- Бороду? - изумился Гурский.
- Да не бороду, а эту вертихвостку.
- Сначала ты ее отсюда увезла! - указала я.
- По ошибке!
- Бобы! - выкрикнула Малгося. - Угощайтесь бобами, гость дорогой! И хотя мы с вами лично не знакомы, вы наверняка знаете, что я племянница Иоанны. Это мой муженек отыскал для вас тот обглоданный рыбками труп. И не отказывайтесь от напитков. Транспорт мы обеспечим.
Гурский еще раз, теперь более внимательно, осмотрел стол и выбрал красное вино. Одобрив его выбор, я принесла ему лупу и зажгла все имеющиеся в комнате лампы.
Потягивая вино, Гурский принялся изучать фотографии.
- Позволено ли на дружеской вечеринке задавать вопросы? - поинтересовался он.
- Сколько угодно! - заверила его Мартуся.
- Пожалуйста, пожалуйста, - поддержала я.
- Где бы это ни происходило... - начал Гурский.
- В "Мариотте"! - хором закричали мы с Мартусей.
- Не имеет значения. Когда?
О черт... И почему полиция всегда задает такие трудные вопросы?
Тяжело вздохнув, я поднялась с места:
- Придется подождать. Мне надо заглянуть в календарь, может, там есть запись. Если нет, тогда позвоним.
Запись нашлась.
- В начале этого года, седьмого января. Прием для важных персон и богемы. Что-то там праздновалось, уж не помню, что именно. Меня туда заманили тем, что мероприятие устраивалось в казино при отеле.
- Насколько я понимаю, меня должны интересовать фигуры на заднем плане. На покойного я уже нагляделся. Не ради же него вы меня пригласили. На кого еще я должен обратить внимание?
- Дамочка рядом с ним. На двух снимках.
- На одном они в обнимку, - громким шепотом подсказала Мартуся.
- Гадость какая, - пробормотала Малгося себе под нос.
- Вижу. Кто это?
- Дура набитая! - выкрикнула Мартуся в полный голос. - Некая Ева Май.
- Она же Ева Бучинская, - со значением добавила я. - Бывшая супруга пана Теодора.
Гурский оторвался от фотографий. Лицо у него было каменное. Полицейский посмотрел на Мартусю, потом на Малгосю и, наконец, устремил взор на меня.
- И вы только сейчас...
- Претензиям и упрекам здесь не место! Я сама обнаружила, что это Ева, всего лишь час назад! Да меня чуть кондрашка не хватил. Оказывается, эта идиотка пользуется псевдонимом Ева Май. И вот кто ее отлично знает! Вот! Особа из Кракова! С телевидения!
Обвиняющим перстом я ткнула в Мартусю, а та в подтверждение моих слов затрясла головой. Можно было подумать, она страшно гордится этим знакомством, хотя причин для гордости явно не было. Малгося взирала на происходящее с жадным интересом, вопросов не задавала и исправно подливала всем напитки.
Гурский довольно долго молчал, пил вино и рассматривал снимки. Потом увлеченно поедал бобы. Наконец поднял глаза и уставился на Мартусю.
- Выкладывайте все, что знаете о Еве Май! - потребовал он. - Чем занимается, где живет, как давно там живет, знакомые, телефоны...
И Мартуся зафонтанировала точно проснувшийся вулкан. Я только слушала и восхищалась. В том, что Ева кретинка каких поискать, сомнений у меня и без ее рассказа не было, но чтобы до такой степени... Климакс, что ли, отразился на ее мозгах? Да нет, баба вполне молодая. Лет десять еще продержится на плаву.
Я попыталась подсчитать в уме, сколько Еве лет. Когда пан Теодор женился, я уже поменяла место работы; ему было под сорок, а его избранницей стала восемнадцатилетняя девушка редкой красоты, сколько об этом ходило тогда разговоров... Боже ты мой, двадцать один год прошел с тех пор! Хорошо, так сколько же ей сейчас? Тридцать девять, в самом соку! Пану Теодору уже за шестьдесят, а ему и пятидесяти не дашь...
