На Фреда было жалко смотреть. Он уже понял, что его провели, но Лео немного переигрывал, и поэтому Фред не вышел. У него оставалась еще последняя слабая надежда, что Лео пытается провернуть двойной обратный блеф, хотя, разумеется, на самом деле этого не было. Так что в конце концов Фреду пришлось платить.
Лео показал ему флеш и забрал банк.
Фред даже не потрудился показать стрэйт. Он просто сложил свои карты и оттолкнул их в сторону.
Следующим сдавал Лео. Только что выиграв, он, конечно, раздал опять на семикарточный штуд. Мне достались четверка и девятка, а потом валет, все три разных мастей, и я вышел. Оставшееся время, пока шла игра, я наблюдал за Сидом Фалько. У него были две дамы, и он разыгрывал свою партию тщательно и методично. Единственным соперником его был Джерри Аллен. У Джерри, судя по его виду, были короли.
Итак, Сид Фалько - гангстер. Или работает на гангстеров. Или на кого-то, связанного с гангстерами. Или еще что-нибудь в этом роде. Я все старался понять, не выглядит ли он как-то иначе теперь, когда я знаю о нем то, что я знаю?
Нет. Он ничуть не изменился, оставшись тем же самым парнем, который, как мы думали, работает агентом компании по оптовой продаже алкогольных напитков.
Ну что ж, возможно, так оно и есть. Разве нельзя заниматься совершенно легальным делом и в то же время быть непосредственно связанным с мафией? Так работают бармены, к примеру, и разносчики безалкогольных напитков, и операторы музыкальных и торговых автоматов, и оптовые продавцы спиртного, и Бог знает кто еще. Так что Сид Фалько вполне мог иметь вроде бы честную работу и тем не менее быть гангстером.
Но почему он не выглядел как-то иначе в этот вечер? Быть может, зловеще или таинственно? Хоть как-то. Но не выглядел.
Я подумал, что произойдет, если я сейчас наклонюсь к нему поближе, как будто заинтересовался снятой картой (она ведь все равно уже вне игры) и шепну ему на ухо: "Соломон Наполи". И все. А потом сяду на место и как ни в чем не бывало посмотрю на других играющих.
Я поразмыслил, взглянул на профиль Сида и решил не пробовать. Несмотря на то что он не выглядел как-то особенно. Нет, неверно, как раз поэтому. Внешне он был совсем обычным, и это пугало сильнее всего. То, чего вообще нельзя увидеть, в действительности может оказаться чем угодно. Мне не хотелось знать, чем именно. Поэтому я не лез не в свое дело и Силу ничего не шептал.
Тем временем Сид со своими дамами продвигался вперед осторожно, но ровно. В конце концов против него не осталось никого, кроме Джерри - возможно, с королями. Сид сравнял, и Джерри пришлось остаться и заставить Сида показать карты, что Сид и сделал. Джерри издал свой смущенный смешок и оглянулся на сидящих за столом, словно проверяя, заметил ли кто-нибудь его неудачу. Мы все уже знали эту его манеру, поэтому смотрели в другую сторону.
Следующим сдавал Фред. Опять штуд семью картами. Фред все-таки полный дурак в карточных делах, проигрывая, он все время возвращается к одной и той же игре. На этот раз мне достались тройка и валет в закрытых и семерка в открытых, опять трех разных мастей. Я вышел, естественно, и задумался, не была ли моя удача с Пурпурной Пекунией чисто случайным попаданием. Карты стоили мне по четвертаку за раздачу.
На этот раз банк взял Джерри. У него был стрэйт со старшей восьмеркой, который, по всей видимости, сложился на седьмой карте, против несыгравших открытых тузов Дуга Холлмана. Дуг выпустил тучу сигарного дыма, но ничего не сказал.
Сид был следующим на раздаче. Он перешел на штуд пятью картами и сдал мне валета и девятку наверху. Я взял еще валета в пару первому на четвертой карте, и моим соперником в конце концов остался один Фред. Два других валета вышли, это Фред должен был заметить. Самая крупная карта, которую он показывал, была десятка, так что у меня имелся шанс, и я, естественно, сделал максимальную ставку - два доллара. Когда он поднял на два доллара в ответ, я хотел было проделать один из трюков Лео, но потом решил: черт с ним, и просто добавил еще на два бакса выше. Фред закрыл, и я показал ему моего второго валета.
