* * *
Я заглянул в офицерский "кубрик", где в казарме спали командиры взводов. Там находилось четверо. Этого вполне хватало, чтобы организовать присутствие публики. Даже в большем численном объеме, чем собирал на свои "выступления" в захваченных селах Старший брат Сатаны. Четыре взвода солдат - это больше сотни болельщиков, которые будут, конечно же, поддерживать своего командира роты.
- Мужики, у кого трубка хорошо видео снимает? Чтобы изображение было лучше, чем на планшетнике. Может, у кого-то есть фотокамера с режимом видео.
- А что снимать, товарищ капитан? - поинтересовался молоденький лейтенант Прохоров, командир взвода связи. - У меня трубка статику хорошо снимает. А если что-то динамическое, то моментами все смазывается. Особенно быстрые движения.
- Динамику снимать…
- У меня фотокамера видео снимает сносно, - сообщил основательный старший лейтенант Остапчук, командир взвода химической разведки. - Лучше снимать со штатива. У меня штатив с собой. Я сравнивал со съемкой на планшетник. Разница раза в три в пользу моей камеры.
- Сейчас будете наблюдать цирк гладиаторов. Меня вызвал на ножевой бой один бандит, ученик Старшего брата Сатаны. Необходимо снять и организовать солдат в качестве болельщиков. Бой предполагаю провести с самого края плаца, в стороне от вертолетной площадки. Выводите туда солдат.
Мне позвонил капитан Константинов:
- Алексей Афанасьевич, их задержали. Пересадили в БТР, сейчас сюда доставят. Вместе с водителем - четыре человека. Гаджигусейнов со своими документами, не стесняется. Но вот что интересно, среди задержанных подполковник полиции из республиканского МВД. Пытался права качать, всеми карами грозил, его ОМОН быстро утихомирил. Прикладом. ОМОН здесь, как мы, прикомандированный. Им местные клановые связи не страшны.
Мне внезапно пришла в голову мысль.
- Машина - черный "Шевроле Тахо" с полностью тонированными стеклами?
- Не знаю, машину не видел. Водитель - тоже полицейский. Сержант.
- У нас там где-то фигурировала в делах об ограблении магазинов и убийстве продавцов черная машина. Попроси МВД проверить. А лучше, если ФСБ этим делом займется. И еще… Подполковника из республиканского МВД зовут случайно не Мурад Магомедович?
- Сейчас гляну. Я записал. Да, Мурад Магомедович Гайдаров, подполковник из управления борьбы с преступлениями в сфере экономики. Ты с ним знаком?
- Он сегодня с женщиной приезжал. Вел переговоры от лица Гаджигусейнова, представлял его интересы. Еще, Константин, у всех следует собрать трубки и проверить номера по нашему списку. Если совпадет, ты сам знаешь, что делать.
- Понял, проверю. У меня внутренний телефон звонит. Наверное, с КПП. Да, Сережа снял трубку. Спрашивает, куда им подъезжать. Где будет схватка?
- На самом краю плаца, перед вертолетной площадкой.
- На КПП им солдата в сопровождение выделили. Мы с Сережей не помешаем? В качестве болельщиков. Мы фанаты опытные. Болели за своих, когда наши с мотопехотным батальоном в футбол играли.
Вообще как-то так получалось, что на больших турнирах, которые время от времени проводились, я ни разу не чувствовал поддержки болельщиков. Когда турниры проводились в чужих городах, понятно, что наших солдат туда никто не отправлял. А болельщики из команды не могли ни при каких условиях перекричать толпу местных, которые пришли поболеть за своих. Но мне такое положение, признаться, даже нравилось. Когда на тебя смотрят свои, больше чувство ответственности, можно от волнения, что называется, "перегореть". Многие, я слышал, на это жаловались. Но у меня была устойчивая психика офицера спецназа ГРУ. Это было моим мощным оружием. И потому присутствия болельщиков я не опасался. И даже было желание показать себя во всей красе. Это примерно то же самое, что себя прилюдно похвалить. Только похвальбе не все поверят, а когда все увидят бой, это поднимет мой авторитет. И еще я хорошо знал психологию толпы. Если я сумею красиво победить, то уже завтра схватка обрастет несуществующими эпизодами, станет легендой…
- Приходите. Можете и Толстых с собой прихватить… Только не опоздайте. А то только к поминкам соберетесь.
- Уже бежим…
Глава 8
Вообще-то Омахан Исмаилов никогда не был подвержен напрасным страхам и нервным срывам. А тут что-то вдруг подступило. Больше всего он был недоволен тем, что сам не мог определить свое состояние. С одной стороны, оно походило на предчувствие. Но когда стал думать и соображать, понял, что предчувствием дело не пахнет. Для предчувствия всегда должны быть основания.
