Абдул Аль Азиз возлежал в спальне Холмогоровой на кровати, а сама хозяйка комнаты сидела у зеркала и приводила свой внешний вид в порядок.
- Ну, это мой каприз, - Надежда кокетливо повела плечом с приспущенной бретелькой комбинации. - Я очень прошу вас.
- Но зачем это тебе нужно? - недоумевал шейх.
Холмогорова посмотрела на шейха в зеркало и скорчила уморительную рожицу.
- Нужно, - заканючила она. - Они же мои соотечественники. Помогли мне сбежать из России. А Кабан, кроме того, помог похитить мальчишку. Он же не виноват, что в последний момент операция сорвалась. А ребята найдут способ как тебя отблагодарить.
Абдул Аль Азиз некоторое время молчал, уставясь бессмысленным взглядом в потолок, почесывая одной рукой голову, а другой - поросший шерстью живот, потом неожиданно спросил.
- Английский из них кто-нибудь знает?
Наденька, не сразу понявшая, о чем идет речь, взглянула удивленно, но потом сообразила и, поразмышляв, неуверенно произнесла:
- Грот, кажется, немного знает, он бывший моряк.
- Хорошо, подумаем насчет твоих друзей, - вздохнув, изрек шейх, встал с кровати и стал одеваться.
XII
Едва Хохлов переступил порог президентского кабинета, как Всеволод Всеволодович Батин с лучезарной улыбкой поднялся из-за своего массивного, широкого, как аэродром, письменного стола и вышел ему навстречу. К Андрею Анатольевичу, как и ко всем сотрудникам ФСБ, а также выходцам из этой реномированной организации, президент, как бывший ее кадровый сотрудник, питал особое благорасположение.
- Проходите, пожалуйста, товарищ генерал.
Батин сделал несколько шагов навстречу Хохлову, протянул ему руку для пожатия, другой указывая на покрытое резьбой кресло, стоявшее боком к его столу.
Президент и Андрей Анатольевич устроились за переговорным столиком друг против друга. Женщина, больше похожая на бизнесвумен, чем на прислугу, подала им кофе и вышла, плотно прикрыв за собой дверь в кабинет. Разговор с шефом ФСБ не мог не быть строго конфиденциальным.
- Я вас слушаю, Андрей Анатольевич, сказал Батин, когда они остались тет-а-тет, и отхлебнул кофе, давая тем самым понять, что и его гость может попробовать и оценить вкус подаваемого в президентских апартаментах напитка.
Однако к кофе генерал не притронулся, а сразу приступил к делу, заглядывая время от времени в свои записи. Говорил он по существу, стараясь не затягивать беседу, так как время разговора с президентом было лимитировано, однако по старческой своей привычке впадал иногда в велеречивость и зацикливался на второстепенных подробностях.
Доклад продолжался минут десять, и все это время Батин, не прерывая старого генерала, смотрел на него с сочувственно-снисходительной улыбкой. Но когда отпущенное время подошло к концу, президент демонстративно взглянул на часы.
- И последнее, Всеволод Всеволодович, - заторопился Хохлов, - буквально в двух словах: об арабском террористе Аваде Бен Ладене. Вы знаете, что он перешел на нелегальное положение после того, как за него самого или за его голову американцы пообещали приз в пятьдесят миллионов долларов. Так вот, по нашим сведениям он снова планирует акт устрашения на территории Соединенных Штатов Америки. Подробности операции пока неизвестны, но, по мнению аналитиков, речь идет об уничтожении тем или иным способом здания ООН в Нью-Йорке.
Хохлов знал, что все, что так или иначе связано с Ладеном, находится под особым контролем президента. Для Батина, как бывшего кадрового разведчика и сотрудника КГБ, уничтожение террориста номер один было делом чести. И если бы американцы или их западные коллеги опередили российские спецслужбы, он был бы не только расстроен, но и почувствовал бы себя оскорбленным.
