В библиотеке Управления сидел только один читатель. Пожилой майор, возможно, уже на пенсии, листал журнал "На посту" времен развитого социализма.
Слава заказал "Живую улыбку", чем вызвал удивленный взгляд синеокой библиотекарши, и уселся в ожидании у окна. Книгу Стерна ему принесли быстро.
Она выглядела так, словно только сегодня вышла из типографии, из чего напрашивался вывод, что милиционеры мудрецом не интересуются. Вступительную хвалебную статью перед авторским текстом написал Константин Самойлович Заварин.
На трех страницах он перечислил удивительные чудеса из жизни Стерна.
По его словам, Святослав Альфредович обладал чудесной способностью читать чужие мысли и передавать свои на расстоянии. Обладал способностью к гипнозу и всякого рода внушениям. Он якобы мог говорить со своими учениками, находящимися на другом конце света. "Врет", - подумал Синицын и перешел к основному тексту.
Читать было трудно. Банальные истины подавались мистиком с многозначительной откровенностью. А фраза, что свет улыбки изгонит мировой мрак, заставила самого Славу улыбнуться. "Неужели есть идиоты, которые верят, что им преподнесено откровение?" - подивился он. Пророчество, будто из космоса на землю прольются новые потоки и затеют борьбу добра со злом, тем более выглядело для человека со здравым смыслом полным бредом. Стерн без конца ссылался на каких-то мистических вестников, несущих ему тайные знаки. Слава быстро разобрался, что книга состоит из прописных истин, высказанных поучительным и загадочным стилем. Однако людям, желающим увидеть мудрость в обыкновенной банальности, этого не запретишь. Зубрил же миллиард китайцев цитатник вождя, в котором великий кормчий выдавал истины вроде тех, что "трудиться хорошо, а бездельничать дурно", и считали это величайшим откровением. А китайцы - народ с тысячелетней культурой… Слава вспомнил роман Каребина и подумал, сколько же денег понадобилось революционным затейникам, чтобы создать бога из этого кичливого индюка?
Через два часа молодой следователь осилил книжицу и решил, что достаточно подкован, чтобы пройти собеседование в "Обществе любителей Стерна". До трех оставалось время, и старший лейтенант заехал домой.
- Пусик, как хорошо, что ты пришел! - обрадовалась Вера Сергеевна. Без сына она скучала, хоть и понимала, что выросшему чаду с молодой женщиной интереснее.
- Куда же я от тебя денусь? - Слава обнял мать и заглянул ей в глаза. - Что за звонки, мам, тебя встревожили?
- Странные звонки, Пусик. Я снимаю трубку, спрашиваю: "Кто?" - а там молчат. Я сперва думала, что не соединяется, но потом мне показалось, будто в трубке дышат. Молчат и дышат.
- Мало ли дураков? - отмахнулся сын.
- Не знаю, но я забеспокоилась. Может, тебя хотят услышать, а со мной говорить не желают? - предположила Вера Сергеевна.
- Среди моих знакомых таких кретинов нет, - убежденно заявил Синицын.
- Ты прости, что я со своими глупостями тебя донимаю. Не может ли это быть связано с твоим самостоятельным расследованием? Что-то нехорошо у меня на душе.
Слава хотел рассмеяться, но вспомнил слова Ивана Ивановича на Кузнецком мосту: "Ты сам старайся быть поосторожнее", и веселиться не стал.
- Не выдумывай, мам, - успокоил он Веру Сергеевну. - Если тебе страшно, поезжай к тете Лиде на дачу. Я все равно пока поживу у Лены.
- И сегодня? - грустно поинтересовалась родительница.
- Нет, сегодня моя смена дежурит в Гороховском переулке. У нас там засада.
- Это опасно? - заволновалась она.
- Да брось, мам. Меня же страхуют. Никакой опасности нет, - заверил Слава и направился в душ.
Намывшись, побрившись и переодевшись, он с удовольствием пообедал - бутерброды Лены хороши, а маменькины харчи лучше - поцеловал Веру Сергеевну и вышел из дома.
