- На машине, потому что в ином случае он местный и не мог совершить убийство в Ветрогорске, не зная в совершенстве наш с тобой любимый городок. Хотя это хорошая мысль: он знает и те места, и эти. Мог жить в разное время и там, и здесь… Или работать. А какая там работа? Если один дачный поселок и ничего больше. Землеустроитель? Сторож? Работник магазина?.. Сейчас гадать не будем. Но машина у него не из дешевых, если, конечно, тот парень в шортах ничего не перепутал. Но он - парень молодой, зрение нормальное. Убийца владеет дорогим автомобилем, у жертв не забирает ничего ценного, кроме телефона. Аппарат потом выбрасывает, потому что знает, что по нему можно определить местоположение… Не думаю, что он очень молод, то есть ему не двадцать, не двадцать пять, потому что планирует заранее и исполняет все точно, спокойно, без мандража… Не сексуальный маньяк, не садист…
- А вдруг это Алик Ашимов? По моей информации, он молоденьких люто ненавидит. Местные девчонки на него не раз жаловались, говорили, что может подойти и ни с того ни с сего оскорбить. Причем делает это с такой злостью, что им страшно становится. За девочек пытались вступаться, но он мгновенно доставал нож. А когда я с папой его пытался побеседовать, он даже слушать меня не стал. Но Алик после этого поутих немного. А вскоре сам Рустам Фарухович заскочил ко мне в опорный пункт и подарил трехлитровую бутылку виски. Но это еще в прошлом году было. Так что виски кончилось… Или кончился - не знаю, как правильно говорить, меня в детстве не приучали его пить.
- Может, конечно, и Алик, но вряд ли. По сотовому биллингу можно проверить, где он находился в момент совершения обоих убийств. Да и то если он пользовался телефоном непосредственно до или после. Но думаю, что это ничего не даст. Однако все равно проверим. Как проверим и всех остальных, что попали в поле нашего внимания. Завтра, пока я буду отсутствовать, посети-ка квартиру Карины, осмотри там все: может, что-то и покажется тебе интересным.
- А как без санкции?
- Прихвати Алену с Аркашей, у них ключи есть. К тому же они очень хотят туда перебраться.
- Скажи только, что искать?
- Сам не знаю. Если бы речь шла о предпринимателе, искал бы ежедневник, где указаны встречи, звонки, планируемые дела. Какие-нибудь записи, связанные с Аликом, который, судя по всему, собирался Карину шантажировать, а может быть, уже приступил к этому в силу своего нетерпения.
За окном зашумела листва, капли дождя ударили в стекла.
- А вот и дождь, - произнес Францев.
Ливень усилился, загрохотало небо.
- А теперь еще и гроза, - вздохнул участковый. - Если в том лесочке и оставались какие-то следы, то теперь все смоет.
Глава одиннадцатая
Совещание в огромном служебном кабинете дяди было назначено на двенадцать. Павел выступал первым, подробно рассказал о проделанной им работе, сообщил, что по убийству Карины Сорокиной дело не возбуждено, но сейчас необходимо объединять оба происшествия в одно делопроизводство. Высказал свои предположения, и возражений не было. То есть почти не было. Свои сомнения высказал только дядя:
- Тебе не кажется, Паша, что, исходя из того, что обе девушки были убиты после того, как воспользовались услугами железнодорожного транспорта, убийца находился все время где-то рядом с ними - в вагоне электрички? Ехал, высматривал подходящую под его стандарт молодую и симпатичную, потом шел на некотором расстоянии следом и, улучив момент, нападал.
Генерал-майор обратился к нему так запросто, потому что все и так знали, чей племянник Павел Кудеяров.
- Все может быть, - ответил Павел. - Не возражаю, если будет усиление на вокзалах, на станциях и в электричках. Правопорядок от этого только выиграет. Но во втором случае преступник был на автомобиле, иначе он не смог бы так легко исчезнуть. Через лес он убежать не успел бы, а в дачном поселке не был замечен посторонний мужчина.
- А если это был местный?
