ДОПРОС
Задержанный молчал, сопел и то и дело, скривившись, осторожно трогал свой затылок, после чего осматривал ладонь, вероятно, не веря, что крови нет.
Поспелов сидел за столом в комнате допросов следственного изолятора Серпуховского УВД и ждал, когда проверят отпечатки пальцев и появятся результаты экспертизы одежды и содержимого карманов задержанного.
- Будете говорить? - в четвертый раз флегматично поинтересовался следователь.
- Только после звонка, - в четвертый раз ответил задержанный и занялся шишкой на затылке.
Поскольку документов при нем не было, Поспелов предложил сам позвонить по любому номеру для выяснения его личности, но задержанный упорно стоял на своем: немедленное оказание ему медицинской помощи и срочный звонок, который он должен сделать самолично.
Медицинская помощь в виде осмотра черепа и грелки со льдом была оказана задержанному достаточно быстро, а вот чтобы сделать рентген, которого тот настойчиво требовал, его нужно было провести недалеко, дворами (на данный момент ни одной свободной машины не было) в приемную "Семашко", и вот тут у Поспелова возникали некоторые трудности с определением статуса задержанного. Если он, по отпечаткам пальцев и результатам анализа пули из пакета в его кармане, окажется в рамках пристального интереса органов правосудия, то в больницу отправится в наручниках и с охраной. Но если задержанный после звонка выкрутится (а что-то подсказывало Поспелову, что выкрутится непременно! - именно поэтому следователь и не разрешал позвонить), то на рентген пойдет уже свободным человеком, получившим необходимую успокаивающую дозу извинений.
Задержанный, невысокий худой мужчина неопределенных, как говорят - "средних" лет, внешность имел совершенно обычную, черты лица ничем не примечательные, глаза - небольшие, серые, постоянно занятые разглядыванием пола либо собственных рук, так что Поспелов уже почти сорок минут имел удовольствие в подробностях изучить небольшую плешь и сильно закрученные кончики его оттопыренных ушей. Уши - единственное, что выделил бы в нем Поспелов, от скуки про себя тренирующийся в описании внешности. Его всегда удивлял вопрос о чем-то необычном в облике преступника, что потерпевшие за несколько секунд нападения намертво должны запечатлеть в своей памяти. Поспелову казалось, что все люди необычны, все разные, и сейчас, разглядывая совершенно обычного и даже какого-то безликого человека, он обрадовался его ушам и про себя окрестил спокойного и самоуверенного задержанного Ушастым.
Ушастый не курил, отказался от чая (Петя принес два стакана в ностальгических подстаканниках), ему нужен был только телефон, и Поспелов считал, что он точно знает, чего ждет следователь, и даже знает, что ему придется перед Ушастым извиняться.
Когда наконец принесли бумаги из лаборатории, Поспелов начал с отпечатков. В картотеке не значатся. А вот что касается пули… Стараясь скрыть охватившее его удивление, Поспелов читал длинную докладную, написанную от руки. Просто роман какой-то. "Из оружия типа… образца шестьдесят четвертого года… - так, пропустим, - пули такого калибра и с условно-однозначными отличительными фактурными отметинами… поперечная бороздка в направлении… дважды исследовались фактурщиками-баллистами по факту убийства при задержании опасного рецидивиста… - имя какое смешное!.. - и при отражении нападения на охранников пятого структурного отдела". Может быть, сразу начать с конца?
Поспелов перевернул лист и дважды прочел, что оружие, из которого была выпущена найденная в кармане задержанного деформированная пуля, является:
- служебным…
- зарегистрированным и…
- числившимся за …!
Поспелов поднял глаза на допивающего чай Петю.
Петя смотрел в окно, почувствовал тяжелый взгляд затылком, развернулся, отставил подстаканник и выразил всей своей напрягшейся позой готовность к действиям.
Поспелов протянул ему заключение баллистов.
Дочитав, Петя захохотал.
