дядьку, прикинула и так и сяк, зачем ему понадобилось такое количество дезинфицирующей жидкости, но ничего путного не придумала, равно как и не поняла, как может помочь дешевое медицинское средство в покупке "домика в деревне". Пришлось обратиться к сестре за пояснениями:
- И что мы с ней будем делать?
- Так домик же купим!
- На зеленку?
- Можно, конечно, ее на рубли обменять. Хотя при обмене кое-что потеряем...
Немного с опозданием, но я все-таки поняла: зеленка из чемодана не имеет никакого отношения к медицине. Таким чудным словом Клюквина обозначила доллары. Это что ж выходит: в чемодане доллары?! Полный чемодан долларов?! Я даже вспотела от неожиданного открытия. Интересно, а в цифрах это сколько будет?..
Тут дверь квартиры распахнулась, и в проеме возникла фигура Брусникина, подпертая с обеих сторон костылями. Оказывается, увлеченные беседой, мы с Клавкой так и стояли под дверью.
- Вы что тут жметесь? - удивился Димка, обнаружив наше присутствие. - Магазин, что ли, закрыли?
- Нет, мы просто с Афоней никак не можем решить, чего бы такого вкусненького купить на ужин, вот и задержались, - торопливо ответила Клавдия. - А ты зачем сюда приперся?
- Услышал возню под дверью, подумал, молодежь опять тусуется, ну и вышел их шугануть...
- Считай, шуганул. - Клавка схватила меня за рукав, и мы лавиной скатились по лестнице вниз. Уже на улице Клюквина облегченно перевела дух: - До чего муж у тебя беспокойный, Афанасия! И до всего-то ему есть дело... А ты молодец! Я думала, ты не удержишься и все ему расскажешь.
- Может, и расскажу, но позже, - задумчиво отозвалась я.
- Это когда?
- Когда все кончится.
Клюквина поняла мои слова по-своему, она взвизгнула от радости и юлой завертелась на месте:
- Ур-ра! Я все поняла, мы сделаем Димычу сюрприз! Купим домик, а потом - вуаля! То-то твой пупсик обрадуется!
Честно говоря, я вовсе не была в этом уверена, и тому были свои причины. Во-первых, Димке придется как-то объяснять, откуда у нас такие деньжищи, а значит, и рассказать, как попал ко мне волшебный чемоданчик. А во-вторых...
- Клава, чемодан не наш, деньги чужие. А неприятности могут быть у нас. Его надо вернуть.
Кажется, Клавка не поверила, что я говорю вполне серьезно, о чем красноречиво свидетельствовал ее подозрительный взгляд. Примерно с полминуты сестра буравила меня глазами, а потом с надеждой в голосе поинтересовалась:
- Это ты так шутишь?
- Вовсе нет.
- Ну почему, почему мы должны возвращать наши деньги?! - простонала Клавдия.
- Это не наши деньги, - упрямо повторила я.
- Да? А чьи? Кому ты будешь их возвращать? Может, дадим объявление в газету? "Кто потерял чемодан с баксами, обращайтесь по такому-то адресу". Или еще лучше, сдадим бабки в казну государству. Родина оценит наш благородный поступок...
Чудилась в словах Клавки какая-то суровая правда. Кому возвращать кейс? Мертвому водителю он явно ни к чему, да и кашемировому дядьке тоже. Не давать же, в самом деле, объявление в газету! Эх, не надо было мне брать проклятый чемодан из машины, теперь вот мучайся!
Мысль, внезапно посетившая мой ум, заставила похолодеть. Грохот от аварии слышали все жители окрестных домов, потому что его просто невозможно было не услышать. Высовываться никто не стал, а вот ментов и "Скорую" кто-то вызвал. Вполне возможно, этот "кто-то" видел, как я копошилась возле "Волги", а потом скрылась, прихватив с собой чемоданчик? Менты наши хоть и лениво работают, но все же работают, могут и на меня выйти. Ну, менты - это еще не самое страшное, что может случиться. Если эти деньги принадлежали какому-нибудь очень серьезному человеку, он будет их искать, и причем весьма активно. Кстати, еще один немаловажный момент - "пальто" могли убить именно из-за денег в чемоданчике. Я поделилась своими опасениями с Клавдией.