- Тогда зачем он убивал в Ветрогорске, а только потом совершил убийство возле своего дома?
- Логику преступника порой трудно понять, - произнес кто-то из собравшихся.
- Согласен. Но в данном случае нам противостоит человек не просто хладнокровный, спокойный, но и опытный, возможно, знакомый с методами расследования подобных преступлений.
- Это уже ни в какие ворота, - возмутились все. - Вы что, хотите сказать, что кто-то из правоохранительных органов убивает женщин?
- А разве подобного не было прежде? - Все замолчали, и Павел продолжил: - Возможно, этот человек знаком со специальной литературой, увлекается детективными романами и, зачитываясь ими, сочувствует не следователю, а как раз главному злодею. Ставит себя на место преступника, пытается представить, как поступил бы сам, окажись в таком положении, планирует, как запутать следствие, подставить невиновного… Вполне может быть, что тот, кого мы ищем, - человек законопослушный, успешный и даже уважаемый в обществе. В своей жизни он ограничен законами, моральными нормами, но его притягивает и манит безнаказанность и упоение властью над жертвой… Оба эти убийства, вероятно, первые на его счету, потому что сходных преступлений за последние годы не было. Но, как мне кажется, он будет убивать еще… Сейчас убийства произошли с разницей в один день, и пока он утолил свою жажду, однако, мне кажется, скоро начнет снова, только теперь где-нибудь в другом, но также в хорошо изученном им месте. А по этим эпизодам могу высказать предположение, что преступник живет рядом, возможно, даже в Ветрогорске. С местным участковым мы отработали несколько вариантов, подозреваемые есть, некоторых мы проверили - отпали. Будем работать дальше… Улик пока никаких, но они будут…
Совещание длилось долго. Перед тем как закончить, генерал-майор попросил Павла задержаться. Когда помещение опустело, дядя произнес уже совсем неделовым тоном:
- Небезызвестный тебе Трескунов вернулся. Не могу до сих пор выяснить: кто его вытащил, кто обеспечил ему такой мягкий срок, кто его выпустил в Испанию, где он год наслаждался свободой… Но я тебе, Паша, обещаю… Клянусь тебе, что он за Верочку ответит по полной!
- И что? Подбросите ему наркоту? Но он - калач тертый, к тому же связан с кем-то, кто и вам не по зубам.
- Это мы еще посмотрим, кто кому по зубам! Тогда я был полковник, каких хоть пруд пруди. Теперь генерал. Скажу по секрету, мне сегодня поступило весьма заманчивое предложение…
- Об этом предложении я услышал еще вчера от авторитетного бизнесмена из затрапезного городка Ветрогорск, - усмехнулся Павел.
- Быть такого не может!
- И тем не менее.
- Дашь мне потом все данные на этого бизнесмена. Разберемся с ним. Но это все мелочи. Ты скажи мне по-родственному: до сих пор один?
Павел кивнул.
- Ты это… - произнес генерал-майор Кудеяров. - Смотри, а то ведь без семьи нельзя. Тыл у каждого мужика должен быть. Тем более у опера. На службе сам понимаешь как… А домой возвращаешься - и тут тебе и ужин, и жена теплая… Душа отдыхает. Если надумаешь, то на примете есть девушка хорошая.
- Я как-нибудь сам.
- Ты дослушай сначала. Девушка, сразу скажу, несовременная, эдакая тургеневская девушка. Симпатичная - лично наблюдал. Дедушка - ректор. Папа - доктор юридических наук, член общественного совета при ГУВД. Люди проверенные…
- Спасибо, дядя, приму к сведению.
Кудеяров возвращался в Ветрогорск и, подъезжая к Обочинке, невольно посмотрел направо, на ствол сосны с отбитой корой - место, где он потерял навсегда Веру вместе с неродившимся ребенком. Отец с матерью каждый год в день ее гибели приезжали сюда и оставляли букеты роз. Он не приезжал, не мог видеть пространство вокруг себя, потому что не было в нем воздуха.
Францев сидел за своим рабочим столиком, услышав звук открывающейся двери, поспешил навстречу.