Поэтому Хохлов, во-первых, перенес эту тему на конец разговора, чтобы подать ее в качестве, так сказать, десерта. А во-вторых, вслед за Штирлицем и Шелленбергом, он считал, что запоминается последняя фраза, и эта информация о Бен Ладене заставит президента более либерально отнестись к просчетам и недостаткам в работе ФСБ, которые, конечно, имели место быть.
Батин чрезвычайно ответственно отнесся к полученной информации. Организация Объединенных Наций оставалась одним из немногих очагов сопротивления глобальному американскому наступлению на международной арене. Поэтому любой удар по ней являлся косвенно ударом по России и ее интересам. Он сразу понял, что этот теракт в случае его осуществления будет использован Вашингтоном для свертывания деятельности ООН в Соединенных Штатах и выдавливания ее на территорию Европы. Этого ни в коем случае допускать нельзя!
- Андрей Анатольевич, - жестко сказал Батин со стальным блеском в серых глазах. - Даю вам полный карт-бланш. Вы можете использовать любые, повторяю, любые средства для предотвращения теракта и ликвидации Бен Ладена. Вы уже сообщили по линии своего ведомства о готовящемся ударе американским коллегам? В порядке обмена информацией?
- Уже сделано, Всеволод Всеволодович, - покивал седой головой Хохлов.
- И что же? - оживился президент. Андрей Анатольевич пожал плечами.
- К сожалению, пока никакой реакции.
- Обидно. С террористами шутки плохи. Может быть, американцы планируют аналогичную операцию по отлову этого арабского ястреба?
- Согласен, - Хохлов сделал озабоченное лицо. - Вполне возможно. Но к Бен Ладену очень трудно подобраться, практически невозможно. Он ведь патологически осторожен. И у него наработаны связи во всех социальных слоях исламского мира. А главное, его поддерживает арабская улица.
- Что ж, если будут какие-либо известия по Аваду Бен Ладену, срочно сообщите. - Батин встал, приглашая тем самым подняться и генерала. А когда шеф ведомства довольно проворно для своего возраста вскочил, добавил: - В любое время дня и ночи.
Всеволод Всеволодович перенес вес с пятки на носок, будто баскетболист, бросающий мяч в корзину, и протянул генералу руку.
- Есть, товарищ президент! - четко, по-военному ответил Хохлов, пожал Батину руку и направился к выходу из кабинета.
XIII
Возглавляемый Штернгартом отряд оказался у подножья вулкана Бурный в сумерках, и разглядеть, как следует, сам конус ни ему, ни сопровождающим не удалось.
В состав экспедиции входило всего три человека. Кроме Осипа Ильича и Белова в ней участвовал Виктор Злобин. Хотя начальник службы безопасности директора комбината и не горел желанием отправиться, по его выражению, к черту в задницу, Белов настоял на поездке Витька к вулкану. В конце концов, забота о безопасности шефа - это его прямая обязанность!
В обязанности Злобина входило готовить еду, следить за лагерем, ну и, в случае чего, быть на подхвате у Белова и Штернгарта при проведении исследовательских работ.
Альпинистское снаряжение Белов покупал лично, но в присутствии и при участии Злобина. В этом деле, как и в случае с парашютом, никому доверять нельзя.
- Учти, Витек, - поучал Саша приятеля, - ты едешь с нами не в качестве туриста, а как полноправный член экспедиции. Тебе придется быть и фотографом, и оператором, и радистом, а в случае надобности и врачом, а то и испытателем. Понял?
- Да усек, усек! - Злобин натянул на ногу ботинок с шипами и, любуясь тем, как он сидит, спросил: - Может, пару баб в поход возьмем, типа маркитанток? А то ведь с тоски помрем.
- То, что тебе в экспедиции будет некогда скучать, я тебе обещаю, - рассмеялся Белов.
Он прекрасно знал, что ворчит Злобин для вида. Витек пойдет хоть к черту на рога и сделает все как надо. Поэтому Белов и держал его всегда под рукой.
МИ-6, высадивший экспедицию на небольшой, относительно ровной площадке среди хаотического нагромождения скал, улетел. Маленькая группа людей, окруженная сваленными на камни рюкзаками, ящиками и научной аппаратурой, некоторое время смотрела вслед быстро удаляющемуся вертолету, потом принялась устраиваться на ночлег.