- Я не думал,- сказал он и показал мне свою вторую десятку.
- А я думал,- ответил я, что, возможно, было жестоко.
И вот когда я взял свой первый банк за вечер, я сказал:
- Ребята, вы слышали, что случилось с Томми Маккеем в понедельник?
Фред, Дуг и Лео знали Томми, а Сид и Джерри слышали про него от нас.
- Я пытался ему дозвониться,- вспомнил Дуг.
- Он умер.
Никто из них не знал об этом. Поэтому я стал рассказывать, и, разумеется, карты больше не раздавали, пока я не закончил. Однако, когда я сообщил им, что у Томми есть сестра, очень хорошенькая, и она прилетела из Лас-Вегаса и собирается прийти сюда чуть позже, все остальные детали рассказа как-то неожиданно померкли. Сначала были вопросы о Томми, потом о парне, который посоветовал мне поставить на эту лошадь, но под конец расспрашивали только про Эбби.
- Вы ее увидите,- повторял я.- Она будет здесь около половины десятого.
Потом Дуг Холлман, которому я был должен, сказал что-то насчет того, что я теперь купаюсь в деньгах, а я ответил, что пока еще нет: ведь Томми умер, и я до сих пор не мог получить свой выигрыш, но завтра же я все разузнаю. Он кивнул, но немного помрачнел. Джерри, которому я тоже был должен, тоже помрачнел.
Наконец мы вернулись к игре, и в течение следующих двух часов дела у меня шли прилично. Дугу Холлману приходили карты почти такие же дешевые, как и его сигары; Фред Стел и Джерри слишком много рисковали и слишком подолгу оставались в игре; а Сид, в общем, топтался на месте. Это означало, что все деньги выигрывали Лео и я, и большая часть доставалась мне. К тому времени, когда, без четверти десять, позвонили в дверь, я выиграл почти сорок баксов, что было, конечно, замечательно, тем более - всего за два часа.
В тот момент, когда раздался звонок, я как раз не был в игре. Я отодвинул стул и встал.
- Это Эбби пришла.
Выйдя из гостиной в прихожую, я распахнул дверь и действительно увидел Эбби все в той же оранжевой шубе и черных сапогах.
- Привет,- сказал я.
Она вошла, улыбнулась, переводя дух, и жестом показала, что еще не может говорить.
- Ничего,- кивнул я.- Я понимаю.
Я помог ей снять шубу. Оказалось, что ее сапоги не только закрывают колени, но поднимаются еще выше и заканчиваются где-то под мини-юбкой детски голубого цвета. Эбби выглядела очень сексуально.
Я повесил ее шубку и повернулся к ней. Только теперь она произнесла:
- Боже, ну и лестница.
- К ней привыкнуть невозможно.
- Верю,- ответила она.
- У тебя будет преимущество, а это нечестно, знаешь ли,- сказал я.- Никто из нас не сможет смотреть на карты.
Она улыбнулась.
- Как мило, что ты так говоришь.
- Ты выяснила что-нибудь на панихиде?
- Ничего важного. Потом расскажу.
- О'кей.
Я провел ее в гостиную, чтобы представить ребятам, и все они держались вполне естественно и невозмутимо, разве что Дуг выпустил столько сигарного дыма, что стал похож на паровую машину, Лео рассыпал по столу стопки фишек - а они были совсем не высокие,- Фред опрокинул стул, когда вскочил на ноги, Джерри издал свой несчастный смешок, словно его опять обыграли, а Сид быстро-быстро заморгал, как будто собирался блефовать.
В конце концов все расселись. Эбби оказалась между Сидом и мной и получила от Джерри фишки на десять долларов. Мы объяснили ей наши правила, Лео раздал карты, и вскоре Эбби взяла неплохой банк на дамах против троек. Добро пожаловать в наш клуб!
Спустя две раздачи была ее очередь.
