- Понятия не имею. Судя по всему, роман не состоялся. Унижение и замешательство могут служить такой же причиной для лжи, как и виновность в убийстве.
- Однако пока что он более кого-либо подходит, - настаивал на своем Керриган.
- Возможно, - согласился я, не видя смысла добавлять, что он сам годится на роль тайной пассии Риты Касл гораздо больше, чем Джозеф Лайдон.
К тому же в ту минуту мое внимание было сосредоточено никак не на Лайдоне и не на деле Риты Касл, а на мне самом. Я с некоторым недоверием и даже удивлением заметил, что начинаю вести себя как старая пожарная лошадь, услышавшая колокол. Как бы помимо моей воли, мой интерес к расследованию все возрастал, и мне не терпелось увидеть остальных действующих лиц, услышать их голоса, заглянуть в их глаза, попасть в дома и покопаться в личной жизни.
И эта записка! Надо еще раз взглянуть на записку Риты Касл.
Глава 15
На сегодняшний вечер оставалась еще одна встреча, со служащим авиакомпании Полом Айнхорном. Нам надо было ехать обратно в Манхэттен, куда мы, снова взяв такси, понеслись по Лонг-Айлендскому шоссе.
Во время этого переезда Керриган, как всегда, снабдил меня информацией о человеке, с которым предстояло вести беседу. Айнхорн, как и Лайдон, принадлежал уже ко второму поколению мафии; непосредственно с рэкетом был связан его отец, в то время как сын имел к корпорации лишь косвенное отношение. Существенная разница между Айнхорном и Лайдоном заключалась в том, что Айнхорн был не женат, что его мафиози-отец и два мафиози-дяди были еще живы и что Айнхорн сам пробил себе дорогу в легальный бизнес, вместо того чтобы, как Лайдон, идти по пути, проложенному отцом.
- Пол вылез, что называется, из грязи в князи, - объяснил Керриган. - Он чист как стеклышко, работает в крупной авиакомпании, но через отца и его братьев вхож в корпорацию и, хотя делами с ней не связан, просто ловит кайф оттого, что имеет возможность проводить время в компании крупных воротил. - Последние слова он договорил с ноткой сарказма в голосе.
- И никакого "ты - мне, я - тебе"? - спросил я. - Как у Лайдона?
- Ничего подобного, - покачал головой Керриган. - Подождите - вот увидите его, поймете почему.
- Мне что-нибудь нужно знать о его отце?
- Не знаю. Когда-то Майкл Айнхорн с двумя братьями орудовал здесь, в городе.
- А теперь они где?
- Во Флориде.
- И продолжал принадлежать корпорации?
- Продолжают, - усмехнулся Керриган.
- А сын - нет?
- Я же сказал - вы его сейчас сами увидите.
- По-моему, - начал я, - чем больше людей я вижу, тем дальше отодвигаюсь от мафии. Рембек разве не водит дружбу с коллегами?
Керриган, пожав плечами, ответил:
- Ну скажем, со мной. И с Юстасом Кэнфилдом. И бухгалтера вы тоже видели, Пьетроджетти. В списке были еще и другие, но у всех есть алиби.
- Какое совпадение.
- Вряд ли это можно назвать совпадением, - возразил он. - У человека, состоящего в корпорации, появляется естественное стремление на всякий случай подстраховаться. Живешь так, словно завтра придется давать показания в суде.
- Вы хотите сказать, что алиби может быть сфабриковано?
- Нет, просто когда тебе постоянно докучает полиция, через какое-то время учишься запоминать, где и когда был и кто это может подтвердить.
Я чуть было не вспылил по привычке и не бросился доказывать, что полиция никому не докучает, однако вовремя остановился. В первую очередь потому, что Керриган говорил правду, известных профессиональных преступников иногда действительно беспокоят не по делу, поскольку это себя оправдывает. А потом, какая разница, что говорит Керриган и почему я должен защищать честь полицейского мундира?
