– Ася, у нас нет времени. Ты что, уже успела меня забыть? Я носила тебе еду. Если ты хочешь вырваться на свободу, то нужно срочно бежать. В доме пока никого нет. Борис уехал с очередной пассией, но он в любую минуту может вернуться. У нас совершенно нет времени.
Девушка сидела, не шелохнувшись, и смотрела на меня все тем же затравленным взглядом.
– Ася, ты слышишь меня или нет?! – Увидев, что девушка сидит без движения, я моментально пожалела о том, что за ней вернулась. – Ты хочешь в Запорожье? Ты хочешь увидеть маму?
Девушка тут же кивнула и приподнялась с пола.
– Тогда быстро отсюда выбирайся! Нам нельзя терять ни минуты. Если ты будешь медлить, то я ухожу одна. Вдвоем мы точно пропадем. Ведь я уже открывала ворота, я делала шаг на свободу и все равно вернулась за тобой.
Ася выбиралась из погреба минут десять, не меньше. Она была слишком слаба, и для того, чтобы карабкаться наверх, у нее совершенно не было сил. Я держала ее за руки, морщась от брезгливости, которую никак не могла в себе побороть. Уж больно Ася была запущена, а когда я глядела на перебитые фаланги ее пальцев, мне мерещилось, что наружу торчат кости.
Господи, какой же Борис гад! Сколько издевательств и побоев пришлось вынести этой несчастной девушке. Странно, как она до сих пор осталась жива.
– Да что ж он с тобой сделал-то? – в ужасе повторяла я. – Прямо не мужик, а зверюга.
Когда, наконец, Асе удалось вылезти из погреба, я оттерла со лба пот, постаралась отдышаться и хотела было обнять девушку, чтобы хоть немного ее подбодрить, но не смогла. Существо, стоявшее рядом со мной, было тяжело назвать девушкой.
– Ну, ты как?
– Нор-маль-но, – промычала девушка, но я смогла ее понять.
– Все будет хорошо. Вот увидишь. За территорией поселка нас ждет на машине моя подруга. Мы сразу отвезем тебя в больницу. Тебя приведут в божеский вид, подлечат, поставят капельницу, сделают уколы. А затем ты поедешь в Запорожье к своей маме. Она, верно, так по тебе соскучилась.
Девушка смотрела на меня таким затравленным взглядом, что было нетрудно догадаться: она по-прежнему боится Бориса.
– Да не бойся ты так. Борису в больнице тебя не достать. Как только все увидят, что с тобой сделал твой бывший муж, его сразу посадят. Ты же сама понимаешь, что это уголовное дело. Не бойся, пошли.
Увидев, что Ася остановила свой взгляд на моем пистолете и заметно вздрогнула, я постаралась перевести дыхание и объяснить ей, чтобы она ничего не боялась: пистолет нам нужен только для собственного успокоения.
– Не переживай. Никто не собирается ни в кого стрелять. Как только мы отсюда сбежим, то сразу от пистолета избавимся. Он нам не нужен.
Но как только мы подошли к калитке и я достала ключ для того, чтобы ее отпереть, массивные ворота принялись открываться сами, и нас ослепил яркий свет фар машины, заезжающей во двор. За рулем ее сидел Борис.
Глава 13
Если Борис сидел за рулем, значит, он отпустил водителя, а это уже большой плюс. Справиться с одним намного легче, чем с двумя. Схватив Асю за руку, я крикнула ей, чтобы она ничего не боялась, и потащила ее к выходу. Ася что-то мычала и тряслась, как в лихорадке. Борис выскочил из машины и посмотрел на нас ничего не понимающими глазами. Видимо, от увиденного он пришел в шок. Недолго думая, я направила на него пистолет и произнесла, стараясь побороть дрожь в голосе:
– Не делай лишних движений. Я стреляю без предупреждения. Иди в дом и суши сухари. Ищи хорошего адвоката, который вряд ли тебя спасет. Как бы тебе ни хотелось, но тебе придется ответить за то, что ты сотворил со своей бывшей женой.
– А ну-ка, вернись в дом, – еще больше растерялся Борис. – Откуда у тебя оружие?
