- Теперь я очень сомневаюсь, что не узнали те, кто хотел бы знать наши планы. - Поедая пирожное, она вдруг задумалась, подперев скулу кулаком, в котором зажала ложечку, потом той же ложечкой потрясла в воздухе. - Как прикажешь понимать убийство Катерины Андреевны? Простая тетка, одинокая, кому она могла перейти дорогу? Никому. Но убили ее перед нашим приходом, тут же, без временно́го интервала, нагрянули вооруженные менты и начали нас ловить. А зачем они в гостиницу пожаловали? Что за рейд у них был так поздно?
- Я тебе уже говорил о своих предположениях.
- Считаешь, убийца лично сообщил об убийстве?
- Насколько мне известно, на убийство выезжает только группа, а не вооруженный отряд.
- Ах да… Брать особо опасных преступников едет ОМОН. Значит, в милицию сообщили, что вооруженные преступники находятся в квартире Катерины Андреевны. Менты приехали, нашли труп с ножом, что и стало подтверждением слов информатора. Потом увидели открытые окна, услышали шорохи, бросились за нами… Но тетку убили! Выходит, все очень серьезно, то есть дело не ограничивается…
- Давай завтра поговорим об этом? - запротестовал он. - Может, сегодня у нашего страха глаза были велики, а завтра все покажется другим, нелепым, и мы посмеемся над собой.
- Знаешь, я предпочитаю изначально думать о худшем.
Не снимая халата, она улеглась на край кровати, завернулась в одеяло. Он же разделся до трусов, упал на другой край, закинул руки за голову и замер. Через паузу она поинтересовалась:
- Я не мешаю тебе?
- Нет. На этой кровати еще двое поместятся. А мне уже ничем и никто помешать не способен, разве только в тюрьму засадить. Спи.
- Спокойной ночи.
Она уснула быстро, а он еще долго бодрствовал…
Итак, за дело, госпожа
Пару дней Серафима потратила на поиски схожего случая, ничего подобного не нашла, а главное - пребывала в тех же сомнениях. Если Ляля убедила ее, будто Никита ангел, то Дмитрий Данилович разбил доводы подруги. Серафима попросила Лялю, чтобы та достала текст, написанный Никитой, чем длиннее, тем лучше. Та потрясла мужа и привезла два текста: он написал шутливое поздравление женщинам к Восьмому марта и отчет по поводу обанкротившегося предприятия, которое можно поднять. Два разных текста, разных стиля… Три! Если учитывать письма, а ведь ради писем Сима затеяла собственную дилетантскую экспертизу. Она читала и… как будто это писали три разных человека! Поздравление - милое, остроумное, смешное. Отчет - сухой, пересыпан малопонятными терминами. Письма… туши свет. М-да, плохой эксперт из нее.
- Клиент всегда прав, - уговаривала себя Сима, точнее, занималась самовнушением. - Я адвокат, обязана следовать интересам доверившегося мне лица… - Вдруг вспомнила каламбур дяди Димы. - При чем здесь "палач из ада"? Потому что адвокат жилы рвет за преступников, насильников, убийц? Это же крайности. Нет, дядя Дима перебрал…
И все же… все же на фотографиях нашла одну зацепку, от которой следовало оттолкнуться, странно, что Дмитрий Данилович не подсказал, с чего начать, значит, не заметил. Впрочем, у него было мало времени для изучения снимков. После этого Серафима сдвинулась с мертвой точки и позвонила Никите:
- Здравствуйте, Никита, это Серафима. Как вы ладите с Европой?
- Со скрипом, - отшутился он. - Вам пришла в голову дельная мысль?
- И не одна, - без хвастовства сказала Серафима. - Скажите, вы хорошо помните фотографию, где Яна вас целует?
- Ну, так… - неопределенно высказался он. - А что?
- Если вы утверждаете, что с Яной никогда не встречались, а фотографии оказались подлинными, значит, она вас подлавливала, оказываясь рядом, а кто-то фотографировал. Подумайте: когда, где, при каких обстоятельствах вас могла поцеловать совершенно незнакомая женщина. Отмотайте пленку памяти назад, рассмотрите детали на фото, вспомните, в каком месте мог состояться эпизод с поцелуем, это необходимо.