Пол Айнхорн жил в Гринвич-Виллидже, районе, где за время последнего поколения изменилось все, кроме названия. Писатели, художники и прочие представители богемы, прославившие некогда это место, сейчас здесь не жили, на смену пришел средний класс - молодые клерки, которые считали престижным селиться в Гринвич-Виллидже, располагаясь в современных многоэтажках - таких же, как, скажем, в квартале Ямайки в Куинсе, возведенных на месте старых зданий. В одной из многоэтажек мы отыскали Пола Айнхорна.
Он уже успел основательно поднабраться и встретил нас в дверях с той глуповатой ухмылкой, которая обычно бывает на лицах правонарушителей, оправдывающих свои действия состоянием алкогольного опьянения.
- Не мог дождаться, - объявил он. - Пришлось начать без вас. Заходите и присоединяйтесь.
Он, пошатываясь, побрел прочь от двери, оставив ее открытой, и по дороге расплескал на паркетный пол все свое спиртное. Мы с Керриганом, войдя, закрыли дверь и последовали за ним в современную скромно меблированную гостиную, откуда открывался вид на площадь Шеридана.
Айнхорн стоял у передвижного бара. На нем были черные брюки, белая рубашка с черной бабочкой и белый смокинг, но ни носков, ни ботинок. Выглядел Айнхорн лет на двадцать пять, его тонкие волосы песочного цвета уже начинали редеть; он был высок и очень худ. На приятном, но несколько дряблом лице жалко вырисовывались маленькие усики в стиле Эррола Флинна.
Покачиваясь, он повернулся к нам спиной и крикнул через плечо:
- Что вам налить, джентльмены?
- Встряхните-ка его немного, - попросил я Керригана.
Керриган ухмыльнулся и, кивнув, направился через гостиную к Айнхорну, который, раскачиваясь и опустив голову на грудь, гремел в баре бокалами и бутылками. Керриган обхватил Айнхорна за плечи, склонился к нему и стал что-то шептать ему на ухо. Тот замер, перестав бестолково шарить руками среди бокалов и бутылок и, казалось, либо напряженно слушал, либо стоя задремал.
Из стереопроигрывателя лился медленный джаз. Я подошел к окну и поглядел на площадь Шеридана, всегда, на удивление, темную, гораздо темнее, чем следовало бы быть такому большому и оживленному транспортному узлу. Поток автомобилей двигался на юг по Седьмой авеню, на Кристофер-стрит очень медленно свернул "фольксваген", а перед рестораном Джека Делани такси подобрало какую-то молодую парочку. Из метро к рекламному стенду вышла совсем юная девушка - с виду не старше двадцати, - неся в руках нечто похожее на футляр со скрипкой, только больше по размеру. Может, футляр с виолончелью? Когда загорелся зеленый свет, она пересекла Седьмую авеню и исчезла на Гроув-стрит.
- Мистер Тобин! - позвал меня Керриган.
Повернувшись, я увидел, что Айнхорн склонился над телефоном и медленно набирает номер, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на этом занятии. Керриган, стоявший в центре гостиной, объяснил мне:
- Пол звонит вниз, в магазин, чтобы принесли кофе. Вам что-нибудь заказать?
По выражению его лица я понял, что нужно составить компанию Айнхорну, поэтому сказал:
- Спасибо. От чашки кофе не откажусь.
Айнхорн к тому времени кое-как справился с набором телефонного номера. Керриган подошел к нему, взял трубку и сделал заказ. Видимо, он наговорил мальчишке чего-то такого, что произвело на того сильное впечатление. Айнхорн почти протрезвел и широко раскрытыми глазами смотрел на нас в ожидании кофе.
- Пол, может, тебе умыться холодной водой, а мы подождем? - предложил Керриган. - Ты себя почувствуешь гораздо лучше.
- Хорошая мысль, - нетвердым голосом проговорил Айнхорн. - Очень хорошая мысль. - Не переставая медленно и сосредоточенно кивать, он неуверенной походкой вышел из комнаты.
- Он придет в норму, - заверил меня Керриган. - Правда, пока не прибудет кофе, лучше подождать с расспросами.
- Ладно.
