Марина, молодая журналистка, внезапно оказывается втянутой в цепь загадочных убийств. Как выжить слабой женщине там, где она не может доверять ни друзьям, ни возлюбленному? Как выиграть игру, правила которой ей неизвестны, а ставка в ней - жизнь?
Страсть и предательство, розы и пули - и все это в захватывающем криминальном романе "Немного героина для невесты Казановы".
Содержание:
-
Глава 1 1
-
Глава 2 5
-
Глава 3 8
-
Глава 4 10
-
Глава 5 14
-
Глава 6 17
-
Глава 7 20
-
Глава 8 24
-
Глава 9 29
-
Глава 10 32
-
Глава 11 34
-
Глава 12 38
-
Глава 13 40
-
Глава 14 43
-
Глава 15 47
-
Эпилог 48
Екатерина Волкова
Немного героина для невесты Казановы
Глава 1
Телефон, разбудивший Марину, обиженно замолчал.
"День определенно начинается с головной боли", - подумала Марина и открыла глаза. Впервые за эту весну яркое солнце из незашторенного окна ослепило ее. Марина помассировала ноющие виски, отбросила одеяло и первым делом отправилась на кухню - поискать аспирин.
Кухню свою Марина любила. Сейчас по ней, отражаясь от зеркала над столом и путаясь в колышущихся занавесках, прыгали солнечные зайчики. Она сама выбирала веселую оранжевую краску для стен и яркие лоскутные занавески, глиняные чашки с рисунком в деревенском стиле и плетеные соломенные корзинки. Марина вспомнила, как бережно везла из магазина английского фарфора тарелку с пирующими средневековыми студентами, как осторожно вешала ее на стену. Как зализывала разбитый молотком палец.
Стоимость тарелки не выдерживала сравнения с ее стипендией, пусть даже повышенной. А теперь глиняные осколки валялись на полу вперемешку с чужими окурками.
На столе громоздились немытые стаканы, а на оконном стекле Марининой любимой коралловой помадой было написано: "Позвони" - и телефонный номер без подписи. Тюбик с испорченной помадой лежал рядом, на подоконнике. Марина бросилась ожесточенно стирать надпись. Головная боль прошла сама, от злости.
Нет, так больше продолжаться не может, в отчаянии думала она. Во-первых, скоро защита, а дипломная работа едва добралась до середины. Во-вторых, под глазами мешки - в зеркало смотреть обидно. Надо больше спать, бегать по утрам, что ли. В-третьих, все ее приятели, обожающие ходить к ней в гости со своим вином, все эти молодые художники, писатели и музыканты, довольно милые и интересные в начале вечера, оказываются такими надоедливыми в конце. На трезвую голову они всегда говорят о чистоте искусства, а как только напьются, лезут с объятиями или просят денег на такси.
Наконец стекло показалось Марине достаточно чистым. Она выглянула во двор. В песочнице возились дети. С залитой солнцем лавочки на них покрикивали мамаши, не отрываясь от бесформенного вязанья.
Когда Марине было шесть лет, на вопрос взрослых "Кем ты будешь, когда вырастешь?" она с удовольствием отвечала: "Звездой". И вот ее мечта отчасти сбылась. Она заканчивает Институт искусства, у нее репутация умной, красивой и талантливой, она пользуется известностью в узких кругах.
Но известность в узких кругах - весьма двусмысленная вещь, она не прокормит и не добавит самоуважения. Разве что поможет устроиться в какое-нибудь скучное издательство - редактировать скучные рукописи. Или в ежедневную газету - разбирать письма читателей, для которых нет главнее занятия, кроме как писать в газету. Или в дамский журнал, давать советы по вязанию, о котором Марина не имеет представления.
Она сохранила глубоко в сердце восторг шестилетней девочки, и поэтому ждала от жизни чего-то большего, чем все ее разочарованные знакомые. Размеренная жизнь на залитой солнцем лавочке не для нее. Она мечтала по ночам о головокружительных приключениях, о кругосветных путешествиях, о балах и принцах. Она все еще хотела стать звездой, в самом настоящем и ярком смысле этого слова.
