- Да, вы правы, - ответил Валлис. - И сейчас вы убедитесь в этом. Прошу вас, подойдите ближе к шкафу. Вы увидите нечто необычайное…
Гилберт направился было в угол, как внезапно в его мозгу молнией мелькнула догадка: "Ловушка!" Он резко обернулся, но было уже поздно: прямо на него глядело дуло револьвера…
- Руки вверх, мистер Стендертон, - скомандовал преступник. - Я пришел к выводу, что, пожалуй, приму ваши предложения лишь после того, как совершу намеченное сегодня ограбление… А уж затем можно будет уйти на покой. Ваш дядя…
- Мой дядя?! - воскликнул изумленный Гилберт.
- Да, именно, ваш дядя, - ухмыльнулся Валлис. - Этот почтенный старик изволит хранить в одном из купленных у нас сейфов драгоценности на сумму в четверть миллиона фунтов. В шкафу хранятся знаменитые "стендертоновские бриллианты", которые вы, очевидно, предполагали получить в наследство.
Он рассмеялся.
- Признайте, будет справедливо, - продолжал он, держа своего пленника на прицеле, - если на этот раз я ограблю вас. Возможно, что когда-нибудь и во мне заговорит совесть, и тогда я возмещу вам нанесенный ущерб.
Затем он запер за собой дверь решетки и спокойно направился к двери.
- Вам придется просидеть здесь в течение двух суток, - сказал он на прощание Гилберту. - Затем вас отпустят по моему приказанию. Это, конечно, очень неприятно, но на свете существуют вещи более неприятные. Что поделаешь! Придется потерпеть.
Он покинул Гилберта. Через четверть часа он снова появился, неся на подносе кофейник и пакет с бутербродами.
- Не могу же я обречь вас на голод, - заметил он. - Пейте кофе, пока он не остыл. А чтобы вы не продрогли ночью, я принес вам еще кое-что. - И он просунул Гилберту за решетку два плотных пальто. - Укройтесь ими.
- Очень мило с вашей стороны, - сказал Гилберт.
- Право, не стоит говорить об этом, - скромно заметил вежливый взломщик.
- Желаю вам спокойной ночи, - добавил он. - Если вам угодно известить вашу жену о том, что вы не сможете вернуться своевременно домой, так как вас задержали в Сити дела, то я охотно отошлю ей это сообщение.
Он протянул ему лист бумаги и вечное перо.
Гилберт по достоинству оценил оказанное ему внимание. Этот преступник оказался деликатнее многих законопослушных граждан…
Гилберт быстро набросал на бумаге несколько слов извинения, вложил письмо в конверт и машинально заклеил его, не сообразив, что Валлис, возможно, захочет ознакомиться с его содержанием.
- Простите мне мою поспешность, - сказал он, - но клей на конверте еще не высох… Вы еще сможете вскрыть его и прочесть содержание письма.
Валлис отрицательно покачал головой.
- Если вы написали только то, что я предложил написать, то проверять нечего. Я вам доверяю.
И с этими словами он покинул Гилберта.
Глава 13.
ДЯДЮШКА
Генерал Джон Стендертон обладал весьма вспыльчивым, раздражительным нравом. Единственным извиняющим обстоятельством служило то, что он большую часть жизни провел в Индии - в стране, ожесточившей многих и с более мягким характером.
Он был холостяком и коротал свою жизнь в одиночестве, живя в имении, которое приобрел лет двадцать тому назад.
У него в услужении находилась целая армия слуг, причем, недруги утверждали, что он содержит всю эту ораву только для того, чтобы иметь возможность постоянно кого-нибудь ругать. Двумя отрицательными чертами характера генерала были недоверие к окружающим и непредсказуемая смена настроений. Например, он ежегодно менял своего поверенного и часто переводил капитал из одного банка в другой.
…Как-то утром Лесли Франкфорт беседовал со своим братом.
Джек Франкфорт был способным, подававшим надежды адвокатом и работал в конторе, в настоящее время ведущей дела сэра Джона Стендертона.