Однажды, сидя в камере предварительного заключения, Омахан беседовал с соседом по имени Виктор, человеком грамотным, кажется, достаточно известным в ученых кругах психологом с большим опытом, автором нескольких книг и монографий, зарубившим топором свою жену, чтобы та не третировала его молодую любовницу, живущую с ними в одном подъезде. Зарубить-то зарубил, а вот как следует следы скрыть не сумел. Этого психолога в камере, где сидели еще шестнадцать заключенных, в основном молодых злых парней, начали было задирать, и в итоге Виктору пришлось бы несладко, если бы его не взял под свою опеку авторитетный уголовник Омахан, которому нравилось вести долгие ночные разговоры с психологом. Тот рассказывал, откуда приходят к человеку предчувствия. Омахан запомнил это и потом другим выдавал как свои знания. Чужое тоже следует уметь использовать, и Омахан делал это блестяще.
Оказывается, то, что думает умный, развитой, высокообразованный человек по большому счету только "вершина айсберга". Все основные и самые важные мысли, которые потом влияют на конкретные решения, живут у человека внутри, в подсознании, которое работает всегда, даже когда человек спит. Подсознание, это психолог Виктор выделил особенно, почти не работает только у человека, который спит пьяный. И потому пьяный, прислонившись во сне к батарее, может получить ожог. Видимо, алкоголь действует на подсознание угнетающе.
Омахан, как мусульманин по рождению и по воспитанию, никогда не имел склонности к спиртным напиткам и не любил людей пьющих. Просто не понимал их, не понимал удовольствия в том, что человек совершает поступки, к которым не имеет склонности в трезвом виде, а потом ничего не помнит. И потому этот постулат Виктора принял с удовольствием, словно бы он отмечал его личную заслугу как человека непьющего.
Так вот, тогда Виктор утверждал, что предчувствие, например, беды или просто какой-то неприятности есть не что иное, как анализ фактов, мимо которых создание прошло, их не заметив, а подсознание сумело самостоятельно проанализировать и сделать выводы. И поняв это, можно провести анализ ближайших событий уже в сознании, тогда станет ясно, было предчувствие или его не было.
Сейчас, когда Старший брат Сатаны не понимал, что с ним происходит, когда некое внутреннее беспокойство понемногу, но настойчиво давило его, Омахан проанализировал все события вокруг своего джамаата и внутри него и не нашел причин для беспокойства.
Действия федералов его волновали мало. Уже много раз они ставили себе задачу по поимке и уничтожению эмира Омахана Исмаилова, но ни разу не смогли до него добраться. Правда, сейчас появилось что-то новое. Это новое явилось в образе командира роты спецназа ГРУ, как выяснилось, специалиста по ножевому бою и даже чемпиона войск специального назначения. Много это или мало, Омахан не знал и даже интересоваться не желал. Он прекрасно понимал, что, когда начнешь интересоваться, вместе с интересом появятся и опасения. А ему однажды сказал один из его тюремных учителей, кажется, даже самый первый, что сомнение ведет к поражению. А в схватке на выживание ведет к смерти.
Побеждает всегда только тот, кто уверен в своей победе. Иногда уверенность может заменить даже недостающее умение. И Омахан запомнил это на всю жизнь. Тот первый учитель, кажется, благополучно умер где-то на "зоне" от туберкулеза. Но слова его до сих пор помогают Омахану жить и побеждать. Он давно уже отошел от уголовного мира. Он стал выше его. Он стал более значимым в социальном плане. А все потому, что всегда был в себе уверен. И потому, считал Омахан, нет силы, которая способна его сломить. А несломленный, он остается непобежденным. Хоть в бою с федералами, хоть в ножевой схватке.
Омахан сидел между водопадом и входом в пещеру. Этот небольшой, похожий на нору вход прикрывался тяжелыми струями падающей со скал в озеро воды. Озеро было теплым, почти горячим у другого берега, а водопад был холодным, и в воздухе у входа всегда находилась водная взвесь. Мельчайшие капли летели в лицо, освежая его. И Омахан любил сидеть здесь, опустив босые ноги в теплую воду озерца. Вода в озерце была вонючая, но лечебная. Если просидишь так, держа ноги в воде, несколько часов, ноги потом становятся легкими, как у мальчишки. И хочется бегать, резвиться.
В этом излюбленном эмиром месте и нашел его Шахмардан, пришедший к нему вместе со своим ноутбуком, с которым редко расставался, оставляя его в пещере за камнем только тогда, когда весь джамаат уходил на операцию и Шахмардану требовалось носить в руках пулемет.
