- Что им расследовать предстоит? Например, в сфере промышленного шпионажа далеко не каждое агентство потянет задачу. Если же надо утечку информации обнаружить у нас, то есть свои…
- Нет-нет, это моя личная просьба. Мне нужны детективы… э… в частном порядке. Два-три человека, но толковых, с хорошей репутацией.
- М! - подняла она и без того изогнутые дугой брови. - Твои личные проблемы выросли до уровня криминальных разборок? Тебя обокрали?
- Можно и так выразиться.
- Что ж, поищу, тебе я не могу отказать.
- Спасибо, Аня. Ну, мне пора. Да и тебя, я вижу, ждут.
Непроизвольно она оглянулась - у дальней стены стоял Всеслав, менеджер средней руки, тщеславный и старательный, однако звезд с неба не хватает. Он сынок состоятельных родителей, которого они же и пристроили, м-да, пережитки прошлого - связи, блат, ты мне - я тебе - еще нередки в нашей жизни, а Герман теперь не знает, как от него избавиться.
Естественно, Никита не парился в очереди на регистрацию, а прошел "зеленым коридором", как президент, оглянулся - Анюта помахала ему рукой. Улыбнувшись ей, Никита подумал, что более надежного способа отыскать нужных людей, как через Анюту, просто не бывает. Она исполнительная, ко всему прочему, у них теплые отношения, оставшиеся после непродолжительного романа. Потом Анюта вышла замуж, недавно развелась, и наверняка причина в ней, то есть в ее нраве адмирала, который выносить можно лишь в состоянии комы. Но, как говорится, свято место пусто не бывает, поклонник в лице Всеслава оттеснил остальных претендентов на Анюту. Несмотря на изъяны в характерах, иногда даже ссоры, Никита частенько обращался к ней, никогда не получал отказа, между прочим, его дела не всегда касались работы. Сегодня она ему послана свыше, Анюта найдет тех, кто нужен Никите, это сократит время. Вместе с тем он не представлял, сколько понадобится этого самого времени, наверное, очень много, ведь крайне сложно поймать то, чего не может быть… Значит, будет непросто реабилитироваться, а это дело принципа.
Серафима заказала чай и два пирожных, Ляля - только кофе и со свойственной ей прямотой, не дожидаясь, пока доползут до главного, поговорив вначале о пустяках, сама обозначила тему:
- Не хочешь заниматься Никиткиным делом.
- Не хочу, - призналась Сима, потупив глазки.
- Почему? - Ляля не любила, когда ей отказывают, потому взяла несколько агрессивный тон: - Тебе подвалил неплохой заработок, так в чем проблема?
А Серафима не изменила себе, иногда казалось, вывести ее из состояния равновесия не способно ни одно живое существо, что для женщины нетипично. Впрочем, появись перед ней черт с рогами, она и в этом случае отличится спокойствием, граничащим с заторможенностью. Но данное суждение субъективно, принимать врожденную манеру держать эмоции внутри за дефект большая ошибка. Сима не пофигистка, к тому же ее основополагающая черта - не кричать, не махать руками, не лезть в бутылку - не дает повода к ссорам, что бывает не всегда удобно для оппонента.
- Ляля, я выслушала вчера вас обоих только из-за тебя. Пойми, после того как установили отцовство, у него нет шансов, я консультировалась…
- Тебя не о шансах просили, а разобраться.
- Сама-то веришь в то, о чем говоришь? Извини, но свечку ты не держала, значит, утверждаешь со слов Никиты. Очнись, по всем показателям он лжет.
Ляля попала впросак, не зная, что ответить, посему переключилась на кофе, тем самым взяла тайм-аут, не желая конфликта, начало которому сама же и положила. Исподволь она поглядывала на Серафиму, которая смотрела в окно, потирая тонкими пальцами скулу и остренький подбородок. Эти незначительные движения пальцев и вызвали сомнения, что подруга действительно хочет отказаться от работы, Ляле осталось лишь легонько надавить на нее.
- Может, ты и права, - сказала она. - Но понимаешь, когда я с Никитой нахожусь, у меня и мысли не возникает, что он лжет. Переживания и отчаяние, дорогая, не разыграешь, всегда видно, насколько человек искренен.
