- Не будем терять время, - сказал капитан Карден.
- Само собой разумеется, - ответил сыщик.
Начальник шел впереди. Они поднялись по железной лестнице и дошли по коридору до камеры, в которой находился Сноу. Начальник открыл дверь и они вошли. Сноу сидел на стуле и не трогался с места. Лишь увидев Фельса, он медленно встал.
- Итак, мистер Фельс, если вы имеете что-то сказать этому человеку, то говорите, - заметил начальник.
- Я надеюсь, - Фельс говорил вежливо, но тем не менее достаточно твердо. - Я надеюсь, что могу говорить с ним с глазу на глаз.
Начальник нехотя согласился:
- Если вы на этом настаиваете, конечно, - он направился к выходу.
- Простите, - остановил его Фельс. - Было бы желательно, чтобы вы приказали снять с него наручники.
- Делайте то, что вам велит долг службы и разрешите мне пользоваться своим правом, - возразил, задетый за живое, начальник. - Закон предоставляет мне право наказания!
- Хорошо, сэр, - ответил Фельс. Он обождал, пока захлопнулась за начальником дверь, и обернулся к Сноу.
- Мистер Сноу, - сказал он, - я послан сюда министерством внутренних дел со странным поручением… я понимаю, что вам надоела тюремная жизнь…
- Милый Фельс, - устало признался Сноу, - никогда еще жизнь в тюрьме не казалась мне такой скучной, как на этот раз.
Фельс улыбнулся. Он достал из кармана лист мелко исписанной бумаги.
- Я разгадал тайну вашего осуждения. - Он помахал бумагой перед глазами арестанта. - Список ваших преступлений, мой милый Сноу!
Арестант промолчал.
- Ни разу, сколько я мог проследить, вы не стояли перед судьей или присяжными. - Он взглянул на Сноу, но тот был непроницаем.
- Несмотря на это, - продолжал сыщик, - вы, по моим сведениям, сидели в семнадцати тюрьмах по семнадцати особым приказам об аресте, из которых каждый был подписан судьей и скреплен печатью министерства внутренних дел…
Сноу пожал плечами.
- В 19… году вас доставили в гленфордскую тюрьму по приказу, подписанному в Дэвице. Но я не могу найти никаких бумаг относительно вашего осуждения каким-либо судом в Дэвице…
Сноу упорно молчал. Инспектор медленно и задумчиво продолжал:
- Перед вашим заключением в "Гленфорд" носились разные слухи о беспорядках в этой тюрьме. Арестованные устроили мятеж, а начальника и смотрителей обвиняли в жестокости по отношению к арестантам…
- Да, припоминаю что-то в этом роде, - сказал Сноу безразлично.
- Десятого мая вас доставили в тюрьму. Первого августа, на основании приказа министерства, вы были выпущены на свободу. Третьего августа начальник тюрьмы, его заместитель и главный инспектор были отстранены от должности и уволены со службы…
Он взглянул на Сноу.
- Ну и что? - спросил тот.
- Несмотря на то, что вы в августе были выпущены на свободу, вас уже пятого сентября доставили под полицейской охраной в исправительное заведение Престона. В Престоне что-то было не в порядке, мне кажется…
- Да, мне тоже кажется, - ответил Сноу.
- На этот раз, - продолжал сыщик, - вы просидели шесть месяцев и когда вы были выпущены на свободу, трое надзирателей были уволены, так как передавали подследственным письма… М-да, нельзя сказать, чтобы вы были счастливой звездой для этих заведений, мистер Сноу, - продолжал он иронически, - наоборот, вы везде оставляли следы таинственного несчастья и никто, кажется, не мог найти толкового объяснения вашему пребыванию там…
По лицу Сноу скользнула улыбка.
- Неужели главный инспектор лично потрудился прибыть сюда из Лондона ради того, чтобы сообщить мне эти удивительные и в высшей степени загадочные выводы?
Сыщик встал.
