Папа и мама Сидоркины обнаружили себя часа через два на проселочной дороге в мутном рассвете, вцепившимися друг в друга и медленно бредущими на далекие огни. Они осмотрели и ощупали друг друга, избегая говорить о сыне и о странной обритой женщине на кровати с ним. К этому времени родители совершенно протрезвели и ужасно обрадовались, что живы и что вместе, а значит, все преодолимо!., все, кроме накрапывающего дождя и этой ужасной грязи, потому что в домашних шлепанцах не очень хорошо по ней ходится…
АРЕСТ
В четыре часа тридцать минут утра со следователем Поспеловым связался дежурный оператор из фургона и доложил, что сорок минут назад из дома поспешно выбежали мужчина и женщина и отправились в неизвестном направлении. А пять минут назад, воспользовавшись отмычками, в дом проник неизвестный.
- Как это вы определили, что он воспользовался отмычками? - начал просыпаться Поспелов.
- Он открывал замки ворот и входной двери методом подбора. Либо это были отмычки, либо ключи от дома, совершенно ему незнакомые.
- Что слышно?
- Тишина. В ванной на первом этаже течет вода.
- Течет?.. - задумался Поспелов. - Ладно, спасибо. Передай дежурному, что мне хватит четырех человек. Пусть подъезжают. - Он отложил рацию, встал с неудобной широкой скамьи и развернул плащ, который подкладывал под голову.
В сарайчике светилась раскаленная проволока самодельного обогревателя. После визита неизвестной дамы, смывшей подслушку в унитаз, Поспелов стал задумчив и рассеян, больше не вспоминал о двух месяцах до пенсии и категорически отказался идти ночевать в эту ночь к Пете. Он объяснил свое поведение предчувствием, остался на ночь в сарае, и, чтобы спасти московского следователя от холода, хозяин Чукчи накрутил на асбестовую трубу, установленную на кирпичах, проволоку спиралью, а потом воткнул ее концы в розетку. Следователь топтался и вздыхал у розетки минуты три, но так и не решился выдернуть концы проволоки. Ограничился отбрасыванием ногой всякого мусора подальше от обогревателя и раздраженными междометиями.
Коля Сидоркин просыпался мучительно, ему снилось, что он открыл краны в загаженной ванной и из носика полилась черная вода, журча и брызгаясь. Коля дернулся и с ужасом нащупал голову Сю-ши внизу живота, приподнял ее и кое-как выбрался из-под одеяла - писать хотелось нестерпимо, еще бы несколько секунд такого сна, и…
Он вышел из спальни и угодил в прямоугольники холодного голубоватого света на полу - полнолуние. Огромная, как ему показалось, круглая льдинка луны висела в окне, ужасная, как смертный приговор. В туалете Коля сидел на унитазе минут десять, получая удовольствие и безостановочно зевая. Дверь он не закрывал и где-то на восьмой минуте явственно услышал шум внизу и вспомнил о родителях. Он встал, протянул было руку к кнопочке на унитазе, чтобы смыть, но потом передумал шуметь и тихо-тихо, как только мог с загипсованной ступней, спустился вниз.
В кухне горел свет, но никого не было. Стол весь заставлен грязной посудой и бутылками, раковина - полная, на полу - шкурки от бананов и растоптанные кружочки колбасы. Услыхав шум в ванной, Коля поморщился. Все понятно, мама не выдержала вида ванны и пошла ее мыть в… Были же где-то часы… О господи, в пять утра!
Он заглянул в приоткрытую дверь и удивился. Это не мама. Над ванной склонился мужчина в синем комбинезоне и красных резиновых перчатках. Одной рукой он держал душ, иногда направляя его в определенные места, а в другой - пинцет, им мужчина ковырялся в жутких отложениях на дне ванны. Вот что-то его особенно заинтересовало, мужчина приладил душ на стену и наклонился. Коля осторожно вошел и тоже наклонился над ванной. Почти вся черная жижа была смыта, рука в красной перчатке осторожно придерживала какую-то странную металлическую кнопку на дне ванны, и, когда вода стекла, мужчина снял перчатку и забрал кнопку пальцами. Он выпрямился, и Коля выпрямился и чуть не закричал - на голове мужчины оказался странный прозрачный противогаз с висящим под подбородком баллончиком.