Поступив в институт, она предвкушала ежедневный праздник, разнообразную и непредсказуемую жизнь в окружении необыкновенных, сплошь гениальных людей. Но каждый следующий день оказывался похожим на предыдущий.
Одни и те же гости, темы разговоров, одна и та же головная боль на следующее утро. Почти все ее знакомые казались теперь безвольными неудачниками, пусть и талантливыми.
Такую же тоску наводили на Марину и бывшие подружки-одноклассницы, которые быстро выскочили замуж, столь же быстро развелись, иные - не один раз. Возможно, это их дети играли в песочнице под окном.
Марина отправилась в ванную, отвернула кран до упора. Он по обыкновению возмущенно зафыркал, выпустил ржавую струйку и затих. Но Марина знала, что кран собирается с силами. Это происходило почти каждое утро, и особенно тогда, когда ей хотелось смыть воспоминания о вчерашнем. Наконец горячая вода пошла ровной чистой струей, и Марина, плеснув ароматной пены из бутылочки, опустилась в белые хлопья. В воздухе запахло эвкалиптом и чем-то еще тропическим, манящим.
От вчерашнего вечера не осталось ничего особенно приятного, разве только вспомнилось, как она окатила холодной водой из ведра двух Юлькиных кавалеров.
Юлька была ее самой близкой приятельницей в институте, безответственной авантюристкой, вечно опекавшей пьяниц-художников или многодетных помощников режиссеров. Эту некрасивую, но обладавшую каким-то магическим обаянием толстушку приходилось частенько выручать в самых разных ситуациях. Из-за нее дрались арабы в университетском общежитии и милиционеры в сто восьмом отделении. А она снимала туфли на высоченных шпильках, которые носила, чтобы казаться стройней, и удирала босиком, пока Марина изображала ее строгую старшую сестру. В присутствии холодной как айсберг Марины все страсти утихали, и пламенные Юлькины поклонники понуро разбредались.
Самым важным своим занятием Юля считала сватовство Марины. Она выставляла баллы знакомым мужчинам именно по этой шкале.
Вот и вчера Юля явилась без предупреждения. С обеих сторон ее конвоировали два очередных кандидата на роль Марининых женихов. Правда, они о своей роли в Юлькином плане не подозревали, умильно поглядывая на нее и ревниво - друг на друга. А ведь с самого начала Марина знала, чем дело кончится.
Юля рассадила их по разные стороны от себя, напротив Марины. Один был повыше, галстук имел поярче, а другой - пониже и за пазухой прятал бутылку шампанского. Но Марине они казались почему-то похожими. По их лицам Марина читала одни и те же незамысловатые сексуальные желания, неуверенность и самодовольство одновременно. Впрочем, все мужчины одинаковы, есть такая поговорка.
- Это Андрей, теннисный инструктор. - Юлька поставила на стол шампанское и похлопала по руке одного.
Потом поправила галстук другому:
- А это Сергей, скрипач из Большого театра.
Наконец улыбнулась Марине:
- А это Марина, умница-красавица. - И вдруг испуганно охнула. Но ее извинений уже никто не слушал - гости схватили друг друга за лацканы, раздался треск ткани и звон разбитой посуды.
Тут-то и сыграло свою миротворческую роль приготовленное Мариной уже упомянутое ведро с водой. До Юлькиного прихода Марина собиралась отирать. Но, потрогав трубы и убедившись, что они холодны как лед, Марина набрала в ведерко холодной водички и поставила его на плиту: от возни в холодной воде у Марины пересыхала кожа на руках. Хорошо, что газ включить она не успела, иначе сердобольная Юлька всю ночь лечила бы приятелей от ожогов.