- Не то чтобы ради этого, мистер Сноу… Что я могу вам сообщить нового? Вы ведь и сами знаете, что были… откомандированы сюда… Единственно чего вы не знаете, это о новом приказе…
- Новом? - Сноу поднял брови.
- Да, новом, - повторил сыщик. - Министерство внутренних дел откомандировало вас на колониальную станцию, и я здесь, чтобы привести в исполнение этот приказ.
Сноу звякнул наручниками.
- Я бы не хотел сейчас покидать Англию, - сказал он.
- Но вы это сделаете, мистер Сноу. Где-то течет поток алмазов и корабль с некоторым количеством мошенников, поставивших себе целью отыскать его, уже достиг суши…
- Так они действительно отправились…
Он был разочарован и не старался этого скрыть.
- Я надеялся еще побыть на свободе, чтобы этому воспрепятствовать… Но какое это имеет отношение к колониальной станции?
- Разве не имеет?
Фельс подошел к стене, где находился звонок и позвонил.
- Здесь вас ожидает еще гость, который вам это разъяснит, - сказал он и покинул Сноу, который ругал на чем свет стоит все министерства в целом и министерство внутренних дел в частности.
Через десять минут снова открылась дверь.
Сноу не был подготовлен к этой встрече и когда вошла гостья, он густо покраснел. Молодая леди была очень бледна и не заговорила пока не закрылась дверь за смотрителем. К Сноу за это время вернулось самообладание.
- Боюсь, что не смогу быть в достаточной мере предупредительным, - пробормотал он, - свобода моих движений в настоящее время несколько ограничена…
Цинтия улыбнулась.
- Вы, вероятно, не ожидали меня здесь увидеть, - начала она. - В своем отчаянии я обратилась в министерство внутренних дел с просьбой дать мне возможность повидаться с вами. Кроме вас ведь никто на всем белом свете не в состоянии разобраться в этой злополучной экспедиции и в людях, предпринявших ее…
- Вы свободно получили разрешение на свидание со мной? - спросил он.
- Более или менее, - ответила она. - Все закончилось хорошо.
- Это естественно, мисс Сеттон, - кивнул Сноу. - Я старый клиент, и ко мне они должны относиться предупредительно.
- Прошу вас, не говорите так, - сказала она, понизив голос. - Вы меня огорчаете. Я бы очень хотела, чтобы вы мне… помогли, но если вы так легкомысленно разговариваете… и… так легко относитесь к своему положению, то мне это больно… правда, очень больно…
- Мне очень жаль, - продолжал он, опустив глаза, - что я вас расстроил. Теперь прошу вас объяснить, что привело вас ко мне. Вот стул, он не особенно удобен, но он единственный, который я могу предложить вам.
Она отказалась и стоя начала свой рассказ.
Ее брат, Ламбэр и Уайтей отправились в путь, взяв с собой копию плана.
- Я не очень беспокоилась за эту экспедицию, - сказала она, - так как предполагала, что план моего отца достаточно точен, чтобы разыскать по нему этот волшебный поток. Чиновники министерства колоний, которых посетил мой брат, были того же мнения…
- Зачем он ходил в министерство? - спросил Сноу.
- Чтобы получить разрешение на право изыскания алмазных россыпей на британской земле. Как вы понимаете, это государственное владение. По прибытии в Африку брат послал мне телеграмму, что все обстоит благополучно. Вдруг я получаю из министерства колоний срочное предложение принести план на Даунинг-стрит. Я исполнила это. Они стали проверять план, измерять расстояния и сравнивать их с масштабом другой карты…
- Ну и?..
- Ну, - она пожала плечами, - экспедиция бесполезна. Если поток алмазов не находится на португальской стороне, то его не существует вообще.
- Так он не на британской земле?
- Нет, он по ту сторону границы.
Сноу нахмурился.
- Что я могу сделать? - спросил он.
- Подождите, - сказала она поспешно, - я вам еще не все сказала. Если план моего отца точен, то алмазный поток - миф, так как указанное моим отцом место они точно установили, и там нет ни леса, ни реки, а вся местность представляет собой большую высохшую пустошь.