- Ты влюблена в него? - неожиданно спросила Серафима, делая ложечкой месиво из пирожного.
- Я?! - вытаращилась Ляля и фыркнула, потом засопела, что означало высшую степень негодования. Так-так, легонько уговорить не получится, сдержаться тоже. - Слушай, твои мозги юриста настроены только на гнусности? Никита друг моего Герки, я знаю его давно, знакома с невестой… бывшей невестой, из-за мерзавки Яны свадьбы не будет, а Никита и Алика любили друг друга. И знаешь, что хочу тебе сказать? Он замечательный мужик. Без закидонов. Талантливый. Да, конечно, он взлетел высоко, почему бы ему не побаловаться с подвернувшейся простушкой? Божеству все можно. Но есть одно "но". Все принимаю: фотографии, эсэмэски, квитанции, а письма - нет. Члены, лобки, соски - не его стиль. Короче, если до тебя туго доходит, этих писем он не писал. А раз не писал, то все остальные доказательства - фикция. Не мог он жить с Аликой, а переписываться грязным стилем с Янкой, не та порода. Да сам выбор - затащить в постель Янку, эту недоделанную дуру, одноклеточную тупицу - у меня вызывает сомнение. А скажи-ка, по-твоему, Никита дебил безграмотный? Нет? Тогда зачем настоял на экспертизе, если отец он? Ух, коньячку заказать, что ли. Да здесь наверняка бурду подают.
- Ну а как она забеременела от него?
- Ветром надуло, - схохмила Ляля, однако зло. - Думаю, от такого мужика, как Никита, бабы беременеют, только поглядев на него или рядом постояв. Ладно, мне пора домой к любимому (особо подчеркнула она) мужу.
- Ляля, - задержала ее Серафима, схватив за руку. - Не обижайся, но положение действительно безнадежное…
- Тем не менее не смертельное. А тебе самой, любопытства ради, не хочется покопаться в темной истории? Янку ли разоблачишь, Никиту ли изобличишь за его же деньги - при любом раскладе тебе водрузят лавровый венок на голову. Опять же клиенты хлынут толпой. Дело за малым: нужно хорошо потрудиться.
- Да угомонись ты, - мягко сказала Сима. - Покопаюсь, уговорила. Но ты обо мне слишком высокого мнения, я ведь не иллюзионист. Сядь, сядь… - потянула ее за руку, Ляля плюхнулась на стул. - Значит, говоришь, письма не он писал?
- Нет, - уверенно тряхнула головой ярая защитница Никиты. - Не его обороты, стиль, не говоря уж о том, в каких словах выражена так называемая безумная страсть. Я с Герой живу шесть лет, он никогда не позволяет себе подобных выражений, когда мы в постели.
- При чем здесь Гера?
- При том. У мужа не может быть друга, зацикленного на порнухе, мы выбираем друзей по себе. Уровень другой и у Германа, и у Никиты, ферштейн?
Сима промолчала, она в очередной раз задумалась, стоит ли браться за расследование, что, собственно, не по ее части. Впрочем, многим адвокатам приходится вести детективное расследование, ко всему прочему, дело не уголовное, значит, не опасное, как ей казалось.
Не откладывая в долгий ящик, Серафима с утра поехала к старинному другу семьи и одновременно учителю за советом. Дмитрий Данилович - человек-гигант в прямом и переносном смысле, не теоретик, а практик, имеющий огромный опыт работы в следствии, но вышедший в тираж, проще - ушедший на пенсию. Да разве кто из молодых сравнится с ним в уме, сообразительности, знаниях и энергичности? Ему предложили преподавать студентам уголовное право, к его бесспорным достоинствам прибавилось еще одно - Дмитрий Данилович оказался неплохим учителем, а для Серафимы он еще и просто дядя Дима, но в неформальной обстановке. Когда она вошла в его дом, Дмитрий Данилович радушно раскрыл руки:
- Ангел мой, Сима! Давно тебя не видел. Иди ко мне, моя девочка… - Обняв ее и чмокнув в лоб, пожурил: - Ангелам гнить в болоте адвокатуры грех, от этого они постепенно превращаются в черных ангелов, следовательно, незаметно становятся дьявольскими слугами.