- Я сказал ему, что, если он не протрезвеет, Эрни придется сообщить его отцу, что Пол не пожелал с нами сотрудничать, и тогда старик снова заставит его переехать домой во Флориду.
- У него плохие отношения с отцом?
- Они разной породы. - И Керриган, усмехнувшись, добавил: - Лично я всегда полагал, что тут не обошлось без участия соседа. Теперь вы понимаете, почему в корпорации не хотят иметь с ним дела.
- Такое с ним часто случается?
- Если "часто" значит "всегда", то - да, часто.
Пластинка на проигрывателе закончилась. Раздались щелчки аппаратуры, и снова зазвучала музыка - на этот раз джаз-гитара. Я подошел к окну и стал наблюдать за тем, что происходит на площади Шеридана, которую как раз пересекал, направляясь к дому Пола, пожилой разносчик в переднике, неся в руке зеленый бумажный пакет с нашим заказом.
Он прибыл до того, как Айнхорн вернулся из ванной комнаты. Керриган расплатился, проводил разносчика и сказал мне:
- Схожу за Полом.
Я стоял у окна, глядя на улицу и слушая музыку, и вдруг поймал себя на мысли, что играю в игру под названием "Если бы я был…". Это игра людей, которым трудно не замечать, какой невыносимой стала их жизнь, и в нее хорошо играть под музыку гитары на фоне сцен из жизни ночного города.
Что я делаю здесь, в этой печальной комнате, глядя на эту печальную улицу, слушая эту печальную музыку, вмешиваясь во все эти печальные жизни? Как здесь очутился?
Я попытался открыть окно, когда в гостиную вбежал Керриган с криком:
- Он удрал!
- Знаю, - ответил я, продолжая дергать оконную раму. - Он только что выскочил из подъезда.
Внизу Айнхорн, уже обутый, по диагонали переехал площадь. Не успел я распахнуть проклятое окно, как он, вытянув руку, остановил такси, нырнул в него и скрылся на Седьмой авеню.
Глава 16
- Надеюсь, мы не потревожим вашу супругу, - сказал я, обращаясь к Эрни Рембеку.
- Ее нет дома, - нетерпеливо произнес он. - Она ушла. Ну, рассказывайте.
Мы ему, собственно, все уже рассказали, вернее, рассказал Керриган по телефону из квартиры Айнхорна. Однако Рембек настоял, чтобы мы поехали к нему и сообщили все подробности. Поскольку мне и самому надо было повидаться с Рембеком, я согласился.
И вот мы снова были у него в апартаментах, куда нас впустил, как и в первый раз, все тот же одетый в строгий костюм телохранитель - бывший футболист. Но теперь нас проводили не в офис, а в комнату, похожую на рабочий кабинет или библиотеку, обставленную в несколько старомодном и строгом стиле, которая напоминала скорее залу какого-нибудь закрытого клуба, а не жилую комнату. Черные кожаные диваны и кресла, встроенные книжные шкафы темного дерева, высокие, от пола до потолка, длинные темные драпировки на окнах; здесь не хватало только двух-трех заснувших в креслах стариков завсегдатаев.
Рембеку непременно хотелось изобразить гостеприимного хозяина, и я не стал возражать против виски с содовой, а Керриган - против коктейля; напитки отправился смешивать все тот же футболист. У Рембека в руках была сигара и бокал бренди.
Когда все мы расселись, словно новоиспеченные члены клуба, Рембек вновь попросил меня приступить к рассказу.
- Но вам уже все известно, - уточнил я. - Вам все рассказали по телефону.
- Расскажите еще раз.
- Когда мы приехали туда, он был пьян. Керриган слегка надавил на него, чтобы привести в чувство. Айнхорн позвонил в бар, чтобы принесли кофе, и по совету Керригана отправился ополоснуть физиономию холодной водой.
Рембек бросил на Керригана тяжелый взгляд.
- Зачем? - спросил он.
Я ответил вместо Керригана.