- Вы им рассказали о неправильном компасе?
- Перед отъездом Фрэнсиса Ламбэр был со мной очень откровенен. Он показал мне свой неправильный компас и другой, точный. Я ясно видела отклонение и, что еще важно, я точно заметила разницу, благодаря чему чиновники министерства могли произвести вычисление. Брату была послана телеграмма, но он уже успел покинуть берег…
- План при вас?
Она достала сложенный вдвое листок и протянула его Сноу. Он не взял его, так как его руки были в наручниках и вдруг она поняла, почему он покраснел.
- Откройте его и дайте мне взглянуть.
Он внимательно рассмотрел план и затем спросил:
- Но откуда в министерстве колоний узнали, что мне известно… Понимаю, это сделали вы!
Она утвердительно кивнула.
- Я находилась в безвыходном положении. Я потеряла в той стране отца… А теперь я начинаю беспокоиться за брата. У меня ведь нет никого, к кому я могла бы обратиться за советом…
Она вдруг умолкла, испугавшись себя: этот человек со стриженной головой и скованными руками мог понять, какое большое место он занимал в ее сердце…
- Здесь есть какая-то ошибка или загадка, требующая разъяснения, - произнесла она, - отец был очень осторожным человеком и не принадлежал к тем, которые делают необдуманные шаги. Единственное, что мы знали, это то, что река находится на британской земле.
- Но граница могла ведь измениться за это время, - сказал Сноу.
- Нет, этот вопрос я выяснила. Граница была установлена в 1875 году и с тех пор осталась без изменений.
Сноу взглянул на план, а затем на Цинтию.
- Я вас завтра навещу, - сказал он.
- Но… - она удивленно взглянула на него.
- Я думаю, что смогу завтра получить отпуск…
В замке повернулся ключ, и тяжелая дверь медленно открылась. Снаружи стоял начальник с мрачным, не предвещавшим ничего хорошего лицом, главный смотритель и Фельс.
- Срок истек, - буркнул начальник.
Сноу взглянул на сыщика. Тот кивнул…
- Сними наручники, Карден, - сказал Сноу.
- Что?!!
- Покажи ему приказ, Фельс, - продолжал Сноу, и сыщик послушно вручил остолбеневшему начальнику бумагу.
- Вы отстранены от должности, - коротко сказал Сноу, - будет назначено расследование вашей деятельности в качестве начальника тюрьмы. Я - капитан Амброзий Грэй, инспектор тюрем Его Величества.
Руки главного смотрителя сильно дрожали, когда он открывал замок на наручниках.
Глава 12
Декабрь. Над городом расстилается серый, густой и липкий туман. Редкие прохожие стараются поскорей укрыться в домах. В таких случаях ничего нет лучшего, чем сидеть в теплом уютном уголке возле камина.
Вот в такую-то погоду Сноу отправлялся с вокзала на площади Ватерлоо в Саутгемптон.
Он занял купе первого класса и, сев к окошку, начал обдумывать письмо, которое собирался отправить Цинтии перед отплытием в Африку. Накануне вечером она была так спокойна, так невозмутима и деловита, что он просто не в состоянии был ей сказать всего, что хотел, да и распрощались они как-то совсем неопределенно. Он задумчиво смотрел в окно, как вдруг заметил Цинтию, идущую вдоль вагонов. Он вскочил и открыл дверцу купе.
К этой встрече он не был готов… Он начал горячо восхвалять погоду, забыв, что дождь хлещет по окнам вагона, и горячо благодарить ее за то, что она пришла его проводить.
Нельзя сказать, что она его считала в эту минуту очень остроумным, он это заметил по ее улыбке - но что может сказать мужчина, чье сердце так переполнено, что сковывает язык?
Время пролетело очень быстро, и уже раздался свисток кондуктора.
Сноу вскочил.
- Жаль… Я ничего не успел вам сказать…
Она мягко улыбнулась.
- У вас еще будет масса времени, - сказала она спокойно. - Я тоже еду в Саутгемптон.