Это так изумило задержанного, что тот выпрямился на стуле, поднял голову и приоткрыл рот.
"Передний зуб сколот!" - с удовольствием отметил Поспелов еще одну "отличительную особенность".
- Нет, Кузьма Ильич, вы подумайте, бывает же такое!.. Нет, я не понимаю… - отсмеявшись, Петя приготовился к обсуждению странных поворотов судьбы.
- Выйди, - строго попросил Поспелов, заметив, что веселье оперативника вывело задержанного из душевного равновесия.
Резкая смена веселого лукавства на плохо скрываемую обиду на лице Пети развеселила Поспелова, и он стал читать заключение о другом металлическом предмете, обнаруженном в пакете с деформированной пулей.
"Новейшая модель электронного маячка, тип… серия… изрядно поврежденного и полностью выведенного из рабочего состояния вследствие помещения его в кислотную среду, что повлекло за собой порчу электронной начинки, хотя защитная оболочка растворилась лишь частично, но…"
Задержанный вдруг заговорил.
- Вероятно, вы уже поняли из ваших бумаг, кто я, - это был не вопрос, а веское замечание. - Давайте поговорим, как деловые люди. Вы же прекрасно понимаете, что после звонка меня отсюда заберут, и бумажки эти ваши заберут, и мне наплевать, как вы выкрутитесь с отчетом об использовании группы захвата при моем задержании.
- Как деловые люди, ну надо же! - покивал Поспелов, к своей досаде вынужденный признать, что ничего не понимает.
- Мне нужно знать, кто стрелял, - понизил голос задержанный и подался телом к Поспелову. - Если вы уже выяснили и это показалось вам ужасно смешным, я готов ответить на некоторые вопросы в обмен на информацию о хозяине оружия, из которого была выпущена пуля. Только потому, что мне это нужно срочно, - подумав, добавил Ушастый.
- Хорошо… - Поспелов понимал, что времени на раздумья у него нет, потому что любую паузу задержанный воспримет как сомнения, а их у следователя быть не должно, если он в курсе, конечно… - Где вы нашли маячок?
- В ванне, - быстро ответил Ушастый.
Стало легче. Итак, из фургона передали, что неизвестный проник в дом и после этого?.. Точно, течет вода в ванной.
Течет вода в ванной…
Течет вода в ванной…
После пятой такой фразы, пропетой про себя, Поспелов понял, кто перед ним сидит, и подвинул Ушастому телефон.
Тот посмотрел на телефон, на следователя и не стал звонить.
- Кто стрелял?
- Да, понимаете, история такая смешная получилась, вы не поверите… Я хочу знать, почему вам так важен этот выстрел?
- Потому что человека, у которого в зубе был запломбирован маячок, убили. И мне крайне важно знать, кто это сделал.
- Вы думаете, что эта пуля?.. Ах да, это же она разбила зеркало и застряла в стене, так?
- Вы скажете, кто стрелял?
- Минуточку. - Поспелов суетливо встал, сходил к двери, словно забыл, что может воспользоваться кнопкой вызова, лично позвал охранника и приказал снять с Ушастого наручники. После чего сильно удивил охранника. Задержал его у двери, уставил указательный палец на третью пуговицу форменной одежды и, назидательно тыча при каждом слове в эту пуговицу, медленно произнес:
- Ты вот что, голубчик, ты скажи Пете, что я им очень недоволен за его смех, хорошо? Скажи, что он дурак и что ему не место в органах.
Охранник стоял истуканом, тараща глаза.
- Ты скажи, что таких халатных работников свет не видывал, а сейфы - это вообще его слабое место. Запоминаешь?
Охранник судорожно кивнул.
- Вот именно - халатных! Так что пусть идет писать рапорт на увольнение и сдает свое оружие. Что? Ах да, ты же на посту… Да вон же этот нерадивый опер, вон, идет к нам по коридору. Ты знаешь, ты ему все это скажи, ладно, а то мне самому неприятно.
