Потом его перенаправили в другой небольшой город председателем суда. Затем под папин присмотр его взяли в краевой суд.
А ко мне он приходил зубы лечить, как и жена его. Чем все это закончилось: пришла его жена взять справку, что у него нормальные зубы, потому что иначе не разрешат пересадку сердца. Я говорю: "так он не долечил". Он сильно выпивал, его водитель на руках часто заносил в мой кабинет. Получается, если я ему справку не дам, то его не возьмут на пересадку сердца. Если я ему справку дам, и на операции что-то случится, то я окажусь виноват. И что делать? я все-таки дал справку. Ему операцию сделали. Но потом он помер от другого.
Этот человек был моим одногодком или даже младше меня на год-полтора. Возможности у него сумасшедшие были. Был прокурором, был председателем суда, был судьей, а в итоге все пропил, "пробухал". У него на руке желтое пятно постоянно было. Он курил, засыпал в кресле, сигарета догорала, и ожог на руке не проходил. Нормально? Потолок был высочайший, но он его не использовал, молодой парень – и помер. А есть у меня знакомые, которые пашут так, что аж глаза вываливаются, и стараются изо всех сил, но нет таких возможностей.
Как я бросил курить
Я не курю. Хотя курил около двадцати пяти лет перед тем как бросить. Как я избавился от этой привычки?
Это было примерно так: подошел к учителю, говорю: "Хочу бросить курить". Он спрашивает: "Точно хочешь?" – "Да, хочу". Он мне: "Все, иди". Я говорю: "Так, а как мне бросить курить?" – "Все, иди отсюда".
Приехал домой, прошло две недели, сижу в кафе с женой, другом, и у меня осталась одна, последняя сигарета. Сначала хотел пойти купить. А потом думаю: "Нет, вот эту сейчас выкурю, и больше курить не буду". Надо мной все посмеялись. Я курил по две пачки в день. Были такие сигареты, назывались "Davidoff", темные, термоядерно крепкие, с них аж никотин капал. Я выкурил последнюю сигарету, скомкал пачку, выкинул. Утром проснулся, у меня память о курении стерлась так, как будто я не курил никогда в жизни. Сейчас мне не верится, что я курил: начал ведь лет в четырнадцать. И бросил, когда мне было почти сорок. Как это случилось, до сих пор понятия не имею. Некоторые люди книжки читают, пластыри клеят, электронные сигареты курят. У меня ничего этого не было, я в один день бросил курить, не прилагая никаких усилий.
Бизнес и жизнь
Бизнес и политика
Бизнес – это воплощение мечты. Ненавижу тех, для кого это просто деньги.
Рик Рубин
Бизнес становится лучше, когда люди в нем становятся лучше.
Ларри Вингет
Я могу отчитаться за каждый заработанный мною миллион, кроме первого.
Джон Рокфеллер
Если бы природа имела столько законов, как государство, сам Господь не в состоянии был бы управлять ею.
Карл Людвиг Берне
Мое убеждение: чем дальше от политики, тем лучше. Меня столько раз туда пытались втянуть.
Мне знакомы очень многие, кто работает в политике, и я вижу, чем это заканчивается, когда они заигрываются. Не знаю ни одного примера, чтобы человеку хорошо жилось в политике.
Почему так происходит? "Эгрегор" – знакомое слово? и какой эгрегор у нашего государства? Хороший? тот, кто наверху эгрегора, влияет на то, что внизу. Если глава фирмы хороший, то и фирма у него хорошая, успешная. Тот, кто наверху страны, естественно, тоже влияет. Все сидят, не высунутся ни вправо, ни влево.
А кто с чем-то не согласен, тот, как Макаревич, к примеру, в Новой Зеландии.