- Квартиру осмотрел, как ты приказал, вместе с Аленой и ее мужем. Алена, как крыса, сразу стала в вещах рыться. Даже Аркадий не выдержал, крикнул на нее, чтобы не смела прикасаться. А та ответила, что просто хочет все сложить…
- Ты не про это - о деле давай.
- Ну я нашел кое-что. Ты был прав: имелся у Карины ежедневник, и даже не один. В один она стихи записывала. Оказывается, поэзией баловалась. Но там еще какие-то подсчеты, на что деньги уходят. За квартиру, на продукты… Но это не главное. В другом ежедневнике за последние полтора месяца тоже записи: сколько товара получила для реализации, какая выручка. Опять стихи… Хочешь, почитаю? - И участковый тут же начал декламировать: - Прости меня, что я такая, что по наивности грешна… - Он замолчал, перелистнул лист и произнес с еще большим пафосом: - Я только одного хочу, чтоб посреди ночей безлунных меня, как скрипку, ты прижал к плечу, перебирая волосы, как струны… Как тебе? По-моему, складно. Там много еще стихов.
- Больше ничего интересного?
- Есть кое-что. Номера телефонов, записи, напоминания самой себе типа "зайти в школу к Артему по поводу математики" или "надо быть гордой и не ходить больше к нему", "Алик сволочь, Алена дура". Последнее как надпись на школьной стене - обязательно надо написать то, что и без того всем известно.
- Не тяни, я ведь чувствую, что чего-то нарыл.
- Вроде того. На одной из последних страниц записан номер мобильного телефона и указано так - "новый тел. Пог". На, посмотри сам.
Павел взял ежедневник и увидел, на что показывает пальцем участковый.
- Ну и что с того?
- Как что? "Пог" может означать Погудин.
- Что с того?
- Так их вроде ничего не связывало. Может, конечно, они знали что-либо друг о друге, но уж точно не общались: ни любви, ни дружбы, ни делового общения. А если учесть, что убили Карину возле его дома…
- Но ты сам говоришь, что Погудин подъехал после обнаружения тела и помог тебе, выставил оцепление, потом проверял записи камер…
- Ну да. Но все равно я проверю, кому принадлежит номер. Хотя можно не проверять. "Пог" - это, скорее всего, Эдик Погосян, который на рынке занимается сдачей в аренду торговых площадей и прилавков. Мужик неплохой, но душный и крикливый. Страшно боится Ашимова.
- Что там еще интересного у нее записано?
- Разная бессмыслица. Похоже, что она привыкла писать стихи и заносить на бумагу какие-то бессвязные мысли просто так. Например, вот это: "Если бы не моя глупость на той заправке, я бы теперь помогла тому, кого люблю, даже ценой собственной жизни". Или пишет по-английски - ad rem… Ничего себе - английский знала.
- Это на латыни, означает "По сути дела". Дальше что?
- А дальше "Убить гадину". И три восклицательных знака. Вот, можешь сам посмотреть.
Он поднес к лицу Кудеярова книжку. Но Павел отстранился.
- Кто-то мешал ей жить, - продолжил Николай. - Причем очень серьезно. И это было связано с любимым человеком. А мы знаем только одного такого. Это Уманский, от которого Карина по непонятным причинам бегала последнее время. Она даже пошла на унизительную работу - продавать всякую ерунду по поездам. Для чего?
- Возможно, она пыталась найти там того, кто ей опасен и регулярно пользуется пригородными поездами. А если учесть, что предположительно наш маньяк выслеживает жертв в электричках, то, может, Карина отыскивала именно его.
- Так-то оно так, но как она могла искать маньяка, если сама оказалась первой его жертвой? Как-то не складывается…
- Вот мы и пытаемся в этом разобраться.
- Может, пивка возьмем? - предложил Францев. - Мне помогает: мозги сразу прочищаются - правда, не всегда.
И он засмеялся.