- Не морочь мне голову, Афоня! - беспечно
отмахнулась та. - Кому ты нужна, кроме меня и твоего пупса стокилограммового? Никто тебя не найдет: ни менты, ни серьезные дяди. Таких особей, как ваше величество, в Москве пруд пруди!
Мне последнее замечание не понравилось и даже показалось оскорбительным, потому что я всегда считала себя особенной, единственной в своем роде. Быть "особью", да еще одной из многих, не хотелось. Я демонстративно надула губы и насупилась. Клюквина это заметила и, похлопав меня по плечу, примирительно произнесла:
- Ладно, ладно, не дуйся! Я всего-навсего хотела сказать, что среди десятимиллионного населения столицы найти тебя будет непросто, практически невозможно. Так что расслабься и начинай строить радужные планы на ближайшее будущее. Кстати, расскажи-ка мне еще раз, как было дело. Только со всеми подробностями, пожалуйста. А пока будешь побасенками меня развлекать, глядишь, и до магазина дойдем...
Как-то не очень мне понравилось, что Клавка назвала произошедшее со мной побасенками, но я не стала заострять на этом внимание, тем более что к ехидству сестренки давно привыкла.
Рассказ не занял много времени: я просто перечислила последовательность событий, стараясь при этом не упускать деталей и не давать волю эмоциям.
- Говоришь, у дядьки дырка в башке? Угу, угу... - с умным видом произнесла Клавдия, когда я закончила говорить. - А водитель точно был мертв?
- Я, конечно, не эксперт, утверждать не берусь. Только сдается мне, что руль, вдавившийся в грудную клетку бедняги, превратил все его внутренние органы в бесполезную биомассу... Сама посуди, какой силы был удар, если машина слилась со столбом в железных объятиях!
- Нуда... И никого вокруг не было?
- Откуда мне знать! На моих глазах два трупа появились, а я должна вертеть головой по сторонам в поисках свидетелей? Одно знаю точно: на улице не было ни души, а вот наличие любопытных глаз в окнах домов вполне вероятно.
Оставшуюся часть пути до супермаркета Клюквина молчала: размышляла, должно быть. Но даже возле полок с продуктами Клавдия не оживилась, что позволило мне набрать множество вкусненьких мелочей. Вообще-то, хозяйством в нашей семье заведует именно Клавка. Только она знает, чего и сколько нам нужно, в каком магазине покупать мясо, а в каком - туалетную бумагу. Однако сейчас бремя забот о хлебе насущном легло на мои плечи. Впрочем, ненадолго. Когда кассирша назвала итоговую сумму покупок, Клавка очнулась:
- Сколько? Афоня, ты слона купила, что ли? Ну-ка, дай гляну...
Я маялась возле кассы, с грустью наблюдая, как из металлической корзины вылетают лишние, по мнению Клюквиной, товары. Конфетки, небольшой тортик, ведерко с мороженым, маринованные огурчики, банка шпрот и палка сырокопченой колбасы не удостоились чести украсить наш нынешний ужин. Симпатичная плюшевая собачка - символ наступающего года - тоже перекочевала обратно на магазинную полку. В корзине остались три пачки пельменей, общим весом три килограмма, батон хлеба, пакетик майонеза и банка хрена со свеклой.
Прямо-таки продуктовый набор для бомжей, честное слово!
- На сегодня хватит, а завтра с утра я на рынок сгоняю... Значит, так, милая моя сестренка, - резюмировала Клавдия, когда мы покинули супермаркет. Причем я покидала его с чувством глубокого сожаления. - Чемоданчик покуда у нас полежит...
- А...
- Не перебивай! Кашемировый дядька, по всему видать, крутой, как вареное яйцо. Но на всякого крутого всегда найдется кто-то еще круче. Возможно, ты права: именно из-за денег дядьку и убили. Причин тому множество: он мог кого-нибудь шантажировать, мог тиснуть бабки, мог... Да мало ли существует сравнительно нечестных способов отъема денег у народонаселения?! Проблема в том, что мы не знаем, что это за бабки, кому они принадлежат, потому тратить их пока не будем, хотя очень хочется, честно говоря! Если за баксами начнется охота и на нас выйдут серьезные люди, что маловероятно, мы отдадим их...