Отстранив девушку и обняв за плечи, Дмитрий Данилович повел ее к старому кожаному дивану.
- Дядя Дима, я обязательно подумаю над вашим предложением и, возможно, перейду работать в администрацию. Но только начальником.
- У, какая! - Он потрепал девушку по бледной щечке. - Вам сразу начальственное кресло подавай.
- Там ведь скучно, должна же я чем-то компенсировать скуку?
- Ну, садись, садись… - И бухнулся сам, откинулся на подушки. - Могу другое теплое место подыскать. Адвокат - профессия гнилая…
- Просто вы не любите адвокатов.
- Не люблю. С тех пор, как начал работать в следствии. А разве не гнилая? Само слово, ты подумай, на какие части раскладывается: ад-во-кат. А кат - это был палач на Руси. Что же выходит? Во какой кат из ада! Или проще: адский палач.
- Да что вы сегодня так мрачно рассуждаете? Не похоже на вас.
- Ладно, рассказывай, какая нужда тебя привела…
Сима подробно изложила проблему и сопутствующие ей сомнения, показала фотографии, правда, непристойности не позволила читать, а в скупых фразах и общих чертах изложила содержание.
- Ну, факт отцовства не оспоришь, позже объясню - почему, - наконец сказал он, рассматривая фото Никиты. - Значит, этот молодой и красивый мужчина отрицает связь?
- Категорически. Скажите, это возможно, чтобы без него Яна зачала ребенка? Да, я знаю, некоторые сдают для искусственного оплодотворения… только Никита Кораблев утверждает: даже кровь не сдавал.
Дмитрий Данилович протянул в сторону руку, взял со стола коробку конфет, открыл и в приказном порядке предложил Симе:
- Ешь конфеты! Видишь ли, раз делают искусственное оплодотворение, то… все возможно, детка. Человек изворотлив, он бывает гениален как в науке, совершая великие открытия, так и в подлости, идя на тягчайшие преступления и придумывая новые способы их совершения, чтобы не засветиться, а получить максимальную выгоду.
- Вы думаете, Яна нашла способ… - Но способ добычи биоматериала для зачатия ее богатое воображение предоставило примитивный и в духе все тех же писем. Стало неловко и стыдно, словно дядя Дима подсмотрел ее фантазии, Серафима поспешила убедить его: - Это нереально!
- Я ничего не думаю и тебе думать не советую.
- Не поняла. Мне отказаться?
- Зачем? За работу неплохо платят? Берись. Не то время, чтобы бросаться заработком. А думать в моей трактовке означает - заранее принимать чью-то сторону. Да, ты должна Кораблеву помочь разобраться, он тебя нанимает, но! Не забывай ни на секунду, что он может отказываться от факта отцовства, чтобы избавиться от забот и затрат на ребенка, что ему уже не удастся.
- Даже если…
- Без "если", Сима. Генетическая экспертиза будет основным документом в суде, по нему - он отец, каким бы способом ни произошло зачатие, да хоть ветром надуло, как говорит твоя подруга. Это я и хотел тебе сказать. Так вот, Сима, думать - значит работать. Но дело интереснейшее, попробуй разобраться, кто из них лжец - Яна или все же Кораблев.
Вдруг Серафима по-деловому придвинула журнальный столик, разложила на столешнице фотографии и повернулась к Дмитрию Даниловичу:
- В таком случае, дядя Дима, еще раз посмотрите на фото, но более внимательно. Кораблев клянется, будто в глаза никогда не видел Яну, по снимкам этого не скажешь.
Он второй раз надел очки, пересматривал фотографии, иногда брал одну и менял местами с другой, словно раскладывал пасьянс. За ним интересно наблюдать, когда он погружается в материал. О, как Дмитрий Данилович преображается! Он изучал, она, наблюдая за ним, поедала конфеты, но вот Дмитрий Данилович поднял палец, Серафима перестала жевать:
- Вы что-то заметили? Скажите, что? Я ничего не вижу.