- ...никто не знает, где она живет, - повествовала Мартуся. - Или у любовников, или квартиру снимает, не в гостинице же. Ой, да у нее от кавалеров отбоя нет. Наш директор уже получил по морде от своей благоверной, два продюсера за ней увиваются (только не затем, чтобы поставить перед камерой, а затем, чтобы в койку уволочь), а для нее главное - в телевизор проникнуть.
- Ты же говорила, что региональное телевидение популярностью не пользуется, - удивилась я, - чего же она так старается?
- А куда ей деваться? Из Варшавы ее поперли, вот она и подумала, что на телевидении победнее шансов у нее больше. Мол, стоит разок появиться на экране, и весь мир с ума сойдет от восторга. Кто-то ей, наверное, посоветовал перебраться в провинцию. А может, и сама додумалась... Женщины ее на дух не переносят. Еще бы! Зато мужики к ней так и льнут. Ну как же, красивая и глупая. Только у нее самомнения выше крыши, ей не всякий угодит.
- И всем она известна под именем Ева Май, - задумчиво произнес Гурский. - А давно она в Кракове?
- Да месяца три или четыре тусуется. Поначалу появлялась наскоками, а последнее время безвыездно сидит. По крайней мере неделю.
- И где ее можно найти?
- Да где угодно! - воскликнула Мартуся. - Какая же она стерва! Ведущую перед записью пыталась с лестницы столкнуть, притворилась, что поскользнулась. Как же, поскользнулась! Яцек успел подхватить Магду, сам чуть не грохнулся!
- Вы при этом присутствовали?
- Нет, Яцек мне рассказывал. Все об этом говорят!
- Ну, на лестнице мы засаду устраивать не будем. Подумайте, где ее можно застать?
Мартуся пожала плечами, открыла очередную банку с пивом.
- Я же говорю, где угодно! На телевидении, в ресторанах, в казино. Она, наверное, и жрет-то только в заведениях и за чужой счет. Если где-то что-то затевается, она тут как тут! Проныра, пройдоха, продувная бестия! Крыса пергидрольная! Холера бледная!
- Ага, подходящее имечко, - вставила Малгося.
- Точно! - с жаром подтвердила Мартуся. - Самая Бледная Холера! Отныне так и будем звать эту холеру и чуму в одном флаконе.
- Вы наверняка знаете Краков лучше, чем я, - упорствовал Гурский. - Заведения, в которых она чаще всего бывает, фамилии продюсеров, адреса, место работы...
- А я ее этим допеку? - оживилась Мартуся.
- Гарантий дать не могу...
- Была не была! Привлеку к делу Иольку! Она должна знать больше, чем я. У этой... как ее... Холеры есть подружка, Иолька мне что-то говорила... Звоню!
Мартуся схватила свой мобильник и кинулась в кабинет.
А у меня зародилась одна мысль... Дикая и ни на что не похожая... Нет, так нельзя...
Я огляделась. Гурский невозмутимо рассматривал фотографии. Малгося неожиданно вскочила, заявила, что ей нужно в ванную, и исчезла.
Я постаралась использовать представившуюся возможность.
- Пленка, о которой я вам говорила, рабочая запись, у меня. Мартуся ее привезла. Тихо! Подруги не слышат, свидетелей нет, я не могу ни дать ее вам, ни показать, иначе вам придется признаться, что вы ее смотрели. Но как насчет копии?
Гурский оживился, но тут же постарался изобразить равнодушие.
- А что на пленке?
- Все, что вам нужно. Толпы людей, снятых в разных местах. В частности, в конюшнях и питомниках лошадей. И в каждом кадре - Тупень. Болтает и вовсю компрометирует себя. Два оператора снимали, ухватили множество моментов... Звук глухой и не всегда синхронный, но разобрать все можно. По сути - каша, монтажный материал, и тем не менее бесценный источник информации.
- Я предпочел бы увидеть запись прямо сейчас.
- А как я скрою это от Мартуси? Она не должна знать, а то ведь проболтается. Сама того не желая, проболтается. Минуточку, а видеомагнитофон у вас дома есть?
- Да.