Я усмехнулась:
- Ты сама-то в это веришь?
- Не очень, - честно призналась Клюквина. - Но нам ведь не нужны проблемы?
- Кому ж они нужны...
- Я тоже так думаю. К тому же твой Брусникин...
- При чем тут мой Брусникин?! - возмутилась я. Клавдия всегда немного ревновала меня к Димычу. Она считала, что иметь в мужьях профессионального контрразведчика - дело неблагодарное. Мы еще только замышляем какое-нибудь небольшое приключение, а он уже знает, чем дело кончится и чем сердце успокоится. Обмануть Брусникина - все равно что провести детектор лжи. Во всяком случае, мне до сих пор этого не удавалось. Клавка могла заморочить голову Димке, но лишь на некоторое время. Зато потом... Лучше не говорить, что бывает потом. Замечу лишь мимоходом: наши с Клавдией активные натуры все время держат его в напряжении и не дают расслабиться ни днем, ни ночью. Порой мне даже становится жалко любимого, ей-богу! Работа у него и так не сладкая - государству постоянно кто-то угрожает, а тут еще два таких пропеллера под боком. Разве о таком мечтал Димка, когда женился на мне? В общем, понятно, жизнь у Димыча - не сахар, потому я иногда встаю на его защиту.
- При чем тут мой Брусникин?
- Будто сама не знаешь! У него нюх на наши авантюры, чисто у борзой на кролика. Афонь, решили уже все. Постарайся вести себя непринужденно и не делать загадочного лица.
Поразмыслив, я пришла к выводу, что вести себя непринужденно у меня не получится, и я робко предложила:
- Клавочка, а может, ну их, эти деньги? Давай отнесем их в милицию. Я чистосердечно во всем признаюсь...
От возмущения Клавка даже присела и захлопала себя руками по бокам, как курица:
- Ты! Ты!!! Ну, вообще! Да как только подобная мысль пришла в твою голову!
Возмущение Клюквиной казалось столь искренним, что я стушевалась. И правда, как сия крамольная мысль родилась в недрах моего ума?! Клавка, видя мою реакцию, решила нанести контрольный удар:
- Сесть хочешь? Ты отдаешь себе отчет, что совершила кражу чемодана из машины? Глава 21 УК РФ, статья 158, часть 1. Примерно лет пять-восемь. А если вдруг ментам не удастся раскрыть убийство "пальто", его повесят на тебя! Хочешь верь, хочешь не верь, но у товарищей в серых мундирах имеется масса способов, чтобы развязать языки даже самым матерым преступникам. Что уж тогда говорить о тебе? Ты же не Зоя Космодемьянская и не Олег Кошевой - сразу признаешься во всех преступлениях, совершенных с начала нашего тысячелетия, как только окажешься в КПЗ. Таким образом, кража кейса из машины переквалифицируется в разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья. Статья 162 УК РФ - до пятнадцати лет. Плюс убийство - умышленное причинение смерти другому человеку, в нашем случае - двум человекам...
- Водила сам погиб! Нечего было из себя Шумахера изображать.
- Это не имеет никакого значения. Короче, статья 105 УК РФ. До двадцати пяти лет лишения свободы или, учитывая двойное убийство, пожизненное заключение. Сидеть тебе, не пересидеть, Афанасия! Ко всему прочему, и деньги у нас отберут. Типа, улики и все такое...
- Ни хрена себе! - в сердцах выругалась я совсем не литературным языком. Уж не знаю, что больше меня поразило: нарисованные Клавкой "радужные" перспективы или ее неожиданно глубокие познания в области права и криминологии. В любом случае я пообещала себе в ближайшее время купить какой-нибудь толстый учебник по этой непростой науке и тщательно его изучить.