- Кстати, - сказал Джек Франкфорт, - сегодня после обеда мне предстоит повидать одного из твоих приятелей.
- Какого приятеля?
- Стендертона.
- Гилберта?
Джек Франкфорт усмехнулся.
- Нет, его ужасного дядюшку. Нам придется составить завещание.
- Сколько уже завещаний составил на своем веку этот дядюшка! Бедный Гилберт!.. - задумчиво проговорил Лесли.
- Почему бедный? - спросил адвокат.
- Потому что ему однажды пришлось пробыть наследником своего дядюшки примерно минут десять.
- Да, сочувствую твоему приятелю. Мне говорили, что за последние двадцать лет этот старик завещал свое состояние поочередно всем больницам, всем собачьим питомникам, а также и многим своим родственникам. Сегодня же он надумал писать новое завещание.
- Замолви за Гилберта теплое словечко, - попросил Лесли.
Джек пожал плечами.
- Увы, это невозможно. Старый Томлинс, который вел до меня дела этого старого Стендертона, утверждал, что самая большая трудность заключается в том, что прежде чем успеваешь составить сам текст завещания, он уже изменяет свое решение и намечает себе новых наследников. Быть может, ты хочешь поехать вместе со мной к нему? Ты ведь знаком с ним?
- Ни за что, - ответил решительно Лесли. - Хоть мы и знакомы. Ему известно, что я в приятельских отношениях с Гилбертом. И не вздумай ему разболтать, что ты мой брат! Он тут же заведет себе нового поверенного…
…После обеда Джек Франкфорт отправился в Хентингдон, в имение генерала. Вместе с ним в одном купе очутился довольно приятный господин, с которым у него завязалась оживленная беседа.
У них оказалось множество общих знакомых. Они с часок поболтали, а затем вместе вышли на одной и той же станции.
- Какое совпадение! - заметил новый знакомый. - И я ехал сюда! Очень славное местечко!
В этом местечке оказалась единственная гостиница. Оба путешественника разместились в двух соседних номерах.
Джек Франкфорт надеялся, что ему удастся до вечера покончить с составлением завещания и благополучно отбыть в Лондон. Но его надежды были напрасны. Вскоре к нему прибыло в гостиницу извещение, что сэр Джон желает принять его в десять часов вечера.
"Значит, придется заночевать в этой дыре", - понял расстроенный адвокат.
За чаем он снова встретился со своим дорожным спутником.
Оказалось, что его новый знакомый приехал в эти края по делам своей фирмы. Как он сообщил адвокату, он являлся владельцем склада несгораемых шкафов.
- Несгораемых шкафов? - переспросил изумленный адвокат.
- Совершенно верно, - подтвердил приветливый господин. - Между прочим, весьма выгодное дело. Мы торгуем несгораемыми шкафами и сейфами, как новыми, так и подержанными. В Лондоне у нас имеется довольно большой склад. Кстати, могу предложить вам приобрести один из имеющихся у меня шкафов.
Франкфорта заинтересовали подробности.
- Торговля несгораемыми шкафами? - повторил он - Вот уж никогда не предполагал, что и на этом можно зарабатывать деньги!
- Зарабатывать деньги можно на любом деле. Кстати, самыми доходными являются дела, в которых торгуют не вещами, а умом и знаниями.
- Например?
- Например - профессия адвоката, - пошутил собеседник Джека Франкфорта. - Да, да, я знаю, вы - адвокат. Я угадал бы это, даже не видя вашего портфеля.
Джек Франкфорт расхохотался.
- Я вижу, вы в достаточной мере обладаете умом и знаниями для того, чтобы самому быть адвокатом, - заметил он.
…Когда Джек нанимал такси для того, чтобы поехать в имение сэра Стендертона, он заметил стоявший возле гостиницы грузовик, на котором красовалась надпись: "Акционерное общество несгораемых шкафов Сент-Брайда".
