- Насторожило его что-то? - с тревогой спрашивает Черкесов.
- Очень уж пугливым стал в последнее время. Чутье, значит, меня не подвело - вовремя я от него… Ну, что теперь делать будем, гражданин капитан?
- Идите на улицу к стоянке такси. Садитесь там в машину номер двадцать два - тридцать три, и к Ясеневым.
- Понятно, гражданин капитан.
Как только Дерябин гасит свет и выходит из комнаты в сопровождении лейтенанта Егошина, капитан Черкесов звонит старшему лейтенанту Глебову:
- Срочно в машину, Федор Васильевич, и с оперативной группой на Кумачевскую улицу. Рассредоточьтесь там поближе к дому номер семнадцать. Встретимся с вами возле дома номер двадцать пять.
Потом он набирает номер одного из отделов Комитета госбезопасности и просит майора Климова.
- Это Черкесов, товарищ майор. Едем брать. Нет, помощь пока не требуется. Ну вам виднее. Встретимся тогда на улице Кумачевской у дома номер двадцать пять.
Михаил и Владимир сидят на квартире Ясеневых, ждут Благого, он вот-вот должен заехать за ними, капитан Черкесов предупредил. Валентины нет дома, они одни. Михаил внешне спокоен и замкнут, Владимир возбужден. Ни минуты не сидит на месте. Только присядет на стул или диван, тотчас же вскакивает и начинает шагать по комнате.
- Ты что, совсем не можешь собой владеть? - еле сдерживая раздражение, спрашивает Михаил. - Иди тогда домой, я и один поеду с Благим.
- А у тебя железобетонные нервы, да? - усмехается Владимир. - Спокоен как робот! Ну тогда помалкивай и дай мне немного побегать - это разряжает нервное напряжение. Говорят еще, что хороший эффект дает швыряние на пол керамических изделий…
- Уж лучше бегай. Второе лекарство нам не по средствам.
- Ну ты только подумай, Миша, не шарлатан разве этот Джеймс? Обещал освободить наши личности от зависимости, а мы только и знаем, что попадаем в зависимость то к одному, то к другому… Совсем недавно Джеймс с Благим держали нас в страхе и повиновении, а теперь вот капитан Черкесов…
- Для тебя это одно и то же?
- Почти, ибо мне, как личности, более всего хочется сейчас домой.
- Так иди. Капитан ведь не заставляет тебя, а просит…
- Пожалуй, и не просит даже. Не слышал я его просьбы. Мы же сами… Это тоже не свобода, если даже сами. Не такое это дело, чтобы для собственного удовольствия. Не так разве?
- Да, так, и я лично просто рад, что заставил себя пойти на это. И вообще ценю теперь себя лишь за то, что делаю что-либо не потому, что хочется, а потому, что так надо.
- А всегда разве знаешь, как надо?
- Но тут-то уж…
- Да, тут точно, а в других случаях?
- Ив других тоже можно разобраться, нужно только выработать в себе чувство долга, и уж оно подскажет… А ну, глядь в окно - вроде машина остановилась. Не Благой ли?
Владимир прилипает к окну, вглядываясь в темноту. У подъезда действительно стоит какое-то такси, но кто вышел из него, не рассмотреть. Видно только, что два человека.
Вот и стук в дверь. Да, это Благой, второго Владимир не знает. Вроде таксист. Но Михаил сразу же узнает в нем лейтенанта Егошина.
- Привет, Миша, - кивает лейтенант Ясеневу.
- Ну, ребята, по коням! - командует Благой. - Едем к боссу. Соизволил наконец встретиться с нами.
Михаил вопросительно смотрит на Егошина.
- Да, действительно, едем к Джеймсу, - подтверждает лейтенант.
Когда все садятся в машину и Егошин включает скорость, Владимир спрашивает Благого:
- А ты выпил, что ли, веселый уж больно?
- Разве ж граждане начальнички дадут? - хмыкает Благой. - А веселый я потому, что Джеймса скоро возьмем.
- Видно, он много крови твоей…
- Да какой там крови! - хохочет Благой. - За те деньги, что он мне платил, я бы от него и не то вытерпел. Скостят мне за него часть моей вины, вот это меня и радует. Как вы полагаете, гражданин лейтенант?