Телевизионные кассеты с Тупнем находились в черных коробках со скромной надписью на боку "рабочий материал". Коробки, где покоились мои кассеты, обыкновенные, из магазина, выглядели совсем иначе. Пришлось пойти на очередной подлог. Я вынула из первых попавшихся картонок кассеты, сунула их в черные и быстро положила на место. Кассеты Мартуси я запихала в картонки и скакнула к столу. Гурский с явным одобрением наблюдал за моими манипуляциями и без лишних слов сунул добычу в карман.
- Только завтра утром верните, подружка моя - ранняя пташка, - прошептала я. - Солнышко едва взошло, а она уже порхает. Настоящий жаворонок, страдающий бессонницей!
- Сейчас осень на исходе. Солнце всходит довольно поздно.
- Так она поднимется до рассвета. Вы бы не могли утром, в половине седьмого, подбросить их в мой мусорный бак?
Гурский открыл рот и закрыл. Моим тайником он уже как-то пользовался и оценил замысел. И правда, странно будет, если он припрется ни свет ни заря. Мартуся не дура, зачем давать ей лишний повод для подозрений? А в помойке она точно копаться не станет. Разве что с утра пораньше за уборку примется. Но к помойке она всегда была равнодушна, и прежде ее хозяйственный пыл на мусорные баки не распространялся.
Тут как раз Мартуся вернулась из кабинета. Гурский едва заметно кивнул мне.
- Иолька сообщила, что с Бледной Холерой дружит монтажерша Дануся. Общего мужика у них нет, делить нечего. Зато у Дануси есть брат, а с невесткой она на ножах, вот и подкладывает Еву брату, назло невестке. Сейчас они вместе отправились в какой-то ресторан. Иолька пообещала разузнать, где Холера живет, возможно, как раз у этой Дануси. Я-то ее плохо знаю. Еще Иолька сказала, что недавно у них что-то стряслось и Дануся в последнее время вся на нервах...
- Еще раз - и по порядку! - потребовала Малгося и налила всем вина.
- Фамилия и адрес этой Дануси! - воскликнул Гурский.
Мартуся воспользовалась передышкой, чтобы влить в себя изрядный глоток пива.
- Я знала, что вы об этом спросите! - гордо заявила она. - Фамилия - Репляк, а Иолька сейчас позвонит и продиктует мне адрес, спросит у пани Зофьи. Мне пришлось разъединиться, чтобы Иолька могла позвонить пани Зофье, я правильно сделала?
Гурский с минуту молча пил вино и жевал сыр, явно размышляя. На мой взгляд, ему страшно повезло. Любой оперативник почел бы за счастье иметь в качестве свидетелей женщин, которые с готовностью выдают любые тайны, выбалтывают любые сплетни, чуть не насильно впихивают следователю фамилии, адреса, связи... Ему бы в ножках у нас валяться.
Но Гурский в ножки нам не повалился, напротив, вдруг торопливо засобирался.
- Будьте добры, побыстрее... Нет, вы лучше перезвоните мне на мобильный и сообщите адрес, а сейчас мне надо бежать. Извините, служба.
Такого никто из нас не ожидал. Мартуся аж пивом поперхнулась.
- Но как же вы сядете за руль после вина? - строго осведомилась Малгося.
Гурский снисходительно глянул на нее.
- Вы и вправду думаете, что найдется патрульный автомобиль, который меня не подвезет? За своей машиной заеду утром. Большое спасибо за приятный вечер.
Я не произнесла ни слова - до меня вдруг дошло, что Гурскому не терпится посмотреть видео с Тупнем.
- А вино у тебя осталось? - поинтересовалась Малгося, когда за полицейским захлопнулась дверь. - За мной Витек приедет, а вам и ехать никуда не надо. Вот уж не думала, что общаться с полицией так интересно!
* * *
Предположение Мартуси оказалось верным: Ева Май действительно проживала у Дануси Репляк, а пани Зофья раздобыла адрес. Гурскому эти сведения были переданы в одиннадцать вечера. Чем он занялся потом, никто из нас не знал. Расспрашивать его посреди ночи было неудобно, кроме того, я упорно не желала вести собственное расследование.