- Смотри, детка, я их разложил, грубо говоря, по степени контактности. Каких кадров меньше?
- Мм… - Сима сунула конфету в рот, пожевала, разглядывая фото, и не определила: - Меньше? Не понимаю, что вы имеете в виду.
- Вот Яна одна… хорошенькая матрешка, скажу… Снимков с ней пять. Вот Кораблев помогает девушке подняться на лыжне, оба смеются. Здесь она целует его, тоже оба улыбаются. Итак, всего кадров, где они в непосредственном контакте, два.
- А эти? - возразила Серафима.
- А тут, дорогая, нет контакта. Например, эта… Супермаркет, Яна рядом с Кораблевым и что? Между ними нет… э… связи. Иными словами, не видно близкого общения. И таких снимков десять. Вот он кидает шар по кеглям, а она опять рядом. Это… я думаю… в ювелирном магазине, он уткнулся в витрину, Яна снова рядом, преданно смотрит на него… Погляди: везде в контакте она, а его ответного взгляда или жеста попросту нет. Их фотографировал кто-то третий, почему же нет ни одного фото, где они оба открыто позируют, например, обнявшись у какого-нибудь памятника?
Серафима попыталась увидеть снимки его глазами. Конечно, когда тебе разложили по полочкам, догадаться уже не составляет труда:
- Значит, эти десять снимков могли сделать тайком, подгадав, когда Никита будет чем-то увлечен?
- Примерно так, - кивнул Дмитрий Данилович. - Смотри, например, здесь: Кораблев увлекся диалогом с друзьями, они курят… либо в клубе, либо у ресторана, короче говоря, тут виден междусобойчик. А она могла просто подойти и стать рядом с той же сигаретой в руке. Кто заподозрит, что симпатичная девушка имела тайный умысел? В этот момент некто просто щелкнул фотоаппаратом. Не спеши! - повысил он голос, когда увидел оживление в глазах Серафимы. - Не спеши с выводами, это пока предположение, как и все в истории с младенцем от сквозного ветра. Теперь топай и дальше кумекай сама.
На дорожку она хотела взять конфетку, а там осталась одна-единственная, девушка виновато протянула:
- Ой, я всю коробку съела.
- Ну, ты, мать, сильна! - басом произнес он, укоризненно качая головой, но вдруг расхохотался. - Коробку умолотила! А прошлый раз половину торта… Как тебя диабет не хватит? И почему ты худая, интересно мне знать?
- Я не худая. Я стройная.
- Ладно, забирай уж последнюю, - махнул рукой он, а ее уговаривать не надо. Но только она двинула к двери, он рявкнул: - Стой! Сима, будь осторожна.
- Почему? Я же не в криминальную историю лезу.
- Сима, не будь дурой, думай на десять ходов вперед. Допустим, правда на стороне Кораблева, в таком случае Яна очень коварна и работает не одна, а это уже группа, объединенная одним интересом. Если же он выворачивается из-под обузы, то тебе от него достанется, тем более Кораблев будет в курсе твоих действий. Ну, есть такая порода негодяев: нагадят, потом отрекаются, а в своем отречении доходят до абсурда и, как следствие, - жестокости. Главная заповедь: не спеши и ворочай извилинами. Топай.
6
Загнанные лошадки, зато живые
- А я хочу жить в этом номере, - заупрямился он в мини-отеле.
- Не могу же я выставить людей из него, тем более среди ночи, - терпеливо объясняла администратор. - Простите, а почему этот? Чем вас не устроит такой же номер, но свободный?
- Мое любимое число, - мрачно сказал он. - Оно приносит мне… разнообразие.
- А-а… - понимающе протянула женщина, для виду листая журнал учета. - В таком случае…
Она немногим старше этого молодого жлоба, каким он ей показался, возомнившего себя наследным принцем, которому все обязаны потакать. Насмотрелась на придурков, приезжающих на курорты оттянуться с порочными девицами, разумеется, на папины монеты - глаза бы не смотрели на них, уши не слышали бы их. Главное, что администратор уяснила, - ничему не удивляться, даже если потребуют луну под маринадом на тарелке. Но выход найден ею:
- В таком случае у нас есть предложение: вы поселитесь временно в однокомнатный номер, а послезавтра перейдете в тот, который хотите. Наши гости как раз уедут.
