Данусю от нее уже трясло, и неудивительно... Эта зараза ведь привяжется как репей, выдоит его до конца, а на раздел хрен у него что останется...
- Что за зараза? Нет, это я спрашиваю, Иоанна только слушает... Что ты сказала? Ничем не могу помочь, я должна все повторять!
И тут Дануся начала как-то косо на нее посматривать... А Ева строчит-заливается, она, мол, этого не допустит. Конкурентку она вроде бы за руку схватила.
- Что это значит?
Ну, она так выразилась. Тут вид у Дануси совсем странный сделался... В это мгновение в дверях появился Томаш... Ева вскочила, кофе не допила, прервала на полуслове... Помчалась за ним...
- Понимаю, вы остались...
А Дануся сказала, что Ева - дура и гонится за двумя зайцами сразу. Уже ведь отыскала было поклонника, но он ее бросил... Но невестке она не простит и брата в покое не оставит....
- И ушла? Как это - ушла?
Я резко замахала рукой. Мартуся, конечно, не кинозвезда, а я не известный режиссер. И все-таки не надо повторять вчерашних промахов.
- Они знают, как ее настоящая фамилия? - прошипела я.
Мартуся услышала, понимающе взглянула на меня, повторила мой вопрос. Нет, Иолька не знала, а насчет Дануси уверенности у нее не было.
- Рассказать ей?
Я кивнула.
Иолька не слишком удивилась, она с самого начала сообразила, что Ева Май - сценический псевдоним. Просто настоящая фамилия ей была ни чему, ни сотрудничать с дамочкой, ни прописывать ее у себя она не собиралась. Если бы не дружеские отношения с Мартусей, Иолька и говорить бы ни с кем не стала. Содержание разговора она повторила целиком, если надо, можно и еще потрепаться, но только вечером, когда Дануся забежит к ней после работы выпить пива.
- Зачем ты хотела, чтобы я сообщила ей фамилию? - поинтересовалась Мартуся, закончив разговор.
Ради Гурского, - нехотя призналась я. - Пусть радуется.
- Но он же и так знает.
- Пусть все в Кракове узнают. А то Ева Май, Ева Май! Ничего не май. И не ноябрь.
- А, понятно. Фамилия Бучинская не особо благозвучная...
- Мне бы самой со всеми переговорить... Только я в это дело не вмешиваюсь. С паном Теодором я всегда успею встретиться, а его жену пусть допрашивают без меня. Я за всю жизнь с ней словечком не перекинулась. Нет, вру, была как-то у них в гостях, семнадцать лет назад, сразу после свадьбы, и сказала ей "здравствуйте", "очень рада" и "до свидания".
- Не может быть! Она что, выгнала тебя из дома?
- С ума сошла? Она просто исчезла из поля зрения, а я мило поболтала с паном Теодором. Потом она мелькнула у меня перед глазами, когда я уходила. И все. Знаешь, пока я слушала ваш разговор, мне пришло в голову...
Тут я смолкла. Нет, сперва надо привести мысли в порядок.
Мартуся вспомнила, что ждет Тадека.
- Ну! Говори же! Вот-вот Тадек приедет! Где, кстати, он? В шесть мне надо быть в Кракове! О чем задумалась?
- О Еве...
- То есть о Бледной Холере. Надо быть последовательными.
- Об этой дуре. Неужели она была свидетелем преступления? Не могу поверить. Может быть, она и прошла через сад, может, и была знакома с Тупнем, может, это она его впустила, открыв дверь изнутри...
Я снова замолчала, внезапно осознав, что для меня и Мартуси в этом дурацком телефонном разговоре про Еву ничего странного не было. Все было абсолютно понятно. А вот что почерпнет из него Гурский?
- Ты скажешь наконец что-нибудь определенное? - разозлилась Мартуся.
- Я подумала, что, когда пан Теодор выталкивал Тупня, он не мог долго возиться с ключами и просто захлопнул дверь...
- Послушай, почему ты постоянно величаешь Теодора "паном"? Никто другой этой чести не удостаивается.
- Не знаю. Возможно, потому, что лет двадцать пять тому назад он был моим начальником. Недолго, правда. Наверное, с тех пор этот "пан" к нему и прилип. Подходящее для него обращение, кстати. Возвращаясь же к дуре Еве...