Дул сильный ветер - обычное в этих местах явление. Порывы ветра резко меняли направление, задувая под куртки и ветровки, в которые были одеты вулканологи, забирался под воротники. Мужчины затянули снизу курток тесемки, поглубже натянули вязаные шапочки, а Злобин даже накинул капюшон.
Лагерь необходимо было разбить в защищенном от ветра месте, иначе утром можно было проснуться на противоположной стороне вулкана. Прихватив мощные фонарики, они отправились на поиски удобного места.
Отыскали небольшую ложбинку между скалами, здесь, вроде, дуло поменьше. Снесли в нее пожитки и стали натягивать палатку. Штернгарт, человек бывалый, большую часть жизни провел в походах да экспедициях. Под его руководством быстро натянули палатку, разложили в ней скарб, расстелили спальники. Получилось довольно удобное, защищающее от ветра и непогоды жилище. На скорую руку поужинали и залезли в спальные мешки.
- А в городе сейчас здорово, - зевая, сказал Витек. - Там условия бытовые нормальные. А здесь даже не знаешь, как и чем утром умываться будешь.
- А я не люблю больших скоплений людей, - заявил Штернгарт. - Как представлю, что в кровати одновременно укладываются миллионы людей, и в каждом доме спящие лежат штабелями, дурно становится. То ли дело в долине или на вулкане, как сейчас. Кругом на несколько десятков, а то и сотен километров только мы трое. Вот только здесь-то и начинаешь себя чувствовать частью природы, человеком в пейзаже.
Дорога была утомительной. Добирались до Бурного долго, вначале на самолете, потом несколько часов тряслись в старом разбитом уазике, а в конце пути их ждал получасовой перелет на вертолете. Не стоит говорить о том, что вулканологи измотались, а потому уже пять минут спустя под завывание ветра и мощный храп Витька лагерь вулканологов спал мертвым сном.
- Внимание! По лагерю вулканавтов объявляется подъем! - сложив руки рупором, громко и весело объявил ранним утром Штернгарт.
Белов и Злобин открыли глаза. Осип Ильич одетый и умытый стоял у входа в палатку и улыбался.
- Вставайте, мужики! Посмотрите, какая красотища на улице! - воскликнул он восторженно.
- Какая на фиг улица? - возмутился Витек, высовывая голову из спального мешка. - Здесь до ближайшей улицы две недели пехом переть.
- Не будь занудой, Витек! - не обращая внимания на язвительный тон, раскатисто захохотал Штернгарт. - Я имел в виду пространство вокруг палатки. Поднимайся! Это Александр Николаевич имеет право лежать, как спонсор и организатор нашей экспедиции, а мы с тобой люди подневольные, наемные рабочие. Нам пахать полагается! - и видя, что Злобин даже не пошевелился, схватил его за ноги и потащил к выходу вместе с мешком.
- Да встаю я, встаю, дядь Осип! - Витек расстегнул мешок и вывалился из него наружу.
Белов почувствовал себя неловко. Действительно, поспать можно будет и дома на диване.
- Ладно, Осип Ильич, - сказал он, тоже вылезая из спальника. - Намек ясен. Завтра с Витьком встанем пораньше.
- Да куда уж раньше-то?! - снова возмутился Злобин, взглянув на часы. - Время и так шесть утра.
Белов, наконец, рассердился:
- Хорош брюзжать! - цыкнул он на Витька. - А то и в самом деле пехом отсюда пойдешь до ближайшей улицы. Давай, шевелись! Дел невпроворот, а тебе лично - еще и завтрак приготовить, - Саша вытолкал полуодетого Злобина из палатки и выскочил следом за ним.
- Умыться за скалой можете, - крикнул им вдогонку Штернгарт. - Там ручеек.