Поэтому я к власти так отношусь: чем дальше в политику, тем сложней жить. Один из примеров – мой очень близкий друг, он клинику стоматологическую купил, просто на меня насмотревшись. Состоял в "Единой России" и у нас в городе был фактически самый главный: как секретарь президиума, только в "Единой России". Он классно себе путь проложил: одно время был по рекламе в городе самый главный. И, когда он совсем далеко зашел, под него начали "копать", начиная от детского сада и по сегодняшний день, искали, за что можно зацепиться. А он такой человек: если что-то и делал, то так, чтобы никто не знал. Но у него один из бизнесов – автостоянка, гаражи и тому подобное.
Выяснилось, что лет десять-двенадцать назад с одной из автостоянок бывших у него угнали машину, причем ее так и не нашли. И на него упала тень как на возможного соучастника. И его не то что не выбрали, выгнали оттуда.
Эгрегор государства
Наше государство я люблю за то, что оно нам дало возможность честно не платить налоги.
Игорь Маланьин
Многие не платят налоги. Но существует такое понятие, как "эгрегор". Ты, скажем, к нему относишься уважительно, но избегаешь общения. Вот я, допустим, стараюсь не контактировать с эгрегором государства.
Если я ему ничего не даю, значит, я и от него ничего не получаю. Даже когда я был студентом, я ничего от государства не брал.
Приведу наглядный пример: сейчас моему ребенку два года. До этого ему нужно было колоть лекарство каждый день, и сумма выходила под миллион. Мне предложили: "Мы тебя знаем, без проблем подпишем квоту, чтобы ты бесплатно лекарства на ребенка получал". Но я отказался. Я принципиально ничего не беру от государства, потому что ничего ему и не даю.
Про налоги говорить не хочу. Наше государство я люблю за то, что оно нам дало возможность честно не платить налоги. Мы – это те, кто занимается бизнесом.
Эгрегоров на самом деле везде очень много. Даже если прийти в церковь, там есть эгрегор христианства.
Для своего ребенка в крестные отцы я, например, выбрал максимально набожного человека. Он спит с монахами, отстаивает службы, ездит как паломник в лавру. Но он еще и строительством занимается, строит девятиэтажки, но он – бедный человек. Не совсем бедный, но и не особенно богатый, так скажем. Свой эгрегор – это хорошо, но от государственного лучше держаться подальше.
Бизнес и власть
Известно уже по опыту веков, что всякий человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею, и он идет в этом направлении, пока не достигнет предела.
Шарль Луи Монтескье
Есть мнение, что если ты приходишь к власти, то проще бизнес делать. И хорошие примеры тут тоже есть. У меня есть много таких знакомых, милиционеров, генералов, а у их жен бизнес, начиная от сауны и заканчивая базами отдыха. Но такой путь мне не близок. Каждая работа несет свою энергетику.
Возьми гаишников. Вот с таким пузом, несчастные люди, жизнь не удалась.
Они не просто на вид с толстым брюхом, они и на самом деле такие внутри. Почему? Когда ты даешь гаишнику деньги, ты с какой мыслью это делаешь? "На, скотина, чтоб ты подавился!" – да? Кто-то дает деньги с мыслью: "Спасибо, что ты меня предупредил, от смерти спас, благодаря тебе я не врежусь, на тебе, дорогой, за это денег"?
Ни одного же такого нет. А вместо этого посылаешь ему: "Гадина, я эти деньги в семью вез, теперь у меня дети будут без игрушек, жена без трусов, а я без бутылки пива. На тебе, сволочь, чтоб ты подавился!" Так ведь?
Несет такое пожелание энергию? Деньги – самая лучшая передача энергии.
И все гаишники – несчастные люди.
Депутатам взятку дают: "Большое спасибо, что эти деньги, которые я мог потратить на семью, я тебе, жирному борову, несу!" Классно? А среди людей бытует миф о том, что они очень здорово живут, эти народные избранники. Ничего хорошего.
Энергия силовых структур
Без силовых структур совсем – нельзя. С другой стороны, многие к ним нехорошо относятся.
Я к ним отношусь уважительно. Почему? Без них мы многих вещей не видим. У нас на страну шпионов-то сколько. А Фсбэшники для этого и есть, так ведь?
