Дмитрий ответил без промедления:
- Спрашиваешь! Считай, я уже там. Хотя не так все просто, как хотелось бы. Здесь кавалерийским наскоком не возьмешь: у шейха наверняка мамлюков полон дом. И как потом оттуда выбраться, вот в чем вопрос. Ну ладно, подумаем. Будь на связи, - и он отключил телефон.
Несмотря на трагичность ситуации, Шмидт был благодарен неизвестным арабам: наконец-то жизнь начинает обретать смысл!
XXXV
Белов, Шмидт и Лайза отправились в Кувейт под видом журналистов. Прибыли они в прибрежную часть Нейтральной зоны, расположенной на юго-востоке страны. Здесь американская компания вела разведку и добычу нефти. В этом лее регионе находилась и штатовская военная база.
На нефти Кувейт, собственно говоря, и разбогател. Не весь, конечно, а местами. В столице - Эль-Кувейте - путешественники видели шикарные дома, отели, дворцы, здесь же в провинции царила нищета. Небольшой городок Аль-Хаси, куда прибыли Белов, Лайза и Шмидт, большей частью состоял из низких домиков из необожженного кирпича. Попадались, правда, и добротные дома, но они были большой редкостью.
Поселилась бригада "журналистов" в убогой гостинице - двухэтажном невзрачном здании с небольшим - квадратным двориком, обрамленным финиковыми пальмами. Странноприимный дом имени Сорского в родном Красносибирске в сравнении с ней казался пятизвездочным отелем. Не было ни газа, ни горячей воды, ни удобств в номере. От примитивных бытовых условий Лайза была в шоке, но ни Белов, ни Шмидт не отчаивались. Во-первых, они имели за собой русскую школу выживания, а во-вторых, приехали в эти края по делу и не собирались здесь надолго задерживаться.
Помимо этого у Белова в Кувейте было еще одно задание. Родители Ярославы, работавшие в Ираке в нефтедобывающей компании, недавно перебрались работать в Кувейт. Вот и хотел Белов познакомиться с папой и мамой своей сводной сестры, раз уж оказался в той же стороне, что и они. Он созвонился с российским посольством в Кувейте и попросил разыскать русских специалистов Ивановых - именно такая фамилия и была у Ярославиных предков. Обещали помочь.
В день приезда Белов, Шмидт и Лайза, взяв напрокат старенький джип, отправились к американской военной базе. Она находилась в нескольких километрах от городка. Загрузив в автомобиль приобретенную для маскировки фото- и видеоаппаратуру, а также канистру воды, друзья узнали у хозяина гостиницы дорогу и выехали в указанном направлении.
Неплохая дорога с отличной разметкой пролегала по пустыне. Кругом песок, песок, песок. Он лежал повсюду, насколько хватало глаз. Разнообразила унылый пейзаж лишь торчащая кое-где из барханов верблюжья колючка.
Жара стояла неимоверная. Было, наверное, не менее пятидесяти градусов. Ветерок, гулявший по машине, желаемого облегчения не приносил. Он был таким горячим, что, казалось, будто в лицо дует работающий на полную мощность гигантский технический фен. Все время мучила жажда.
Лайза, в отличие от мужчин, по глупости утром выпила много воды, и теперь, на солнце, пот лил с нее в три ручья. Ветерок припорошил у всех троих кожу, волосы и одежду песком, отчего лица Белова, Шмидта и Лайзы превратились в серо-желтые пыльные маски, а рубахи затвердели, будто панцирь черепахи.
- Впору термокостюм надевать, - пошутил Белов, - жаль, в гостинице оставил.
Саша сидел на переднем сиденье, рядом с управлявшим автомобилем Шмидтом. Девушка - сзади. Лайза ответила скупой улыбкой. Она, кажется, уже жалела о своем решении поехать в Кувейт, хотя виду старалась не подавать.
- Что еще за термокостюм? - чтобы поддержать разговор, поинтересовался Шмидт.
- Так, изобретение одно, - пояснил Саша. - КТ-1 называется. Высокие температуры выдерживает. Не хотел его оставлять в Штатах. Это наше ноу-хау. Вот вожу его с собой, авось пригодится.