– Позаимствовала у твоего охранника.
– Что с ним? Где он?
– Он уже отдыхает. Если ты сделаешь хотя бы шаг, то я отправлю на отдых и тебя тоже.
– Ты его убила??
Пока Борис приходил в себя, мы с Асей выскочили за территорию дома и побежали по поселку. Правда, Ася не могла быстро бежать: она была слишком слаба. Поэтому нам пришлось замедлить бег и пойти быстрым шагом. Ася что-то мычала себе под нос и постоянно оглядывалась. Я не пыталась разобраться в том, что она говорила, и молила только о том, чтобы Борис не бросился за нами в погоню. Переведя дыхание, я почувствовала острую боль в животе, которая заставляла меня идти медленнее.
– Только бы он дал нам уйти, – шептала я Асе и тащила ее за собой. – Пожалуйста, соберись с силами. Я понимаю, что их у тебя нет, но нужно постараться. Представь, как обрадуется твоя мама, когда тебя увидит. Ведь она, наверное, думает, что тебя в живых уже нет. Я все-таки не пойму, почему она тебя не искала?
– У меня ма-ма пья-ни-ца, – промычала Ася, стараясь отдышаться.
– Но ведь она же старенькая? – спросила я, а затем поняла, что неправильно поставила вопрос. Разве алкоголь помеха для возраста?
– У ме-ня небла-го-по-лучная се-мья, – объяснила мне Ася.
– Надо же! Ну, а родственники-то у тебя есть?
Ася отрицательно покачала головой и вновь тяжело задышала.
– Ты когда в Запорожье вернешься, тебе есть где жить?
Ася вновь покачала головой и остановилась.
– Только не сдавайся! Осталось совсем немного. А правда, что Борис тебя в гостинице с любовником застукал?
Ася судорожно кивнула, а из ее глаз потекли слезы.
– Только не плачь. Все самое страшное позади. Значит, он так тебя наказал... Сволочь, ну что скажешь!
Услышав сзади себя шаги и ненавистный голос Бориса, я обернулась и, увидев, что он бежит по освещенной улице нам навстречу, схватила Асю за руку и прокричала:
– Побежали!
Но вместо этого Ася тяжело задышала и от усталости и бессилия опустилась на землю. Поняв, что нам вдвоем не спастись, я вытянула руку с пистолетом и сделала предупредительный выстрел, пустив пулю в землю, дав тем самым Борису понять, что лучше ко мне не приближаться. Борис остановился и направил на меня свой пистолет. Тогда я посмотрела на освещенные окна соседних домов и закричала:
– Помогите! Срочно выходите из своих домов! Люди!! Помогите! Ваш сосед – преступник! Он свою жену два года в погребе держал! Помогите этой несчастной женщине!!
Услышав выстрел, я почувствовала, как сильно обожгло мою ногу, словно на нее вылили стакан кипятка. Не став испытывать судьбу, я стала палить в сторону Бориса, когда обойма уже была пуста, несмотря на обжигающую боль в ноге, побежала в сторону КПП.
Я слышала голоса. Это выходили из своих домов люди. А еще я слышала женский крик и, оглянувшись, увидела, как Ася упала на землю. Добежав до КПП, я посмотрела на скучающих охранников, которые развлекали себя тем, что разгадывали кроссворд, и прокричала:
– Ну, что вы сидите?! Быстро бегите к пятнадцатому дому! Там хозяин, моральный урод, жену два года в погребе держал, а сейчас ее застрелил! Поторопитесь, быть может, ее еще можно спасти!
Выбежав за территорию поселка, я подбежала к машине, в которой меня ждала Ольга, и, зарыдав, села на переднее сиденье.
– Гони! – прокричала я истеричным голосом и, сняв с себя кофту, оставшись в одном бюстгалтере, принялась ею перевязывать свою ногу.
– Что с тобой?! – с ужасом в глазах спросила меня подруга.
– Этот подонок прострелил мне ногу.
– У тебя там пуля?
– Откуда я знаю? Я же не врач!
– Тогда едем в больницу.
