– Да. Вон там лежит Ширяев. Он тяжелый, но живой. Говорят, он первый. А в той палате мальчик-казах, он после операции. С этой стороны еще семнадцать человек контактных, они пока без симптомов, их наблюдают, держат с соблюдением карантина. – Голос медсестры звучал глухо через плотную ткань и пластик костюма.
– А почему рядом с казахом пустая палата?
– Мы ее только что подготовили по запросу. Эта сторона у нас для тех, кто уже с симптомами. У каждого отдельный бокс. Только телевизоров пока не хватает, но завтра обещали привезти. Сообщили, что везут женщину, которая обратилась в "Скорую".
– С симптомами? – Удивился Пичугин.
– Да. А что?
– Она из пассажиров Ширяева?
– Не знаю, нам такие тонкости не сообщают.
"Не может она быть из пассажиров! – испуганно подумал Пичугин. – Пассажиров с помощью Ковалева всех выявили, всех осмотрели врачи, по всем дан отрицательный результат. А двенадцать часов со смены Ширяева прошли в девять утра, так что симптомы у всех уже проявились бы! Вот казах, скорее всего, как раз последний пассажир, несмотря на несовпадение имени владельца SIM-карты с его именем".
Это известие вызвало легкий шок. Тень эпидемии, которая не очень-то была заметна на совещании в Роспотребнадзоре, тут стала явственной и пугающей. Персонал в защитных костюмах этому тоже способствовал, но главным источником этой тревоги все же стала новая информация. Получалось, что неизвестная женщина, как и полковник Бражников, являются яркими и фактическими подтверждениями той версии, которую защищала Наталья. Источник до сих пор не выявлен! И есть другие зараженные!
Извинившись, аналитик направился в лифтовый холл, где снял костюм под присмотром все того же инструктора. Все в строгой последовательности, сначала наружные перчатки, оставив внутренние, затем стащил костюм и свернул его, как показал фельдшер. По его указанию кинул все в ящик. После этого стянул сапоги и только потом сошел с клеенки, оставшись в специальных чулках. По команде направился за перегородку, в чистую зону, где лежала его одежда, на границе зон стянул внутренние перчатки и кинул в ведро.
Освободившись, Пичугин хотел было рвануть в каморку к Наталье, но наткнулся на широкую грудь охранника.
– Пропуск на выход! – потребовал тот.
– Какой пропуск?
– Мы всех впускаем, а выпускаем только с отметкой в пропуске.
– Тьфу на вас! Дело срочное! Ситуация на грани крайне сложной, эпидемиологической.
Слово "эпидемиологической" для охранника оказалось слишком длинным, и его мозг, оснащенный, по всей видимости, только последовательным интерфейсом обработки данных, принялся переваривать его смысл. Не дожидаясь окончания процесса, Пичугин сунул ему под нос удостоверение внештатника ФСБ. Тот крякнул и посторонился, пропуская Пичугина, который бегом бросился в кабинет к Наталье.
– Так вы с госпожой Евдокимовой? – под нос себе пробурчал охранник, сам перед собой оправдываясь за слишком скорое отступление. – Так бы и сказали. А то "эпидемолигои…" Тьфу! Хрен выговоришь.
Пичугин, чуть притопывая по-медвежьи и тяжело дыша, ворвался в кабинет.
– Что такое? – удивилась Наталья.
– Еще одна! – выпалил Пичугин. – Женщина, с симптомами!
– Где? – Наталья вскочила со стула.
– Везут сюда, на "Скорой". Палату на втором этаже уже приготовили.
– И никто ни слова, ни полслова! – Наталья сжала кулаки. – Пивник, зараза, спит уже наверняка. "Скорая" в его ведении, он должен был первым узнать! Узнать и доложить! Разгильдяйство всюду, сил нет!
– Успокойся, пожалуйста. – Пичугин осторожно взял Наталью за локоть.
От прикосновения ей стало легче, словно Пичугин открыл воображаемый предохранительный клапан и лишний пар вырвался через него под огромным давлением.