Мужчина, застыв, смотрел несколько секунд на Колю, потом достал из нагрудного кармана комбинезона пластиковый пакетик и осторожно засунул в него металлическую бляшку. После чего взял вантуз и стал прочищать сток. У него получилось не очень хорошо, хотя из отверстия снизу и выбулькнулось пару раз нечто, что Коля не решился рассмотреть, а мужчина, напротив, казалось, только этого и ждал - он наклонялся так низко в своем дыхательном аппарате, так тщательно ковырялся в выплывших сгустках слизи, что Коля наконец понял.
- Вы - сантехник! - радостно объявил он. - Как хорошо, а то, знаете, батареи совсем холодные и ванна засорилась!
Мужчина отложил вантуз, снял перчатки и стащил с головы устройство с баллоном.
Коля попятился. На него теперь смотрели совершенно холодные и какие-то неуловимые глаза.
- Пойдем, - сказал странный сантехник и силой потащил Колю за руку, совершенно не реагируя на его хромоту.
- Пустите руку, я так упаду! Можете сами найти ванную наверху, вторая дверь налево!
Кое-как освободив руку, Коля увидел, что сантехника совершенно не интересует ванная. Он опустился на колени недалеко от лестницы, провел рукой по полу и вдруг снял сразу несколько паркетин.
- А это еще зачем? - удивился Коля, думая, может ли в этом месте быть разводка стока из ванны и туалета.
Не может!
В образовавшуюся под паркетинами дыру рука мужчины поместилась почти по локоть. Казалось, он удивился, залез в это отверстие другой рукой, пошарил как следует, потом вдруг уставился перед собой и застыл.
Он смотрел на разбитое зеркало, вернее, на оставшуюся раму с застрявшим в нижнем левом углу треугольным осколком.
- Включи свет.
Коля щелкнул включателем. Сантехник осмотрел место, где раньше было зеркало, достал из другого нагрудного кармана нож и стал ковыряться в стене. Коля решился и подошел поближе. Ничего интересного. Опять - какой-то кусок железа.
- Может быть, вы и не сантехник вовсе? Может быть, вы сборщик цветного металла? - поинтересовался Коля, наблюдая, как бесформенный блестящий комок помещается в пакет с маленькой бляшкой из ванны.
- Это пуля, - спокойно объяснил сантехник, и никакое другое слово не смогло бы удивить Колю больше.
- А где же тогда осколки? - тупо поинтересовался он. - Сначала, понимаете, зеркало висит, потом - раз! - и нет зеркала, а на полу - ни одного осколка, а потом приходите вы и вынимаете пулю!.. Вы ведь не сантехник, да?
- Мне нужна коробочка из тайника, - кивает мужчина на дыру в полу. - Продолговатая металлическая коробка, и я сразу уйду.
- Я ничего не знаю! - поспешно заявил Коля. Мужчина подумал немного и вдруг пнул носком ботинка гипс.
- Кто стрелял? - спросил он, когда Коля перестал прыгать.
- Я не знаю, я не стрелял и не брал вашу коробочку!
- Не ори. Плита в кухне газовая или электрическая?
- Плита?.. А, плита, плита - газовая, а что?
- Иди вниз.
В кухне мнимый сантехник спокойным голосом объяснил, как долго он будет держать лицо Коли опущенным в пламя горящей горелки, если тот немедленно не отдаст ему коробку из тайника.
- Вот сюда засуну. - Он ткнул указательным пальцем в середину горящего кружочка и для убедительности еще пошевелил им, потревожив синеватые лепестки пламени.
Коля смотрел, не в силах двинуться с места.
- Я ведь разберу весь дом по щепке, но найду коробку, только получится долго и трудно. Не заставляй меня это делать. Сколько здесь народу?
- Народу?.. Где?
- Сколько людей сейчас находится в доме? - повторил вопрос сантехник, не повышая голоса.
- А!.. Я тут нахожусь. - Коля провел ладонями по лицу, у него появилась слабая надежда, что это сон, что уж лучше пусть он проснется в залитой мочой постели, чем этот кошмар окажется явью. - Тут еще двое маленьких детей, мои родители - мама и папа, потом эта… женщина, которая кормит детей…
- Вот видишь, сколько людей может пострадать.