Точно так же, как он, готовы стрелять во врагов эмира и двое других гази. Но они не работают с компьютером, а Шахмардан работает. Он умный, он закончил университет в Швейцарии. Это вообще редкость среди тех, кто живет и воюет в горах. Для чего, спрашивается, он его заканчивал? На это Омахан мог дать такой ответ - чтобы служить своему эмиру верой и правдой.
Когда мир вокруг так стремительно меняется, когда новые технологии входят в жизнь, не спрашивая разрешения, многие из эмиров, что жили и воевали в этих горах, приспособиться к переменам не сумели и сгинули. Большинство погибло. Редкие единицы убежали за границу, где не живут, а влачат бедное существование. А он, Омахан, по-прежнему здесь и по-прежнему не побежден. Во-первых, потому что он уверен в себе, а уверенного в себе человека победить невозможно, во-вторых, потому что он сумел войти в новую жизнь.
И помог ему в этом Шахмардан. Компьютер позволяет Шахмардану узнать многое из того, что было неизвестно другим эмирам, которых убили из-за их незнания. И вот компьютерщик снова добыл какие-то сведения и принес их своему эмиру.
- Что нового в мире, Шахмардан? - привычным для себя вопросом встретил Омахан компьютерщика.
- Как обычно. Мир, как всегда, старательно сходит с ума… - так же привычно ответил Шахмардан.
- Пора бы ему полностью рехнуться, - категорично решил Омахан.
- Он давно уже рехнулся полностью, - согласился Гаджигусейнов.
Омахану всегда было легко с компьютерщиком. Они обычно думали одинаково и потому друг другу помогали думать.
- Ты с какой-то новостью?
- Да, эмир. Я сумел наконец-то подобрать пароль для входа на сервер отряда спецназа ГРУ и прочитал там их план по нашему уничтожению. Хитрые там парни служат, ничего не скажешь. С фантазией… Они поняли, что в лоб нас не взять, догнать нас никак не успевают, приезжают или прилетают по тревоге, когда мы уже разошлись в разные стороны. Решили устроить нам ловушку.
- Счастлив я, что имею такого помощника! Рассказывай…
- Я не знаю, по какой причине, но в спецназе ГРУ считают, что все мы, и вы, эмир, в первую очередь, остро нуждаемся в финансах.
- Я соглашусь с ними. В финансах мы очень нуждаемся. Они хотят нам что-то предложить? Я не откажусь.
- Они готовят ловушку. Судя по всему, видеозапись вашего боя с тем ментовским майором внимательно изучали и в МВД, и в ФСБ, и в ГРУ…
- Разве мы выкладывали запись в Интернет?
Записи обычно готовил и выкладывал в Сеть именно Шахмардан, в данном случае произнесенное эмиром слово "мы" было тождественно слову "ты".
- Нет, но вы, эмир, разрешили какому-то мальчишке из местных снимать бой на трубку. Он, как я понял, и передал запись в ФСБ. А мальчишка снимал не только сам бой, но и наших моджахедов.
- И что с того? Кроме нас четверых, все были в масках. Опознать никого невозможно.
- Тем не менее всех шестерых опознали. Может, по походке, может, еще как-то. Но факт остается фактом. Шесть человек раскрыто.
- Нужно немедленно их ликвидировать, чтобы не вывели на наш след. Надеюсь, ты уже отдал команду старшинам групп?
- Невозможно, эмир. Мы не знаем, кто опознан. В материалах отряда спецназа ГРУ не называют имен. Должно быть, имена есть на сервере ФСБ, но там такая мощная система защиты, что я не могу через нее пробиться. Меня постоянно переадресовывает на официальный сайт ФСБ. А там только открытые данные. На сервере МВД тоже нет имен. Там вообще нет информации по этому вопросу. Наверное, дело из ФСБ в МВД не передавали.
- И что теперь делать?
- Я подумаю, эмир. Но пока это не главный вопрос. Главный вопрос в операции, подготовленной сводным отрядом спецназа ГРУ.
- Я тебя слушаю…
- Они всю свою операцию планируют провести на событиях вокруг райцентра, в селе, которое мы недавно захватывали. Для этого думают подсунуть через наших моджахедов, которые им известны, информацию о том, что в село прибудет отряд МЧС, у которого будет на руках большая сумма наличными для предоставления финансовой помощи тем, у кого сгорели дома. В спецназе ГРУ надеются, что мы позаримся на наличные рубли, соберем весь джамаат и снова войдем в село. Но под видом отряда МЧС будет действовать часть разведроты спецназа ГРУ, причем солдаты будут вооружены только таким оружием, которое легко спрятать. Есть у них такие компактные автоматы "9 А-91", которые легко убираются под одежду. Если мне память не изменяет, длина автомата со сложенным прикладом что-то около сорока сантиметров.