Также успел он заметить, что его приветливый спутник о чем-то серьезно беседовал с чернобородым шофером грузовика.
Затем грузовик тронулся с места и поехал по направлению к Лондону.
Джек Франкфорт не успел поразмышлять о том, какие возможности для продажи столь крупных сейфов могли существовать в этом крошечном городишке, потому что не прошло и пяти минут, как он уже находился в рабочем кабинете сэра Стендертона.
Старый генерал принадлежал к категории людей, частенько изображаемых на страницах юмористических журналов. Он был высокого роста, на его багрового цвета лице выделялись седые бакенбарды и пушистые седые усы, лысину окаймлял узенький венчик седых волос. Речь его обычно напоминала серию следующих один за другим взрывов. Когда молодой человек вошел к нему в комнату, старик сначала пристально изучил его лицо, затем оглядел с головы до пят.
Уже имевший на своем веку дело со многими адвокатами, генерал подразделял их всех на две группы - на дураков и на мошенников.
Неглупого на вид молодого человека трудно было отнести к дуракам, поэтому генерал мысленно причислил его к мошенникам.
Генерал Стендертон предложил адвокату присесть.
- Я хочу потолковать с вами о завещании, - выстрелил он. - С некоторых пор вынашиваю мысль, чтобы внести изменения в распределение моих средств между наследниками.
С этой фразы он обычно всегда начинал свою беседу с адвокатами. Серьезность тона, каким она произносилась, должна была создать впечатление, что сказавший ее придает составлению завещания особое значение и принимает подобное решение впервые в жизни.
Джек кивнул.
- Прекрасно, - сказал он. - Вы уже набросали проект нового завещания?
- Нет, - ответил генерал. - Я держу его в памяти.
Генерал помолчал немного, а затем строго произнес:
- Прошу вас самым точным образом передать мое волеизъявление в письменном виде. Во-первых, я объявляю недействительными все мои ранее составленные завещания. Во-вторых, я выражаю свою волю определенным образом: ни один пенни из принадлежащих мне денег не должен пойти на содержание собачьего питомника доктора Свинула! Этот человек оказался непочтителен ко мне, кроме того, если честно, то собак я вообще терпеть не могу!
Он снова умолк.
- Сто фунтов, - продолжил он, - я завещаю обществу трезвенников, хотя ничего глупее этого общества и не придумаешь. Сто фунтов - приюту для военных ветеранов в Олдершоте. Да смотрите, чтобы ни один пенни не попал в руки этого негодного собачника!
Примерно полчаса перечислял он людей, которым не должно было достаться ни пенни, пересыпая этот перечень ругательствами. Затем он упомянул еще несколько учреждений, которым завещал незначительные суммы. Покончив с ним, он взглянул на адвоката с каким-то странным блеском в глазах.
- Я полагаю, что мы позаботились обо всех, - сказал он. - Кстати, знакомы ли вы с моим племянником? - спросил он неожиданно.
- Я знаю одного из друзей вашего племянника, - ответил адвокат.
- Уж не родственник ли вы этого идиота Лесли Франкфорта? - прорычал генерал.
- Я его брат, - ответил Джек.
- Гм, - заметил генерал. - То-то мне ваше лицо показалось знакомым, когда вы вошли. А с самим Гилбертом Стендертоном вы не знакомы?
- Я встречался с ним несколько раз, - ответил адвокат, - но это было в основном шапочное знакомство: "Здравствуйте, как поживаете, до свидания…"
- Ну, и какого вы мнения о нем? - поинтересовался старик.
Джек Франкфорт вспомнил о просьбе брата замолвить словечко за Гилберта.
- Я полагаю, что он очень порядочный человек, хотя и держится несколько сдержанно и замкнуто.
Генерал снова запыхтел.
- Разумеется, мой племянник сдержан и обладает замкнутым характером! Все Стендертоны таковы, слава Богу! Это наша фамильная черта. А я - самый сдержанный человек в нашей семье!
"Ну-ну", - подумал адвокат, но предпочел не высказывать вслух своих сомнений.