- Моя любимая игра - штуд,- сказала она.
Дуг, который хотел понравиться такой красивой девушке, но еще не решил, как это лучше сделать посреди покера, спросил:
- Пятью картами или семью?
- Пятью,- ответила она.- Естественно.
В полном молчании она с небрежной ловкостью профессионала перетасовала колоду, затем подала ее Сиду, чтобы тот снял, и стала расстреливать карты, как Джон Скарн. Мой туз в открытых смотрелся неплохо, но дело решила десятка, которая была в паре с четвертой картой, и я загреб банк - небольшой, но все равно это было приятно. Потом настала моя очередь, и я просто не смог раздать ни на что, кроме пятикарточного штуда.
После заявления Эбби все остальные тоже не могли переключиться на что-либо другое, так что еще целый час или около того мы играли исключительно в штуд пятью картами. Эбби делала успехи, играя довольно осторожно и постоянно понемногу выигрывая. Моя удача слегка застопорилась, но нельзя сказать, чтобы совсем отвернулась. Лео, похоже, оставался при своих, а Джерри проигрывал все отчаяннее и отчаяннее. Он напоминал мне центрифугу, раскручивающуюся все быстрее и разбрасывающую деньги во все стороны. Но больше всего удивили меня Фред и Сид. Фред вдруг собрался и оказался четким, осмотрительным, блестящим игроком, безошибочно распознающим блефы, проницательным, как налоговое управление, и вообще выглядел совсем другим человеком. Сид, напротив, совершенно сломался. Все расчеты, казалось, вылетели из его головы, и он сделался таким рассеянным, как будто был в противофазе со всеми нами и играл, отставая от нас на пять раздач. Эбби сидела у его левого локтя, и с этой близостью он, по-видимому, справиться не мог. Узнать, что гангстеру тоже не чуждо ничто человеческое, было для меня большим облегчением. Если бы он сидел рядом со мной, пожалуй, я даже осмелился бы шепнуть ему магическое имя, хотя, если подумать, гангстер, впавший в рассеянность, едва ли становится от этого менее опасным.
Уже ближе к одиннадцати, как раз, когда Эбби снова собиралась сдавать, Дуг спросил ее, кем она работает в Лас-Вегасе: танцует или еще что. Эбби ответила:
- Я - банкомет в "двадцать одно".
И начала сдавать карты на штуд.
Сногсшибательно. Какое там! Никто даже не взглянул на свои карты - все тут же уставились на Эбби.
Вопрос, который вертелся у всех нас на языке, задал Дуг. Отставив сигару, он спросил:
- А ты случайно не шулер?
- У нас в Вегасе все законно,- спокойно сказала она.- Заведение зарабатывает деньги за счет процента с выигрышей.
- Ага,- сказал Дуг и указал сигарой на колоду в ее руке.- Но ты все-таки умеешь жульничать при сдаче?
Эбби оглядела всех нас и неохотно кивнула.
- Кое-что я умею,- призналась она.- Я не собираюсь ничего такого делать, но я это умею.
- Например? - спросил Дуг.
Она пожала плечами.
- Могу сдавать через одну. Или снизу. Знаю, как лучше разместить колоду на столе. Ну и так далее.
- Покажи нам какие-нибудь штучки,- попросил
Дуг.
Он подвинул к ней свои карты.
- Покажи, как это делается.
- А как же игра? - спросила она.
- К черту игру,- ответил он, и все согласились.
Мы все подвинули свои карты к Эбби. Она пожала плечами, собрала колоду и начала показывать нам всякие штуки.
Восхитительно! В течение получаса она демонстрировала свои фокусы, и наблюдать за ней оказалось одно удовольствие. Просто замечательно было смотреть, что вытворяли с картами ее длинные, тонкие пальцы с бледно-красным лаком на ногтях. Пиковый туз наверху колоды, пальцы делают "чик-чик-чик", карты раздаются по кругу, а наверху колоды все тот же пиковый туз. Она прятала карты, или делала вид, что снимает, а карты оставались в том же порядке, или раздавала карты на игроков, а потом сваливала в кучу оставшиеся, подгребая к ним сброшенные, и вся эта куча словно оживала, шевелясь и перемешиваясь,- и чего только еще она не делала. Она взяла старую колоду, которая завалялась у Джерри, и показала нам, как делаются крапленые карты - помечаются ногтем большого пальца по краю, пока колода в игре. Она показала, как держать колоду, чтобы карты сняли так, как вам надо.