- Да, это легко спрятать. Но не выставят же они большой отряд. Это может нам показаться подозрительным.
- Они предполагали выставить пятнадцать человек. При этом беспилотники с большой высоты, чтобы остаться незамеченными и не вызвать подозрения, будут контролировать окрестности. Как только мы войдем в село всем свои джамаатом, разведрота спецназа ГРУ в полном составе, вооруженная оружием с глушителями, двинется туда же. Возможно, рота будет усилена несколькими дополнительными взводами того же сводного отряда. Но не это главное. Главное, что первый отряд, одетый в форму МЧС, будет возглавлять капитан по фамилии Ветошкин, который прибыл сюда специально, чтобы зарезать вас, эмир.
Он - чемпион войск специального назначения по ножевому бою. Я уже говорил о нем. На предплечье левой руки он носит ножны с ножом. Предполагается, что это заставит вас устроить публичную схватку с капитаном. В спецназе рассчитывают, что потом в бой вступит весь спецназ, что к тому моменту войдет в село и начнет расстреливать наш джамаат еще до того, как завершится поединок. Вмешательство спецназа внесет в ряды джамаата смятение. Предполагается, что вы растеряетесь, ослабите внимание, и в этот момент капитан нанесет свой решающий удар.
- Они что, даже возможности честно выявить победителя не хотят дать? - возмутился Омахан Исмаилов. - Тогда придется устроить им кое-какие сюрпризы, которые заставят растеряться этого капитана. И тогда я лишу войска специального назначения своего чемпиона.
- Не придется. По крайней мере, пока… Это не все, эмир, что я успел рассмотреть и скопировать на свой компьютер. Там же, на сервере сводного отряда, под этим планом, разработанным в оперативном отделе неким капитаном Константиновым, были набраны возражения начальника штаба капитана Толстых. Эти возражения, по сути дела, ставят крест на применении данного плана, если, конечно, капитан Константинов не сумеет его существенно изменить.
- И против чего возражает начальник штаба? - кисло спросил Старший брат Сатаны, потому что он сам уже нашел в плане слабые места, которыми следовало воспользоваться. И обидно было упустить такую возможность "утереть нос" прославленному спецназу.
- Главное возражение - невозможность предвидеть действия джамаата против тех парней, что будут переодеты в форму МЧС. Джамаат может атаковать их, завяжется бой, и тогда ни о каком ножевом поединке речи быть не может. А скоординировать по времени действия первого малого отряда и остальных сил спецназа не представляется возможным, поскольку село расположено не в горах, а на открытой равнине, где сложно спрятаться.
Второе возражение капитана Толстых сводится к тому, что сам капитан Ветошкин не пожелает участвовать в поединке, исход которого предрешен планом командования. В данном случае он поступил бы как настоящий боец, но я не знаю еще мнения капитана Ветошкина…
- Да, настоящий боец должен был бы поступить именно так, - согласился Омахан Исмаилов. - А что он за боец, ты ничего не сумел узнать?
- Я нашел в Интернете один его бой. Четырехлетней давности. Спортивный. Он там проиграл. Боец он, на мой взгляд, никакой. Думаю, и я сумел бы его победить. О том, что вы, эмир, победите его, у меня сомнений нет.
- У тебя, как я говорил, есть один недостаток, который мешает тебе быть победителем. Ты даже сейчас сказал: "Думаю, и я сумел бы его победить". С такими словами не побеждают. С такими словами только думают. Победу дает не разум, а подсознание. - Старший брат Сатаны сел на своего любимого конька. Поговорив несколько ночей с психологом о подсознании, Омахан считал, что знает о подсознании все, по крайней мере понимает, что дает работа подсознания. И любил при случае козырнуть этим термином. - Когда ты не мне, а себе, внутренне, научишься с полной уверенностью говорить: "Я убью его!", ты будешь готов драться на победу. Пока же ты можешь только блеснуть отдельными эпизодами, не более.
- Эмир, я убью его… Разреши мне послать ему вызов на поединок!
- Ты не понимаешь, о чем ты просишь. Ты - вне закона. Ты даже доехать до места поединка не сможешь. И приедешь на него в наручниках. А потом тебе вкатят укол, и ты в бессознательном состоянии будешь отвечать на их вопросы и выдашь меня.
- Я смогу организовать себе прикрытие, эмир. Могу даже под охраной ментов поехать. Разрешите…
- Не отнимай у меня удовольствия убить этого капитана, - улыбнулся Старший брат Сатаны. - Есть дела, специально для меня предназначенные.
Шахмардан поджал тонкие губы и промолчал…