- Но фотографии у вас.
- Фотку я отсканировала и перешлю ее вам по электронной почте, у меня же ваша визитка, адрес там есть…
- Нет-нет! - всполошился он. - На этот адрес ничего не шлите.
- Почему?
- Вы забыли, что с этого адреса были отправлены письма Яне?
- Ах да… Что же делать?
- Да проще простого. - В его тоне прозвучали нотки сарказма, кажется, он не поверил Ляльке, что Сима справится с поставленной задачей, - типично мужской шовинизм. Но ничего, цыплят по осени считают. - Сейчас я отправлю SMS-сообщение с новым электронным адресом, его пока ни одна живая душа не знает. Диктуйте номер сотового, я забыл его записать.
Казалось бы, смена электронного адреса - ерунда, мелочь, не стоящая внимания, но данный ход открыл для Симы Никиту. Предусмотрительность проявляет человек, который сильно ожегся и теперь хочет обезопасить себя, не давая возможности недругам использовать себя. Разве это не доказательство того, что отправитель писем не он?
- А вы уж, будьте любезны, напишите мне, получили ли, - попросила она.
Связь нынче - это просто волшебный миг. Получив адрес, Сима отправила фотографию, вскоре пришло письмо, в котором Никита сообщил, что получил ее. А она к этому времени уже знала, как и где копать. В общем, отсчет пошел.
Альбина Павловна в свое время хотела родить девочку - родила двух сыновей, мечтала о внучке - получила трех внуков. Но вместе с маленьким Никитой пришла в дом Яна, а мать родного внука (наукой доказано: родной!) почти что дочка. И общий язык с ней нашла, и понравилась она Альбине Павловне, у девушки много достоинств, первейшие из которых - скромность и уважение к родителям отца ребенка. И это несмотря ни на что. Яна не заносчивая, как старшая невестка и эта… подпольная стерва Алика, умеющая только рисовать лицо, одежду менять да пренебрежительно фыркать, еще замуж не вышла, а уже управляла Никитой. Конечно, Альбина Павловна недостаточно знала мать младшего внука, но, наблюдая за ней день за днем, она недоумевала: чего современным мужикам нужно, что у них за запросы? Почему не понимают простейших законов, которыми вымощена жизненная дорожка? Любовница не станет настоящей женой, регулирующей моральный климат, преданной и жертвующей своими привычками и интересами ради мужа с детьми. Дом - это не клубная суета с выпивкой и танцами, а пещера, какую имел первобытный человек, то есть надежность, тепло, порядок. Если муж - добытчик, то жена - заботливая хозяйка, на которой в доме держится все. Кто думает по-другому, тот попросту болван, потому что законы природы никому не удастся переделать. Яна подошла бы Никите, тем более есть ребенок, - к таким выводам пришла Альбина Павловна за последние дни. Это ничего, что Яночка немножко растеряха, чуточку неряшлива, зато как слушает советы и замечания! И исправляется.
- Ты мало кушаешь, Яночка, - сказала она за ужином, понаблюдав, как девушка возит вилкой по тарелке, о чем-то думая. - Тебе ж ребенка кормить.
- С молоком проблемы, вы знаете, - пролепетала Яна, опустив ниже голову.
- А ты ешь, молоко и появится, - высказался большой знаток женского организма (и не только) Ефим Геннадьевич.
- Я должна вам сказать… - несмело начала Яна и осеклась.
- Ну-ну, говори, - разрешил несостоявшийся свекор.
- Вам неприятно будет это услышать, - предупредила она.
- Что еще случилось? - приложила ладонь к груди Альбина Павловна. - Яна, детка, не пугай нас.
- Я подала в суд на… в общем, чтобы установили отцовство, - выпалила та, вскинув на благодетелей виноватые глаза. Родители Никиты переглянулись, в следующий миг оба уставились на Яну, оставив новость без комментариев. - Потом буду подавать на алименты… Простите меня и поймите. Я надеялась вместе с Никитой воспитывать сына, поэтому и родила, а одна его не потяну…
- Да почему ж ты одна? - перебила мать. - А мы?