На этом с покером в тот вечер покончили. Джерри выставил пиво и виски, и мы просто сидели и болтали об азартных играх, о надувательстве, о том о сем, и прекрасно провели время. Даже Сид в конце концов немного расслабился, и жена Фреда, Кора, так и не позвонила, что само по себе было удивительно, и это сделало вечер особенно приятным.
Расходиться стали около половины первого, договорились предварительно, что Эбби должна опять прийти в следующий раз, если она еще будет в городе. На этом мы расстались. Я не сомневался, что это один из лучших вечеров в моей жизни. Все видели, что я не просто был знаком с этой девушкой и пригласил ее, но еще и ушел вместе с ней. К тому же я выиграл пятьдесят три бакса, что для такой игры было совсем неплохо. Полоса неудач закончилась, я это чувствовал.
12
Сид спустился вниз раньше и ждал нас на улице.
Он предложил мне:
- Ты домой, Чет? Я тебя подвезу.
Прежде чем я ответил, Эбби сказала:
- У меня машина.
- А,- Сид пожал плечами.- Тогда пока,- попрощался он, повернулся и зашагал прочь.
Я посмотрел ему вслед.
- Интересно,- заметил я,- он никогда раньше не предлагал подвезти. Он знает, что у меня своя машина.
- Твоя машина тоже здесь?
- Нет, сегодня нет. Я приехал прямо после работы.
- Тогда поехали на моей. Я сегодня взяла ее напрокат.
- Я живу в Квинсе,- сказал я.
- Нормально. Нам все равно нужно поговорить. Поехали.
Я не возражал. Мы сели в зеленый "додж", кожаные сиденья которого совсем застыли от мороза. Эбби завела двигатель и тут вспомнила, что еще нужно заправиться. Не знаю ли я, где сейчас что-нибудь работает?
- Здесь есть заправка "Суноко" в Вест-Сайде, но это немного не по пути.
- А другого места ты не знаешь?
- Ну,- сказал я, поколебавшись,- это единственная заправка "Суноко", которая сейчас работает.
- Какая разница? Бензин есть бензин.
Я замялся.
- Ну, понимаешь, я играю в "Солнечные Доллары".
Эбби смотрела на меня и долгое время ничего не говорила, а потом улыбнулась и сказала:
- Ну ты и фрукт, Чет.
- Пожалуй, да.
- Тогда пусть будет "Суноко".
- Если ты не против.
- Конечно нет. Если ты сегодня выиграешь, двадцать пять процентов мои.
Я улыбнулся ей в ответ:
- Хочешь сама быть в гуще событий?
- Всегда,- ответила она и тронулась с места.- Куда?
- Через парк.
Мы объехали квартал и направились на запад. Эбби заметила:
- Есть ведь и другие игры, на других заправочных станциях. Почему бы тебе слегка не расширить круг своих интересов?
- Это только уменьшает шансы. Ты ведь останавливаешься на заправке определенное количество раз. Делишь это количество на две игры - и шансы резко падают.
- В два раза.
- Нет, гораздо больше. Я не математик, но, по-моему, получается так. Мой отец, наверное, смог бы рассчитать.
Тут она, естественно, спросила о моем отце. Я рассказал ей о нем и об этих страховках, а потом она рассказала мне немного о своем детстве - ее и Томми. Их отец занимался недвижимостью во Флориде. В таких делах всегда много подъемов и спадов, и их семья тоже впадала то в одну, то в другую крайность. Периоды подъемов были короткими, а периоды спадов - продолжительными, потому что их отец оказался к тому же настоящим любителем лошадок, игроком с неизменной верой в случай, одним из тех, кто всегда ставит на лошадь с самой странной кличкой. Будь он жив по сей день, Пурпурная Пекуния ему как раз бы подошла, но он испустил дух семь лет назад во время шестого заезда в Хиалее, когда лошадь по имени Микки Маус, на которую он поставил тридцать семь к одному, будучи на пять корпусов впереди остальных, споткнулась и упала за два шага до финиша. После его смерти их мать стала настоящей религиозной фанатичкой. Она переехала в Натли, Нью-Джерси, и не пропускала ни одной церковной тусовки в течение следующих четырех лет, до той ночи, когда какой-то лихач насмерть сбил ее автомашиной.