Поспелов аккуратно закрыл дверь, натянул на лицо улыбочку и рассеянно поинтересовался:
- На чем мы остановились?
- Вы знаете, кто жил в доме на Московской? - ответил вопросом Ушастый.
- Э-э-э… в последнее время или вообще?
- Ну вы же не зря вокруг него топчетесь, а? Исполнительный следователь внутренних дел, так? Я не ошибся? 15-й отдел ФСБ - это вам о чем-нибудь говорит?
- Позвольте, минуточку, - Поспелов медленным и сильным движением ладони провел по лицу - от надбровных дуг к подбородку, - пятнадцатый отдел, пятнадцатый отдел, ну как же! Конечно, говорит. Пропавший без вести агент этой самой Федеральной службы по фамилии Успендриков был повешен…
- Что вы сказали? - дернулся Ушастый.
- Я сказал, что розыск агента вашей службы был повешен на органы милиции по особому распоряжению прокурора. Да сами посудите, это ведь и ежу понятно. Пропал человек, так? При исполнении, заметьте, пропал, при слежке за неким объектом по кличке "учительница пения". Нет, вы поймите! - Поспелов перебил собравшегося что-то сказать Ушастого. - Вы поймите, голубчик, это даже смешно - поручать милиции розыск без вести пропавшего агента ФСБ, и по какой такой причине? А! Не знаете? Да из-за места жительства! Разве это не смешно? Пришло такое распоряжение, чтобы, значит, по заявлению жены этого самого Успендрикова органы внутренних дел по месту жительства пропавшего назначили его в розыск.
- Откуда у вас информация об учительнице пения? - устало поинтересовался Ушастый.
- Из газеты, - с готовностью ответил Поспелов. - Вы его квартиру, конечно, хорошо почистили, и дачу за городом, и автомобиль, а вот про шкафчик в бассейне забыли. А в этом шкафчике я и нашел несколько газет, в которых Успендриков красным фломастером!.. Вы только вдумайтесь, насколько это попахивает банальностью из американского детектива! Красным фломастером обвел одно и то же объявление: "Учительница пения для глухонемых". Знаете, - Поспелов подошел поближе к Ушастому и склонился, чтобы хорошо видеть его лицо, - мне показалось, что он специально это сделал, потому что искал эту самую учительницу пения для глухонемых или следил за ней. Чтобы, значит, привлечь внимание следователя, которому поручат дело о его исчезновении или гибели. Такого вот исполнительного и дотошного следователя. Вроде… меня… Лицо человека, сидящего на стуле, ничего не выражало. Глаза смотрели прямо перед собой, уши не изменили цвет.
- Давайте закроем эту тему, - предложил Ушастый. - Ее больше нет в живых, искать больше некого.
- Вот как? - выпрямился Поспелов. - И этот вывод сделали вы?..
- Маячок, который валялся на дне ванны. Эта штука была запломбирована в зуб человека, которого вы знаете как учительницу пения.
- Ага. Понятно. А не могла она… Не мог этот человек просто выковырять пломбу вместе с вашим маячком и…
- Не мог. Он о нем понятия не имел. Скажите же, наконец, кто стрелял в доме на Московской..
- Вы думаете, что этим выстрелом и была убита учительница пения?
- Ее дом имеет новейшую систему охраны, никого постороннего она бы ближе чем на десять шагов не подпустила, не говоря уже о…
- О чем? О чем не говоря?
- О том, что, забеременев, стала более осторожна и дважды отклонила предложения заработка. Вы же знаете, чем она занималась?.. - Ушастый мельком глянул на Поспелова, тот с готовностью кивнул, потом резко замотал головой из стороны в сторону.
- Понятия не имею! Я думаю, она была вашим спецагентом, а потом скрылась, вот вы и снарядили Успендрикова ее найти.
В почти бесцветных глазах мелькнуло что-то вроде уважения. Потом Ушастый потянулся и зевнул.