– Ладно, да… – пробормотала Наталья. – Не до эмоций. Они хоть в костюмах? Черт…
– Раз медсестра на посту второго этажа в курсе, наверное, в костюмах.
– Да. Будем надеяться. Нам ее надо опросить, и лучше по селектору. Дуй в приемный, поднимай всех на уши, нужно успеть установить селектор или телефон в палате вновь прибывшей.
Пичугин, не раздумывая, бросился выполнять указание.
Вернувшись, он сообщил, что в палате оказалась телефонная розетка, и к ней подключили аппарат с трехзначным внутренним номером.
– Спасибо, – поблагодарила Наталья. – А весь штаб по домам…
– Но мы-то здесь, – успокоил ее Пичугин.
Наталья снова глянула на него с благодарностью.
Глава 12
В которой генерал Ковалев встречает повариху Марину, капитана Витухина, получает удовольствие и мечтает о будущем.
Постояв с биноклем в кустах, при этом изрядно покормив комаров, Ковалев понял, что группа дезактивации пробудет в бункере дольше, чем хотелось бы. Это могло создать серьезные проблемы и отразиться на планах. Времени на шантаж американцев инструкциями Бражникова оставалось все меньше. Если действовать без крайнего риска, за десять минут не свяжешься ни с ЦРУ, ни с посольством. Да и самому этого делать было нельзя.
Генерал достал телефон, чтобы связаться со Стежневым и дать ему необходимые распоряжения по дальнейшим действиям, которые ему следовало предпринять после того, как разберется с Натальей и Лемехом. Но, глянув на индикатор заряда, понял, что оставшейся энергии на звонок может не хватить.
– Дьявол бы забрал эти долбаные смартфоны! – выругался Ковалев. – За день высасывают весь заряд. Иногда завидую Пичугину с его "Сименсом" прошлого века.
Он продрался через темные заросли орешника, уселся в машину на пассажирское сиденье и порылся в бардачке. Там нашлось две зарядки, одна была предназначена для включения в автомобильный прикуриватель, другая обычная, для бытовой сети. Ковалев вынул электрозажигалку из гнезда и воткнул на ее место штекер автомобильного зарядника. Но, к его удивлению, зеленый индикатор не загорелся.
– Что за черт? – пробормотал он, вращая штекер, чтобы поймать отсутствующий контакт.
Но это не помогло, индикатор так и не загорелся. Возможно, перегорел предохранитель цепи прикуривателя, но искать, где находится нужная деталь, не было ни малейшего желания. Да и запасной, скорее всего, не найти в машине.
Окончательно психанув, Ковалев пересел на место водителя, запустил мотор и выехал на дорогу, не включая фар. Зажег он их, лишь оказавшись за поворотом дороги, чтобы от бункера никто не заметил подозрительных огней. Возвращаться в обжитую часть гарнизона не хотелось, но остаться без связи в быстро меняющейся обстановке и вовсе смерти подобно. Слишком многое поставлено на кон.
Ковалев прикинул, где можно, без лишних объяснений, найти электрическую розетку, и решил, что таким местом, скорее всего, будет столовая для технического состава. Там, не считая дежурного, работают наверняка одни женщины, а для них удостоверение генерала ФСБ находится за гранью привычной реальности и может не только любые двери открыть, но и, возможно, некоторых даже в постель уложить.
Подогнав машину к заднему входу, за которым располагалась посудомойка и через который выносили пищевые отходы для отправки в подсобное хозяйство, Ковалев припарковал ее возле пустых мусорных контейнеров, вышел и постучал в единственное светящееся окно. Как он и ожидал, вскоре, прикрыв лицо ладонью от света, в окно выглянула довольно миловидная женщина лет тридцати пяти.
– Здравствуйте! – как можно мягче поприветствовал ее Ковалев. – Я генерал Ковалев, ФСБ. У меня телефон садится, можно у вас розеткой воспользоваться?
Он показал удостоверение, женщина глянула на него мельком и поспешила открыть дверь.
– Меня зовут Максим. А вас? – с порога поинтересовался Ковалев.
– Ой, меня Марина… – Женщина смутилась.
– Очень приятно. – Генерал широко улыбнулся.