- А почему вы думаете, что коробочка находится в доме?
- Она в доме. Я уверен. Думай.
- Ну, не знаю… Мои мыслительные способности вам вряд ли пригодятся, я совершенно не знаю этот дом, я понятия не имел, что в полу коридора есть тайник, что в зеркало кто-то стрелял, вообще получается какой-то бред, вам не кажется? - Коля с надеждой посмотрел на застывшего у плиты сантехника. Не заметив в его лице никаких изменений, Коля предложил:
- А давайте осмотрим все шкафы, хотя… В комнате для гостей, к примеру, я недавно выпотрошил все тумбочки, но никакой коробочки не видел…
- А мне кажется, что ты ее видел, только забыл. Ты ведь давно шаришь в этом доме, а?
С этими словами сантехник ударил Колю в живот, а когда тот согнулся, ухватил его крепкой пятерней за затылок и наклонил голову к горелке.
Когда язычки пламени приблизились к лицу, предупреждая о смерти жаром и запахом газа, Коля вдруг понял, зачем его сначала ударили в живот. Сантехник ниже Коли ростом и не может просто так наклонить его голову! Это соображение придало ему сил; извернувшись, Коля лягнул мужчину здоровой ногой и попытался освободить голову.
Это разозлило сантехника, он заломил руку мальчика за спину и сунул его лицо в пламя. Секунды на две.
Коля вдруг обнаружил, что изо всех сил удерживается от крика. Кричать было нельзя, потому что родители…
Громкий гулкий звук, рука отпущена, и Коля может ухватиться за плиту и отшатнуться от горелки. Он смотрит на пол и видит упавшего сантехника. Поднимает голову и видит Лялю… нет, как же ее?.. Мону в идиотской яркой пижаме со сковородой в руке.
- Какого черта здесь происходит? - спрашивает женщина и ставит сковороду на стол у плиты.
Это та же сковородка, тяжелая, с длинной ручкой.
- Я не знаю, этот тип смыл все, что было в ванне, - Коля, вдруг совершенно обессилевший, с трудом поднимает руку и показывает в сторону коридора, - выковырял из стены пулю, поднял на втором этаже паркет и стал требовать, чтобы я отдал ему какую-то коробку.
- Коробку или чемодан? - Мона по-хозяйски ставит на горящую горелку чайник.
- Чемодан?.. Нет, он точно сказал - коробка.
- Подумай хорошенько, может быть, он сказал "ящик" или "кофр"?
- Я не могу думать, мне плохо, меня тошнит, и голова раскалывается.
- Пить надо меньше! Как он попал в дом? Почему ты открываешь дверь на каждый звонок?!
- Клянусь! Я… Я чуть не намочил кровать, еле встал в туалет, а он ванну моет в противогазе! Если не веришь, можешь посмотреть, его намордник валяется на полу. Я думал, что он сантехник…
- Сантехник? В пять утра?
- Откуда я знаю, вдруг дядя Антон раздал ключи всей обслуге и сказал приходить в любое удобное им время?!
- Бери за плечи.
- Что?..
- Бери за плечи, я - за ноги, вынесем на улицу.
- Как это - на улицу? - не понимает Коля. - Он же меня чуть не искалечил, вот, смотри, волдыри уже вздулись! Его надо сдать в милицию!
- И что ты скажешь? Что этот человек мыл ванну и снимал паркет, а потом решил поджарить твою физиономию над горелкой? Ты сколько выпил вчера, мальчик? Он ничего не украл, никого не убил, в дом вошел тихо, значит - без взлома, так что поднимай его за плечи.
- Он!.. Он нашел что-то в ванне и положил в пакет, там, в нагрудном кармане!
Мона приседает и обшаривает карманы "сантехника". Нож, связка ключей, пейджер и небольшой пакет с липучкой.
Они с Колей долго разглядывают пакет на просвет.
- Это - пуля! - почему-то шепотом сообщает Коля, показывая пальцем на кусок сплющенного металла. - А это - кнопка из ванны, я сам видел.
Подумай, Мона заталкивает все, кроме ключей, обратно в карманы комбинезона и решительно берет мужчину за ноги. Коле ничего не остается, как подхватить его за плечи.
