутин, но вдруг безнадежно уронил голову и смолк.
Губы его едва заметно шевельнулись, и я скорее угадала, чем услышала, как он ожесточенно бросил одно-единственное слово:
– Тварь!