Когда поезд тронулся, он счастливый и благодарный, сел на свое место. Что он собирался сказать, было легко себе представить. Случай был самый подходящий, но он опять начал восхвалять погоду, и она вполне могла допустить, что он сошел с ума. Затем он полчаса употребил на то, чтобы рассказать ей, как ему прислали слишком большой шлем и описывал ей свой вид в нем.
Она терпеливо слушала.
Поразительно быстро поезд достиг станции Саутгемптон и остановился у пароходной пристани. Сноу глубоко вздохнул и, посмотрев в лукавые глаза Цинтии, улыбнулся.
- Действительно скверная погода, мисс Сеттон, - произнес он печально, - небо плачет, Англия скорбит о потере своего сына или чего-то наподобие…
Они вышли из поезда.
Сноу одновременно хотелось и отдалить тягостный миг прощания, и ускорить его, чтобы сократить пытку ожидания этого тягостного мига. Он бормотал нечто бессвязное, время от времени однообразно повторяющееся и, наконец, попрощавшись, пошел на пристань.
Он поднялся на палубу своего парохода, отыскал без помощи стюарда свою каюту, бросил в угол чемодан и замер в глубокой задумчивости…
Пароходный гудок вернул его к действительности. Сноу вышел из каюты, бесцельно прошелся по палубе, заполненной пассажирами и провожающими, окинул взглядом мокрую пристань…
Квартирмейстер шел по палубе заунывно повторяя:
- Провожающих просят сойти на берег… Провожающих просят сойти на берег…
Его тягучий голос раздражал Сноу, и он решил спастись от него в салоне.
Войдя в салон, он остолбенел.
Цинтия Сеттон улыбалась ему своими волшебными глазами!
- Вы… как же… Я бесконечно благодарен… вы решили проводить меня… Я не мог предполагать…
В салон заглянул квартирмейстер.
- Кто еще желает сойти на берег? Снимают последний трап…
Сноу безнадежно посмотрел на нее и, тяжело вздохнув, произнес:
- Если вы не хотите, чтобы вас отвезли в Центральную Африку, вам…
- А я хочу, чтобы меня отвезли в Центральную Африку, - ответила она, - иначе я не знаю, зачем покупала билет…
Сноу остолбенел.
- Но… как же так… Ваш багаж…
- Мой багаж находится в моей каюте, конечно, - сказала она невинно, - разве вы не знали, что я еду с вами?
Сноу ничего не ответил.
Когда через пять дней пути горный конус Тенерифа скрылся из виду, Сноу начал отдавать себе отчет в происходящем.
- Я непростительный эгоист, - сказал он, - я должен был уговорить вас сойти с парохода в Санта-Крус, но у меня не хватило мужества.
- Я бы все равно осталась, - сказала она. - Не забывайте, капитан Грэй, что во мне течет кровь путешественника, исследователя.
- Называйте меня лучше Сноу, - сказал он.
- Ну, мистер Сноу, - поправилась она, - хотя это звучит немного фамильярно, да, о чем я начала говорить?
- Вы гордились своим происхождением, - ответил он, - пододвинув себе складное кресло, - а мы внимательно слушали.
Некоторое время она молчала, глядя на бурное море.
- Мое положение очень серьезно, - сказала она вдруг. - Эта страна отняла у меня отца, а теперь отнимает брата…
- Ну, до вас она не доберется, - процедил он сквозь зубы. - Такого безумия я не допущу. Вы должны вернуться. В Бассаме мы встретим пароход, находящийся на обратном пути, и я…
Она громко рассмеялась.
- Мы должны быть готовы к худшему, - продолжал он. - Ламбэр, убедившись, что алмазный поток находится за португальской границей, может пойти на…
- Какую цель, по-вашему, преследовал Ламбэр, давая моему отцу неточный компас? - перебила она его.
- Мне кажется, он сделал это для того, чтобы ваш отец не мог вторично разыскать россыпь. Я убежден, что Ламбэр сделал все, чтобы кто-либо другой не мог использовать план, если бы он случайно попал в чужие руки.