С большим трудом они доволокли тяжелое тело к калитке. Коля, предлагавший сначала утащить злобного "сантехника" за ограду поселка в лес, у калитки решил ограничиться выносом тела за территорию участка. Потоптавшись, уложили мужчину на прошлогоднюю траву за оградой, постояли, тяжело дыша, и ушли в дом.
Мона осмотрела ванну. Чистой ее, конечно, не назовешь, но все равно приятно, что кто-то смыл слизь и отложения на дне. Она подняла с пола противогаз с баллончиком-очистителем и красные резиновые перчатки, хотела было выбросить это в мусорное ведро, уже открьша дверцу в кухне под раковиной, но ведро оказалось переполненным, с вывалившимися на пол остатками вчерашнего ужина, и Мона еще раз отперла три замка на двери, потом - два на калитке и бросила перчатки, пинцет и противогаз на лежащего за оградой мужчину. И с чувством, что все сделано правильно, ушла досыпать.
Мужчина дернулся и открыл глаза. Сначала он поднял руку и нащупал на животе то, что на него свалилось и привело в чувство. Потом он попробовал дотянуться рукой до головы, чтобы определить размеры шишки на затылке, но не успел.
От сильного рывка сзади - за плечи - мужчина оказался в положении сидя. Кто-то поддерживал его со спины, а в мутной полутьме перед ним образовалась бесформенная фигура. Это следователь Поспелов наклонился, упираясь ладонями в колени, и отслеживал малейшие изменения в лице мужчины в синем комбинезоне. И, как только тот широко открыл глаза и стал с недоумением оглядываться, обнаружив вокруг себя еще троих людей, внимательно его разглядывающих, следователь с чувством выполненного долга объявил:
- Вы арестованы.
И потряс перед лицом мужчины звякнувшими наручниками.
СОН
Я предложила Коле поспать, но он отказался. Он метался по кухне в поисках веника. Вероятно, от пережитого шока и от наливающихся болью волдырей на лице у него случился сильнейший энергетический выброс, который перерос в непреодолимую жажду наведения порядка. Когда я уходила наверх, Коля скидывал в мусорный пакет остатки еды со стола, со страшной скоростью опорожнял тарелки и укладывал их одну на другую.
В коридоре у стены образовалась дыра в полу. Я решила, что осмотрю ее, когда высплюсь.
В гостевой комнате - никого, в кабинете - тоже, неужели напившиеся до бесчувствия родители мальчика Коли свалились где-то внизу в гостиной? Неужели они так отключились, что не слышали шума и криков сыночка, которого поджаривали над горелкой?..
Дети спят.
Дети спят…
- Господи, если ты есть, если ты где-то существуешь - глубоко в Земле или высоко в звездах, - спасибо тебе за сон детей - за мальчика, пьющего мое молоко, и за девочку, поверившую в меня, спасибо, ибо только с ними я сплю, как живая!
Пробормотав это скороговоркой, ложусь рядом с детьми и некоторое время учусь дышать в унисон, сбивая свой болезненный ритм крови до замедленной пульсации невесомости.
И вот я спала, спала… И вдруг оказалось ужасно важным найти ту самую коробочку, которую мне всучил следователь Поспелов и которая, как я поняла во сне, зачем-то понадобилась извращенцу - любителю в пять утра мыть чужие грязные ванны и баловаться с огнем. И вот я как бы встаю и иду вниз - со ступеньки на ступеньку, топ-топ, шлеп-шлеп - босыми ногами… Иду я в кухню, потому что точно помню, что выбросила коробку с сушеными фугу в мусорное ведро. Открываю дверцу под раковиной… Считаю до десяти. Это очень смешно - считать во сне и не сбиться. Один-два-три, глаза протри!., потом - четыре-пять, иду искать… Шесть-семь-восемь, где коробочка? - мы спросим… Девять-десять, и опять - заново начни считать… Считай не считай - коробочки нет…
Стою, покачиваясь, и тупо смотрю на чистейшее пустейшее ведро с заботливо заправленным в него черным пакетом для мусора. Оглядываюсь. Кухня прибрана, можно даже сказать - вылизана до угнетающего ощущения больничной столовой.