– Нет, – замотала я головой.
– Ну почему?
– В больнице меня сразу начнут спрашивать, кто всадил в меня пулю. Вызовут милицию. Там с этим очень строго – все подобные случаи регистрируют.
– Ну и пусть регистрируют. Что, теперь кровью истекать? Тебе-то с какого перепугу милиции бояться нужно?
– Я человека убила.
– Ты?
– Я! – с вызовом произнесла я. – Врача нужно искать своего, чтобы он никуда об этом случае не сообщал.
– А может, просто тогда лучше врачу денег дать? Ну кто от денег отказывается, сама посуди?
– От денег никто не отказывается, но врач может оказаться нечистым на руку и все же сообщить о случившемся в милицию. Я тебе говорю, нужен свой врач. Оля, ну подумай хорошенько, пораскинь мозгами. У тебя же масса знакомых!
– Хорошо, – задумчиво ответила Ольга и принялась набирать номер телефона. – Есть один человек... У него все схвачено. Молчаливый врач для него не проблема.
Через какое-то время она положила телефон на колени и взволнованно произнесла:
– Телефон не отвечает. Вызов идет, но трубку никто не берет. Он просто его не слышит. На дне рождения такой шум, хоть уши затыкай! Я вообще удивляюсь, как твой звонок услышала.
– Тогда поехали на тусовку. Ищи того, кто не отвечает на твой звонок.
– А ты дуба по дороге не дашь?
– Не переживай. Я еще поживу.
Я закрыла глаза и зарыдала от боли, от унижений и от того, что мне пришлось испытать. Я не верила тому, что осталась жива, но теперь я точно знала одно: после того, что мне удалось пережить, я вряд ли смогу доверить свое сердце мужчине и стать абсолютно счастливой женщиной. Вряд ли я смогу встретить мужчину, с которым бы мне хотелось прожить вместе долгую жизнь. А еще мне захотелось извиниться перед Лешкой за все то зло, которое я ему причинила.
Ольга вела машину и пыталась меня успокоить.
– Господи, да что же с тобой произошло? Где ты была?
– В рабстве, – тихо ответила я и прикусила губу, подумав о том, что по-другому мое пребывание в доме Бориса не назовешь. – У тебя есть что-нибудь обезболивающее?
– Анальгин в бардачке.
Достав несколько таблеток анальгина, я, сунула их в рот и запила водой из бутылки, лежащей в ногах.
– Зачем так много-то? – испуганно спросила меня Ольга.
– Болит сильно.
– Смотри, не переборщи с анальгином.
Ольга посмотрела на лежащий у меня на коленях пистолет и как-то несмело спросила:
– Ань, а ты не хочешь от него избавиться?
– Хочу. Останови где-нибудь.
Ольга остановила машину у моста и сунув пистолет в черный непрозрачный пакет, уже было собралась бросить его в воду, но я протянула ей мобильный убитого охранника и устало произнесла:
– И это тоже захвати. Туда же клади, в пакет.
– Ты уверена, что хочешь его выкинуть?
– Это улика.
– Как скажешь...
Быстро скинув пакет с моста, Ольга вновь вернулась в машину и надавила на газ.
Подъехав к шумной тусовке, Ольга выскочила из машины и пошла искать своего знакомого. А я смотрела на красивых девушек и заметно подвыпивших интересных мужчин, которые считают себя принадлежащими к касте избранных, и думала о том, почему некоторые не устают от тусовок и в течение одного вечера могут посетить несколько вечеринок. Что ими движет? Постоянное ощущение праздника или желание быть замеченным каким-нибудь светским фотографом и попасть в кадр?
Вокруг роскошные автомобили. За их тонированными стеклами скучают водители. Масса девушек на выданье прогуливаются с бокалами в руках, обсуждая самых завидных и богатых женихов, которые с некоторых пор перестали меня интересовать.