- Он дал правильный совет, иначе это пришлось бы сделать мне. Айнхорну было необходимо освежиться, чтобы протрезветь. В общем, когда принесли кофе, Керриган пошел за Айнхорном в ванную, а того и след простыл. Я стоял у окна в гостиной, и как раз в тот момент, когда вернулся Керриган, увидел Айнхорна, который вышел из подъезда и сел в такси.
- Куда такси поехало?
- Это не имеет значения. По Седьмой авеню движение разрешено только на юг, но дальше могли повернуть куда угодно.
Рембек сердито жевал сигару. Через минуту он спросил:
- Ну и что вы обо всем думаете?
- А что я должен думать?
- Черт возьми! Разве вам не кажется, что это он и есть? Что Айнхорн убил Риту?
- Не уверен.
- Но ведь так оно и есть! Он же сбежал!
- Он был пьян, - напомнил я. - И, как я понял, до смерти боится отца.
- Я пригрозил мальчишке, - поспешно объяснил Керриган, - что, если он не приведет себя в чувство, ты пожалуешься Майку и тот может забрать его домой.
- Идиоты несчастные! - с отвращением произнес Рембек.
- Кто? - спросил я. - Айнхорн и его отец?
- Нет, Майк Айнхорн с братьями. Неудивительно, что у него вырос такой сынок.
- Почему? Расскажите, в чем дело.
Однако Рембек, потеряв терпение, раздраженно воскликнул:
- Какая разница? Они же во Флориде, черт возьми! И Риту не убивали!
- Но, возможно, это сделал сын Майка, - возразил я. - Да расскажите же, что там делается во Флориде. Почему он так боится туда возвращаться?
Рембек глубоко вздохнул, пытаясь обуздать нетерпение, и взял себя в руки.
- Братьев Айнхорн трое, - начал он, - Майк, Сэм и Алекс. Они живут все вместе и считают себя очень крутыми парнями. Этакими ковбоями из вестернов. У них дом с бассейном, и они целыми днями могут вплавь гоняться взад-вперед друг за другом. А могут притащить какую-нибудь шлюху из Майами и держать пари, кто на сколько раз больше за день воткнет в девку свою штуковину.
- Все трое очень волосатые и коренастые, - вставил Керриган. - Пол гораздо более хрупкого сложения.
- Где его мать? - спросил я. Рембек передернул плечами:
- Кто знает? Какая-то потаскуха женила на себе Майка, когда он напился до бесчувствия и не соображал, что делает, а потом сбежала. Пол был в ту пору еще младенцем.
- У меня записано, что он служащий авиакомпании. Что это значит?
- Да, работает в "Трансокеанских авиалиниях". Менеджером по связям с общественностью.
- Это корпорация приискала ему работу?
- Нет. По-моему, он устроился туда сам, разговорившись с кем-то на вечеринке за коктейлем. Он же один из университетских хлыщей, которые всегда находят себе тепленькое местечко, где можно просиживать штаны. По связям с общественностью, или рекламе, или в отделе развития и тому подобное. Ну вы знаете этот тип людей.
- А с корпорацией он связан только через отца?
- Совершенно верно.
- Через него не идет контрабанда или что-нибудь подобное?
- Вы же его видели, - вместо ответа, сказал Рембек. - Вы бы доверили ему важное дело?
- Нет. - Ответил я.
Рембек пожал плечами:
- И мы тоже. Он нам ничего не предлагал, и мы не напрашивались.
Керриган подал голос:
- Как-то раз он сделал мне одно предложение. Мы оба посмотрели на него.
- Когда это было? - спросил Рембек.
- Год или два назад, сразу после того, как он получил работу в авиакомпании. Как-то на вечеринке он подошел ко мне и говорит: "Если тебе что-либо надо из-за кордона, дружок, я все могу протащить через таможню, только дай мне знать". Он был уже порядком пьян, поэтому я поблагодарил его, пообещал, что непременно дам знать, и больше на эту тему мы с ним не беседовали.
- Мне он вообще об этом не заикался, - сказал Рембек.
- Его отец и дяди уже отошли от дел?