- Решать будет суд! - обернувшись в его сторону, строго произносит Егошин. - Кончайте на этом дискуссию.
Дальше они едут молча, хотя Благому очень хочется пофилософствовать. Но вот и Кумачевская улица. Егошин сбавляет скорость, всматривается в номера домов. Вон тринадцатый, значит, где-то неподалеку и семнадцатый. Но что такое? Семнадцатый, ведь это кинотеатр! Да и народу полно - видно, сеанс только что кончился.
Егошин останавливает машину и хмуро поворачивается к Благому:
- Что же это получается, Дерябин? Снова, значит, надул вас Джеймс? Ничего себе, укромное местечко для встречи подобрал…
- Погодите, гражданин лейтенант, - успокаивает его Благой. - Тут что-то другое… Он ведь чертовски осторожен. Боится, видно, что в темноте ему могут вместо Иванова и Ясенева подсунуть двух оперов из МУРа. Хочет, наверно, при свете на них посмотреть. Это вполне в его духе. Вот что, ребята: надо, пожалуй, выйти, может, он подаст какой сигнал.
- Как быть, товарищ лейтенант? - спрашивает Михаил Егошина.
Зная, что тут уже должна быть оперативная группа Глебова, лейтенант утвердительно кивает головой.
Они выходят из машины в полосу яркого света кинорекламы. Благой бережно, как лучших друзей, поддерживает их под руки, балагурит:
- А не махнуть ли нам, хлопцы, в киношку? Мировая, говорят, фильма.
Михаил с Владимиром настороженно смотрят по сторонам, вглядываясь в лица прохожих и кинозрителей, выходящих из кинотеатра. Лейтенант Егошин отъезжает чуть подальше и останавливает машину у обочины тротуара, не включая зеленого огонька на лобовом стекле.
- Похоже, что кореш подвел нас, - постояв немного у рекламного плаката, замечает Благой. - Не явился на свидание. Тогда и мы по домам. Хорошо, что я попросил таксиста подождать нас немного. Пошли, ребята!
20. Ну вот и все…
И снова капитан Черкесов сидит в комнате Дерябина, уже не очень веря, что Джеймс позвонит, хотя Благой почти не сомневается в этом.
- Это нам проверочка была, гражданин капитан, - уверяет он Черкесова. - Знаю я его повадки.
- Он что, всегда только из автомата звонит?
- Может быть, и не всегда, этого я точно не знаю. Но чаще всего из автомата.
Капитан на всякий случай договорился с Глебовым выслать несколько машин с радиотелефоном в тот район, из которого звонил уже сегодня Джеймс. Как только станет известно, из какого автомата он говорит, они немедленно получат команду подъехать к телефонной будке и взять того, кто будет в ней находиться.
Ровно в половине двенадцатого раздается наконец звонок.
- Ты же просто зараза! - яростно ругается Благой, не давая Джеймсу произнести ни слова. Ему дано задание продержать того у автомата как можно дольше. - Я этих сопляков с таким трудом уговорил, а он… Меня-то ты в какое положение перед ними поставил? Разве их теперь уломаешь еще раз… Они меня и так трепачом обозвали. Считают, что я их разыгрывал. Да ты хоть видел нас? Ах видел! Ну так ты тогда знаешь кто?.. И хватит, иди к черту! Ищи себе другого холуя… Сколько уж мы с тобой работаем, а ты все еще мне не доверяешь. Ну что за человек! Не понимаешь разве, что мы с тобой одной веревочкой, как говорится… Эх, Дмитрий, Дмитрий, за кого же ты меня принимаешь? За шкуру продажную, да? Плохо ты меня знаешь…
Некоторое время Благой молчит, слушая что-то, потом снова как из пулемета:
- Он еще удивляется, что я так разозлился! Да если бы только я не уважал тебя, знаешь что из тебя бы сделал? Ни перед чем бы не остановился! Ну что погоди? Что ты мне еще можешь сказать?.. Ах завтра будешь ждать нас в новом помещении "колледжа"? Нет уж, черта с два я тебе теперь поверю. Да и ребята не пойдут. Они сегодня так распсиховались, что и не представляю, как к ним подступиться… Не знаю, не знаю. Ничего не могу тебе обещать… Да-на черта мне адрес, если я не смогу их к тебе привести! Значит, ты уже в Яровом переулке обосновался? А там надежно? Ну смотри, тебе виднее. Еще кто там по соседству? Весь дом, значит, в твоем распоряжении. Ну это подходяще. Безопаснее. Хорошо, что снова на окраине. Обещать, однако, ничего не могу. Не уверен, что удастся. А к какому часу? В десять вечера? Ладно, если только уговорю. Ну будь здоров!