Глава двенадцатая
Пивной зал в помещении рынка оказался типичной забегаловкой. Следующее заведение, куда участковый привел Кудеярова, было заполнено до отказа, и тогда Павел сам предложил:
- Неподалеку "Романсеро", я там видел пивной автомат.
На самом деле Павел вспомнил не о кафе, а о Вике Гореловой. Захотел вдруг ее увидеть и надеялся встретить девушку там.
В зале народу было немного - из полдюжины столиков заняты всего два. За одним трое парней пили пиво, за другим сидела парочка, заказавшая бутылку шампанского. За стойкой стояла та же самая буфетчица, что была в прошлый раз, зал обслуживала та же самая молодая официантка. Увидев участкового и Кудеярова, буфетчица улыбнулась приветливо вошедшим и крикнула парням:
- Заканчивайте! Достали уже своими тупыми разговорами.
Парни хотели ответить ей, но в присутствии участкового решили промолчать.
- Привет, Зина, - поздоровался с ней Францев и кивнул на официантку. - Как дочка твоя выросла.
- Выросла, - согласилась женщина, - а все такая же глупая.
Павел тоже подошел к стойке.
- Какое пиво будете? - обратилась к нему Зина.
- Почему вдруг пиво? - удивился он. - Может, я кофе хочу заказать.
- Кофе вы у нас уже пили, так что попробуйте нашей местной достопримечательности.
- У нас тут пивоварня своя, - подтвердил Францев. - Я предпочитаю "Романовское" белое, а кто-то "Ветрогорское живое".
- На ваш вкус, - сказал Кудеяров буфетчице.
- А я пиво совсем не пью.
- Две кружечки "Романовского", - заказал участковый и показал Павлу глазами на свободный столик у окна.
Буфетчица позвала дочь, приказала ей обслужить хороших гостей, а сама, подхватив мобильный телефон, скрылась за перегородкой, где стояли пустые кеги.
Но в зале было тихо, и потому Павел услышал то, что Зина произнесла в трубку:
- Оба здесь. Городской и наш.
Францев, судя по всему, тоже услышал, потому что, не отрывая взгляда от окна, шепнул:
- Романову доложила.
Буфетчица вышла из-за перегородки, сердито махнула рукой парням, и те, залпом выхлебав остатки пива, не споря, направились к выходу. Парочка тоже поспешила наполнить бокалы.
- Суровая дама, - негромко сказал Кудеяров. - Она здесь что - в авторитете?
- По старой памяти. Когда кто-то здесь бузить начинал, она тут же сообщала Романову, прилетали романовские гоблины и решали вопрос очень жестко. Давно это было, но память народа хранит подобные знаковые события. Разве ты не знал?
- При мне такого не было.
- Так и при мне тоже, но я люблю с народом беседовать.
Официантка принесла две кружки и поставила на стол блюдечко с солеными фисташками.
- Вика Горелова здесь часто бывает? - поинтересовался Павел.
- Заходит иногда.
- Одна?
- А с кем ей заходить?
Официантка отошла. А Францев, сделав небольшой глоток, сказал:
- Если тебя интересует учительница, то спросил бы меня.
- Да я так просто.
- Никого у нее нет, хотя поначалу были желающие. Но она всех сторонилась. А в школе коллектив исключительно бабский. Где ей еще знакомиться? Да и слишком тихая она.
Пиво и в самом деле оказалось неплохим, вскоре заказали еще по кружке. И когда официантка принесла новую порцию, участковый указал рукой на окно:
- Богатой будет Горелова, только что о ней говорили - и вот она. Пригласи, если хочешь.
Павел помотал головой, но тут же поднялся и вышел из заведения. Девушка уже прошла, но он окликнул ее:
- Вика!
Она остановилась, обернулась. Было видно, что Вика удивлена, но, помешкав мгновение, она улыбнулась и подошла к Павлу.
- Мы тут с участковым зашли в ваше любимое кафе, и тут вы как раз идете, - объяснил он. - Не хотите присоединиться?