- Я полагаю, что таким людям, как он, не стоит завещать деньги, - хитро заметил он.
- Это почему же? - спросил, свирепея, генерал.
- Да потому, что он не пытается играть роль в обществе. Он поступает так, словно считает себя выше его.
- Ну, разумеется, он выше этого общества! Быть может, вы воображаете, что и я уделяю внимание нашему обществу? Быть может, вы воображаете, что мне импонирует лорд Тауэрс или леди Грейндж? Или все эти новоявленные богачи, наводнившие страну? Нет, сэр! И я доверяю моему племяннику, который смотрит на вещи так же, как и я! Нынешнее общество и ломаного гроша не стоит! - помахал он пальцем перед лицом адвоката. - А теперь записывайте: все остальное мое состояние я завещаю Гилберту Стендертону. Вот так-то!
Уже не первый раз произносил он эти слова и было не исключено (зная установившуюся за ним репутацию), что наутро он захочет снова изменить завещание.
- Останьтесь в городе до утра. А завтра утром я подпишу завещание, - сказал генерал.
- В котором часу? - вежливо осведомился адвокат.
- Во время завтрака, - прорычал генерал.
- А когда вы завтракаете?
- Тогда же, когда завтракают все культурные люди, - вскипел генерал. - Без двадцати минут час. А в котором часу изволите завтракать вы?
- Без пятнадцати час, - мягко ответил адвокат, боясь вызвать новую вспышку генеральского гнева.
…В этот вечер ему больше не пришлось встретиться со своим попутчиком; он увидел его только на следующее утро, за девятичасовым завтраком. По-видимому, за время их разлуки что-то произошло, ибо жизнерадостный и приветливый характер его собеседника изменился. Он стал мрачным и неразговорчивым. "Быть может, у него деловые неприятности", - подумал Джек. Он тщательно избегал в разговоре с ним затрагивать тему о причинах его плохого настроения; поэтому завтрак прошел почти в полном молчании.
Когда Джек Франкфорт прибыл в резиденцию генерала, то он к большому своему изумлению узнал, что намерения генерала относительно основного пункта завещания за ночь не переменились. Более того, его намерение сделать своим единственным наследником Гилберта настолько укрепилось, что Джеку едва удалось отстоять лишь жалкую сумму в сто фунтов, завещанную одной провинциальной аптеке.
- Все деньги должны остаться в семье, - твердо заявил генерал. - Нечего разбрасывать их сотнями фунтов! Это совершенно бесполезные расходы!
Затем генерал велел вычеркнуть все дополнительные пункты завещания и свел его к одному пункту, в котором завещал все свое имущество своему дорогому племяннику.
- Да, кстати, он ведь женат, - заметил генерал, когда с составлением завещания было покончено.
- Вроде бы, - ответил адвокат.
- Что значит "вроде бы"?! - дал волю своим чувствам вспыльчивый старик. - Вы мой адвокат, и вы должны знать все! - Выясните, кто такая его жена, из какой она семьи и пошлите им приглашение на обед ко мне!
- На какой день? - спросил адвокат.
- На сегодняшний вечер, - ответил генерал. - Ко мне приедет в гости один врач из Йоркшира. Будет очень весело. Она красива?
- Говорят, да.
- Если она красива и из хорошей семьи, я упомяну о ней в моем завещании вне зависимости от ее мужа.
Джек снова обеспокоился судьбой завещания. Но так или иначе, телеграмму с приглашением явиться на обед он все же отправил.
…Телеграмму приняла Эдит и весьма удивилась, ознакомившись с ее содержанием.
Однако телеграмма, адресованная Гилберту, осталась не прочитанной им, потому что со вчерашнего вечера Гилберт в доме не появлялся.
Заплаканные глаза молодой женщины свидетельствовали о том, насколько ее тревожило его отсутствие.
Глава 14.