- Ну и артист! - усмехается капитан Черкесов. - Такую интермедию разыграл…
- Так ведь я вообще способный мужик, гражданин капитан, - усмехается Благой. - Я при моих способностях далеко бы пошел, кабы черт меня не попутал…
- Ну ладно, Дерябин, это вы на суде заявите, а сейчас гасите свет.
Как только свет гаснет, в комнату входит Егошин.
- На этот раз он из квартиры звонил, товарищ капитан, - докладывает лейтенант. - Она на улице Мартовской, дом восемнадцать, квартира сорок один.
- Кому принадлежит?
- Пенсионеру Карпухину.
Несмотря на поздний час, капитан Черкесов едет к майору Климову в Комитет госбезопасности - таков был уговор. Пропуск ему уже заказан, и они встречаются в кабинете майора.
- Так-так, - с интересом слушает его Климов. - Решился, значит, позвонить из квартиры? Интересно, из какой же? Улица Мартовская, дом восемнадцать? Ясно. А хотите, я назову вам номер его квартиры? Сорок один! Правильно? И принадлежит она пенсионеру Карпухину Геннадию Венедиктовичу. Так? А ваш таинственный Джеймс - племянник Карпухина, которым мы тоже с некоторых пор стали интересоваться. Между прочим, его видели сегодня в толпе, выходящей из кинотеатра. Значит, он действительно проверял Дерябина. Боится подвоха с его стороны. Сейчас я покажу вам фотографию этого субъекта.
Он открывает шкаф и роется в какой-то папке. Достает из нее конверт и высыпает на стол десятка два фотографий лысоватого человека лет тридцати - тридцати пяти. Одет модно. То в сером, то в черном костюме. И всякий раз не один, а с какими-то людьми.
- Снимали скрытой камерой? - спрашивает Черкесов.
- Нечто вроде того. Возьмите-ка несколько снимков и покажите их вашим ребятам.
- А Дерябину?
- Не обязательно. И ничего больше пока не предпринимайте.
- Потерпит это до утра? - кивает Черкесов на фотографии.
- Да, конечно. Но желательно пораньше.
- Конечно же, это Джеймс! - без колебаний подтверждает Михаил, перебирая фотографии, привезенные капитаном Черкесовым. - Они что, тоже по методу составного портрета сделаны?
- Нет, это подлинные. В том, что на них Джеймс, нет, значит, никаких сомнений? Не нужно их еще Володе и Благому показывать?
- Если только вы мне доверяете…
- Да если бы я тебе не доверял, стал бы разве с тобой советоваться?
- Ну тогда можете не сомневаться.
- Спасибо, Миша!
Сообщив майору Климову о своем разговоре с Ясеневым, Черкесов спрашивает:
- Может быть, все-таки нужно было показать эти снимки еще и Владимиру Иванову?
- А вы не уверены разве, что Ясенев точно опознал Джеймса?
- Вне всяких сомнений.
- Зачем же тогда обижать парня. Он ведь может узнать, что вы его как бы перепроверяли. Иванов, наверно, сообщил бы ему это при встрече. Предупреждать же Иванова, чтобы он… Да вы и сами понимаете, что это, так сказать, непедагогично. Ну вот и все. Будем считать, что операция по ликвидации "колледжа суперменов" проведена вами успешно. Остальное завершим мы. А ребятам вашим, Ясеневу и Иванову, рекомендую объявить благодарность.
- Может быть, еще и какие-нибудь подарки?
- А вы сами-то как думаете?
- Я думаю, что этим только все дело можно испортить. Но у начальства есть такое намерение.
- Согласен с вами. Сознание выполненного долга должно быть для них высшей наградой. К тому же они не только выполнили свой долг, но и искупили свою вину. И это тоже нужно как-то дать им почувствовать.
- Спасибо за дельный совет, товарищ майор. Желаю удачно завершить эту операцию.