- Но я не смогу жить у вас вечно, - с жаром доказывала Яна. - Поймите, мне нужно строить свое будущее, привыкать к трудностям и положению матери-одиночки, работать - как без работы жить? Деньги вашего сына хотя бы дадут возможность нанять няню и заняться поисками работы.
- Мне кажется, ты поторопилась, - осторожно высказалась мать, поглядывая на мужа, который почему-то молчал, но хмурился. - Побеждает терпеливый, не мытьем - так катаньем, а у тебя не хватило терпения. Ты только разозлишь Никиту, он ведь упрямый, а потерпела бы, его совесть заела бы…
- Не болтай, мать, - вяло перебил Ефим Геннадьевич.
- Мне не на что надеяться, Альбина Павловна, - взяла ее за руку Яна. - Никита передумал на мне жениться, к тому же он и так зол на меня - я приехала неожиданно, хотела сюрпризом, поэтому сразу к вам подалась. А тут свадьба на носу, я ее расстроила… Правда вылезла наружу, а он, наверное, хотел ее скрыть. Может, Никита не собирался меня бросать, жил бы на две семьи - так делают некоторые мужчины, но вы правы, терпения не хватило. Я хочу домой… Вы не волнуйтесь, внука я вам буду привозить, когда захотите и на сколько пожелаете.
- До года мы тебя никуда не отпустим, - сказал свое веское слово Ефим Геннадьевич. - Нечего ребенка таскать по вагонам и вокзалам да с няньками оставлять. Вон бабка, она лучше всех нянек в мире. А после года поглядим, куда кривая вывезет.
- Но алименты настроят нашего сына…
Миротворец Альбина Павловна имела право голоса лишь в одном случае: когда муж позволял, как, например, сегодня. Однако семейная демократия не длится бесконечно, он рявкнул:
- За все нужно платить. На этом точка.
Жену нисколько не оскорбил тон мужа, и дело вовсе не в привычке к грубостям, которые она не считала выпадами против себя. Решения - за ним, это справедливо, у мужчины нельзя отнимать первенство, помимо всего прочего, данная позиция имеет плюсы: винить и упрекать некого, если решение будет ошибочным. Это и есть семейный климат, который зависит от женщины, от нее вообще все зависит. Да, да, абсолютно все! Если муж бьет жену - виновата женщина, если он гуляет налево и направо - виновата она же, если нет достатка - опять она, потому что не сумела создать условия, при которых муж захотел бы улучшить их. Сейчас главное - маленький Никитушка будет с ними, что разумно. Повеселев, Альбина Павловна подложила котлетку и салатика Яне, та запротестовала:
- Куда? Я не могу…
- Кушай, кушай, Яночка. Надо.
- Как же мне повезло, что вы есть…
Альбина Павловна ободряюще сжала кисть девушки, в Яночке она увидела отражение себя, жаль, сын не в отца, не понимает пока своих преимуществ.
Он прилетел под вечер, встретила его Анюта, а не Герман, как предполагалось, поэтому вопрос Никиты был закономерным:
- А где сам?
- У него переговоры с главой холдинга по телефону, Герман ждет тебя у себя. Как съездил?
- Догадайся с одного раза.
- Неужели выдрал деньги?
- А ты во мне сомневалась?
- Нет, конечно, но ведь везет не всегда.
- Аня, на везение рассчитывают люди-паразиты, а у меня, слава богу, голова на плечах крепко держится.
- Рада за тебя. Идем, моя машина на стоянке.
- Моя тоже на стоянке, на платной. Не бросать же. Давай уж рассядемся по своим тачкам и доберемся каждый по отдельности.
- Мм… как хочешь, - пожала она плечами. - Да! Я подыскала детективов, они будут ждать тебя у твоего кабинета через час. Думаю, этого времени хватит порадовать Германа, выпить и даже перекусить.