Зато Малгосе частное расследование пришлось по душе.
Витек заехал за ней часов в десять, страшно недовольный жизнью: он любил рано ложиться спать и вставать в четыре утра. Совсем как Самуэль Пипс . Сегодня день у Витека получился очень длинный. Он досмотрел по телевизору футбольный матч и только после его окончания поехал за женой. Но уговорить Малгосю немедленно возвращаться домой Витек не смог.
- На вашем месте я бы отправилась в Краков, - распиналась она. - Эта самая Дануся наверняка в курсе всех подвигов Бледной Холеры. Но полицейским она ничего не скажет. Ты ведь сама говоришь, что Ева была на месте преступления. И к покойному липла как пиявка. Она видела убийцу, клянусь!
Я тоже была в этом убеждена, но в Краков ехать не собиралась. Пусть там Мартуся подсуетится. Но Малгося настаивала на своем, схватила какую-то бумажку и стала расписывать расследование по пунктам.
- Твоего пана Теодора придушить мало. Что это он у тебя, словно жена Цезаря, вне всяких подозрений? Уж о своей-то бывшей он должен хоть что-то знать! Это - раз. Кроме того, я, к вашему сведению, не дура глухая. В разговорах ваших постоянно поминается какой-то Кшись, приятель пана Теодора. Этого Кшися тоже надо взять за жабры! Это два. Все эти хари с кассеты, может, конечно, и трясутся от страха, но откуда ты знаешь, что именно кто-то из них прикончил Тупня. Это три. И что еще мне родная доченька скажет? Ох и поговорю я с ней!
- Я с ума сойду, - убежденно заявил Витек, плюхаясь за стол. - Тут жена хреновину порет, там какая-то Доминика в жилетку Зузанне плачется, слезы ручьем, без половой тряпки не справиться... А мне-то куда деваться? Рехнулись вы все, что ли?
- Что за Доминика? - заинтересовалась Мартуся.
- Подружка Зузы, - пояснила я вместо Малгоси, с головой погрузившейся в план следственных мероприятий. - Тоже лошадница, постарше ее будет, в конкурах участвует. А чего это она плачет? - забеспокоилась я. Что-то не так с какой-то лошадью?
- Какое там! Если бы дело было в лошади, они бы обе рыдали! Из-за парня ревет. Бросил ее ради какой-то старой стервы, ответил Витек.
- Ты что, подслушивал?!
- Да она так орала, что комментатора заглушала! По-моему, она так надрывалась не от обиды, а со злости. Как она его только не поносила! А зовут этого парня Кшиштоф, как и вашего подозреваемого. Меня от этого имени уже просто тошнит.
Мы с Мартусей переглянулись. В голову нам пришла одна и та же мысль: Кшиштоф бросил Доминику ради какой-то старухи. Доминика - заядлая лошадница. Значит, Кшись много чего от нее мог узнать, а потом поделиться с новой пассией... Вроде чушь, и все-таки...
- Слишком гладко все получается, - озабоченно заметила я.
- Молодую девчонку поменять на старую калошу? - недоверчиво покачала головой Мартуся.
- Обалдела, что ли? Она твоих лет, а то и моложе. Себя ты тоже калошей считаешь? Ты ее видела? Роза в цвету!
Мартуся задумалась и взяла свои слова обратно. Она даже высказалась в том смысле, что здесь, наверное, простое совпадение имен. Стерв на свете много, а дурачков, которых зрелая мадам всегда обведет вокруг пальца, и того больше.
Малгося, как оказалось, все слышала.
- Кшися этого необходимо проверить. Зузу я срочно расспрошу и Доминику тоже. Раз ты не хочешь, я займусь. Сейчас же дай мне телефон твоего Кшися!
- Ой, поеду-ка я на рыбалку... - мрачно изрек Витек.