В полном соответствии с полученными инструкциями, дома я старалась вести себя естественно и непринужденно. Наверное, по этой причине отстранила Клавку от приготовления позднего ужина и самолично приступила к варке пельменей, причем сразу всех трех килограммов. Сей факт вызвал сперва изумление, а потом величайший восторг у Брусникина и крайнее недовольство у Клюквиной. Но кулинарные упражнения не развлекли, тревожные мысли не покидали меня, оттого, вяло поковыряв вилкой в тарелке, я отправилась спать, мотивируя свой поступок головной болью и предстоящим трудовым днем.
Всю ночь меня мучили мутные сны, лишенные какого бы то ни было смысла. Неудивительно, что утром я проснулась раньше обычного и с тяжелой головой. Натыкаясь на все предметы интерьера, я потащила себя на кухню. Там над чашкой кофе грустила Клавдия.
- Кофе будешь? - спросила она, оборачиваясь.
- Буду. А ты почему так рано вскочила? У тебя вроде бы сегодня выходной?
- Хм... Вскочила. Я и не ложилась...
- Почему? - удивилась я.
- Изучала содержимое чемоданчика.
Представив себе на минуточку, как сестрица в неверном свете ночника пересчитывает доллары, я тихонько рассмеялась:
- Там царь Кощей над златом чахнет! Там нерусский дух - деньгами пахнет!
- Зря смеешься. Деньгами, конечно, пахнет, но к этому запаху примешивается еще кое-какой. Очень неприятный, между прочим!
Слова сопровождались выразительным покачиванием головы, а в глазах Клавдии я успела заметить самое настоящее смятение. Та-ак, день начался с сюрприза, что еще, интересно, меня ждет сегодня?
- В кейсе имеется еще что-то, кроме денег? - настороженно поинтересовалась я.
Клюквина удрученно кивнула. Ее нежелание немедленно посвятить меня в подробности здорово нервировало. Обычно Клавка вываливает все и сразу, а сейчас приходится вытаскивать из нее каждое слово буквально клещами. Я злобно сощурилась:
- И?
- Вот что, ты иди, Афонь, прими душ, умойся, а я пока приготовлю тебе кофе. Потом поговорим...
Чувство раздражения, возникшее у меня из-за неразговорчивости Клюквиной, сменилось тревогой. Раз Клавка так меня готовит к предстоящей новости, значит, известие, мягко говоря, не совсем приятное. "Баксы, что ли, фальшивые? - строила я предположения, принимая водные процедуры. - Так и фиг с ними! Чужие деньги еще никому счастья не приносили. Наши олигархи, разумеется, не в счет. Хотя и им с народными денежками порой несладко живется. А может, там на домик не хватает"? Так ничего толкового и не придумав, я вышла из душа в крайней степени взволнованности. На кухонном столе уже стояла моя любимая кружка в горошек с ароматным бодрящим напитком. Теперь Клавдия сфокусировала взгляд на синих горохах кружки.
- И? - нетерпеливо повторила я свой вопрос.
- В чемодане обнаружилось двойное дно... - сообщила Клавка и опять замолчала.
- Если ты немедленно не расскажешь мне все по порядку, я тебя убью! - Для убедительности я схватила в руку чайную ложечку, которой только что размешивала сахар в кружке. - И никакие статьи УК РФ меня не остановят, а любой суд оправдает: я нахожусь в состоянии аффекта, вызванного любопытством и твоим непонятно откуда взявшимся упрямством!
Угроза подействовала. Впрочем, наверное, Клюквина и не испугалась вовсе, а просто поняла, что пришло время поделиться новостью.
- Там дискета.
- И все?
- И все.
- Это ты из-за какой-то дискеты едва не довела меня до инфаркта?! Ну, знаешь, даже для тебя это чересчур. - Я сделала вид, что обиделась.
- Не вникаешь, Афоня. У тебя, наверное, по утрам низкая мозговая активность. - Клавка с сожалением покачала головой. - Хорошо, объясняю популярно: на дискете - важная информация.
- Так уж и важная? - усомнилась я.
- Конечно. Если бы там была какая-нибудь компьютерная игра, стали бы ее так тщательно прятать? Но самое главное мне не удалось узнать: что именно записано на дискете. В нашем ноутбуке дисковод не предусмотрен.
- Не проблема. Я возьму дискету на работу, скопирую информацию на диск, а вечером ты ее просмотришь.