- Кто, эти? Да в жизни вы от них не дождетесь! Они занимаются игорным бизнесом. Во Флориде много охотников до подобных развлечений.
- Но здесь они вообще не появляются?
- Может, раз в год, если не реже.
- Значит, с Ритой Касл они не были знакомы?
Рембек фыркнул:
- Они? Я бы паршивых ублюдков и своей уборщице не представил.
- Ладно. Вы пошлете людей на розыск сына Марка?
- Уже посланы, - мрачно изрек Рембек.
- Откровенно говоря, - продолжал я, - сомневаюсь, что это тот человек, который нам нужен. Так что с ним можно бы и помягче.
- Не волнуйтесь, - успокоил он меня. - От парней, которых я послал, требуется только одно - разыскать его.
- Хорошо.
Рембек, отхлебнув бренди, отставил бокал и спросил:
- Вы еще что-нибудь за сегодняшний вечер успели?
- Кое с кем повидался, - ответил я. - Пока ничего толкового.
- Завтра утром мне доставят рапорты о допрошенных по алиби, тех, оставшихся шестерых, - сообщил он. - Прислать их вам в офис?
- Да. После девяти там кто-нибудь будет.
- Ладно. Я еще распустил слухи о вас, намекнул, чем вы занимаетесь. Если кто-нибудь что-нибудь узнает или обнаружит, он должен связаться с вами.
- Прекрасно. - Я поставил бокал на столик и продолжал: - Я кое-что хотел с вами завтра обсудить, но, раз уж я здесь, мы могли бы и сейчас побеседовать.
- Выкладывайте! - обронил он.
- Я вам рассказывал, что ко мне явились двое полицейских из отдела криминальных убийств. Один из них высказал предположение, что вы наняли меня для отвода глаз, потому что сами убили Риту Касл. Я сказал, что не верю в это, и на самом деле так оно и есть. Однако это возможно. Она сбежала, вы ее разыскали, убили и отобрали деньги. Потом наняли меня, чтобы замести следы.
Рембек с кривой улыбкой спросил:
- Разве это в моем стиле?
- Нет, - признался я. - Но я хочу прокрутить все возможные версии.
- И что это значит?
- Это значит, что мне надо получить и ваше алиби на ту ночь. Вы дадите мне его завтра утром вместе с остальными?
- Можете получить его прямо сейчас.
- Я имею в виду с доказательствами, - уточнил я.
Он покачал головой:
- Доказательств вам раздобыть не удастся. Ночь на четверг я провел дома, в полном одиночестве. Даже Элеонора, моя жена, ничего не сможет подтвердить. Ее здесь не было.
- Где же она была?
- Навещала друзей, - коротко ответил он.
- Она и сейчас там?
- Она собиралась к ним недели на две, - уточнил он.
- Когда она уехала?
- Зачем вам это? Какая разница?
- Не знаю. Может быть, и никакой. Так когда она уехала?
- В воскресенье. Мне надо было ехать в тот день вечером в Балтимор на собрание, так что, когда я уехал, она отправилась… она уехала в одно время со мной. И давайте оставим эту тему. Никакого отношения к делу она не имеет.
- Ваша жена не знала про Риту Касл?
- Нет, конечно.
- Вы уверены?
- Абсолютно. Я вам уже объяснил, какие чувства испытываю к своей жене. Я не посмел бы ее так расстроить.
- А ее брат не мог ей все рассказать?
- Фрэнк Доннер? Определенно нет. Он в курсе того, как обстоят дела.
- Хорошо. Остается Джордж Льюис, ваш друг с Западного побережья.
- А что с ним такое?
- Он был знаком с Ритой. Давайте удостоверимся, что он и в самом деле в ночь на четверг был на побережье.
- Сделаем. Еще что-нибудь?
- Пока нет.
Когда мы покончили с выпивкой, Рембек вызвал телохранителя-футболиста, чтобы тот нас проводил, а сам остался стоять в глубине своей библиотеки, похожей на клуб.
В холле я на минуту задержался, чтобы задать телохранителю-футболисту вопрос:
- Когда мистер Рембек вернулся домой в среду вечером?