БРИЛЛИАНТЫ СТЕНДЕРТОНОВ
Эдит быстро переоделась и собралась ехать в Хентингтон. Ей было неловко оттого, что приходится ехать к родственнику мужа без него, но она решила, что не ответить на приглашение было бы неучтиво, да и могло бы навредить отношениям дяди и племянника, которые, как она поняла из телеграммы, только стали налаживаться.
Поезд прибыл в четыре часа дня. Старик лично явился на вокзал, чтобы встретить молодую чету.
- А где Гилберт? - осведомился он после того, как они представились друг другу.
- Ему пришлось неожиданно уехать, - сказала она. - Он будет очень расстроен, когда узнает, что не сумел воспользоваться вашим приглашением.
- Воображаю, - проворчал старик. - Думаю, он был бы не в большом восторге от перспективы встречи со мной, старым отшельником. Мне кажется, что все те, кто побывал в моем завещании и кого я затем из него вычеркивал, должны считать меня своим личным врагом.
- В таком случае, я прошу вас, не включайте меня в свое завещание, - пошутила молодая женщина.
- Этого я обещать вам не могу, - заметил он в тон ей.
Генерал был очень доволен своей новой родственницей, а Эдит, в свою очередь, делала все возможное для того, чтобы ему понравиться, так как понимала, что судьба ее мужа зависит от этого своенравного и капризного старика.
- Я надеюсь, что вы вновь посетите меня и привезете с собой Гилберта, - сказал ей генерал. - Я буду очень рад возможности принять вас у себя.
И, не дождавшись ответа, старик вдруг заговорил о другом:
- Вы наверняка наслышаны о знаменитых "стендертоновских бриллиантах". Я знаю, что вы как женщина испытываете жгучее желание взглянуть на них. Пройдемте со мной…
Она не знала даже, что такие драгоценности существуют. Конечно, было бы любопытно взглянуть на них. Он повел ее в библиотеку. Джек Франкфорт последовал за ними.
- Вот здесь они лежат, - сказал генерал гордо, указывая на огромный, массивный несгораемый шкаф. - А сам сейф - мое новое приобретение. Я купил его у человека, который запросил за него целых шестьдесят фунтов. Проклятый мошенник! Я выторговал его за тридцать! Как вам нравится этот шкаф?
- Он очень красив, - ответил Джек, не найдя, что сказать старому генералу.
- Красив?! - прохрипел он. - Вы полагаете, что я гоняюсь за красотой? Для меня главное - надежность!
Он вынул из кармана связку ключей, открыл дверь шкафа, а затем его внутреннее отделение и вынул оттуда большой футляр.
- Вот они, - с гордостью произнес он, открыв крышку. - Да, здесь было чем гордиться…
С чисто женским любопытством глядела Эдит на сверкавшие разноцветными огнями драгоценности. Они были в старомодной оправе, но это придавало им еще большую прелесть.
Даже Джек Франкфорт, не испытывавший обычно интереса к драгоценным камням, проникся красотой этой коллекции.
- Право, сэр, - сказал он, - эти драгоценности должны стоить не менее ста тысяч фунтов!
- Больше, - сказал генерал. - Вот в этом отделении я храню жемчуг. - И он вытащил жемчужное ожерелье. - Здесь одного только жемчуга на двести тысяч фунтов!
- И все это в шкафу стоимостью тридцать фунтов, - неосторожно заметил Джек.
Старик набросился на него.
- В шкафу стоимостью шестьдесят фунтов! - рявкнул он. - Разве я вам не сказал об этом? - Он сложил драгоценности обратно в шкаф и продолжал: - Шестьдесят фунтов запросил этот лондонский торгаш. Явился в сюртуке, в лаковых башмаках и при цилиндре. По внешнему виду его можно было принять за джентльмена.
Джек внимательно осмотрел шкаф. Он кое-что смыслил в подобных вещах.
- Я никак не пойму, каким образом мог он вам продать этот шкаф за такую поразительно низкую цену, - сказал он. - Этот шкаф стоит на самом деле никак не меньше двухсот фунтов.
- Что?! - воскликнул изумленный старик.