Несмотря на свою меркантильную сущность, которая начала проявляться во мне с самого раннего детства, я чувствовала себя далекой от этих людей и не понимала те проблемы, с которыми приходилось им сталкиваться. Я поняла, что меня совсем не интересуют разговоры о том, поехать ли этой зимой в Куршевель или нет. Все эти вернисажи, презентации, открытие ресторанов и бутиков и различные модные показы остались где-то в далеком прошлом, и мне начало казаться, что я не имею к ним никакого отношения. Все эти нереально красивые девушки и успешные мужчины со своими светскими беседами и интригами больше не имели ко мне отношения, и, глядя на этих празднующих день рождения людей, больше половины из которых даже не были знакомы с именинником, я чувствовала себя неуютно. Мне казалось, что их светские беседы слишком глупы, потому что в них обсуждались только одни и те же вопросы: где, с кем и когда.
После всего того, что со мной произошло, у меня абсолютно пропал интерес к светской жизни.
Тусовщики живут по своим, ими же придуманным законам. У них своя субкультура, которая непонятна тем, кто не имеет ничего общего с тусовкой. Москва ассоциируется у тусовщиков с витринами дорогих бутиков, с модными ресторанами, с фейсконтролем в элитных клубах. Многие из завсегдатаев тусовки стали публичными и известными всей стране людьми. С экранов телевизоров они говорят нам о своей любви к России, но в жизни предпочитают любить ее на расстоянии, проведя слишком много времени за границей. В январе у них Куршевель, в марте – Лондон, в мае – Канны, в июне – Сен-Тропе.
На минуту я отвлеклась от своих мыслей и увидела садящегося в свою машину Илью. Того самого Илью, который порекомендовал меня Борису и устроил, так сказать, на работу. Несмотря на то что я была в одном лифчике, я высунулась из машины и прокричала:
– Илья!
Илья тут же откликнулся и направился ко мне. Подойдя поближе, он, видимо, был настолько шокирован моим внешним видом, что какое-то время не мог произнести ни слова.
– Илья, не пугайся, – заговорила я первой. – Ничего, что я в лифчике?
– Ничего, – как-то неуверенно ответил Илья и уставился на мою ногу. – Что с тобой?
– Долго рассказывать. Борис стрельнул.
– Ты шутишь?
Илья по-прежнему не отводил взгляда от моей ноги и как-то растерянно хлопал ресницами.
– Да мне шутить некогда.
– Что между вами произошло? Он вроде бы приличный человек.
– Долго рассказывать, что произошло. А насчет приличного человека ты погорячился. Кстати, ты когда у Бориса работал, неужели не слышал, что из сарая по ночам доносятся стоны и непонятные звуки?
– А я у него по ночам никогда не работал.
– Значит, тебе повезло.
– Так что все-таки произошло?
– Долго рассказывать. Сам скоро все узнаешь. Я тебя позвала не за тем, чтобы на Бориса пожаловаться. Давай договоримся так: ты меня к Борису на работу не устраивал, в дом к нему никогда не привозил, и вообще я его знать не знаю. Если тебя кто спросит, то ты про меня – ни слова.
– А кто меня спросит?
– Да мало ли кто! Кто-нибудь из его друзей. Ты же сейчас у кого-то работаешь. С кем-то общаешься. А может быть, даже милиция.
– Милиция? – Илья так поморщился, что было несложно догадаться: общение с милицией совсем не входит в его планы.
– Мало ли! Бориса, по идее, должны посадить, но у него столько денег, что он может запросто купить себе свободу. И еще. Если он вдруг сам выйдет на тебя и начнет тебя расспрашивать о том, где я живу, лучше не говори. Скажи, что познакомился со мной случайно. Пересекался на кое-каких тусовках. Общих друзей нет, и, кроме моего имени, ты обо мне ничего не знаешь.
– Аня, ну о чем ты говоришь. Если Борис захочет тебя найти, то для него это не составит труда.
– Каким образом, если он, кроме моего имени, ничего обо мне не знает?
– Ты же сама только что говорила о том, что деньги в этой жизни решают все.
– Это уже другая история. Главное, чтобы ты понял, что от тебя требуется. Ты меня не видел, не знаешь и уж тем более никому не рекомендовал.
– Может быть, ты мне все-таки что-нибудь объяснишь?
В этот момент к машине подошла Ольга и протянула мне футболку.