- Ерунда все это - агенты, слежка… Все было гораздо проще. Но теперь это уже не имеет никакого значения. Итак…
- Это стрелял мой оперативник, случайно, - сдался Поспелов, поняв, что больше с ответом тянуть не удастся. - Он побежал наверх, упал в коридоре и случайно выстрелил в зеркало. Убрали осколки, как смогли…
- Разрешите? - Ушастый, не дожидаясь ответа, взял со стола заключение баллистов, внимательно его прочитал и выжидательно посмотрел на Поспелова, подвинув к нему телефон.
- Что?..
- Вызывайте этого вашего оперативника. Сейчас приедут мои люди, будем говорить. Да, и оружие, пожалуйста, изымите. Да-да, то самое оружие, из которого он выстрелил, когда упал.
- А вот этого, извините, никак не получится, - горестно вздохнул Поспелов. - Без постановления не могу, сами понимаете, служба!
- Да ладно, следователь!
- Не могу, хоть режьте! - для убедительности Поспелов похлопал себя зачем-то по животу. - Приедут ваши люди, пойдут к начальнику оперативного отдела, получат приказ, с приказом это будет правильно. А вызвать я его, конечно, вызову. Почему не вызвать… Вы пока звоните по своему делу, я не буду вам мешать, пойду отдам распоряжение…
Приказным тоном ему посоветовали остаться и показали глазами на селектор.
Поспелов сел за стол, нажал кнопку, уныло пробормотал немедленно явиться в кабинет номер… оперуполномоченному… И с чувством удивления и даже радости (вот уж этого он в себе не подозревал - был знаком с Петей всего-то неделю!) выслушал, что бригада оперативников только что выехала по вызову в пригород, и Петя с ними!
- Разве он не приставлен к вам для выполнения определенного задания? - подозрительно прищурился Ушастый.
- Конечно, приставлен, так ведь как в жизни бывает? Разве узнаешь сразу, что по заданию, а что - нет? В этом деле все важно, - откинулся на спинку стула Поспелов, надул щеки и шумно выпустил воздух.
Короткими предложениями, перейдя на междометия и односложные ответы (Поспелов ухмыльнулся - тоже нашлись конспираторы!), Ушастый обменялся с человеком на том конце трубки некоторой информацией и во время разговора поинтересовался у следователя, как быстрей сюда доехать - на электричке или на машине?
- Ваши люди ездят на электричках? - подпрыгнул на стуле Поспелов.
- Кончайте, следователь. Сейчас небось пробки в Москве. Есть расписание?
Поспелов попросил дежурного принести расписание электричек и уставился в окно, напряженно обдумывая, понял его Петя или просто спрятался на всякий случай, напуганный "рапортом", "увольнением" и сдачей оружия. Не дурак, должен догадаться, должен! Если, конечно, охранник все передал, хотя бы весь необходимый набор слов, хотя бы одно только слово - сейф!
В окне расцветало синевой освобождающееся от мокрых туч небо, солнце неуверенно, наугад тыкало лучами, слепя отблесками окон из здания напротив.
- Расскажите, как вы на нее вышли, - попросил Ушастый.
Допустим, Петя ничего толком не понял и действительно поехал по вызову. Что он делает, когда садится в машину?.. Он проверяет свой пистолет?
- Как вам это удалось? Она была одним из самых закрытых агентов, да и то, как вы правильно сказали, ушедшим в отставку. - Ушастый с сожалением вздохнул:
- По причине катастрофической беременности.
- Если она совсем недавно официально ушла в отставку, зачем Успендрикова приставили за ней следить? - рассеянно поинтересовался Поспелов.