- Ты с ума сошла! - возвысила голос Клавка, но тут же, вспомнив, что Димка еше спит, перешла на конспиративный шепот: - По-твоему, я должна до вечера маяться в неизвестности? Да у меня крышу снесет!
- Крыше твоей уже давно ничто не угрожает. Впрочем, можешь предложить другой вариант, если он у тебя есть, конечно...
Судя по муке, разлившейся по лицу Клюквиной, иных вариантов у нее не было.
"Пожалуй, я сегодня во всех классах устрою письменные опросы, - решила я по дороге на работу. - Голова - что твой кочан: ни мыслей, ни идей... Скорее бы уж каникулы начались". Я прекрасно понимала, что дело вовсе не в каникулах и не в той вполне понятной усталости, которая накапливается к концу каждой четверти. Дело было в проклятом чемоданчике и в дурных предчувствиях, с ним связанных. Ко всему прочему, прихваченная из дому загадочная дискета не давала мне покоя.
На пороге школы меня встретил наш Василич. Вид он имел загадочный, а местами даже таинственный. Причина столь необычного поведения охранника вскоре стала ясна: по школе разгуливали люди в серой форме. Особо шустрые детишки присмирели, обычной беготни по коридорам не наблюдалось.
- Что это они, Василич? - готовясь с минуты на минуту хлопнуться в обморок, слабым голоском поинтересовалась я у охранника.
Он важно поднял вверх крючковатый указательный палец и, не меняя таинственного выражения лица, полушепотом произнес:
- Свидетелей ищут. Почитай, с раннего утра тут шныряют...
- Свидетелей чего? - в эту минуту я как никогда была близка к кончине.
- Убийства!
После этого сообщения я тихо пискнула, закатила глаза и принялась оседать на пол. Василич подхватил меня под руки:
- У Галины Петровны такая же реакция наблюдалась. Она как узнала, на кой здесь менты пришвартовались, так и ослабла. Я хотел было "Скорую" вызвать, да у химички нашей корвалол нашелся. Вроде обошлось.,. Эй, Бубен! А ну, помоги Афанасии Сергеевне!
Бубен, а в миру - Сашка Бубнов, один из моих великовозрастных оболтусов, как раз показался на пороге своей альма матери. Верзила под два метра ростом, тощий, как селедка, но жутко умный. Вот и сейчас Бубен быстро сообразил, что преждевременная смерть любимой учительницы не за горами, зацепил меня за воротник шубейки и, рыкнув: "Разойдись", - поволок в учительскую. Там царила всеобщая паника. Галину Петровну, директрису, химичка отпаивала сердечными средствами, остальные работники просвещения отдельно взятого лицея либо подавленно молчали, либо осторожно перешептывались.
- Афанасию Сергеевну заказывали? - пошутил Бубен, сваливая мою тушку на пороге учительской.
Острослов ты мой! Вот влеплю тебе трояк по литературе за полугодие, будешь знать, как каркать!
Зоя Федоровна, математичка, отличавшаяся, как и все представители точных наук, редким умом и сообразительностью, вжалась в стену:
- Кто?
- Что "кто"? - слегка отупел Бубен, чего за ним отродясь не наблюдалось.
- Кто ее заказывал? - пояснила Зоя Федоровна.
- Понятия не имею. - Сашка заботливо усадил меня в уголок и поспешил ретироваться из учительской, которая в данную минуту больше походила на всем известную палату в сумасшедшем доме. Галина Петровна принялась усиленно поглощать корвалол прямо из пузырька, остальные учителя застыли в немом ужасе. Сережка Худяков, историк, полный лысеющий мужчина "в самом расцвете сил", схватил себя за голову в страстном порыве отделить ее от туловища - так глубоко было его горе!
- А она живая? - успела выкрикнуть Надежда Николаевна, преподаватель биологии, вслед моему оболтусу.
- Как Ленин! - уже из коридора ответил Бубен.
"Пожалуй, все же трояк я ему поставлю", - решила я.
Всем известно, что учителя - народ крайне нервный. Потому я решила поберечь остатки нервных клеток своих коллег и поспешила открыть глаза:
- Всем привет!