Сегодня было не так холодно. Очевидно, из-за того, что поутих ветер. Светило солнце, однако воздух был какой-то мутный, насыщенный испарениями. Дышалось тоже не так, как обычно, немного труднее. Белов и Злобин зашли за скалу и ахнули. Отсюда с открытой местности им во всей своей красе предстал вулкан Бурный.
Это был громадный конус высотой в две тысячи семьсот метров с двумя похожими на человеческие плечи утолщениями по бокам. Кругом ни одного деревца, ни кустика, сплошное нагромождение валунов и скал, таинственных и грозных в своем величавом молчании. Чем выше вздымался конус, тем больше в его расщелинах и складках лежало снега, а над вершиной курилось небольшое облачко.
Второй день открыто выражавший свое недовольство поездкой Витек притих, завороженный красотой открывшейся панорамы.
- Вот это да! - произнес он восторженно. - Видок еще тот, Саша, базара нет! Будто мужик стоит с широкими плечами, только голова у него шибко маленькая. На Кабана чем-то похож, правда? У него загривок, как у мопса.
- При чем тут Кабан? Ты смотри, какой вид отсюда открывается, - с таким видом, словно он принимал личное участие в создании этакой красоты, изрек Белов. - Только правильнее не плечи сказать, а воротник. Называется он сомма - вулкан в вулкане или остатки древнего вулкана, называй как хочешь. Вот тот конус, что из соммы торчит, более молодой. Если лава у вулкана густая, то она быстро застывает и затвердевает на холме. У такого вулкана склоны крутые и называется он коническим. А жидкая лава дальше растекается, и склоны у горы бывают пологие. Такие вулканы называют щитовыми. У нашего, - Белов кивнул в сторону Бурного, - сомма-Везувий - тип такой.
- А-а… типа мы блатные в шубе с воротником, - подделываясь под крутого, Витек распустил пальцы веером.
- Вроде того, - хохотнул Белов. - Ну, побежали, а то Штернгарт опять подкалывать будет по поводу нашей лени.
- Я чего-то не пойму, Саша, чего он здесь раскомандовался? - ревниво произнес Витек, привыкший к тому, что обычно в каком бы то ни было деле, на первых ролях выступает Белов. - Кто кого нанял?
Если Злобин рассчитывал на то, что Саша поддержит его и тоже станет сетовать на узурпатора Штернгарта, то он глубоко ошибался.
- Все правильно, - Белов стал спускаться в расщелину. - Мы наняли Осипа Ильича для того, чтобы он был в экспедиции главным. Это он проводит научные исследования, а мы с тобой помогаем ему, а заодно испытывает новый термостойкий костюм. - И не спорь! - оглянувшись на собиравшегося было возразить Витька, прикрикнул Саша. - Прикажет Штернгарт валуны с места на место перекатывать, будешь катать, как Сизиф!
С обиженным видом Витек замолчал и, прихрамывая, вслед за шефом стал спускаться с горки.
В расщелине журчал ручеек, сбегавший сюда с покрытых снегом склонов вулкана. Вода оказалась холодной до ломоты, однако Белов, несмотря на холод и ветерок, разделся до пояса и ополоснулся, а съежившийся Витек лишь для вида плеснул на щеки из ладони, и этого ему хватило. От ледяной воды свело мускулы лица. Посвежевшими и бодрыми Белов и Злобин вернулись в лагерь.
Штернгарт уже поджидал их с завтраком. Он вскипятил на газовой плитке воду, заварил кофе, открыл банки с консервами. Все принялись за еду.
- Вулкан Бурный - типичный случай, - объяснял за завтраком Штернгарт скорее Витьку, чем Белову, разбиравшемуся в строении вулкана не хуже самого Осипа Ильича. - Представляет собой холм с магматическим очагом или, проще говоря, областью скопления магмы под ним. От очага к вершине холма поднимается труба - жерло. Кроме него от магматического очага отходят небольшие каналы с магмой. Они называются силями и дайками. Когда в магматическом очаге создается высокое давление, по жерлу поднимается и выбрасывается в воздух смесь магмы и камней - лавы. Это явление называется извержением. Последний раз Бурный извергался четыре года назад.