– Пойдемте в мою каморку, там есть и розетки, и удлинитель.
– Спасибо вам огромное, Марина.
Она провела его в комнатенку, в которой стояли только металлический шкаф для одежды, стол с настольной лампой, заваленный бумагами, кушетка и пара стульев. На столе, на свободном от бумаг месте, стоял работающий ноутбук. Прежде чем Марина, чуть смущенно, закрыла крышку компьютера, Ковалев успел заметить на экране страницу сайта знакомств.
"Тут и без удостоверения, наверное, можно было попробовать", – подумал Ковалев, присаживаясь на кушетку.
– Вот розетка. – Женщина показала на лежащий на полу удлинитель.
– Я тогда вам мешать не буду. – Ковалев поставил телефон на зарядку и положил его на подоконник, чтобы не занимать стол. – Посижу в машине.
– Да что вы! – спохватилась она. – Не хватало, чтобы целый генерал у меня на помойке сидел, рядом с контейнерами для отходов. Вы мне ничем не мешаете. Я, если честно, задремала. Сидела в Интернете, но там ничего интересного, вот сон и сморил. Наверное, по секретному делу у нас?
– Как раз нет, – Ковалев дружелюбно рассмеялся. – По самому пустяковому пустяку.
Он прикинул, что группа дезактивации провозится в бункере около часа. За это время можно как следует зарядить смартфон, но, кроме того, судя по поведению женщины, за час можно попробовать ее соблазнить. Тогда и время пролетит незаметно, и не придется портить нервы тревожным ожиданием.
– Какие же пустяки могут привести в нашу глушь генерала? – уточнила Марина, не скрывая любопытства.
– У меня тут друг служил, – ответил Ковалев. – Пару лет назад мы с ним здорово поругались… Точнее, я с ним. А теперь предмет ссоры перестал иметь для меня всякое значение. Приехал мириться, а оказалось, что он вместе с предметом ссоры больше года назад перевелся в другой гарнизон. Так что ехал я напрасно, а застрял до утра. Не люблю ночью ездить без крайней необходимости.
– С предметом ссоры уехал? – удивленно уточнила Марина, даже не заметив, как проглотила наживку, умело вставленную в невинный, казалось бы, рассказ. – Это что, женщина?
– Жена, – со вздохом ответил Ковалев. – Но что поделаешь? Насильно мил не будешь.
– Какими женщины иногда дурами бывают… – совершенно искренне заметила Марина. – Как можно уйти от такого интересного мужчины, да еще и генерала ФСБ?
– Ну, у нее были причины… – Ковалев изобразил смущение. – Медицинского, можно сказать, характера. Работа у меня была тогда нервная, уставал… Да и возраст сказывался…
– Вы о сексе, что ли? – удивилась Марина. – Ей мало было? Тьфу… Это глупость. Я не медик, но житейский опыт подсказывает, что мужские проблемы чаще всего возникают по вине женщины. Не хотела бы ее обидеть, но у подруг бывали похожие проблемы. Сама толстая, волосы мочалкой, а все мужа винит, что у него, извините, не стоит на нее, как в молодости.
– Не знаю. – Ковалев смущенно развел руками. – Мне трудно сказать, правы вы или нет, потому что у меня после развода не было возможности проверить, как будет с другой.
– Ничего себе! – Марина округлила глаза. – Вы два года ни с кем?
– Ну… Получается, что так. Она мне как-то вдолбила, что я импотент, я и не хотел позориться. А к врачам обращаться, выяснять, некогда. Думаю, это уже не важно.
– Есть хотите? – неожиданно спросила Марина. – Конечно, у нас не офицерская столовая, для техников, но сегодня был вкусный ужин. Пюре осталось, котлеты удались. С подливкой…
– Вы меня соблазняете! – рассмеялся Ковалев. – Не ел с утра.
– Так пойдемте. Только тихонько. Дежурный прапорщик спит наверняка. Тут у нас, сами понимаете, объект, не имеющий стратегической важности. Наряд, как говорят, не бей лежачего.
Проходя мимо комнаты дежурного, она прижала палец к губам.