- Холере, - педантично поправила меня Мартуся.
- Ладно, к Холере. Не может быть, чтобы у нее на глазах порешили Тупня, а с нее как с гуся вода. Никакой реакции. Не отмороженная же она совсем! Не присутствовала она при убийстве! Дура-то она дура, но провалов в памяти за ней пока не наблюдалось. Ты только себе представь...
- И не подумаю.
- А я попытаюсь. Как это Бледная Холера ни словечка не проронила после убийства? Она же отслеживает имущество супруга как собака-ищейка! Ей не пришло в голову, что убийство может повредить пану Теодору? У бывшего мужа дома лежит труп, а она весела и беззаботна? Так можно потерять все! Нет, я отказываюсь верить, что Ева хоть что-то знает о преступлении! До сих пор я считала, что главный свидетель - она. Теперь - нет.
- А ведь ты, пожалуй, права! - согласилась Мартуся. - Сегодня вечером еще раз поговорю с Иолькой, как только вернусь в Краков. Вытяну из нее все, что знает. Ведь Бледная Холера явно горазда языком молоть, а про убийство в доме бывшего мужа ни гугу! Слушай, а тебя не смущают все эти совпадения?
- Какие совпадения?
- Ну я про Доминику, подружку Малгосиной дочки Зузы, и ее хахаля Кшиштофа. Тут Кшись, там Кшиштоф. И он бросил Доминику ради какой-то бабы в возрасте...
Я призадумалась.
- Не знаю даже.
- Да знаешь ты, знаешь все! - заорала Мартуся. - Ведь если кочерыжка бросила его ради карьеры...
- Это только предположение. Стечение обстоятельств. Но даже если все так, я только рада. Променять такого парня, как Кшись, на рвотный порошок в лице Тупня? Хотя так ей и надо! Особенно если учесть, что Тупень мужик был жадный и с деньгами расставался с большим скрипом. А она возомнила о себе...
- Откуда ты знаешь, что он был жадный?
- Это всем известно.
- Послушай, ведь Кшись тоже мог выйти из себя? У любого мужика от бабы крыша может съехать. Вдруг это Кшись его замочил, чтобы избавиться от конкурента? Ревнивцы на все способны, уж я-то знаю!
Я тоже кое-что знала на этот счет. И мне, и Мартусе в свое время посчастливилось пожить бок о бок с агрессивными ревнивцами. Мужики были разные, но суть от этого не менялась. Я быстренько подвергла Кшися анализу и заколебалась еще больше.
- Да он вроде не такой, хотя черт его знает... Если что-то заденет его за живое, то уж он расстарается...
Я вспомнила, как Кшись весь заливался краской у моего компьютера, когда подтверждались наиболее сомнительные результаты, как медленно он остывал, примчавшись ко мне с большим опозданием после встречи с девушкой, как не мог сдержать нетерпения, когда я вцеплялась в него и удерживала за рабочим столом, как бурно радовался, взломав засекреченную базу данных в Интернете... Да ведь у него, пожалуй, всего две страсти: компьютер и женщины.
Я неуверенно поглядела на Мартусю:
- Ну?.. Даже если баба эта бросила его?
- Может, не она его бросила, а он ее? Допустим, он за ней бегал... Что-то в ней есть. Признаю, хоть и противно. Звезда из этой швабры как из меня монахиня, а гляди-ка, она все еще на плаву, и с телевидения не гонят. Мужики по ней с ума сходят, может, и твой Кшись туда же... Погоди... как бы это назвать... ага! Взял и вызвал соперника на дуэль!
- Неплохо, - одобрила я. - И как даст ему по башке любимым камнем пана Теодора! После ухода героини романа, я правильно понимаю?
Мартусю сцена взволновала.
- Ага! Она убегает, оставляет мужиков одних, чтобы разобрались между собой, как эти... олени во время гона. Тупень трусливо удирает, упрямый Кшись хочет его остановить, ну и...
- Они меряются силами.
- Меряются, ой меряются. Ну как? Могло такое быть?
- Олениха бы просто подождала, кто победит...