Вика не стала отказываться, зашла в кафе и, еще не опускаясь за столик, начала рассказывать:
- А я себе работу подыскала в Обочинке. Мне позвонила сокурсница, сказала, что ее пригласили частным образом преподавать музыку и вокал девочке десяти лет. Деньги родители готовы платить неплохие. Подруга согласилась, но потом поняла, что ей из города сюда ездить тяжело. И скинула мне номер телефона, я позвонила, и родители назначили мне встречу. Возвращаюсь оттуда, как раз с автобуса иду.
- А кто там в Обочинке такой богатый?
- Не в самой Обочинке, а рядом. Там участок, дом огромный и даже озеро небольшое. Или пруд. Эти люди вообще в городе проживают, но летом за границей или здесь. Недавно вернулись, а девочка мечтает стать певицей. Я проверила ее, способностей нет, но хоть на пианино научится играть, и то хорошо.
- Как фамилия родителей? - спросил Францев.
- А я и не спросила даже. Но мама достаточно симпатичная, а папу девочки я не видела. Главное - они сами предложили две тысячи рублей за урок и пять дней в неделю занятия, по два часа. Буду туда на автобусе ездить.
- Дом далеко от трассы? - поинтересовался Павел.
- Меньше километра.
- Но все равно вы поосторожнее, - посоветовал участковый, - сами знаете, что сейчас в районе творится.
- Слышала. В автобусе говорили, что еще одну убитую женщину нашли неподалеку. Это правда?
- К сожалению, - подтвердил Францев. - Мы сейчас с товарищем майором юстиции занимаемся расследованием этого дела.
Вика быстро взглянула на Павла и тут же опустила глаза.
- Ну тогда я спокойна, - почти шепотом произнесла она.
Ей принесли кофе, разговор продолжился, но беседа была пустой, и в основном разглагольствовал участковый. Он расхваливал Павла, а еще говорил о том, что в Ветрогорске практически никаких развлечений, даже кинотеатра нет, а потому хорошую девушку и пригласить некуда. Вика смущалась, понимая, очевидно, к чему он клонит, а Кудеяров молчал.
Кофе закончился. И пиво в кружке Францева тоже. Он подозвал официантку и посмотрел на Вику:
- Вам еще чашечку?
- Нет, спасибо, пойду.
И поднялась. Павел тоже вскочил:
- Я вас провожу.
Они шли очень медленно. Павел не знал, о чем говорить, и очень удивлялся этому. В голове сидел какой-то вопрос, который он хотел задать Вике еще во время их первой встречи, но что он хотел спросить, вспомнить не мог.
- Переговорили с Лидией Степановной по поводу освободившейся ставки? - поинтересовался он.
- Пока не удалось, но еще есть время…
- Раз уж о времени заговорили, свободное у вас имеется?
- Конечно. А вы хотите меня куда-нибудь пригласить?
Вика спросила и сама испугалась своей смелости, отвела глаза, покраснела.
- Конечно, - ответил Павел. - Только чтобы вы не подумали ничего такого…
- А я и…
Рядом остановился черный "Мерседес", опустилось стекло водительской двери. За рулем сидел Погудин.
- Привет, майор! - крикнул он. - Слышал я… - Погудин покосился на девушку и продолжил: -…сами знаете о чем. Подвижки какие-то есть в деле?
- Есть, - кивнул Павел, - но сейчас говорить об этом рано, сами понимаете. Оставьте мне ваш телефон. Созвонимся и договоримся о встрече.
Погудин достал из кармана визитную карточку и протянул ему.
Павел взглянул на визитку.
"Закрытое акционерное общество "Периметр". Охрана и безопасность.
Погудин Алесей Алексеевич, генеральный директор".
На карточке были указаны два телефона, служебный и мобильный.
- Другого номера мобильного у вас нет?
- Зачем мне два? - удивился Погудин. - Мне и этот-то надоел.
Он попрощался и уехал.
- Вы знакомы с этим человеком? - спросил Кудеяров у Вики.
- Нет, если и видела, то не помню. В школу нашу он не заходил - это точно.
Они дошли до подъезда ее дома. Павел попрощался, дождался, когда девушка скроется за железной дверью, и направился обратно.