Витек опасливо покосился в сторону не видного отсюда Бурного.
- А он, это, часом не собирается шандарахнуть?
Штернгарт закончил завтракать и аккуратно собрал остатки еды и мусор в консервную банку.
- Нет, не думаю, - произнес он беспечным тоном. - Вулкан, он же как живое существо, перед тем как проснуться, поворочаться должен, повздыхать, даже погреметь слегка. А наш спокоен. Дрыхнет без задних ног.
После завтрака взялись за дело. Вертолет, арендованный Беловым для исследовательских работ, должен был прилететь на следующий день. К полетам и предстоящему спуску в кратер вулкана необходимо было основательно подготовиться. Заняться было чем. Проверяли, настраивали и подготавливали к работе фотоаппаратуру, специальную аппаратуру, аккумуляторы, альпинистское снаряжение, средства связи. Все это складывалось и упаковывалось в рюкзаки так, чтобы в нужный момент оказаться под рукой. В отдельный мешок сложили продукты питания. Когда очередь дошла до укладки спецодежды, Осип Ильич, заметив необычный комбинезон в руках Белова, поинтересовался:
- Это и есть термостойкий костюм?
Белов не без гордости развернул и разложил на земле свое детище. Это был довольно легкий дутый костюм с поясами жесткости - черными обручами на голенях, бедрах, предплечьях, плечах, груди и гармошкой в местах сгибов суставов. Костюм был сделан из мягкой, как бы жеваной серебристой материи, с утолщениями в том месте, где находится подошва обуви. В комплект костюма входили перчатки и обтянутый той же материей шлем с укрепленной на нем видеокамерой в специальном жароустойчивом футляре.
- Можно назвать это костюмом, а можно - скафандром, - сказал Саша. - Условно называем пока КТ-1 - "Костюм термический, модель первая". Но он не только термостойкий, а еще и сверхпрочный. Смотрите. - Белов схватил лежавший рядом с ним охотничий нож и… Штернгарт и охнуть не успел, как острое лезвие с силой вонзилось в костюм.
На материи появилась выпуклость, и она не порвалась. Очевидно, чудо-материал обладал чем-то вроде интеллекта. При динамическом ударе он собирался в этом месте в сгусток, и в месте утолщения прочность его возрастала многократно. Осип Ильич потер пальцем то место, куда угодил конец клинка.
- Ого! - сказал он восхищенно. - Надо же, ни царапины. Так вашему костюму цены нет, Саша! Он может очень пригодиться вулканологам.
- Да и не только вулканологам, - уточнил Белов. - Он пригодится и космонавтам, и омоновцам, и пожарным. Все имеющиеся сейчас скафандры громоздки и тяжелы. Если в космосе в условиях невесомости вес особого значения не имеет, то на земле несколько лишних килограммов серьезная обуза. Вот с помощью нашей сверхлегкой материи мы и снимаем проблему лишнего веса. - И в доказательство того, что это действительно так, Белов свернул костюм и подкинул его на руке, демонстрируя, что ничего не весит.
- Здорово! - не без зависти произнес Штернгарт. - Если вы наладите выпуск таких костюмов, я буду первым его покупателем.
- Это, конечно, полуфабрикат, - польщенный высокой оценкой своего детища произнес Белов. - Если КТ-1 выдержит испытание, мы пойдем дальше - произведем компьютерную начинку костюма, специальный дыхательный аппарат подключим. А сейчас так только простенькое средство связи на нем стоит и баллончик с кислородом.
- Что ж, буду искренне рад, если у вас все получится, - с теплым чувством сказал Штернгарт и крепко пожал Саше руку.
Костюм был бережно уложен Беловым в рюкзак, и подготовка к завтрашнему дню продолжилась.
Злобин вроде бы смирился со своей участью. Он без лишних слов добросовестно и с остервенением делал все, что от него требовалось. Недовольства тоже вслух не выражал, однако в течение дня бросал в сторону Бурного хмурые взгляды. Белов со Штернгартом, понимающе переглядывались и время от времени подшучивали над Злобиным.