До собеседования в "Обществе любителей Стерна" оставалось полтора часа, и Слава отправился в Гороховский. В квартире вдовы по времени должен был принять вахту стажер. На утро Тема получил приказ сидеть за компьютером, налаживая связь с отбывшей в Израиль Луизой Чехоненко, и Синицын желал выяснить результаты его интернетных стараний. После разговора с мамой старший лейтенант снова вспомнил о своем подозрении на Воздвиженке. Может, все же хвост был? Он решил еще раз проверить свое подозрение и, миновав родной квартал, заскочил в проходной двор. Тут он бегал с детства и знал каждый закоулок. Вбежав на второй этаж старенького особнячка, лестничное окно которого выходило во двор и давало возможность обозревать подворотню, Слава приник к стеклу и замер. Через минуту из арки появились два подростка. Один выглядел лет на пятнадцать. Второй казался постарше, возможно, из-за высокого роста. Мальчишки явно кого-то искали. Они заглядывали во все углы и даже забежали в подъезд дома напротив.
- Детский сад, это не по мою душу, - усмехнулся Синицын, но все же дождался, когда пареньки вернутся в переулок, и только после этого спустился вниз и проходным двором выбрался на улицу.
Тема Лапин был очень доволен приходом шефа. Ему удалось получить интернетный адрес Чихоненко. Как и предполагал Синицын, руководство радиостанции продолжало пользоваться услугами Луизы. Тема передал старшему лейтенанту распечатку ответа Луизы Чихоненко из Тель-Авива.
"Потеряла я свой документ при весьма странных обстоятельствах, - сообщала журналистка из Израиля. -Я брала интервью в Университете имени Стерна. Там в конференц-зале проходило собрание руководства университета по поводу намечавшегося в июле приезда в Россию внука Святослава Альфредовича. В перерыве я записала несколько человек и оставила в кресле сумочку. Выйдя на улицу, уже в машине обнаружила, что сумки нет, и вернулась. Сумочка лежала на прежнем месте.
Я взяла ее и, не рассматривая содержимого, отправилась на следующее интервью.
На фирме, куда я должна была попасть, потребовался документ для пропуска. Я полезла в сумочку и обнаружила, что служебного удостоверения там нет. Деньги, банковские и телефонные карточки лежали на месте. Исчезло только удостоверение.
Я до сих пор гадаю, как это могло случиться. Возможно, я сама потеряла его раньше, возможно, кто-то взял его из моей сумочки. Ни того, ни другого утверждать не могу. Если судьба моего документа прояснилась, буду очень благодарна получить об этом весточку. С уважением Луиза Чихоненко-Штейн".
Слава прочитал сообщение, молча посидел несколько минут и перечитал снова.
Кажется, полоса невезений с делом Каребина-Рачевской действительно дала трещину.
- Молодец, студент, - похвалил старший лейтенант стажера.
- Да, повезло. Она как раз сидела за своим компьютером, а время там на три часа раньше. Луиза, на мое счастье, работала всю ночь, - довольный похвалой, рассказывал Тема.
"Может, не ехать на собеседование в "Общество любителей", а рвануть сразу в университет?" - подумал старший лейтенант. Но, поразмыслив, прикинул, что этот визит тоже принесет пользу. Не исключено, что все организации, использующие имя мистика, связаны между собой.
Однако обстоятельства не дали ему отправиться ни в общество, ни в университет. Позвонил Саша Лебедев и сказал, что из командировки вернулась подруга застреленного писателя редактор Ирина Старовцева и, узнав о гибели Каребина, желает срочно встретиться со следователем.
- Запиши ее мобильный телефон и договаривайся сам, - предложил капитан и продиктовал Синицыну номер. Слава позвонил.
- Я вывихнула в аэропорту ногу и сижу на даче. Если вы сможете, навестите меня. У меня есть что сообщить вам о моем погибшем друге. К сожалению, сама буду несколько дней не в состоянии отсюда выбраться, - услышал он и, старательно записав координаты дачи, пообещал сегодня же приехать.