Погода стояла прекрасная, и подруга могла не беспокоиться, что темпераментные молодые люди простудятся. Они отряхнулись, одернули пиджаки и смущенно выбрались из квартиры. Один пошел по лестнице пешком, другой спустился на лифте.
- Ты можешь что-нибудь объяснить? - недоуменно приподняла брови Марина, когда, заперев входную дверь, вернулась к подруге.
- А что тебе непонятно? - Юлька уже открывала шампанское и помирала со смеху.
- Почему они подрались?
- Ты знаешь, я опять их перепутала. Уже в третий раз. Это первый - Сергей, а второй, наоборот, - Андрей. Почему мужчины такие обидчивые?
Марина тоже развеселилась. Ей очень нравилось сидеть вот так с Юлькой вдвоем.
- Кстати, о нервах, - вспомнила Юлька. - Я ведь жаловалась тебе на зубную боль? Как разозлюсь на кого-нибудь, сразу начинают зубы ныть.
- Да, помню. Я тебе еще советовала не злиться и полоскать шалфеем.
- Так вот, вчера я наконец решилась и отправилась к зубному врачу. Думала, придется посвятить зубам целую неделю.
- И что же?
- Оказалось, что у меня нет ни одной дырки. "Определенно это нервное", - сказал мне этот очкарик с очень серьезным видом. И посоветовал выйти замуж.
- За него? - догадалась Марина.
- Между прочим очень симпатичный молодой доктор. Ты должна с ним познакомиться. Как у тебя с зубами?
Марина изнемогала от смеха.
- Юля, пожалей меня. Я не хочу замуж за стоматолога. Я вообще не хочу замуж.
- Просто ты никогда не была по-настоящему влюблена, - мечтательно произнесла Юля.
- Возможно. А ты была?
Юлька возмутилась:
- Да я влюбляюсь раз в неделю. И каждый раз - до полусмерти.
Потом они до позднего вечера пили шампанское и говорили совсем не о мужчинах.
Потом заявился Гоша со своими приятелями из "Литературной газеты" и с их вечными анекдотами про Евтушенко и Вознесенского. С литературных анекдотов переключились на неправдоподобные рассказы о собственных сексуальных похождениях, а затем и вовсе заспорили о загадках Бермудского треугольника. Все шло по обычному сценарию.
Потом один из приятелей Гоши надоедал Марине с предложением потанцевать, хотя музыку не включали. Потом… А потом был долго не умолкающий телефонный звонок и головная боль.
Марина выбралась из остывшей воды на мягкий коврик и обернула мокрые волосы теплым мохнатым полотенцем. Даже в запотевшем зеркале было видно, что выглядит Марина гораздо лучше. Лицо порозовело, в глазах появился живой блеск. Настроение поднялось, и обещания изменить образ жизни улетучились. Ушли, как уходит мыльная вода в водосток. Жизнь начинается снова, как и ожидание чуда. Марина насмешливо улыбнулась самой себе и услышала телефонный звонок.
- Белецкая, привет! - раздался в трубке возбужденный голос Юльки.
- Ну, привет, - ответила Марина, пытаясь по Юлькиным интонациям определить, как поздно закончилась вчерашняя вечеринка.
- Вы уже встали?
- Кто это "вы"? - возмутилась Марина.
- А Игорь Всеволодович разве не у тебя остался? - В голосе Юльки послышалось ехидство.
Гоша был единственным мужчиной, кто, по мнению подруги, Марине никак не подходил, а, наоборот, "пил из нее кровь литрами".
- Проснулась я одна, - сухо ответила Марина. Она и сама знала, что Гоша ей не подходит.
- Значит, он уехал с этим рыжим, новеньким, вести полноценную бисексуальную жизнь. Он так нежно ему водки подливал. - Юлька захихикала.
- Юлия, человек он молодой. Экспериментирует. И вообще это не твое дело, - сказала Марина назидательным тоном, и подруги одновременно рассмеялись.