- Спасибо. Иногда ты просто незаменима.
Как раз вышли из здания аэропорта, но Анюта не пустила его к машине:
- Постой. Куда ты несешься?
- К Герману, а что?
- К сожалению, я не знала твоей проблемы, объяснить господам сыщикам не смогла, что именно им предстоит выяснить.
- Я сам объясню. Лишь бы были надежными.
- Надежность гарантировать не могу, уж извини, но эти двое на хорошем счету у рогоносцев, обманутых жен, шлюх, торпедирующих бизнесменов на предмет женитьбы, и прочих богатых прохиндеев. Предупреждаю: дерут по полной.
- Мощная характеристика, - хохотнул он. - Но меня устраивает, а там посмотрим, что это за типы. По коням?
- Угу.
Герман чуть ли не летал на радостях, слушая о переговорах, которые закончились со знаком плюс, но он же знал, кого посылать за бугор с протянутой рукой, - у друга поразительная способность убалтывать. По такому случаю Анюта принесла им кофе с коньяком, Никита сначала отказывался от спиртного, но потом махнул рукой, мол, домой доберется на такси, и выпил, в конце концов, расслабление рекомендуют врачи. Закусили лимоном и шоколадом, к сожалению, колбасы секьюрити не предоставила, а сейчас колбаска пошла бы в самый раз, даже обычная вареная, непременно с горчицей, которая всякую дрянь делает съедобной. Герман отошел от безмерной радости, сосал дольку лимона, поглядывая на Никиту с некоторым беспокойством, видимо, принял его мысленные рассуждения о колбасе за большие проблемы личного характера, потому поинтересовался:
- Ты успокоился?
- В смысле?
- Я о ребенке и…
- А ты как думаешь? - У Никиты заметно испортилось настроение, он обидчиво надул губы. - Ты бы успокоился?
- Трудно сказать, я не попадал в подобные переплеты.
- И не дай бог тебе. Ну, не будем о грустном. Я зверски устал, пойду к себе, ко мне еще должны прийти…
- Кто? - изумился Герман.
- Из детективного агентства, хочу, чтобы разобрались в чертовщине с младенцем.
- Ну, удачи тебе. Ник, я не верю этой Яне…
- А вот за это отдельное спасибо. Я пошел.
Два сыщика уже дожидались в общей приемной, куда выходили кабинеты еще двух менеджеров. Собственно, это даже не приемная, здесь нет стола и стула секретарши - Анюта одна на всех, но торчит у кабинета Германа. Это проходной холл квадратной формы с диванами и креслами для удобства посетителей.
Так вот, два непрезентабельных товарища - тонкий и толстяк, молодой и лет сорока пяти, бородатый (молодой) и лысый - скромно сидели на кожаном диване. С первого взгляда они не показались Никите, ему не нравились люди усредненные, пожалуй, сильно усредненные. Прежде всего имеется в виду внешность, она, как правило, показатель содержания, ибо жалкое нутро поганит и физиономию. Но, припомнив отзыв Анюты, а она абы что не выберет, раз он просил найти лучших, Никита пригласил их в кабинет.
Сыщики вошли, состоялось знакомство, молодой представился Валерием, толстяк - Игнатом, по приглашению присели, приготовившись слушать, он же тем временем продолжил наблюдения. При всей раскованности - оба приняли вальяжные позы - в них чувствовалась напряженность, то есть раскованность была напускная. По роду деятельности Никита много общался, посему специально затратил время на изучение полезной науки - психологии, следовательно, от него не ускользали нюансы в поведении, которые обычно люди пропускают.
- Проблема деликатная, - все же начал он, деваться-то некуда. - Мне бы хотелось, чтобы наш договор остался в тайне.
- Наша деятельность не предполагает разглашение чужих секретов, - ввел его в курс Валерий.
- Я рад за себя, - без интонационной окраски сказал Никита. - Тем не менее прошу к фантастике отнестись как к реальности…
Он разложил проблему на составляющие, то есть подробнейшим образом, включая свои впечатления и комментарии. Судя по отсутствию реакции, со странностями сыщики встречаются не впервой, это обнадеживало. Договорились о вознаграждении, Никита пообещал не обидеть, после чего Игнат на правах старшего заявил:
- Полагаю, поиски концов следует начать с местожительства.