- Какая олениха? А, понятно. Тоже мне олениха! Двое дерутся, а она к третьему побежала и до сих пор не знает, чем дело кончилось. Газеты не читает, радио не слушает, по телевизору про Тупня два слова вякнули. Что скажешь?
Что тут скажешь... Версия Мартуси была весьма правдоподобна, у меня у самой возникли похожие опасения. И все же этот вариант я отвергала. Кшись нравился девушкам. Бледная Холера вполне могла его обольстить просто для собственного удовольствия, на время забыв про материальную выгоду. Может, он даже пробудил в ней нежные чувства. А теперь - чтобы не давать показаний - она на всякий случай исчезла со сцены. Больше того, Холера запросто могла себе вообразить, что Кшись и Тупень подрались из-за нее, и чем бы это ни кончилось, она ни при чем...
- Я не занимаюсь этим делом, - упрямо пробурчала я. - Пусть кто-нибудь поговорит с Кшисем неофициально. Со дня преступления я его в глаза не видала, да и не стремлюсь. Гурскому о твоих предположениях я не скажу ни за что на свете. Если это и вправду Кшись, то низкий ему поклон. Мне совсем не хочется, чтобы его разыскали. Убил мразь, а сидеть придется как за человека порядочного. Только этого не хватало!
Бог его знает, какая еще мысль могла бы прийти Мартусе в голову. Но тут у калитки позвонили - пришел Тадек с кассетами. Мартуся могла возвращаться в Краков.
- Ну, холера, что ж это такое? - с удивлением и опаской произнес Тадек, отдавая мне сумку. - Поглядел я на этот спектакль. Ничего себе бомбочка. Вы слышали, что там в сторонке говорили о приватизации? И чего после этого удивляться, что в стране нет денег на здравоохранение, дороги, образование, пенсии...
- Тадек, ты только молчи, - торопливо предостерегла я, - ты никогда в жизни этих кассет не видел. Можешь порадоваться про себя, что хоть одного ворюгу черти взяли.
- Я еще больше порадуюсь, если черти на этом не остановятся. А это правда не вы? Жаль. Но пока ничего не потеряно, у меня всегда найдется свободная минутка для хорошего дела, вы только дайте знать...
* * *
Пан Теодор с готовностью оторвался от работы над мозаичным арабским шандалом. Сей предмет мог быть и византийским, и турецким, но в любом случае мозаику нужно было подновить.
- По-моему, этот узор выложен из бисера, - с сомнением заметила я, осмотрев диковину. - У вас есть такие же бисеринки, чтобы восполнить недостающие фрагменты?
- Найдутся, - беззаботно ответил пан Теодор, смывая с пальцев остатки клея. - Как хорошо, что Советский Союз уже распался!
- Просто замечательно. А в чем дело-то?
- Эта штучка украдена из Бахчисарая. Сегодня никто уже не будет заниматься расследованием.
- Не может быть! - поразилась я. - И каким чудом это удалось стибрить? В тамошнем музее я видела только два таких шандала, и они бросались в глаза!
Теодор помахал рукой в воздухе и пригласил меня в гостиную.
- Какие там два! В запасниках их валялось немерено, вы же сами видели эти запасники. В каком они были состоянии, боже мой! Все вперемешку! Бисеринки вместе с мусором, будто их с пола смели! Мелкие камушки, кусочки рубинов, лазуритов - и тут же мышиный помет, дохлые пауки, фруктовые косточки...
- Косточки тоже антикварные?
- Возможно. Там сухо. Только я косточками не интересуюсь. Хорошо, что пришли, все равно работа не идет.
- К делу. Пан Теодор, я должна вам все рассказать, а то какое-то не пойми что получается. Ох и наслушалась же я сплетен, доложу я вам! Так вот: кто-то за нами следил и сообразил, что я вынесла тот мешок.
Пан Теодор забеспокоился:
- Вы так думаете? Почему?
- У меня какие-то типы уже устроили шмон. И нужны им были не бумажки или записки, а большой предмет.
Я рассказала ему о попытке ограбления. Пан Теодор ужасно расстроился. Мысль о том, что я оказалась в опасности, повергла его в полнейшее уныние. Хорошо хоть антидепрессант оказался под рукой.