- Выбора нет, я согласен.
Администраторша вышла победителем в споре с привередливым клиентом, быстро оформила парочку, чтобы не ушли в другой отель, где номер с цифрой "семь" на двери окажется свободен, и лично отвела гостей в апартаменты. По дороге она бойко щебетала, рассказывая о преимуществах данного отеля перед другими, а также показала, где находится бар, ресторан, бассейн, баня и так далее.
Он кинул сумки у порога, прошелся, но не столько осматривал номер, сколько автоматически мерил шагами комнату, будучи весь в мыслях.
- А как мы?.. - не договорила спутница, застенчиво указав на широченную кровать.
Вернувшись в реальность, он не сразу понял, о чем она пролепетала, а когда понял по ее растерянному взгляду, беспечно сказал:
- Здесь за каждое койко-место дерут бабки, дополнительную складную кровать, конечно, могут принести по нашему требованию, но! Не будем вводить народ в заблуждение, как и привлекать к себе нездоровое любопытство. Поселились в одном номере и требуют раскладушку - разве не подозрительно? Так что не рассчитывай на отдельную кровать и в будущем. Я, извини, спать на полу не хочу, стало быть, разделим одно ложе, а укроемся разными одеялами. Обещаю не приставать, в общем, будь спокойна. Уступаю тебе ванную комнату, только имей совесть - недолго.
- Спасибо, - вздохнула она, все еще глядя на кровать, то ли примериваясь, как будет на ней спаться, то ли огорчившись по тому же поводу.
Она ушла в душ, тем временем он сбегал в ресторан и купил поесть, хотя можно было заказать поздний ужин в номер, но после "игры" в догонялки ноги не успокоились, им требовалось движение. Когда девушка в махровом халате и с полотенцем на голове вернулась, стол был уже накрыт, а друг по несчастью сидел, развалившись в кресле, и курил.
- Извини, - повертел он в воздухе тлеющей сигаретой, - но я открыл балкон, надеюсь, ты не простудишься.
Она отмахнулась, алчно уставившись на еду:
- Да ладно, кури, мне не мешает дым, и простуд я не боюсь. А ты купил чего-нибудь вкусненького?
- Вроде бы здесь все вкусное…
- Я не то… Сладостей не купил?
- А, - поднялся он, гася сигарету. - Закажи сама, пока буду мыться.
- Не поздно?
- Ресторан работает до последнего клиента, в зале я видел группу веселых ребят, которые там надолго обосновались, так что звони, не стесняйся. Адресный лист под телефоном.
Ужинали в молчании, каждый перерабатывал в уме приключение из области ночных кошмаров. Через балконную дверь влетал свежий воздух - удивительно густой, ароматный, даже осязаемый. Туристам, попавшим впервые в поселок среди голубых гор, чудится, будто здешний воздух имеет плотность и его можно взять в руки, а то и положить на тарелку, нарезать на кусочки и съесть. Но двух беглецов больше интересовала привычная еда, отсутствием аппетита не страдали оба. Девушка, наливая кипяток из электрического чайника в чашки с пакетиками чая, начала первой:
- После сегодняшних скачек по крышам, думаю, я похудела на пару килограммов. Скажи, что будем делать? Ведь наш план грохнулся.
- В таких случаях говорят: заляжем на дно, - принимая из ее рук чашку с чаем, сказал он. - Отдохнем, подышим воздухом, послезавтра переселимся в другой номер, а дальше - по плану. Сейчас у меня голова кругом идет после всего…
- И у меня. По-моему, сюрприз для нас хорошо спланировали.
- Значит, кто-то стукнул, с какой целью мы сюда едем.
- Сначала стукнул, что мы вообще едем, - это знали немногие.
- Но не те, кто хотел бы это знать, - возразил он. - Твои родители, например, ты и я. Мама с папой исключаются, а сами на себя мы не стучали.