И я подхожу к окну и вижу сквозь замутненное дождем стекло, что мальчик Коля стоит в длинном дождевике на дороге, а в руках у него - два больших черных пакета. Он стоит заблудившимся рыбаком, отчаявшимся странником, изгнанным с объедками со стола унылым гостем, монахом, потерявшим бога, даже странно, что я его узнала - в остром капюшоне, закрывающем голову. Я не понимаю, что он делает на дороге, просто смотрю, как стекающая по стеклу вода дополняет его высокую несуразную фигуру изгибами, я ничего не понимаю до тех пор, пока Коля вдруг не двинулся навстречу свету фар. Став на цыпочки, я вижу медленно проезжающий огромный фургон, и, когда Коля стал обходить его сзади, когда он замахнулся, закидывая в открытый зев пакеты, я соображаю, что это приехал мусорщик и что вожделенная коробка уходит от меня. Почему-то это настолько нестерпимо важно, что вдруг бросаюсь к двери, бегу к калитке - она заперта! - быстро - к воротам, выскакиваю на дорогу, когда фургон уже набирает ход, пробегаю мимо Коли, отталкиваясь голыми ступнями от мокрого асфальта - как четко все ощущается, какой захватывающий сон! Я вижу грязно-оранжевый краешек зева, который мне непременно нужно достать рукой, потому что тогда я смогу запрыгнуть внутрь! Он совсем рядом, я уже дотянулась указательным пальцем… Вот я схватила его обеими руками, подпрыгнула и упала на только что заброшенные пакеты, с чувством выполненного долга тут же исступленно прижав их к себе… Я лежу на мягких вонючих отходах жизнедеятельности гомо сапиенс, это странно - ощущать запахи во сне, но тем не менее я их слышу, и отлично слышу, а если приподнять голову, то еще минут пять - пока мусорщик не завернет к контейнерам у въезда - можно будет корчить рожи и показывать язык мальчику Коле, застывшему с открытым ртом и выпученными глазами - средневековый истукан в дожде.
Ужасающий лязг и грохот и - лавина мусора с пищевыми отходами пополам. Забросив в себя два контейнера, мусорщик включил ход поршня, и меня со зловещим гулом засосало внутрь и зажало так, что не пошевелиться. И тогда, ощутив боль, я вдруг поняла, что не сплю, что мусор теплый, теплее дождя, что если я немедленно не объясню себе, какого черта делаю в мусоросборнике, то свихнусь совершенно.
И я стала вспоминать сон сначала, потом - вообще все сначала, с того дня, как впервые увидела засушенного фугу, и вспомнила все, и даже улыбку Куоки-Лучары - без четырех передних зубов. Эта дыра во рту меня завораживала, как провал в анатомию безвременья - пальцем - во влажные внутренности раковины вселенной; два верхних и два нижних зуба были пожертвованы Куокой на алтарь знахарства, в розовые створки десен она иногда просовывала кончик языка - трубочкой - и издавала тонкий свист, пронизывающий до зубной боли. Гаити Куоки - это липкий приторный мед солнца и шершавые напоминания кораллов о нежности кожи… Колдунья Куока-Лучара растирала рыбок в порошок, добавляла в него… Что же она в него добавляла?.. Трудно дышать… Еще парочка таких контейнеров, еще два включения поршня - и мне конец. Гаитянка Куока под страхом смерти и кары Анигу-ры Всевидящего рассказала свою самую главную тайну - она может воскрешать мертвецов. Это что же получается?.. Что я рванула за этой коробкой с засушенными фугу, чтобы воскреснуть?! Душно… Я стараюсь вдыхать и выдыхать ртом, короткими судорожными движениями живота, но от вони не спастись, и тошнота подступает с давно забытыми схватками страха.
Чего я боюсь? Не смерти же… Смешно.
Еще одна остановка.
Мне конец.
Вероятно, сплю я все же потому, что ожидаю боли равнодушно, с обреченностью предродовых схваток, и дышу по-собачьи учащенно, и расслабляю спину и ноги, подгадывая момент, когда накатит нестерпимое, раздирающее внутренности мгновение перехода, и мне интересно только это мгновение и я - в нем.