- Зачем?
- Там, где она жила, есть знакомые и друзья, они могут многое о ней порассказать, глядишь - на нужных людей выйдем, в своем роде свидетелей. (Никита не понимал, что значит - в своем роде свидетели, но с начальным этапом согласился.) Нам нужно знать фамилию и отчество девушки, а также ее адрес или хотя бы город, где она жила.
- Ну, это, думаю, не проблема. Завтра сообщу.
К счастью, он не заметил в их глазах желчных огоньков, а ведь ситуация дурацкая, в противном случае Никита попросту выставил бы детективов за дверь. Впрочем, они выставились сами, пообещав сделать все возможное и невозможное.
Вот и дом, великоватый для одного, еще не ставший своим, за неделю повсюду скопилась пыль, отчего появилась атмосфера заброшенности, что подтверждали "голые потолки" с лампочками без плафонов, ведь люстры он так и не повесил. Наскоро перекусив, Никита вооружился тряпкой и прошелся ею по мебели. М-да, сам он не осилит пространство в качестве уборщика, значит, прибавилась еще одна проблема - найти "девушку" пенсионного возраста, чтобы содержала квартиру в надлежащем виде. Никого не ждал, да вдруг звонок, пошел открывать…
- Ба! Лялька!
- Привет. Я не одна, с Симой. Дай пройти.
Жена Германа потеснила его, пригласила подругу как к себе домой - Ляля женщина крутая, способна "приложить" любого, невзирая на ранги. Она бухнулась в кресло, махнула Серафиме, мол, садись где понравится, Никите осталось предложить дамам:
- Чай, кофе?
- Угу, и потанцуем, - хмыкнула Ляля. - Пиво, водка - полежим.
- Что же тогда?
- Симка не пьет, а я не откажусь. - Намек он понял и поплелся к бару. - Тем более мы к тебе по делу.
- По делу? По какому?
Никита малость тормозил, "осчастливленный" поздним визитом, нечаянно забыл, что у него с дамами "типа" договор.
- Слушай, - вытаращилась Ляля, - тебе надо разобраться с отцовством или нет?
- А, да… - вспомнил он, засмущавшись. - Я после перелета…
- Устал, - закончила она. - Ну, тогда мы пойдем. Как отдохнешь, позвони, Сима тебе расскажет, за что зацепиться, она знает, где искать концы.
А сама и не подумала встать с кресла, ему ничего не оставалось, кроме как сыграть заинтересованность:
- Знает? - Он присел на диван с бутылкой и бокалами в руках. - И где же надо искать?
- Ладно, Симочка, - откинулась на спинку кресла Ляля, - не будем становиться в позу и хлопать дверью за неласковый прием, мы же добрые. Говори, дорогая… Погоди, сначала наливай, Никита, потом слово Симе.
Налил, Серафиме тоже, а пить или не пить - ее дело, неохотно выпил и уставился на барышню-адвокатесу.
- Видите ли, Никита, - заворковала Серафима неповторимым голоском райской птицы, - Яна получала от вас письма…
- Я это понял.
- Но пока письма отставим, есть еще телефон. С вашего номера отправлены сообщения, а трубка всегда с вами, так ведь?
- Безусловно.
- Где вы бросаете мобильник бесхозным? (Никита озадачился.) Дело в том, что Яна была далеко, у нее есть сообщник, этот сообщник рядом с вами.
- Со мной? - А эта жуткая мысль ему в голову не приходила. - Значит, кто-то воспользовался моим телефоном?
- Ну а как иначе? Теперь давайте думать, кто мог взять его в руки и где. Алика отпадает сразу, ваши родители тоже, они бы не стали против вас интриговать, друзья… вряд ли. Остается работа.
- Да, может быть… - задумался он. - Я, конечно, бросаю трубу на столе в кабинете, но без меня туда не заходят.