- Понятно.
На этой фразе разговор прекратился. Было так жарко, что язык прилипал к небу и ворочать им было невмоготу.
Наконец вдалеке показалась военная база. Еще дальше, немного в стороне, возникли на горизонте нефтяные вышки. А вскоре дорога разделилась на две. Одна асфальтовая лента бежала влево в сторону вышек, другая уперлась в ворота КПП. Приехали. Белов, Шмидт и Лайза выгрузились из автомобиля и с нахальным видом прожженных пройдох-журналистов направились к часовому.
Из бетонной будки, расположенной рядом с железными воротами, вышел громадный негр в желто-песочном камуфляже, при автомате и каске, и двинулся навстречу прибывшей группе.
- Сюда нельзя! - заявил он и остановился, преградив команде Белова путь.
- Мы американские журналисты! - нагло заявила Лайза и ткнула пальцем в бейджик с надписью "пресса". Такие же ламинированные карточки, полученные с помощью Рэмсфилда, красовались и на груди Белова и Шмидта. - Мы хотим взять интервью у командования базы.
Военнослужащий стоял, широко расставив ноги, положив руки на автомат. Он отрицательно помотал головой.
- Нет, мэм, это закрытый военный объект. Вход на него посторонним лицам строго запрещен.
- Мы свободные журналисты свободной страны! - будто участница пикета, стала выкрикивать девушка лозунги. Американский народ имеет право знать, что происходит на его военных базах!
Негр снова с бесстрастным выражением лица помотал головой.
- Нет, мэм, не положено.
Белов со Шмидтом в разговор пока не вмешивались, предоставив Лайзе самой договариваться с соотечественником. Их задача состояла в том, чтобы как можно лучше рассмотреть базу и запомнить расположение объектов.
- Я хочу поговорить с командиром части! - продолжала качать права девушка. - Нам нужна его помощь!
Солдат пожал плечами.
- Пожалуйста, мэм, это ваше право. - Он взял в руку висевшую у него на плече небольшую рацию, нажал на кнопку и сказал в микрофон: - Сэр, докладывает сержант Джефферсон. Тут журналисты прибыли. Хотят осмотреть базу. Он повернул устройство спикером к гостям.
Из рации тут же прозвучал весьма однозначный ответ.
- Пошли их в задницу… - дальше последовало несколько слов, которые говорить при даме ни в коем случае не следовало бы.
Однако на этом дело не закончилось. Динамик продолжал надрываться:
- Ты же знаешь, Джефферсон, я терпеть не могу журналюг. И если они сейчас же не уберутся от ворот, я лично порву им задницы, а потом пинками буду гнать до самого Эль-Кувейта! И тебя заодно с ними, задница, если ты еще хоть раз побеспокоишь меня без дела! Усвоил, задница?!
- Так точно, сэр! - гаркнул сержант. Он стоял, держа рацию в вытянутой руке так, чтобы "журналистам" лучше было слышно, и улыбался во весь рот. - У вас есть еще вопросы к командиру части, мэм? - спросил он у Лайзы.
Лайза от удивления долго ничего не могла сказать. Судя по услышанному, слово "задница" пользовалось особым расположением у командира базы, и он вставлял его везде, где только можно. В течение нескольких секунд, она обалдело смотрела на рацию, потом с презрительным видом дернула плечом и заносчиво сказала:
- Все равно мы попадем на вашу базу! - с этими словами она развернулась и направилась к джипу.
Посмеиваясь, Белов и Шмидт отправились следом. Шмидт развернул машину и направил ее в объезд базы. Почва вокруг части была потверже, поэтому ехали спокойно, без пробуксовки. База была огорожена колючей проволокой с накинутой на нее маскировочной, под цвет песка, сетью, так что рассмотреть, что творилось за ней, было невозможно. Шмидт доехал до угла базы, свернул влево. С этой стороны то же самое - бесконечная стена шевелящейся на ветру желтоватой сетки.
- Останови-ка, - попросил Белов.
Когда Шмидт остановился, Саша выпрыгнул из джипа, подошел к ограждению и отогнул край сетки. То, что он там увидел, заставило его отшатнуться. На него смотрел ствол автомата.