Вот, допустим, возьмем медицинский университет. Там служба чекистов настолько хорошо развита, что без них волос с головы не упадет. Без этого нельзя. Ведь сколько иностранных студентов! круче варианта, как заслать агента под видом студента, не придумаешь. Пришел студент, официально какой-нибудь негритенок учится, все ему помогают, а он шпион. Силовики – это безопасность страны.
Во всех структурах есть своя иерархия, как среди бандитов. Есть воры в законе, крупные, квартирные, карманники, и самое нижнее – это бомжи. Бомжи, которые бутылки воруют, – они же тоже считаются. Так вот, по этой иерархии ФСБ – вверху. Среди них есть очень интеллектуальные люди. Те, кто от полковника и выше – это люди с удивительным образованием. Они замечательные люди, великолепно общаются, умные, культурные. Образование – лучше не придумаешь. Следующие идут – милиция, и так далее, и самая низкая ступень, если по воровской иерархии сравнивать с бомжами, то у силовиков это – гаишники.
Это же тоже силовые структуры – те, кто стоят, палочкой машут.
А Фсбэшник – силовая структура, которая реально шпионов ловит. И те, кто таджиков, пьяных "щипят", карманы выворачивают – тоже силовые структуры. Просто это люди с абсолютно другим интеллектом. Точно так же, как и в стоматологии. Кто-то академик, а кто-то в подвальчике пломбочки кривые лепит.
Эгрегор силовых структур можно сравнить с эгрегором монастыря или чего-то подобного, какого-то закрытого ордена. Что такое эгрегор?
Чем больше ты ему отдаешь, тем больше получаешь. У меня есть знакомый, который действительно уважаемый офицер, и он материально очень хорошо живет.
Этот знакомый квартал купил в центре города. Целый квартал, десять домов, замок себе строит. Но он при этом очень честный, очень порядочный, "мир-труд-май", за власть. Как раз хороший пример: и бизнес у него, сеть магазинов, и генерал он.
Бизнес, который разрушает
Тот, от кого к другим исходит зло,
Увидит: все назад к нему пришло.
Алишер Навои
И еще один такой момент. Есть бизнес, который энергетику вообще разрушает.
Например, торговля спиртным: это на сто процентов несчастная жизнь, отсутствие семьи, проблемы, болезни неизлечимые и так далее.
Человек, когда пьет спиртное, у него же нет мысли: "Спасибо большое человеку, который эту водку сделал!" Но сколько проклятий от жен алкоголиков! Они говорят: "Вот гад, кто эту водку произвел, какая скотина продала эту водку!" У кого-то дети спиваются. Любое проклятье всегда находит свой адрес.
Даже если оно не конкретно к кому-то обращено, не к Довганю или Тинькову, например, а просто в воздух. И представь эту силу, умноженную на миллионы человек! Следующий бизнес, который разрушает, – казино. Ни у одного владельца игорного бизнеса нет счастливой нормальной жизни.
Бизнес и честность
Если бы мошенники знали все преимущества честности, то они ради выгоды, перестали бы мошенничать.
Бенджамин Франклин
Что у нас вбито в голову рабочего класса? Что люди богатые – все мошенники и ворюги. Хотя они, как правило, в основном все честные и порядочные. Если мы возьмем список "Forbes", то все бизнесы этих людей более или менее легальные. Народ же считает, что миллионеры свое богатство наворовали, приводят в пример часы президента за тридцать миллионов, у депутатов часы за десять миллионов. Но, как говорится, "мухи – отдельно, котлеты – отдельно". Если нормальный бизнес, то это всегда честный, порядочный человек. Теперь возьмем список "Forbes". Лет десять назад там был всего один человек, у которого игорный бизнес, казино, спиртное и тому подобное. И был только один-единственный в списке "Forbes" человек, который по пояс парализован, совсем еще молодой человек, под сорок лет. На горнолыжном курорте в Альпах получил травму, вроде небольшую, но ноги отказали, и ездит теперь в инвалидной коляске. И вот совпадение: это один и тот же человек.
Вектор деятельности
Если бы люди знали, как трудно далось мне мое мастерство, оно бы не казалось им столь чудесным.
Микеланджело
Каждые лет семь-восемь, иногда десять, я меняю вектор деятельности кардинально: то я практикующий врач, то ученый, то бизнесмен. Что-то одно доминирует.
Допустим, я практикующий врач, тогда у меня все остальное – хобби: наука, зарабатывание денег. Деньги меня не интересуют, я лечу, могу за пол-копейки сделать сумасшедшую работу, я врач.
Потом я ученый. На какое-то время – примерно с 2000 по 2007 годы – ушел в науку настолько серьезно, что мне было без разницы, сколько за это платят. Если в других странах на этом зарабатывают, у нас в России на науке только тратишь свое. Мне повезло, я много зарабатывал, я очень много работал руками и все это вкладывал: покупал оборудование для науки, мог ездить по миру. Но, когда я достигаю верхнего предела в какой-то роли, мне уже это становится неинтересно. Интересно достижение самой цели.
Допустим, я стал самым лучшим врачом – не одним из лучших, а самым лучшим. Все, мне это стало неинтересно, практика отошла в сторону.
Дальше в науке я стал лучшим, обогнал всех так, что точно могу сказать, за ближайшие лет десять меня не догонит никто, даже если я ничего не буду делать. Если даже сравнивать меня не с каким-то человеком, а со стоматологической кафедрой, где двадцать-тридцать человек, то количество моих патентов, открытий, учебников больше, чем у любой такой кафедры. И если у меня сейчас прибавится еще пять или десять патентов, мне уже без разницы. Мне это уже неинтересно. Сейчас многие вещи, которые я придумал – мои изобретения, начали разрабатывать и внедрять в Израиле, Германии, России. Я думаю, что бизнесом тоже скоро прекращу заниматься. Хотел сделать медицинскую клинику – такую, чтобы она была лучше всех с большим отрывом. На сегодняшний день это уже получилось.
Конечно, может, захочет какой-то олигарх открыть такую клинику, но я не думаю, что он решится это делать. Чтобы иметь такую клинику, как у меня, нужно вложить миллионы, которые неизвестно когда окупятся. Любой бизнесмен не станет так вкладываться в стоматологию. Я так думаю, что года через три все доведу до ума, и это будет стоматологическая клиника площадью больше тысячи квадратных метров, с очень большим количеством стоматологических кресел. Сети для меня – это как-то пошло. Зарабатывать какие-то суммы денег неинтересно. Нужно, чтобы это был огромный центр, чтобы такого нигде больше не было. Сейчас у меня идет период бизнесмена, он еще активный. Мне это пока интересно. То есть, я совсем не думаю, что у меня бизнес, я называю это налаживанием процесса. Я создаю условия, чтобы мои врачи комфортно работали. Но настанет момент, когда и это мне будет неинтересно, и я все прекращу и стану заниматься другим. Тем, что люди, наверное, назовут духовным. Сейчас у меня в приоритете – семья. У меня трое детей, старший сын уже взрослый, дочке еще трех месяцев нет, сыну – два года и пять месяцев. Например, у меня сын сегодня встал в пять утра, в девять тридцать я его в бассейн повез. А с пяти до девяти я с ним "Лунтика" смотрел.
В шесть часов вечера я всегда дома. Меня приглашают на мероприятия, я готов ходить утром, мне неважно, сколько это стоит. Но вечера провожу дома. Это сейчас для меня на первом месте. Но бизнес от этого не страдает никак. Причем я успеваю, например, пока ребенка на плавании тренер мучает, сам поплавать. У меня три раза в неделю обязательно "железки", причем довольно тяжелые.
Еще я йогой занимаюсь. Вот так у меня все очень активно, я доволен жизнью.