Он, конечно, не мог объяснить, что вышел на адрес дома в Подмоклове случайно, обнаружив конверт в металлическом кофре, который держала в руках вытащенная из Оки самоубийца. Это была случайность или, как говорит хозяин Чукчи, "просто жизня"? И то, что ему сразу же позвонили в Москву, как только открыли кофр, потому что обнаружили в нем термос с кислотой, - это тоже "просто жизня"? Нет, это уже был заранее составленный ориентир - газеты в шкафчике Успендрикова с обведенным объявлением, два билета на электричку в его куртке в том же шкафчике - двенадцатая зона, один крупный город в ней - Серпухов, но Поспелов разослал запросы во все ближайшие отделения милиции в радиусе сорока километров. Запрос на случайное обнаружение при обыске или при любых обстоятельствах той самой кислоты, которая булькала в термосе из кофра, которая булькала в ванне процедурного кабинета двадцать девятой больницы, превратив, судя по всему, несчастного агента в бурую жижу.
- Вы меня слушаете? - Ушастый повысил голос.
Поспелов дернулся.
- Она ушла не только что, она ушла три года назад, когда готовилась рожать первого ребенка.
- Вот так просто - написала заявление по собственному желанию и ушла? - изумился Поспелов.
- Ну, не совсем так, остались кое-какие обязательства…
- Знаете что, - решился Поспелов, - раз уж мы так хорошо с вами беседуем, а сидеть нам еще долго, расскажите мне лучше, как она к вам пришла! Меня это больше интересует.
Ушастый задумался.
- Можете опустить особо секретные подробности. Меня в этом деле интересует не столько хронология ее к вам прихода, сколько психология объекта, понимаете?
Ушастый думал, думал, потом сознался, что не понимает.
- Ну как же, - взволновался Поспелов, - молодая женщина, так ведь?.. Три года назад захотела уйти из вашей организации, это значит, что она была в нее принята года за три до этого, потому что год - самое меньшее - ей пришлось пройти подготовку, это получается…
Тут он вдруг подумал, что женщина эта может быть не такой уж и молодой, мало ли во сколько лет она решила родить ребенка, устав от тягот секретной службы?!
- Ей недавно стукнуло двадцать семь лет, - оборвал его раздумья Ушастый. - А попала в поле зрения спецслужб она в восемнадцать. Из ранних. Она привлекалась по делу бригад "Скорой помощи". Польша. Может быть, помните?
Поспелов закрыл глаза, соединил пальцы обеих рук подушечками и осторожными круговыми движениями щекотал свои отпечатки - так он называл это легкое поглаживание. Жена тенора привлекалась в Польше. Как там говорил Петя?.. Студенточка Гданьского университета, бросила учебу, уехала.
Итак, учительница пения для глухонемых - это Мадлена Сидоркина, в девичестве - Кашутка. Тут вдруг он сопоставил первые буквы ее имени и монограмму на серебряном круге в чемодане, вздрогнул, открыл глаза. А что, если…
- Вы должны помнить, лет пять назад в Польше была арестована группа медиков "Скорой помощи", которая отправляла стариков на тот свет. Выезжает по вызову врач, с ним - очаровательная молоденькая сестричка - сама доброта, вся такая солнечная, золотые волосы, золотые глаза. Забирают старичка в больницу, а по дороге он умирает. Старенький, больной. Не ограблен - все коронки при нем, даже перстни на пальцах и запонки на месте, С чего бы родственникам беспокоиться, просить вскрытия, если врач заранее объяснил, что состояние тяжелое, если сестричка так старалась…
- Подождите, я что-то помню, это было связано со страхованием, да?
- Нет, - покачал головой и впервые усмехнулся Ушастый. - Ошибка системы социальной помощи старикам. Один добрый такой закон, принятый с любовью и заботой о стариках. Пенсионерам похоронные услуги решили компенсировать полностью, но не более чем на полторы тысячи долларов, чтобы, значит, особо богатенькие за свой счет полированные гробы из бука заказывали.
- И что в этом плохого? - Поспелов никак не мог уловить, как связаны законы о похоронной помощи пенсионерам в Польше со студенткой университета Мадленой Кашуткой.