– Все, тут уже не услышит, – нормальным голосом сказала она, миновав коридор.
В горячем цеху она положила от души картошки в тарелку, пару котлет, поставила на стол, придвинула деревянный табурет.
– Кушайте на здоровье!
Ковалев не без удовольствия налег на поздний ужин, так как единственной сказанной им правдой было то, что он не ел с утра. Марина, не скрывая, любовалась, как он поглощает пищу.
– Все бы так кушали, – широко улыбнувшись, сказала она. – Но люди странные существа…
– Вы о чем? – прожевав, поинтересовался Ковалев.
– Очень много люди выстраивают табу в своей жизни. От того и страдают, мне кажется. Мало того что от природы далеко удалились чисто физически, так еще и всяких этических барьеров понастроили. Причем понастроили черт знает когда, может, в те времена от них и был практический смысл, но сейчас… Вот вы кушаете и понимаете пользу еды. А в сексе сами на себя махнули рукой. А все потому, что об этом говорить неприлично. Я бы напрямую не спросила, вы бы и не ответили.
– Ну да. Наверное. – Ковалев отломил кусок хлеба и макнул его в подливу. – Но я не то чтобы махнул. Просто работа у меня такая. Бегаю целыми днями как белка в колесе. А чтобы сексом заняться, нужно время, нужно выстраивать отношения, заинтересовать женщину, подарки ей дарить, вечера с ней проводить, в кино водить, в рестораны… На это у меня времени просто нет.
– Я об этом и говорю! – горячо заявила Марина. – Все дело в табу и в представлениях об этих табу.
– Не понимаю… – Ковалев пожал плечами. – В каком смысле?
– В том, что вы думаете, что если нет отношений, то и секса быть не может.
– В чем же тут моя ошибка? – удивился Ковалев. – Какая женщина согласится, если так можно выразиться, помочь мужчине в этом, если ей не предоставить взамен блага?
– Вы всех женщин считаете проститутками, – со вздохом произнесла Марина. – И не вы один. Грустно это. Вы считаете, что у женщины право на секс можно только купить. За деньги или за блага. А вы не думали, что есть женщины, которые хотят секса не меньше, чем мужчины? Им не нужны ни блага, ни тем более деньги за это.
"Понеслась душа в рай… – удовлетворенно подумал Ковалев. – Еще минут пять, и ноги раздвинет. Как раз доем".
Весьма богатый сексуальный опыт позволял ему с одного взгляда с высокой степенью достоверности отнести любую женщину к одному из нескольких типажей. В зависимости от типажа требовались те или иные действия, то или иное количество времени, чтобы уложить женщину в постель. Ковалев за свою жизнь помнил всего два раза, когда ему не удалось достичь желаемого. В остальных случаях его теория всегда позволяла ему добиться своего. Выявив типаж, к которому относится женщина, он, вместо того чтобы с ней во всем соглашаться, как делают многие мужчины, чтобы понравиться, действовал от противного, старался выстраивать обоснованные контраргументы, вне зависимости от того, как считал на самом деле.
Марина, безусловно, относилась к женщинам, очень сильно недополучившим секса за свою жизнь. Это не значит, что у нее было мало мужчин. Скорее напротив. Просто женщины такого типа имеют некое собственное представление о сексе и всегда ждут от него большего, чем он реально может дать. Они мысленно чуть ли ни молятся на секс, редко упускают возможность соблазнить мужчину, а потом его винят в том, что снова недополучили внимания, эмоций или наслаждения. Такие чаще всего пару раз за жизнь действительно имели невероятный, очень запоминающийся секс, и это воспоминание не отпускает их, манит, заставляя искать и пробовать снова и снова, в надежде приблизиться к пережитому однажды идеалу. Этим грех не воспользоваться.
– Мне не приходилось таких встречать, – соврал Ковалев, не моргнув глазом.
– Их полно! – убежденно ответила Марина. – Просто, ввиду распространенности всяких табу, сексуально раскрепощенная женщина вызывает порицание общества. В этом беда. Женщина хочет, но, боясь порицания, вынуждена сдерживать себя и маскироваться.