Дача Старовцевой находилась в Пушкино, и Слава отправился на Ярославский вокзал. Взяв билет туда и обратно, он уселся на свободную боковую скамейку рядом с тамбуром, открыл кейс и принялся за чтение. Теперь Синицын уже не сомневался, что ключ к убийству надо искать в романе Каребина.
* * *
Вера очень устала и если бы Тимур не тянул ее за руку, она бы давно свалилась где-нибудь под деревом. Они шли третий день, стараясь не выходить из леса. Пожелтевшая травка под березами, осыпанная золотом павшей листвы, так и манила улечься на нее и подремать. Но Тимур не давал:
- Держись, любимая, нам надо до заката добраться до границы.
- Больше не могу, у меня ноги болят, потому что туфли порвались и в голове шумит. Я есть хочу, - жаловалась Вера.
- Потерпи немного, завтра все у тебя будет. И еда, и новая обувь, - уговаривал ее Тимур и тащил вперед.
К вечеру они вышли на опушку и увидели крепость Ивангорода. - Мы уже близко, но до сумерек надо переждать, чтобы не попадаться на глаза. Теперь можешь поспать, - разрешил молодой человек.
Но Вера спать уже не хотела - она хотела есть. Тимур побродил вокруг и собрал немного грибов. Разводить костер он опасался, чтобы дым не привлек к ним внимания. А есть неприготовленные сыроежки Вера не могла. Она весь день питалась только брусникой, и от терпких ягод язык сильно щипало. Девушка улеглась на мягкий покров из травы и опавших листьев и в мечтах увидела столовую в своем бывшем особняке.
- Хочу рябчика в сметане или хотя бы кусок отварной телятины с хлебом и артишоками. - Барышня вспоминала, как няня заставляла ее есть ненавистный суп из стерлядки, и от воспоминаний глотнула слюну. "Почему я была такая дура?" - думала она, и слезы сами собой навертывались на глаза. Мысли о няне снова вызвали беспокойство.
- Тимур, ты уверен, что Глаша нас услышала?
- Конечно. Я ведь донес до нее твои слова. Меня Глафира могла бы и не послушаться, но твой голос она хорошо знает, - успокоил Веру Тимур.
- Ты думаешь, ее не поймают? - все равно продолжала допытываться она.
- Ее не будут ловить. Она же не буржуйка, по их мнению, а угнетенный пролетарий, - усмехнулся молодой человек. Он жевал сыроежку, и Вера, чтобы не видеть этого, отвернулась.
- Как ты узнал, что к нам нагрянут эти из ОГПУ? - спросила она и покраснела. Все произошло так неожиданно, что в ее голове путались мысли, вызывающие не только ужас, но и смущение.
Воспользовавшись тем, что в каморке няни они остались одни, влюбленные начали целоваться. Целовались они и раньше. Вера через задний лаз бегала на свидание к Тимуру, и они до рассвета просиживали на скамейке, нашептывая друг другу в перерывах между поцелуями нежные признания. А там, в каморке няни, Вера вдруг почувствовала, что сейчас произойдет то таинственное, страшное и прекрасное, о чем она так много думала, мечтала и одновременно боялась.
Тимур расстегнул ей корсет и поцеловал грудь. Девушка затихла и поняла, что больше себе не принадлежит. Она не помнила, как оказалась раздетая. Тимур так нежно и ласково прикасался к ней, что страх отступил. Она гладила его жесткие темные волосы и млела от умиления. Потом ее сковали тяжесть и боль.
Вере очень хотелось крикнуть, но она знала, что за стеной соседи, которые не должны о них знать. Она до крови кусала губы и терпела. Но боль внезапно прошла и Вера почувствовала нежность. Такой огромной необъятной нежности она никогда еще не испытывала. Железные объятия Тимура вмиг стали легкими. Ей хотелось, чтобы возлюбленный сжал ее еще сильнее, чтобы он растворил ее тело в своем. Ее грудь рвалась к нему навстречу. Вера снова кусала губы, чтобы не закричать, но теперь она сдерживала крик страсти. Потом наступил покой и блаженство. Она лежала бы так вечно, чувствуя, как он ласкает ей живот и грудь, как смотрит на нее темными, полными восхищения глазами.