- Ладно, Марина, тем лучше. У меня для тебя очень странная новость. Между прочим, касается твоих отношений со Всеволодычем. - Юля многозначительно замолчала.
- Что за новость? - Марина терпеть не могла, когда ее вынуждали задавать наводящие вопросы.
- В институте все лопнут, когда узнают. Рассказывать ничего не буду, приезжай, сама увидишь. Только не говори потом, что это я вас поссорила. - И Юлька бесцеремонно бросила трубку.
Игорь Всеволодович, он же Гоша, он же "вампир" из Юлькиных острот, приходился Марине не кем иным, как научным руководителем, преподавателем истории культуры. И эту историю культуры Марина изучала с первого курса.
Иными словами, молодой преподаватель так настойчиво восхищался своей студенткой, ее способностями, ее дипломной работой, что Марина в конце концов сдалась. Нужно же ей мужское общество хотя бы иногда, для здоровья, для поддержания спортивной формы. А Гоша был таким нежным, неревнивым и легким в общении любовником, что Марину их отношения вполне устраивали. Никто из них ни разу за пять лет не назвал это любовью.
Марина хорошо помнила, какое впечатление произвел на нее Гоша во время своей первой лекции на ее курсе. Тонкие черты бледного лица, темные спутанные волосы, острый насмешливый взгляд. И тихий, немного хриплый голос, от которого цепенела и постанывала вся женская часть аудитории.
В год знакомства Марины с Гошей он только пришел на работу в институт. Атмосфера перешептываний, глупого хихиканья и шуршания конфетными обертками, столь характерная для первых курсов любых учебных заведений, нервировала и раздражала Гошу. Марине это было хорошо видно с ее места за последним столом. Особенно мучила Гошу (как, впрочем, и Марину) одна маленькая вертлявая близорукая брюнетка, которая будто назло Марине оказалась ее тезкой. Каждые десять минут она вскакивала, перебивала преподавателя и сварливым голосом спрашивала:
- А не кажется ли вам?..
Кроме того, что сама форма вопроса была хамской, его содержание раздражало еще больше и сводилось в конечном счете к формуле: "Не кажется ли вам, что жизнь сложнее, чем она вам кажется?"
Другие преподаватели, поощряя активность студентов, принимались отвечать на ее вопросы. Науке достоверно известно, объясняли они ей, что Волга впадает в Каспийское море, что египетские пирамиды строили вовсе не инопланетяне и что предсказания Нострадамуса не могут служить историческим источником.
Именно так поступали многие преподаватели, только не Гоша. Когда с Игорем Всеволодовичем это произошло впервые, ему достался следующий вопрос: не кажется ли ему, что за Шекспира сонеты и драмы писала королева Елизавета, поскольку Шекспир не был достаточно образованным человеком, чтобы сочинять подобные вещи.
Молодой преподаватель опешил и с тоской оглядел аудиторию - он пришел преподавать в институт, где учатся самые умные и талантливые студенты. Однако большая часть курса горячо поддержала дискуссию по заданному вопросу.
Одна Марина сидела, брезгливо поджав губы. В такие моменты у нее сводило зубы от скуки и раздражения, появлялось острое и мучительное чувство, что у нее отнимают время и превращают ее в мизантропа.
Игорь Всеволодович вдруг подмигнул ей и, не ответив на дурацкий вопрос, продолжил лекцию. В дальнейшем он реагировал на вопросы Марининой тезки так же. Улыбался Марине, дожидался ее понимающей улыбки и продолжал лекцию.
Между прочим, вздорная брюнетка покинула их в конце третьего курса, затерявшись в недрах секты российских поклонников кровожадной индийской богини Кали. Ее уход послужил поводом для знакомства Марины и Игоря Всеволодовича, и вскоре он стал для Марины просто Гошей.
Выслушивая Марину на зачетах и экзаменах, Гоша умел сохранять внимательное выражение лица и одновременно гладить Марине колени. От предчувствия опасности у нее холодели руки, а сердце опускалось в низ живота.