- Зачем же они тогда ловили Фрэнсиса? - спросила она удивленно.
- Это была единственная возможность заполучить план, и, кроме того, беря с собой сына погибшего исследователя, они некоторым образом укрепляли свою позицию.
Это был единственный разговор, который они вели поэтому поводу. В Сьерра-Леоне их багаж перегрузили на "Пинто-Коло", маленькое португальское каботажное судно, и они спокойно поплыли вдоль берега, причем каждые две-три мили пароход становился на якорь и выгружал бочки с немецким ромом.
И вот ранним утром, когда над маслянистой водой стоял густой белый туман, пароход снова стал на якорь. Здесь начиналась прибрежная полоса.
- Ну, вот мы и приехали, - сказал Сноу час спустя, когда лодка причалила к берегу. Он обратился к высокому худому туземцу, стоявшему поодаль.
- Ты давно видел здесь белых людей?
- Масса, - ответил чернокожий и продолжал на своем наречии.
Цинтии эта тарабарщина была совершенно непонятна. Она смотрела то на туземца, то на Сноу, который внимательно и напряженно вслушивался в то, что говорил чернокожий.
- Кого ты подразумеваешь под белым человеком, который умер? - спросил он.
Раньше чем черный успел ответить, его внимание привлекло кое-что другое и он поднял голову. Над ними медленно кружилась птица.
Он вытянул руки и слегка свистнул. Птица камнем упала на берег, тяжело поднялась, шатаясь, сделала несколько шагов и свалилась набок.
Туземец нежно поднял ее - это был голубь. Вокруг красной лапки резинкой была прикреплена белая полоска бумаги. Сноу осторожно вытянул бумажку, расправил ее и прочитал.
"Д. Е. Хуссасу.
Мистер Ламбэр и мистер Уайтей достигли
миссионерской станции Алеби. Они уведомляют, что
открыли алмазную россыпь и сообщают, что Сеттон
месяц тому назад умер от лихорадки.
X. Сандерс."
Он медленно перечитал послание. Цинтия беспокойно наблюдала за ним.
- Что там написано? - спросила она. Сноу тщательно сложил бумагу.
- Не думаю, чтобы это предназначалось нам, - ответил он.
Глава 13
На территории К'Хасси трое сидели за ужином. Коренастый, в грязном свитере - Ламбэр, тощий, с желтым небритым лицом - Уайтей. Он только что перенес второй припадок лихорадки и руки его предательски дрожали. Третьим был Сеттон. Они ели безвкусную речную рыбу, которую выудил им их проводник, и упорно молчали. Они заговорили, когда, окончив трапезу, вышли на берег реки.
- Значит, конец, - мрачно сказал Ламбэр.
Уайтей ничего не ответил.
- Эта экспедиция стоила три тысячи фунтов и не знаю уж сколько лет моей жизни, - продолжал Ламбэр, - и ко всему, мы находимся в тысяче миль от берега.
- В четырехстах, - перебил его нетерпеливо Уайтей, - но могли бы быть и в четырех тысячах…
Наступило молчание.
- Куда течет эта река? - не унимался Ламбэр, - ведь должна же она куда-нибудь течь!
- Через гостеприимную деревню каннибалов, - мрачно ответил Уайтей, - и если ты думаешь сократить путь, то оставь эту речку в покое!
- И не существует никакого алмазного потока… Никаких алмазов… Чертовски гениальный исследователь ваш отец, Сеттон!
Юноша задумчиво смотрел на реку и молчал.
- Чертовски гениальный, - повторил Ламбэр.
Сеттон повернул к нему голову.
- Не затевайте со мной ссоры, - негромко произнес он, - если вы это сделаете, я вас…
- Ну! Если я это сделаю?!. - Ламбэр был в таком состоянии, что готов был ссориться с каждым.
- Если вы это сделаете, я вас застрелю, - ответил Сеттон и снова уставился на реку.
Ламбэра это предупреждение не успокоило.
- К чему это, к чему это, Сеттон? Ну что за манера разговаривать так с…