* * *
Тадек, сын моего приятеля, отличался необычайными талантами и имел на дому таинственное устройство, позволяющее переписывать кассеты с одной на другую. Аппарат использовался им исключительно в личных целях, для заработка - никогда. Время от времени нам попадалась какая-нибудь жутко редкая запись, а то и просто фильм, который неплохо бы иметь у себя. В этом случае достаточно было обратиться к Тадеку, и вопрос решался. Подробности меня никогда не интересовали, но я знала, что Тадек не проболтается.
Мысль о том, что она совершила кражу, не шла у Мартуси из головы, поэтому она не возражала против комбинации с Тадеком. Накануне вечером я позвонила ему на работу, и мы договорились, что по пути домой парень заскочит ко мне.
Пластиковый пакет с кассетами я достала из мусорного бака без помех. Мартуся была поглощена кормлением кошек, а те и не возражали, поскольку порции их выросли раза в два. Кроме положенного кошачьего корма Мартуся попотчевала их хрустящими хлебцами, молоком, лежалой вареной колбасой и заскучавшими шпротами. Времени, чтобы поменять упаковки у кассет, у меня оказалось достаточно. Мартуся ничего не заметила. Обошлось и без вопроса, получил ли Гурский материалы про Тупня.
Подъехал Тадек, забрал кассеты, осознал всю сенсационность материала и обещал завезти их назад около полудня.
Его приезда и звонка от Иольки мы ждали с нетерпением. Мартуся всей душой уже была в Кракове, но показываться в родной конторе без кассет ей было нельзя. Я вяло пыталась ее успокоить, хотя и сама пребывала на взводе.
То, что Бледная Холера и Ева Бучинская - одно и то же лицо, меня особенно не удивило. Но вот по отношению к пану Теодору я чувствовала себя по-дурацки. Не хочет он говорить о бывшей жене - и ладно, однако я-то обязана была известить его о развитии дела. А я - ни словечка, ни о связи Евы с Тупнем, ни о разговоре с Гурским, ни о подозрениях вокруг Кшися, ни о таинственном нападении на мой дом... Ничего, ноль, абсолютная тишина!
Друг называется! Что-то меня мучило и грызло. Совесть, не иначе.
Рука моя уже тянулась к телефону (позвонить пану Теодору и договориться о скорейшей встрече), когда ожил Мартусин сотовый. Иолька, наверное...
И точно. Это была она.
- Погоди-ка, - взволнованно произнесла Мартуся. - Я буду повторять все, что ты скажешь, чтобы Иоанна тоже слышала, а то я что-нибудь потом перепутаю. Ты болтала в буфете с Данусей Репляк, когда приплелась Холера и подсела к вам... Нет, с самого начала!
Я слушала, стараясь не дышать. Реплики Мартуси порой заставляли меня стискивать зубы. Но надо отдать Мартусе должное - ее вопросы расставляли все по полочкам.
- Зачем Иолька с Данусей встретились в буфете на телевидении, ведь не такие уж они сердечные подруги?
Иолька ее специально поджидала под предлогом обсуждения сценографии. Был разговор, что на ее площадке состоятся какие-то съемки...
- Не рано ли?
Да есть немного, просто не терпелось бабам потрепаться...
- Но при чем здесь Дануся, она же монтажер?
Тут я испустила кладбищенский стон. Мартуся моментально вернулась в нужную колею.
Дануся, злая как черт, жаловалась на своего брата-рохлю... Еще больше на Еву, правильно, ей бы только выделываться, глупой курице, а парень-то хоть куда...
Я не имела ни малейшего понятия, какими достоинствами обладает Данусин брат, но согласно закивала.
Ева вся на нервах, у нее голова занята другим...
- Чем? - спросила Мартуся у собеседницы.
Деньги-дребеденьги, вот что у нее в башке...
- Похоже, Бледная Холера перед Данусей не таилась, - добавила Мартуся уже от себя.
Мол, бывший муж хоть и дурак, да никак жениться не может...
- Почему не может?
Да потому что тогда, согласно брачному контракту, имущество делить придется, а у него как раз сейчас доходы поперли.
Господи ты боже мой! Что за выгодный заказ получил пан Теодор? Надо с ним встретиться, да поскорее!
Все ведь потратит на эту суку...
- Какую суку?