Но за пять лет лекций и свиданий намертво привыкаешь и не к такому. Оставаясь ночевать у Марины, Гоша все чаще просто засыпал.
Никаких сюрпризов в отношениях с Гошей Марина не ждала, поэтому после Юлькиного звонка стала одеваться со значением. На улице тепло, так что легкая шелковая мужская рубашка, джинсы и любимый бархатный пиджак, перекинутый через сумку с книгами, - вполне подходящий набор.
Институт искусства, который заканчивала Марина, располагался в самом центре Москвы.
У стенда с надписью "Творчество наших (вторая часть - студентов и преподавателей" - давно отвалилась) толпились студенты и преподаватели. Предметом бурного обсуждения был разворот какого-то журнала.
Должно быть, это чья-то статья, снабженная иллюстрациями, - но какими! Фотографии полуголых мужчин, женщин и животных в самых разных сочетаниях и позах. В интерьерах, напоминающих о начале прошлого века. Может, это была порнография высокого пошиба, но, несомненно, порнография.
Карточка, приколотая к странице, гласила: "Журнал "Русский эрос" № 19". Самый скандальный, самый бульварный журнал из тех, что продают угрюмые типы в подземных переходах. В Институте искусства, словно специально созданном для маменькиных сынков и папенькиных дочек, о существовании таких изданий многие студенты и не подозревали.
Заголовок кричал: "Последний великий развратник!" - а подписана статья была Гошей. Игорем Всеволодовичем, уже не первый год сеющим разумное, доброе, вечное в стенах бывшего идеологического вуза номер один.
- Ну как шутка, удалась? Все уже узнали и вот-вот лопнут, - раздался у Марины за спиной Юлькин голос.
Марина ахнула:
- Так это ты все устроила?
- Здорово я придумала? - Лицо Юльки светилось от счастья.
- Зачем? Его же выгонят! - испуганно заговорила Марина. - Ректор его в пыль сотрет. Он больше никогда не найдет работу.
- Вы только посмотрите на нее! Жалеет этого вора и предателя.
- Вора? - Марина не поняла. - Почему вора?
- Так ты ничего не знаешь? - Юлька затряслась от возмущения.
- А что случилось? Что я должна знать?
- Это же твоя дипломная работа, твоя книга, твой Казанова.
Марина недоверчиво посмотрела на подругу:
- Этого не может быть, - прошептала она. - Ты ошибаешься.
- Не может быть? Поди почитай! Он даже не изменил порядок слов, просто отнес туда твои листочки со своей подписью. Думал, никто не узнает, - цедила Юлька сквозь зубы. Интересно, сколько в бульварных журнальчиках платят за строчку?
Марина пробралась назад к стенду. Строчки поплыли у нее перед глазами, она не могла поверить. Гоша, друг, научный руководитель, украл у нее и выпачкал в грязи самое дорогое, что она ему доверила. В этот миг она ненавидела его.
Джакомо Казанова был для Марины почти всем, чего ей не хватало в жизни. Она относилась к нему как к ребенку, рожденному в любви, и как к единственному в ее жизни настоящему мужчине. И как к блистательному писателю, лучшему, любимому. Все современники Марины в сравнении с Казановой пигмеи. Отношение ее друзей и близких к Казанове было проверкой для них. Если человек в присутствии Марины называл имя Казановы в одном ряду с Дон Жуаном, маркизом де Садом или кем-нибудь еще в том же роде, то человек переставал для Марины существовать.
Казанова не был ловеласом, как Дон Жуан, или сексуальным маньяком, как де Сад. Он был страдальцем, отданным на растерзание собственным страстям. Он был блистательным страдальцем, который даже в нищей старости сохранил свое величие.
А если человек называет Казанову "великим развратником" и получает за это деньги в жалком порнографическом листке, то ему следует держаться от Марины подальше.