– Надень.
– Где ты ее взяла?
– С какого-то пьяного сняла.
Посмотрев на Илью, она села в машину и спешно произнесла:
– Илюша, нам некогда. Извини, но мы должны ехать.
Наша машина тронулась, а растерянный Илья долго смотрел нам вслед.
Глава 14
– Поговорила со своим знакомым. Он нашел нам врача. Уже позвонил. Нас ждут. Ты сама-то как?
– Пока держусь, – ответила я и почувствовала, как закружилась моя голова.
– Держись. А что Илья у машины крутился?
– Я сама его позвала. Он же подыскал мне работу у Бориса. Вот пришлось напомнить ему о том, что мы с ним совсем не знакомы.
В клинике мне тут же сделали наркоз и достали проклятую пулю, которая засела в моей ноге. Мне пришлось пролежать в палате сутки, а ближе к обеду за мной приехала Ольга.
Сев к ней в машину, я нервно потянулась за сигаретой и как-то нерешительно произнесла:
– Оль, я боюсь домой ехать.
– Почему?
– Вдруг за мной придут из милиции?
– Тогда поехали ко мне, – предложила мне Ольга и, не дождавшись моего ответа, надавила на газ.
Тем вечером мы сидели на кухне, пили вино, много разговаривали и смотрели телевизор. Когда в новостях заговорили о женщине, которую богатый муж держал два года в погребе, мы тут же сделали звук у телевизора громче и принялись внимательно слушать. На экране мы увидели убитую Асю, которая лежала, раскинув руки, и смотрела в небо.
– Это что за существо? – спросила потрясенная увиденным Ольга.
– Это Ася, – грустно ответила я.
– Боже, что он с ней сделал!
– Я когда сама ее в первый раз увидела, очень сильно перепугалась. Я ее обещала в Запорожье к матери отправить, но уже не суждено этому сбыться.
– А почему ее мать не искала?
– Я поняла, что она пьет. Ася из неблагополучной семьи. Знаешь, как обычно бывает: приехала девчонка из Украины покорять Москву...
– Знаю, – перебила меня Ольга. – И вышла на панель в Москве. Ума не приложу, как девушка из неблагополучной семьи может приехать в Москву и выйти замуж за богатого человека.
– А ты считаешь, что за богатых выходят замуж только девушки из благополучных семей? – упрекнула я Ольгу. – Ты хочешь сказать, что принцы не женятся на Золушках?
– Ты же сама хорошо знаешь, что это бывает крайне редко. Мужики нынче продуманные пошли. Причем богатые особенно интересуются родословной невесты.
– А если это любовь?
Ольга ухмыльнулась и тут же ответила:
– Хотя, знаешь, этот Борис на голову больной. У него все может быть. Кстати, а зачем он ее в погребе-то держал два года? Почему на родину не отправил?
– Говорит, что она ему изменила.
– И что, это дало ему право так издеваться над человеком?
– Но ведь ты же сама говоришь, что Борис на голову больной.
Переключив канал, мы вновь попали на криминальные новости и уставились на экран.
"Страшное событие произошло на Рублево-Успенском шоссе. Муж держал в погребе свою жену два года. Бедняжка, потерявшая человеческий облик, была застрелена мужем при побеге. В доме также найдено тело охранника. Сейчас опрашивается весь обслуживающий персонал. Бизнесмен отправился в бега и разыскивается милицией..."
Слушая все это, я затаила дыхание и сидела, не шелохнувшись. Когда сюжет закончился и начался следующий, я кинула в сторону Ольги испуганный взгляд и прошептала:
– Про меня ни единого слова.
– А почему должны говорить про тебя?
– Домработница должна была про меня рассказать. По идее, меня должны искать, – убитым голосом произнесла я.
– Да успокойся. Может, пронесет. Ты всего лишь разрисовала стену и провела в доме несколько дней. Да и что домработница может про тебя знать? Только то, что тебя зовут Аней. Знаешь, сколько таких Ань во всей Москве?
– А если на Илью выйдут?
– Ты же сама говорила мне о том, что предупредила его, чтобы он молчал.