- Если ты сюда еще хоть раз сунешься, - сказал высокий парень в каске, - я прострелю тебе башку.
- Да, ладно, ты чего, - пробормотал Белов. - Мы же просто отлить собирались.
Ни слова не говоря, солдат отработанным движением передернул затвор. Белов тут же отпустил край маскировочной сети. Он вернулся к машине и разочарованно сказал:
- Я, конечно, не рассчитывал, что нас добровольно пустят на военную базу, но что мы даже краем глаза взглянуть на ее территорию не сможем, и не подозревал. Короче, облом полнейший.
- Что такое облом? - поинтересовалась Лайза.
С размазанной по потному лицу грязью она смотрелась довольно-таки смешно.
- Облом - это, когда ничего не получается, - невесело усмехнулся Саша.
Шмидт побарабанил пальцами по рулю.
- Твои предложения? - спросил он.
- Элементарно, Ватсон. Искать место, откуда можно как следует рассмотреть базу. - Белов запрыгнул в автомобиль. - Бинокль же у нас есть?
- Есть, - подтвердил Шмидт. Причем превосходный, армейский.
- Поехали, поищем точку наблюдения повыше.
Шмидт вернулся к воротам базы. Отъехав немного, остановился, чтобы оглядеться. Действительно, дорога, ведшая к нефтяным вышкам, шла в гору. По обеим сторонам от нее барханы были повыше, чем где бы то ни было вокруг. Туда и направились.
Проехав примерно с полкилометра, свернули с дороги. Машина сразу забуксовала в песке. Пришлось посадить за руль Лайзу, а Белов со Шмидтом пошли рядом с автомобилем, подталкивая его в тех местах, где он увязал в песке. Когда углубились в пески так, что машину стало не видно с дороги и со стороны базы, бросили джип и дальше отправились пешком. Наконец отыскали большой песчаный бархан, поднялись на его вершину и залегли.
Нельзя сказать, что отсюда база была видна как на ладони, однако большая часть ее все же просматривалась, причем именно та, которая больше всего интересовала "журналистов".
База имела форму правильного прямоугольника. На ней имелись более-менее капитальные постройки, а также ряды ангаров, палаток и штабелей ящиков с техникой. В углу периметра стояло несколько боевых вертолетов. Того, что находилось на переднем плане, из-за натянутой маскировочной сетки видно не было.
Белов взял у Шмидта бинокль и принялся педантично, один за другим, сканировать объекты базы. Оптика была действительно превосходная. В бинокль были видны даже шляпки гвоздей, которыми были скреплены доски на ящиках с оборудованием.
Да, привыкли американцы к комфорту: душевые кабины кругом, в палатках кондиционеры, работающие от солнечной энергии. Курорт устроили. Белов передал бинокль Шмидту.
- Видал? - спросил Саша, когда тот приложил окуляры к глазам.
Шмидт хмыкнул.
- Ну, красавцы, мать иху… - проворчал он тихо, чтобы не оскорблять патриотических чувств Лайзы: - Биотуалеты в пустыню завезли… Интересно, куда они девают свое экологически чистое дерьмо? Перерабатывают в баксы?
- Чистюли, - поддакнул Белов. - Пока кофею не выпьют, воевать хрен пойдут. Не то что наши пацаны в ходе боевых действий буханку хлеба на четверых делят да водой запивают.
Словно в подтверждение его мнения об избалованности американцев Лайза достала из рюкзачка за спиной зонт и щелкнула кнопкой. Над ее головой раскрылся яркий купол. И Белов, и Шмидт спрятали улыбки.
- Ты дальше отползи, - посоветовал Саша девушке. - А то твой зонт над барханом торчит, за версту его видно.
- Ну и пусть, - заартачилась Лайза. Она не воспринимала всерьез угрозу, исходившую от базы. - Может, я позагорать сюда пришла. Кому какое дело. Я знаю свои права.
- Как шарахнут сейчас по нам, - проворчал Шмидт, - забудешь качать права.
Искушать дальше судьбу Лайза не стала. Она сползла вниз по бархану и улеглась на спину, раскинув руки. Но не выдержала и полминуты.