Стыд отступил, под восторженным взглядом Тимура ей было хорошо, потому что девичья откровенная красота делала мужчину ее рабом. Но неожиданно он вскочил.
Лицо его в секунду переменилось и стало тревожным.
- Скорей одевайся, - шепнул Тимур и стал натягивать на себя штаны, рубаху, бархатную куртку.
- Няня пришла? - предположила Вера, с трудом изгоняя из себя истому после их близости.
- Нет. Сюда едут чекисты, - бросил он и стал помогать ей с одеждой.
Его слова вернули девушку в реальный мир. Она так недавно пережила кошмар насилия, от которого ее чудом спас отец возлюбленного, что одно напоминание об этих страшных людях вызывало ужас. Тимур тихо приоткрыл окно, оглядел двор барака и выпрыгнул вниз. Вера склонилась на подоконник, и он принял ее на руки.
Молодой человек аккуратно прикрыл створки, и они, пригнувшись, побежали к дровяным сараям. Спрятавшись за дощатой стеной, Тимур приложил палец к губам и стал смотреть в щелку.
По переулку прогромыхал автомобиль и остановился у ворот. Затем хлопнули дверцы, и машина укатила. Во двор вошли трое. Двое в тельняшках, один в коже с маузером в руке. Им навстречу из барака выскочил дворник Прохор в штанах навыпуск и поддевке. Что-то шепнув на ухо мужику с маузером, он остался топтаться возле двери, а трое приехавших двинулись вокруг барака.
- Дворник, пес, о нас пронюхал. Сейчас они проверят снаружи, вломятся, а птички улетели, - усмехнулся Тимур.
- А как же Глаша? Она скоро вернется и попадет к ним в лапы, - испугалась за няню барышня.
- Сейчас ты ее предупредишь, - ответил он и полез за пазуху:
- Смотри мне в зрачки и, не отводя взгляда, говори. - Девушка заметила, как возлюбленный открыл кожаный мешочек и вынул сияющий гранями белый камень.
- На хрусталь не смотри. Смотри мне в глаза и говори.
- Что говорить? - не поняла Вера.
- Еще рано. Я скажу, когда будет нужно.
Девушка встретилась глазами с Тимуром. По ее спине поползли мурашки. Его темные зрачки расширились и заняли все радужные оболочки глаз. В их бездонной тьме замерцали два огонька. Это отражался огромный сияющий камень, который Тимур держал на ладонях.
- Говори: "Няня, не ходи домой", - прошептал он. Вера повторила и как бы услышала свой голос эхом. Ей казалось, что она беззвучно шевелит губами, а говорит кто-то другой.
- Еще раз скажи: "Няня, не ходи домой", - приказал Тимур.
Вера послушно выполнила приказ, но теперь не услышала эха, поэтому с отчаянием и мольбой крикнула:
- Няня, не ходи туда!
- Не кричи, нас обнаружат. - Тимур потряс ее за плечо, и его глаза стали обычными. - Нам пора, - еле слышно проговорил он, спрятал камень за пазуху и, дождавшись, когда все четверо скрылась в бараке, потянул Веру за собой.
Они бежали дворами. Молодой человек ловко перелезал заборы и подсаживал девушку. Она порвала о гвоздь платье и поцарапала ногу, но боли не ощутила.
Через два часа они пустырями выбрались из города и с тех пор находились в пути.
Спали урывками и двигались дальше.
- Куда мы идем? - спрашивала Вера.
- За границу, - отвечал Тимур.
Барышня Филлипова изучала в гимназии географию и знала, что Финляндия от Питера совсем близко, а они все шли и шли. Вера хотела понять, почему они идут так долго.
- Мы не можем спрятаться в Финляндии. Финны дружат с большевиками и нас выдадут, - объяснил Тимур, и больше она вопросов не задавала.