– Честно говоря, я не очень понимаю эту проблему. Сам я далек от табу и могу говорить о чем угодно, адекватно оценивая ситуацию и человека, а не обвиняя его огульно.
– Это вам так только кажется!
Ковалев доел и отодвинул тарелку.
– Почему кажется? – Он пожал плечами. – Себя я отлично знаю. Про других не всегда можно говорить с уверенностью, но в себе я уверен.
– Говорю же, вам кажется. Вы так уверены, потому что наверняка просто с таким не сталкивались. – Она убрала тарелку в мойку и на время затихла, чтобы провести Ковалева по коридору, мимо комнаты дежурного.
– С чем не сталкивался? – решил выяснить Ковалев, снова оказавшись в каморке и присев на кушетку.
– С откровенными предложениями от женщин. Ну… Я не знаю. Как бы вы отреагировали, если бы, к примеру, я вам предложила без всяких отношений, прямо здесь и сейчас заняться сексом?
Ковалев хмыкнул. У женщины в глазах мелькнула тень разочарования.
– Да, согласен, это было бы неожиданно, – произнес он. – И приличия потребовали бы отказаться от этого и перевести разговор на другую тему.
– Видите! Я права.
– По всей видимости, да. Но говорю… Не в моем случае. Во-первых, я не сторонник табу. Во-вторых, я слишком долго воздерживался, чтобы от такой возможности отказаться. В-третьих, мы, когда только затронули эту тему, я, признаться несколько позволил себе пофантазировать… Но вы правы. Большинство мужчин действительно отшатнулись бы. Они отшатнулись, а я, признаться, расстроился.
– Из-за чего?
– Из-за того, что вы в качестве аргумента дискуссии использовали то, что я всегда мечтал услышать от женщины. Но, боюсь, это все же миф. Одно дело – умозрительно представить женщину, которую вы описали, совсем другое…
– Я не описывала. И это не умозрительная женщина. Я сама всю жизнь лукавила и скрывала свое желание, именно из опасений быть неверно понятой или прослыть гулящей. То есть я говорила о себе.
– То есть, если бы не общественные нормы, вы бы могли сами предложить заняться сексом понравившемуся незнакомцу? – уточнил Ковалев.
– Ну, я же вам предложила.
– Но это же не всерьез. Так, аргумент в споре.
– Почему не всерьез? Вы, когда сказали о проблемах медицинского характера, мне сразу захотелось проверить.
– Что?
– На что способны мои руки, к примеру. Могу ли я вас излечить одним их наложением на больное место.
– А если я приму предложение попробовать силу ваших рук?
– С удовольствием вам ее продемонстрирую. Правда хотите?
– Конечно! – Ковалев состроил восторженное выражение на лице, хотя он ожидал большего.
– Пару минут подождите тогда, я руки помою.
Она, вложив в движение всю грацию, на которую было способно ее тело, далекое от модельного совершенства, выскользнула за дверь. Ковалев глянул на часы. Двадцать минут прошло. Не рекорд, но тоже нормально.
Марина вернулась и спросила:
– Свет выключить или оставить?
– Лучше выключить, если можно, – попросил Ковалев, хотя ему было совершенно без разницы.
Марина щелкнула выключателем, прильнула к нему и потянулась к молнии на брюках, но в этот момент кто-то настойчиво постучал в окно.
– Кто там? – недовольно спросила Марина.
– Капитан Витухин. Я сегодня дежурю по части, жена велела узнать, нет ли объедков для собаки.
– Нет, – ответила Марина. – Отходы уже увезли.
– А ты одна? Чего свет погасила?
– Не погасила, – соврала Марина, тут же приняв общественные табу, от которых минуту назад так активно открещивалась. – Включала смартфон в розетку, наверное, автомат выбило. Сейчас гляну.
– Ты смартфоном обзавелась? Кто подарил? Я ревную!
– Тьфу на тебя, жеребец! – пробурчала Марина. – Одно на уме. Сейчас, подожди.
Он придвинула губы к уху Ковалева и виноватым голосом добавила: