Варвары. Полицейский роман - Владимир Леонов 15 стр.


* * *

Внезапно проснувшись, Владимир понял, что еще ночь. С улицы, через окно спальной, сквозь голубые, под цвет стен, плотно сдвинутые шторы, проникал свет. Была полная луна, светившая своим матовым светом, и оберегавшая покой и тишину тех, в чьи окна она так бесцеремонно подглядывала.

Рядом лежала Ната. Его любимая, всегда желанная и родная Ната. Ее шелковистые волосы, запах которых всегда его опьянял, были откинуты в сторону и свисали с кровати до пола. Она крепко спала. На лице была нежная, счастливая улыбка. Улыбка радости. Такая бывает у женщины, только что познавшей радость любви, наслаждения, истинного счастья. Не случайно говорят, что любимая женщина излучает больше очарования, чем имеет.

Не выдержав, Владимир поцеловал ее, спящую, в шею, в родинку, возле мочки уха, коснулся губами уголка ее губ. О, любовь, эта сладкая тирания, когда любые ее муки терпишь добровольно, и они впоследствии становятся твоей пышной победой

Лишь под утро, вместе с внезапно исчезнувшей луной, вновь погрузился в какой – то тревожный сон.

* * *

Доброе утро, любимый. Пора вставать, завтрак на столе. Или ты сегодня никуда не едешь? – "рисуя", как всегда, свое лицо, говорила Ната. Она смотрела на Владимира через зеркало. Видя ее со спины, Владимир одновременно видел и ее лицо, отраженное в зеркале. Смотрел на счастливую улыбку своей любимой, молчал.

Что с тобой, ты не заболел? – на секунду прервав свое рисование, повернувшись к мужу и нежно улыбаясь, спросила Ната. – Ты извини, задержалась вчера, к Наде заехала, но ты же знаешь нас, женщин, любим потрепаться. Обижается, что мы с тобой не заезжаем, – вернувшись к своему искусству "рисования" лица, продолжила Ната. Владимир молчал, понимая, что и любить, и быть мудрым невозможно. Пытался сообразить, отнимает ли Ната у него разум или дает, как будто у него его нет.

Уже на ходу, наклонившись и чуть коснувшись его своей щекой, дабы не размазать помаду, Ната выбежала в прихожую. Через несколько минут услышал легкий шум двигателя ее машины, стоявшей под окном, еще через минуту вновь установилась тишина.

День рождения. Предсказания цыганки сбываются

Предположения умных дороже убеждений глупых.

Вот и осень. Время летит так быстро, что замечаем его только тогда, когда видим чужих, я не оговорился, именно чужих, а не своих детей.

Вот прелестный мальчуган. Боже, как он вырос! Еще вчера был совсем маленьким, ползал по полу, а сейчас самостоятельно ходит, ему нужно до всего коснуться, попробовать не только на ощупь, но и на вкус, что это такое и съедобно ли? И все это новое, неизвестное, обязательно надо попробовать на зуб, вернее уже на зубы, коих во рту аж несколько штук.

Отмечали первый в жизни малыша день его рождения. Конечно, он оказался в самом центре внимания прибывших по такому случаю гостей. Но, как обычно бывает, гости, откупившись от виновника торжества подарками, тут же забыли о нем. На время. О нем еще вспомнят, но позже, в прихожей, где очень долго, обнимаясь и раскланиваясь, обмениваясь любезностями и прощаясь, эти самые гости вдруг вспомнят, по какому именно случаю они сегодня были в этом гостеприимном доме.

Женщины на ходу, в который раз записывая рецепт замечательного салата, приготовленного хозяйкой, какой они в жизни не пробовали, но непременно должны научиться его готовить, пряча свои листочки с каракулями в дамские сумочки, тут же вспоминали о виновнике торжества. Уже не просили хозяйку, а требовали немедленно его принести, чтобы поцеловать в щечки, ручки, попку и родинку на ней. Слушая их, родители лихорадочно вспоминали, где же у их чада эта самая родинка и почему они ее ни разу не видели на попке?

Гостям тщетно пытаются объяснить, что он, виновник торжества, уже спит, а их поцелуи родители обязательно ему передадут, как только тот проснется.

Но пока гости еще не собирались прощаться. Они сидели за столом, их многочисленные тосты не обошли вниманием всех виновников торжества: родителей, бабушек, дедушек и др. Конечно, одним из последних тостов был за папу. А как иначе? И папа не обиделся, что за него пили не сразу, а потом. Да и на что обижаться? Всем было хорошо. Да и вообще, если бы вдруг не догадались выпить за папу, значит, что? Правильно. Значит, было мало водки. Впрочем, водки, сколько бы ее ни было, всегда мало. Поэтому, как только гости, уже не раз выпив на посошок, поняли, что водки больше нет, нехотя стали прощаться. Анатолий попытался сбегать в магазин, но более трезвые удержали его.

Уже далеко за полночь, наконец – то, Владимир и Ната приехали домой.

* * *

Сквозь сон Владимир почувствовал, что его кто – то усиленно пытается разбудить. Явно услышал слова: "Вставай быстрее, просыпайся".

Но проснуться он никак не мог. Так хочется спать, а этот кто – то уже сильно трясет его за плечи.

Ты кто, чего тебе надо, я спать хочу, не мешай мне.

Ты не узнаешь меня? Я – Рада. Быстрее поднимайся. Ты горишь.

Какая – то неведомая ему сила заставила открыть глаза. Ничего пока еще не соображая, почувствовал горький запах дыма. Быстро вскочив, на ощупь включил свет. Комната была полна едкого дыма, от которого едва просматривались находившиеся в спальной предметы. Мгновенно поняв, что где – то и что – то горит, и они тоже уже горят, Владимир, громко крича и прыгая на одной ноге, стараясь надеть брюки, разбудил Нату, вбежал в соседнюю комнату, чтобы поднять с постели ее дочь. Там еще дыма не было.

Проснувшись, Ната, прищурив глаза, так как от дыма и гари их резало, что – то кричала и металась по комнате.

Внезапно потух свет. В кромешной темноте, продолжая кричать Нате, чтобы она быстро бежала на улицу, вызывала пожарных, Владимир на руках вынес еще не проснувшуюся дочь.

В подъезде был свет. На площадке скопилось много людей. Это были соседи, проснувшиеся от запаха гари и успевшие уже вызвать пожарную команду. Поскольку, вырываясь из открытой двери горящей квартиры, дым заполнял подъезд, соседи с шумом и какой – то внутренней тревогой, свойственной каждому человеку, быстро выбегали на улицу.

Мама, там Мурка! – уже на улице прокричала дочь Наты.

Зная расположения не только комнат, предметов и мебели в квартире, задержав, насколько это возможно дыхание и плотно прищурив глаза, не раздумывая, Владимир вбежал в заполненную черным дымом и гарью прихожую.

Еще в прихожей, из которой надо было повернуть налево в ту комнату, где стоял диван, и на котором, по всей видимости, должна была находиться Мурка, он вдруг услышал громкий, словно выстрел, хлопок, затем сильный шум воды. Ясно поняв, что в ванной почему – то еще прорвались и трубы, касаясь левой рукой стены прихожей, на ощупь, быстро пробрался в комнату. Мурка, забившись в угол комнаты, жалобно мяукала. На ощупь, схватив этот комочек мягкой и пушистой шерсти, прижав к себе дрожащую и вместе с тем сильно царапающуюся от страха Мурку, чувствуя, что он, все же вдохнув в себя эту гарь, задыхается, Владимир выбежал из наполненной дымом квартиры.

Уже в прихожей почувствовал, что его ноги шлепают по луже. Это была вода, прорвавшаяся из лопнувших в ванной комнате водопроводных труб. Оттуда слышался шум настоящего водопада.

Очутившись на улице, Владимир какое – то время не мог дышать, хотя его легкие требовали кислорода. Задыхаясь и вместе с тем продолжая глотать эту горькую гадость, Владимир, протирая слезившиеся глаза, кое – как смог восстановить дыхание.

Только оказавшись в руках своей истинной хозяйки, дочери Наты, Мурка, глядя своими огромными круглыми глазами на толпу людей, находившихся здесь же, успокоилась.

К великой радости, пожарники были уже здесь. Глядя на их четкие, профессиональные действия, Владимир немного успокоился.

"Кто – то из соседей догадался вызвать сантехников, которые перекрыли какие – то краны, значит, вода из труб уже не хлещет", – постепенно успокаиваясь, но продолжая кашлять и сплевывать эту гадость, подумал Владимир.

Радоваться прибытию пожарников пришлось не долго. Потому что, как только они, мгновенно оценив обстановку и найдя очаг пожара, который был в подвале именно под их спальней, тут же победоносно закончили с ним войну. Так быстро справиться с пожаром, или, как они говорили, с очагом возгорания, помогла вода из прорвавшихся труб, залившая пол ванной, кухни и прихожей.

Их начальник, наблюдавший борьбу его воинов с огненной стихией, пояснил Владимиру, что если бы не прорвало трубы и не было столько воды, могло бы быть значительно хуже. Эта вода как щитом закрыла саму комнату, не дав огню проникнуть в нее, поэтому был только дым. Им просто повезло. Словно сработала какая – то противопожарная система – чудо, да и только.

– Вам повезло, что проснулись вовремя, – с улыбкой добавил офицер. – А в подвале мы все потушили, и этот самый очаг пожара ликвидирован.

Ну что ж, решил про себя Владимир, хоть это радует.

К тому времени прибывшие службы подключили свет, и в квартире можно было уже разглядеть последствия нежданного бедствия.

Потрогав руками пол, все тот же офицер решил, что он еще очень горячий. Посоветовавшись с Владимиром, причем мнения своего он не успел выразить вслух, этот главный пожарник приказал для верности полить водой еще и пол в спальной комнате.

Зрелище было ужасным. Даже описывать трудно ту картину, которая предстала перед семьей после этих печальных событий.

Оставив дочь в одной из квартир соседнего подъезда, где жила ее школьная подруга, закрыв окна и двери, которые открывали после пожара, дабы как – то проветрить помещение, Владимир с Натой уехали, чтобы завтра, с утра, а вернее уже сегодня, вернуться и решать, что делать дальше. Как говорится, утро вечера мудренее.

* * *

Осматривая следы ночного происшествия, Владимир прикидывал, во что встанет ремонт. Что можно отмыть, ту же кафельную плитку, например, а что необходимо заменить. Все остальное отстирать, так как пропиталось гарью.

Из ванной комнаты вышел сантехник, чинивший порыв водопроводной трубы. Подойдя к Владимиру, пояснил, что они все сделали, воду включили. Прощаясь, уже от двери повернулся, и как бы с вопросом посмотрел на Владимира.

Я что – то еще должен? – спросил он сантехника.

Нет, хозяин, все нормально. Понимаешь… – как бы о чем – то думая, продолжил он, – мы вот тут, с напарником моим, никак понять одной вещи не можем. Почему он прорвался?

Кто порвался? – не понял Владимир.

Да вот стояк этот. Сколько лет работаю, не припомню такого случая. Ну, резьба там, стык какой – нибудь, дефект сгона, но чтобы вот так? Да ты сам глянь. Смотри, вот здесь мы вырезали место порыва, вставили почти полметра новой трубы. Видишь? Трубы у тебя, хозяин, совсем новые. Видимо, ты не так давно менял их.

Вот это то, что мы вырезали. – С этими словами он поднял с пола кусок трубы. – Видишь, ее как будто специально разрезали вдоль, а затем даже ровно раздвинули место разреза. Я такого никогда не видел. Это не порыв трубы, каким обычно он бывает. Потому и хлестало у тебя здесь, как из брандспойта. Можно, я этот экспонат с собой возьму, мужикам покажу это чудо, а то не поверят?

Забирай, мне – то что, – ответил Владимир, тут же вспомнив слова того офицера, старшего пожарника, что если бы не было воды на полу, могло быть и хуже. Огонь обязательно распространился бы, проник из подвала в комнаты. И беда могла быть большой.

Вспомнил и ту свою последнюю встречу с Бароном, и пророческие слова его жены, что он обязательно придет к ним. "Как она сказала тогда? Будет огонь, и много, очень много дыма". Что – то еще говорила, но Владимир не вспомнил.

Поджог. Отблеск смерти

Кот в перчатках мышь не поймает.

Но к Барону Владимир приехал не скоро. Вспоминая этот эпизод своей жизни, Владимир не раз пожалел о том, что не прислушался к словам его жены. Возможно, и не случилось бы того, что случилось позже…

Конечно, Владимир не мог просто так, безнаказанно, оставить факт пожара. Ведь по чьей – то безалаберности или преступной халатности, как полагали в то время жители подъезда, произошло возгорание в подвале? Каких только версий не было! Хулиганов, подростков и наркоманов, даже соседского мальчишку заподозрили в том, что они к этому имеют какое – то отношение. Потому что в тот же день пожарники, составив соответствующий акт, вынесли свое заключение, что это не результат короткого замыкания, как изначально полагали жители дома. Был открытый огонь. Но более точное заключение они дадут позже.

Мнения жителей разделились. Уже зная о том, что подвал во время пожара был закрыт на замок, и там никого быть не могло: ни мальчишек, ни хулиганов, ни даже наркоманов, одни утверждали, что это все же их работа; другие, не веря выводам пожарников, считали, что это результат короткого замыкания электропроводки.

Через месяц, когда все уже стали забывать об этом происшествии, Владимир, как пострадавший, ознакомился с вердиктом пожарников. Причем непосредственно в пожарной части, куда был приглашен офицером, приезжавшим на место происшествия, того самого, который, предварительно с ним посоветовавшись, залил водой ковровые напольные покрытия. Вернее, заливал не он, он только команду дал.

Внимательно прочитав заключение, Владимир вопросительно посмотрел на него.

Что, по этому факту уже возбуждено уголовное дело? – спросил он офицера.

Пока нет, но я, как Вы понимаете, обязан это сделать. Видите ли, перекрытия дома бетонные. Но полы – деревянные. Так предусмотрено проектом тех времен, когда строили дома. Между этими плитами имеются стыки, заполненные при монтаже бетонным раствором. Между плитами перекрытия и полами есть воздушное допустимое пространство.

Владимир внимательно слушал его, начиная уже догадываться о том, что хочет сказать этот офицер.

Так вот, это поджог.

Почему Вы так решили? – не удержался Владимир от вопроса.

Следы этого преступления налицо. Шов одной из этих плит, находящейся как раз под вашей комнатой, был принудительно разрушен. Затем туда ввели, я не оговорился, именно ввели специальную жидкость. Нет, это не бензин. Запах бензина почувствовался бы сразу. Это иная, не менее опасная, горючая, но не имеющая запаха жидкость. Она применяется в отдельных отраслях промышленности.

Есть еще не менее важные моменты, подтверждающие, что это был поджог. Но это может интересовать тех, кто будет заниматься расследованием преступления.

Помолчав некоторое время, офицер продолжил

– Знаете, я с уверенностью могу сказать, что только господин случай помог избежать трагедии. Вода, которая слоем покрыла весь пол, не позволила пробиться пламени внутрь помещения. Вам надо Богу молиться, что так внезапно прорвало стояк. Более того, каким – то образом еще до нашего приезда сработали вставки и отключился свет. Это тоже помогло пожарникам; они работали практически в безопасности, не применяя специальных пен. Скажите, Вы не в рубашке родились? Слышал, кто в рубашке рождается, счастливый, – уже улыбнулся офицер, вставая со стула и дав понять, что время для душевной беседы закончено.

"Соискатель креста"

Как бы не изучали мир, он всегда сохранит свои светлые и темные стороны.

Давно были закончены ремонтные работы. Но ни свежие обои, ни новые ковровые напольные покрытия, ни на раз перестиранные шторы, ни запах еще свежей краски, ни разные там дезодоранты не устранили того особого, оставшегося после ночного пожара, запаха гари.

Владимиру казалось, что этот запах поселился здесь навсегда. Заходя в квартиру, Владимир сразу вспоминал о том ночном кошмаре. Может, это только ему так казалось, одному? По крайней мере, Сашка этого не почувствовал и, сидя на кухне, с улыбкой убеждал Владимира, что ничем здесь, выражаясь словами Владимира, не воняет, а напротив, он чувствует запах чего – то съедобного и очень вкусного.

Ната, накрыв мужчинам стол и еще раз напомнив им обоим, что в духовке доходит цыпленок и его надо будет обязательно достать, куда – то убежала, оставив мужчин наедине.

Извини, дружище, перебил тебя, я весь внимание, – продолжил Сашка.

Так вот, Сашка, я действительно родился в рубашке, даже как – то в юности мать мне ее показывала. Только вот особого счастья в этой жизни пока не наблюдал, – грустно улыбаясь, проговорил Владимир.

Сашка, до этого внимательно слушавший его и, видимо, о чем – то соображавший, некоторое время молчал. Затем, продолжая о чем – то думать, несколько протяжно произнес лишь одно слово: "М – да – а". Так же молча разлил в рюмки оставшуюся водку, слегка приподнял свою и, посмотрев на Владимира, жестом предложил выпить.

Знаешь, – слегка поморщившись от водки и еще не успев закусить, продолжил Сашка, – рассказал бы мне это кто – нибудь другой, не поверил. Сплошные тайны. Но мы ведь с тобой не глупые мужики и понимаем, что за этим стоит что – то иное. А это что – то именно то, что мы с тобой понимаем.

Ты хоть сам – то понял, что сейчас мне сказал? – уже смеясь, ответил Владимир.

А что тут не понимать? Все ясно. Хотя вопросов появляется много. Давай все проанализируем. Но для этого надо налить. Одной, как вижу, мало. – С этими словами Сашка взял принесенный с собой пакет и вытащил из него их любимый "Флагман".

Так вот, что я думаю по этому поводу. Пока темы твоей цыганки, ну то, что она тебе предсказала на ближайшее будущее, включая огонь и, как она там сказала, много дыма, касаться не будем. Хотя не исключаю, что за этим что – то стоит. Что именно? Не знаю, мой друг. Но вот то, что тебя именно подожгли, этот факт не подлежит сомнению. Об этом тебе не цыганка сказала. Это официальное заключение. Значит, что? Значит, тебя уже, как это ранее было, не просто предупреждают. Ты кому – то сильно наступил на хвост. Тебя кто – то боится, а это уже плохо. Хуже, что ты не знаешь их, а они тебя знают.

***

Слушай, Сашка, но ведь я давно уже не занимаюсь этими делами, чего им от меня надо? Чем я им мешаю? Я даже не знаю, что с этим, Прыщом, помнишь? Никогда не задавал этот вопрос Барону. Могу только догадываться. Потому и не хочу больше участвовать в этом.

Слушая Владимира, Сашка, о чем – то думая, какое – то время молчал.

Меня сейчас больше беспокоит совсем другой момент. То, что заключение пожарников передадут куда – то – ерунда. Даже если и возбудят уголовное дело, оно будет тут же закрыто. Мы с тобой это понимаем. Никто никого искать не будет. Но если все обстоит именно так и пожар был кем – то заказан, значит, мне самому нужно найти тех, кто это сделал и кому это надо было. Ты прав, я не знаю, кто они, либо кто именно стоит за этим. И пока я лично в этом не разберусь, не успокоюсь, так как не знаю, что они еще могут придумать завтра.

Да черт его знает, кто они такие, – пожимая плечами, продолжил Владимир. – Они знают меня. Я же не знаю их. Надо как – то вычислить. Но как?

Ну, и что ты решил?

Действовать. Ждать мне уже не с руки. Я не один, у меня мои девочки. И, не дай Бог, из – за меня… даже вслух говорить об этом не хочу. Не знаю, на что они еще способны эти, пока не известные мне. Я должен их найти, Сашка. Ведь мы пришли в этот мир не для того, чтобы прятаться от него.

Назад Дальше