Этап бизнесмена
У меня он, по большому счету, всю жизнь. Как я стал самым дорогим в городе стоматологом? Это был 1999 год, я писал кандидатскую диссертацию. Но у меня было столько пациентов, что некогда было этим заниматься, я работал по двенадцать-тринадцать часов в день.
Мне тогда мой коллега, наставник, учитель Сергей Исаакович сказал: "Ты установи цены такие, чтобы сам боялся. Процентов семьдесят пациентов сами откажутся. Тебе и на жизнь будет хватать, и время будет диссертацию писать". И я цены так поднял, что вслух было страшно произнести. Например, у всех пломбировка канала стоила десять долларов, у меня – сто пятьдесят. Семьдесят процентов клиентов, как и предполагалось, ушло. У меня появилось время, я занимался наукой.
Элитные клиенты
А через какое-то время, когда я закончил писать кандидатскую, у меня стало то же количество клиентов уже по этим ценам. Я в тот момент был молодым мальчиком, который только писал диссертацию. Благодаря тому, что я задрал цены, приходило довольно много пациентов, как мы их называем, "высокосоциальных". Я познакомился со многими генералами, депутатами, администрацией. Например, приходит один из серьезных начальников милиции, генерал, фамилию не буду называть, говорит: "Мне Вас посоветовал друг, Ваш пациент, председатель суда. Мне надо зубы сделать". Я посмотрел, говорю: "без проблем. Здесь у Вас начнется разговор от пятнадцати тысяч долларов. Если потянем, будем разговаривать дальше". Он схватился за сердце: "Вот это я попал хорошо!" я спрашиваю: "Что такое?" "Когда я называю свою должность, все стоматологи начинают дрожать, обещают все сделать бесплатно. Но я понимаю, что там можно бесплатно сделать. И мне сказали, что есть один сумасшедший, который дерет деньги со всех. Это говорит о высоком профессионализме". С тех пор прошло лет двадцать, он мой друг. Сейчас сидит в Москве, где-то по правую руку от президента, по телевизору его всегда показывают. Так вот я с ним случайно познакомился.
Тогда это был неосознанно примененный принцип: я изменил аудиторию, которая ко мне ходила, на элитную. Но сейчас у меня немного другое правило: чем я дальше от подобных, тем лучше. Объясню почему. Таких людей лечить – большой уровень ответственности. Есть пациенты, которых мы часто видим на Первом канале, выглядят добрыми. Им говоришь: "Сейчас мы Вам поставим двенадцать имплантов, но если вдруг какой-то отторгнется…" Они отвечают: "Не надо мне это рассказывать. Представляешь, что будет, если у меня хоть один имплант отторгнется?" Я им: "Но это же медицина!" Они: "Ни тебя, ни твоей клиники на следующий день существовать не будет!" И это не шутки! Это очень большой уровень ответственности.
Вот я, честно говоря, таких людей не очень люблю. Причем парадокс в том, что они не платят больше. Некоторые врачи думают: "Нам бы таких клиентов больше". Ничего хорошего в этом нет. Они, наоборот, просят скидки зачем-то. Например, взять одного нашего всеми любимого в регионе олигарха. Такие, как он и его замы, мне не нужны как клиенты! В здании, которое рядом с моей клиникой, у него около восьми тысяч сотрудников, из них почти все, за редким исключением, мои пациенты. У меня с ним подписан договор, я им скидки делаю. Это нормальные, адекватные люди. А его замы, которые на Rolls-Royce приезжают, больше не платят, а скидку просят!
А здесь такая ситуация. Есть определенная цена. Я не делаю кому-то лучше. Я всем делаю хорошо и одинаково. Ну, сейчас уже не я, а мои врачи. Другой вопрос, что кто-то может подарки подарить. Сейчас мы лечим из администрации людей, раньше я лечил воров в законе. Тогда мне машину подарили, "Жигули"-восьмерку. Сейчас ничего не изменилось, люди могут просто подарки подарить, спасают где-то, выручают, вопросов нет. Но это бывает крайне редко. Сейчас я никаких криминальных дел не веду, не нужны они мне, слава богу.