- О, май гад! - пробормотала она по-английски. - Какая жара. Это просто ужас.
Отбросив зонт, она неожиданно вскочила и с воплем бросилась вверх по бархану.
- Совсем крыша поехала у девки, - живенько поставил диагноз Шмидт и, схватив пробегавшую мимо него Лайзу за ногу, дернул.
Выскочившая на вершину холма девушка, будто подстреленная, взмахнула руками, дернулась и рухнула на песок. Белов и Шмидт втянули ее за ноги за бархан.
- Может быть, вы в гостиницу отправитесь? - посоветовал Лайзе Шмидт. Он был с ней то на вы, то на ты. - Чего на песке жариться-то. А вечерком по холодку за нами на джипе приедете.
Однако девушка заартачилась:
- Я никуда не пойду! - заявила она, вздернув нос. - И если я умру здесь от жары, то это будет вина командира базы.
Шмидт спорить не стал. Пусть Белов с ней нянчится, его подруга. Он взял бинокль и снова припал к окулярам. Он несколько минут смотрел, не отрываясь, запоминая все, что требовалось. Вот пошел часовой, вон еще один ходит, и еще… Вон окоп, для обороны в случае нападения на базу. Очень удобное место для временного укрытия. Вон угол дома, а вон мусорные контейнеры.
- Ну, что скажешь? - спросил Белов у Шмидта, когда тот закончил осмотр. - Я хочу знать твоё мнение как специалиста.
Шмидт облизал потрескавшиеся губы, снял с пояса фляжку, отвинтил пробку и… снова закрыл.
- Что сказать, - заговорил он не спеша. - Периметр часовыми охраняется и плюс система видеонаблюдения - не проскочить. А так мест, где спрятаться можно, навалом. Главное, туда попасть.
Белов взял у Шмидта фляжку, плеснул на ладонь и растер воду по лицу. Стало немного легче.
- Значит, главное - оказаться за колючей проволокой, - произнес он, завинтил пробку на фляжке и бросил посудину на песок. - Ладно, давай будем думать, как можно проникнуть к воякам.
Белов и Шмидт, передавая друг другу бинокль при обнаружении интересных деталей, стали изучать базу. Ничего подходящего в голову не приходило. Было ясно, что пробиться сквозь ограждение невозможно, часовые запросто пристрелят. Значит, прорыв отпадает. Остаются ворота. Дежурному по КПП хоть разговаривать разрешается, не то что часовому.
Дежурному и голову задурить можно, и внимание как-то отвлечь, и самим войти, а еще лучше незаметно въехать на чем-нибудь в ворота. Вот только на чем? На базу иной раз заезжали машины, но их тщательно досматривали.
Может быть, попробовать пробраться в грузовик с продуктами, замаскироваться среди них и таким образом проскочить через КПП? Хотя, нет. Неизвестно, когда в последний раз завозили продукты, может быть, вчера, а в следующий раз повезут через неделю. Ждать столько времени они не могут.
Ближе к вечеру у ворот базы появился мусоровоз. Это была большая желтая машина с торчащим сзади коробом мусоросборника. Давешний сержант даже не стал досматривать автомобиль, он лишь вскочил на подножку, заглянул в кабину, затем спрыгнул и махнул рукой - проезжай!
Белов и Шмидт переглянулись. Им обоим пришла в голову одна и та же мысль.
Машина медленно проехала на территорию базы, следом за ней отправился вынырнувший из какого-то строения вооруженный автоматом солдат. Мусоровоз подъехал к кухне базы и остановился. Из кабины вышел мужчина, одетый в яркую зеленую униформу и в бейсболке того же цвета. Он взялся за один из трех контейнеров, подтащил его к мусороприемнику, затем нажал на какую-то кнопку, расположенную сбоку автомашины. Контейнер поднялся, перевернулся и вновь стал опускаться. Опорожнив таким же образом две оставшиеся пластиковые бочки, мусорщик поехал к следующей точке, затем еще к одной. Она находилась в дальнем углу базы неподалеку от стоявших там вертолетов. Работал человек деловито, споро. И все время за его действиями наблюдал находившийся поблизости вооруженный автоматом вояка.