- Его так и не нашли,- закончила Эбби.- Я ничего не могла сделать, когда умер папа, и ничего не предприняла, когда погибла мама, но смерть Томми я так не оставлю, даже если это будет последним, что я сделаю на этой земле.
Я взглянул на нее: она сосредоточенно смотрела сквозь лобовое стекло, и на какой-то момент мои собственные проблемы - девятьсот тридцать баксов - показались мне полной ерундой. Мне даже захотелось предложить ей свои услуги, подобно рыцарю, защищающему какую-нибудь беспомощную дамочку и утешающему ее в горе, но, к счастью, чувство реальности вовремя взяло верх, и я успел закрыть рот. В том мире, где, надо полагать, обитал убийца Томми Маккея, я был бы скорее обузой, нежели опорой, путался бы под ногами в самый неподходящий момент, и так далее. А кроме того, Эбби Маккей уж никак не была беспомощной дамочкой. Она могла сама постоять за себя, в этом я не сомневался.
Так что я просто сменил тему разговора, и мы немного поговорили о покере. Она высказала кое-какие интересные замечания относительно каждого из ребят - их характеров и стиля игры, а также указала на один из моих собственных недостатков - слишком большое почтение к тузам. Туз, которого я замечал в чужих картах, заставлял меня пасовать, когда у меня были все основания остаться в игре, а туз в моих собственных картах, напротив, удерживал меня в игре, когда я имел на руках чистый пас. Мне пришлось с этим согласиться, и я учел все, что она сказала, чтобы использовать на следующей неделе.
На заправке мы получили два пятака "Солнечных" и десятку "Долларов".
- Ну как, хорошо? - спросила Эбби.
- Нет. Половинки не сходятся.
Заправившись, мы поехали назад через город, миновали Мидтаунский туннель и выехали на Экспрессвэй, и в этот момент Эбби сказала:
- Нас преследуют, Чет.
Я оглянулся и увидел четыре пары фар позади нас. Из-за их слепящего света я не мог разглядеть ни одной из машин.
- Которая? - спросил я.
- Вторая сзади в левом ряду.
- Откуда ты знаешь, что он едет за нами?
- Он был позади нас, когда мы остановились перед светофором на Пятой авеню по дороге на заправку. А потом я опять увидела его позади нас в туннеле.
- Ты уверена, что это та же самая машина?
- Я разглядела бандитскую эмблему,- хмыкнула она.- Очень сексуально.
Я взглянул на нее и вдруг почувствовал, что эта девушка волнует меня гораздо больше, нежели любая машина, преследующая нас по ночному городу. Она покосилась на меня, усмехнулась и сказала:
- Я тебя разыгрываю, Чет.- И снова стала смотреть вперед.- Но это та же самая машина, я знаю.
Я опять обернулся назад. Машина держалась на неизменном расстоянии от нас.
- Я тебе кое о чем еще не говорил. Может, сейчас как раз подходящий момент.
И я рассказал ей о бандитах, приезжавших за мной прошлой ночью.
Она выслушала с большим интересом, ни разу меня не перебила, а когда я закончил, кивнула и сказала:
- Я тоже думала, что не они убили Томми. Просто не похоже, что это их рук дело. А то, что они тоже пытаются что-то узнать, только подтверждает мою мысль.
- Они думают, что это сделал тот тип, Соломон Наполи,- напомнил я.- И легавый, который ко мне приходил, тоже упоминал это имя.
- Нам надо будет выяснить, кто он,- сказала она.- А пока давай-ка оторвемся от этой машины, там, сзади.- И она нажала на газ.