- Не могу поверить, чтобы о нашей распечатке кому-то стало известно! Компромат - другое дело, и Юрек вон говорил, что у Тупня кое-что имелось... Но ведь они должны считать, что компромат забрал преступник, а не вы!
В баре у пана Теодора обнаружился вполне безопасный напиток - грейпфрутовый сок. Я попросила налить мне полстаканчика. Себя пан Теодор решил побаловать коньячком.
- Вот я и полагаю, что кто-то сидел и наблюдал.
- Да что вы... Какой смысл? Я же этот мешок отнес назад! На виду у всех! Да, кстати! Мешок забрала полиция...
- Можно было за нами и не следить. Хватило бы одного дедуктивного метода.
- По логике, у Тупня надо было устраивать обыск, а не у вас!
- Они и взялись бы за его жену, только, кажется, никто не знает, где она.
- Вот-вот, - внезапно оживился Теодор. - Его жена, по-моему, за границей, а домов у них три или четыре... Там бы поискали. Это ведь прямая обязанность полиции...
- Кто этим будет заниматься? Генерал Куропаткин, что ли? Полицейские без санкции не имеют права, а прокурор ни за что на свете санкции не даст, ведь преступники из высших сфер навроде священных коров. Но если уж речь зашла о женах...
А воспользуюсь-ка я случаем...
- Пан Теодор, давайте начистоту. Не время деликатничать. Я понимаю, вы не хотите говорить о жене. Но никуда не денешься. Вы знаете, что происходит с вашей бывшей?
Теодор с отвращением скривился, взглянул на рюмку и залпом осушил.
- Не люблю я касаться этой темы. Ну да ладно. Не знаю я о ней ничего. По непроверенным слухам, она приглянулась на телевидении. Или телевидение приглянулось ей. Контакты какие-то там налаживает...
- Давайте без экивоков! А то мы так до утра просидим. О том, что она была знакома с Тупнем, я знаю.
- Откуда?
- Есть у меня пара фотографий... Они там вместе. На чужого мужика никто так не вешается, если этот мужик не Мел Гибсон...
- Почему Мел Гибсон?
- А я бы сама ему на шею кинулась... Хотя, с другой стороны, зачем пугать человека! Но не эта же харя! Ведь не на красоту же Тупня она клюнула! Кстати, с Кшисем она тоже свела знакомство?
- Знакомство? - неожиданно рассердился Теодор. - Да он у меня здесь чуть не рыдал! Мальчишка влюбился в нее букально по уши. Ничего хорошего из этого, разумеется, не вышло. Башку она Кшисю совсем задурила, а тут еще этот тараканище подвернулся... А ведь у Кшися уже была девушка! И красивая такая!
- Вот как?
- Ну конечно. И он сам не свой сделался. Я не хотел об этом говорить, но если уж так необходимо... В общем, все из-за этой гадины!
Ой, не по душе мне эти туманные признания, которые силой вытягивать приходится. Никакой ясности. Я ведь и так уже поняла, что Кшись бросил свою Доминику из-за Евы, а Ева наплевала на Кшися из-за Тупня, у Кшися помутилось в голове и он убрал конкурента. Обоих хахалей Бледная Холера впустила в дом несчастного пана Теодора, а сама смылась. И теперь сообщники покойного подозревают друг друга. Идиотство в квадрате. Хуже всего, что сейчас надо как-то прикрыть благодетеля человечества, бедолагу Кшися.
- Вы хоть знаете, где она в данный момент проживает? - раздраженно спросила я. Теоретически здесь, у вас, а практически?
Пан Теодор опять подкрепился коньячком.
Чтобы покончить с этой темой, рискну предположить. По-моему, в одном из домов этого мерзавца покойного. Якобы присматривает да цветочки поливает...
Ну да. Цветочки поливает.
А про Краков вам что-нибудь известно?
- Про Краков? - удивился пан Теодор- В каком смысле? В общих чертах я Краков знаю.
- Ваша бывшая последнее время обретается в Кракове. На тамошнее телевидение проникла. Где живет - неизвестно. Похоже, на нее вот-вот выйдет полиция. Что скажете?
Пан Теодор пожал плечами:
- Ничего не скажу. Полиция так полиция. Ева давно мне безразлична. По правде говоря, я ее даже боюсь. Пусть ее посадят, может быть, тогда узнаем, что здесь произошло в действительности. Мне самому интересно.
- А Кшись?
- Что Кшись?
Теперь смутилась я. Вот так взять и бросить подозрение на Кшися? Нехорошо... Хотя, с другой стороны, что пану Теодору мои измышления? Тем более все это может оказаться простым стечением обстоятельств. Скорее всего, пан Теодор пропустит мои слова мимо ушей и, может, еще о чем-нибудь проболтается...
- Ну как же... Кшись был здесь...
- Много раз, - рассеянно подтвердил Теодор.
- Возможно, и в момент преступления... Он примчался за ней... И этого гада порешил не другой гад-сообщник, а Кшись...
С полминуты Теодор разглядывал меня как диковинный экземпляр из дурдома. Потом испугался. Далее страх сменился возмущением.
- Да что вы! Кшись не ударил бы его моей лошадью! Да его здесь и не было!
- Откуда вы знаете, что не было?
- Неважно! Но я точно знаю. Он был у меня за день до убийства, то есть накануне! А в тот день, когда Тупня грохнули, у меня были разные дела... С Юреком, с этим итальянцем... Просто безумный день. Но Кшись здесь не появлялся. Он чем-то у себя занимался...
Пан Теодор резко замолчал.
- Дорогой мой пан Теодор, я - не налоговая инспекция, и на ваши доходы мне плевать. По мне, можете хоть банки грабить. Но вот скажите: сейчас рядом с вами большие деньги не крутятся? Какая-нибудь работа, счастливый случай, золотая жила? Я никому не проболтаюсь, богом клянусь!
Пан Теодор не смутился, не занервничал, разве что слегка удивился.
- Работа? Что вы имеете в виду? Вы ведь тоже причастны и лучше меня знаете, какая это золотая жила!
Дошло до меня не сразу.
Наши расчеты? Ну да, на них можно неплохие деньги выиграть, но ведь не сказочно разбогатеть...
- Да вы что! Половина ставок за каждый заезд! Общую сумму выплат подсчитать легко... Целое состояние! Весь сезон постоянный доход, и какой! Это даже не жила, а золотой прииск!
Вот это энтузиазм! Жаль, что я такого не испытываю.
- А кроме того...
- Что "кроме того"?
Пан Теодор расплылся в улыбке.
- Если бы речь шла только о наших заездах! Я не хотел вам говорить, пани Иоанна, собирался сюрприз сделать. Кшись еще не совсем уверен... Но и на других ипподромах у нас тоже прекрасные шансы!
Сюрприз, не спорю. Мне вспомнились датские рысаки, и энтузиазм мой немножко подрос.
По другим ипподромам у нас нет данных...
- Кшись уверяет, их можно заполучить. Не в таком объеме, как у нас, но все-таки... Достаточно трех-пяти заездов плюс данные об ипподроме, дистанции, происхождении, жокеях и так далее. Он говорит, компьютер все обсчитает. Это же безграничные возможности! Англия, Франция, вся Европа, Соединенные Штаты, Южная Африка... ^
Добил он меня своей Южной Африкой. Нет, мужики все-таки абсолютно чокнутые существа. Кшись разбирается в скачках как свинья в апельсинах, а пан Теодор верит каждому его слову. Но если в это поверила и Бледная Холера...
- И больше ничего? Только это? Никаких денежных заказов?
Пан Теодор изумленно посмотрел на меня и огляделся, будто ожидал, что заказы выглядывают из щелей в полу.
- Ничего такого, все как всегда. А в чем дело? Откуда у вас сведения, что мне светят большие деньги?
- От вашей бывшей жены, - в отчаянии произнесла я, понимая, что правду мне не спрятать. - Ничего конкретного, конечно, она не говорит. Но вы вроде бы вот-вот должны страшно разбогатеть, и тогда она... Как это? Начнет раздел имущества. У нее-то откуда такие сведения?
Энтузиазм пана Теодора угас, точно и не было его вовсе. И я все поняла.
- Вы или Кшись?