Но вот что странно: Белову показалось, что мусорщик на кого-то очень похож. Однако Саша не придал этому обстоятельству значения. Ну откуда у него в Кувейте могут быть знакомые?
К воротам сопровождавший мусоровоз солдат не пошел. Он дотопал до палаточного лагеря, постоял, дождался, когда машина покинет территорию базы, и нырнул в одну из палаток.
Белов и Шмидт снова переглянулись.
- Годится! - заявил Шмидт.
- Что, что годится? - забеспокоилась Лайза.
Она понимала, что мужчины пришли к какому-то решению, но не могла сообразить, к какому именно.
- Позже объясню, - пообещал Белов. Он отполз от вершины холма и встал. - Ладно, поехали домой.
Через пару минут джип вырулил на асфальтовую дорогу…
XXXVI
Белов, Шмидт и Лайза вернулись в городишко уже в сумерках и сразу же направились на розыски "мусорной" компании, обслуживающей базу. Она располагалась в соседнем населенном пункте. Отправились туда.
Городок с трудно выговариваемым арабским названием был намного больше и богаче того, где поселились Белов, Шмидт и Лайза. Компания по уборке мусора, как и следовало, из санитарных соображений располагалась на окраине городка и состояла из небольшой конторы и автомойки, а также огороженного глинобитной стеной двора, в котором стояло два мусоровоза американского производства.
База, как это часто бывает, была единственным работодателем в округе, если бы не это, вряд ли арабам пришло в голову организовывать вывоз мусора на таких мощных машинах. По сути, это были мясорубки для твердых отходов.
На зов Белова из одноэтажного неказистого здания вышел пузатый араб, как оказалось впоследствии, владелец компании. У мужчины было смуглое лицо, снабженное аккуратно подстриженными усами, большой нос, обвисшие щеки, торчащие уши и толстые мясистые губы. Из-под насупленных кустистых бровей смотрели маленькие черные глазки. Несмотря на непрезентабельный вид, хозяин компании производил впечатление добродушного и умного человека. Гостей он встретил приветливо, а когда узнал, что пожаловали американские журналисты, чтобы взять интервью, и вовсе растаял.
- О, великолепно, - заговорил он на ломаном английским. - Мы американцы любим. Что вам угодно?
- Мы бы хотели узнать, как обстоят дела с вывозом бытовых отходов в вашей стране, - заявил Белов.
- Хорошо, очень хорошо! - закивал хозяин мусоровозов. - Мы собираем мусор в замечательную американскую машину, а потом увозим его далеко в пустыню и там хороним в большой яме.
В доказательство того, что они действительно живо интересуются санитарной обстановкой данного региона, Шмидт и Лайза защелкали фотоаппаратами, снимая мусороуборочную технику, потом и их хозяина на их фоне. Тот замахал руками:
- О, нет, нет, господа. Мусульманам нельзя фотографироваться. Уберите фотоаппараты, нельзя! Нехорошо человека снимать. Это грех!
Шмидт и Лайза фотоаппараты тотчас же убрали, а Белов продолжил разговор.
- Сколько у вас в городе компаний по уборке мусора?
Хозяин выставил вперед руку с оттопыренными пальцами.
- Одна, моя.
- А что именно вы обслуживаете?
- Ну… - показал на пальцах араб, - американскую военную базу и нефтяные компании.
- О, американскую базу! - оживился Белов. - Мы тоже американцы, журналисты. Нас очень интересует, в каких санитарных условиях живут наши соотечественники. Как часто вы вывозите с территории базы мусор?
- Каждый день. Каждый день! - хозяин компании молитвенно сложил руки, всем своим видом желая показать, что он очень беспокоится о санитарном состоянии американской базы.
- Когда вывозят мусор?
- О, два раза, господа, утром и вечером. Американский солдат не любит, когда у него воняет! - и араб, сморщившись, помахал у носа ладонью, наглядно показывая, как неприятен американцам запах с помойки.
Соглашаясь с мнением хозяина мусорной компании, Белов с гримасой отвращения покивал.