- Из Ламбета, - пробормотал Гарстон, даже не пытаясь соврать.
- Из знаменитого подземелья?
- Да.
- Как туда попасть?
В глазах Гарстона появилось выражение такого ужаса, что Джона охватила холодная ярость против Грюнфельда. Очевидно, Гарстон не мог ответить на этот вопрос.
- Я не знаю даже адреса. Я ездил туда всего два раза, на машине Лаба, и он заставлял меня надевать черные очки. Клянусь вам, это правда!
- Верю, - медленно проговорил Джон.
Гарстон вздохнул с таким облегчением, что Барон едва удержался от смеха.
- А нет ли у Грюнфельда еще какого-нибудь адреса?
- Есть. В Баттерси - Лорлер-драйв, 18. Но он обычно ночует в Ламбете. В Баттерси у него скорее кабинет, я часто там с ним бывал.
- Ну, тебя, я вижу, не приходится просить - сам все рассказываешь. И под каким же именем нашего милейшего Грюнфельда знают в Баттерси?
- Гринфилд, просто Льюис Гринфилд.
- Какая наглость!
- О, этого ему не занимать, - вздохнул Гарстон.
- Я не спрашивал твоего мнения. Лучше скажи мне, почему милейший Грюнфельд тебе не доверяет?
- Он не доверяет никому, кроме Лаба.
- И все-таки ты знаешь адрес в Баттерси?
- Надо же нам где-то встречаться! Но в Баттерси два выхода, и по реке можно добраться до Ламбета в три секунды. Там всегда стоит наготове катер…
- Черт возьми, прямо главнокомандующий! А скажи-ка, чем вы с ним занимаетесь?
Гарстон смертельно побледнел.
- Я не могу вас этого сказать…
- С чего вдруг? До сих пор ты был очень разговорчив!
- Грюнфельд меня убьет!
- Сейчас тебе надо бы бояться меня, а не Грюнфельда. Я здесь, а его сейчас рядом нет. У меня два кулака и револьвер. Уверяю тебя, что…
Джон вытащил из кармана незаряженный кольт. Гарстон с ужасом смотрел на него. Но тут из-за двух закрытых дверей донеслись взволнованные голоса:
- Патрон! Патрон!
По знаку Джона Бидо быстро открыл дверь ванной, а Барон закричал, подражая голосу Гарстона:
- Ну чего вам еще надо?
В тот же миг он ловко извлек из карманов Гарстона бумажник, ключи и несколько писем, а потом вышел в соседнюю комнату.
- Так в чем дело? - снова спросил Джон.
- Мы нашли у стены лестницу… Похоже, на крыше кто-то есть, шеф! Мы сможем его накрыть, если пройдем через эту комнату.
Мэннеринг взглянул на Бидо, тот выразительно сморщился и взял тяжелый бронзовый подсвечник.
- Черт возьми, - прошептал Барон, - а моя репутация, Бидо?
Француз улыбнулся и, достав белый шелковый платок, быстро обернул им подсвечник.
- Годится… Один - вам, второй - мне… - сказал Барон и резко распахнул дверь.
Увидев перед собой фигуру в маске и с кольтом в руке, оба гангстера остолбенели. Не давая им времени прийти в себя, Джон кивнул Бидо, и тот с почти научной точностью стукнул одного из бандитов в висок. Парень свалился, не успев сказать "ох", а его приятель, стоявший открыв рот, познакомился сначала с дулом кольта, а потом и с кулаком Мэннеринга, после чего тоже рухнул, совершенно утратив интерес к происходящему.
- Чистая работа, - с видом знатока заметил Бидо.
- Да, недурно! - подтвердил Джон и, огорченно вздохнув, добавил: - Мне очень хотелось бы заглянуть в бумаги Гарстона, но, думаю, это было бы крайне неосторожно…
- Нам лучше уйти, сэр. Оба бугая через несколько минут очухаются. Пойдемте!
- Вы правы. Но подождите секундочку!
В два прыжка Барон вернулся в ванную, где таращил испуганные глаза онемевший от страха Гарстон.
- Чтоб никому ни звука! Или ты скоро опять обо мне услышишь! - свирепо рявкнул Барон.
Бидо, стоя в темном коридоре, к чему-то прислушивался.
- В чем дело? - прошептал Джон.
- Не знаю… Я слышу какой-то шум, но никак не могу сообразить, откуда он.
Джона тут же осенило: это на чердаке! Двое гангстеров, которых они вывели из строя, видимо, не единственные стражи "Минкс". Обнаружив лестницу, их собратья прогуливаются по крыше и с минуты на минуту могут напасть на неприятеля с тыла!
- Быстро! Они возвращаются оттуда! - крикнул Барон.
Бидо не стал тратить времени на расспросы, кто идет и откуда, а бросился за Джоном по увешанному современными картинами коридору.
- Кажется, мистер Гарстон любит живопись, - заметил француз.
- Мистер Гарстон много чего любит, это его и доконает, - пробормотал Джон.
Они выбежали на широкую лестницу.
- Надеюсь, ваше предсказание сбудется, сэр. Он ударил меня по лицу и заслуживает смерти.
Мэннеринг и Бидо быстро пересекли большой холл и направились к двери из матового стекла.
- Пожалуй, лучше не зажигать свет, - шепнул Джон.
- А еще лучше вам бы снять маску, сэр! Если поблизости бродит какой-нибудь полисмен, просто не знаю, что он подумает!
Барон рассмеялся. Внезапно сзади послышались голоса и шум шагов.
- Готово! Они нашли Гарстона. А может быть, наши приятели поднялись на ноги и топают сюда.
С дверью не пришлось долго возиться. Пересекая благоухающий сад, Джон на бегу развязал белый шарф. Они вышли через потайную дверцу, уже знакомую Барону.
- Я на машине. Вас подбросить?
- Благодарю, - очень вежливо отозвался Бидо, - мне не хотелось бы вас затруднять.
Джон, не отвечая, помчался по пустынной улице. Француз - за ним. Барон от души наслаждался - он чувствовал себя школьником, прогуливающим нудный урок.
- Если нас увидит полисмен, он может заподозрить неладное.
- Лучше уж полиция, чем Гарстон, - ответил Бидо с неожиданно прорвавшейся ненавистью.
На Лоуэр Ричмондс-стрит послушно ждала маленькая "М. Г.". Мужчины забрались внутрь, и через несколько секунд машина рванула с места. Бидо обернулся и стал следить за погоней.
- Их трое… и Гарстон с ними… стрелять не решаются, - комментировал француз с невозмутимостью диктора Би-би-си. И тем же бесстрастным тоном добавил: - Я, кажется, забыл поблагодарить вас, господин… Барон, если не ошибаюсь. Вы так же знамениты в Париже, как и в Лондоне.
- Даже слишком. Я бы предпочел, чтобы Гарстон меня не узнал.
- О, это не опасно! Он ничего не скажет - слишком сильно струсил.
- Боится-то он боится, да болтун ужасный!
Бидо бросил на мистера Мура осторожный взгляд.
- Мне кажется, я уже где-то вас видел, сэр. Не вы ли сегодня утром гуляли в Турс-гарденс?
- Да, - смеясь, признался Джон, - у вас опасная память на лица.
- Я тогда еще заметил, что вас очень интересует мистер Гарстон. Могу я позволить себе нескромное замечание, сэр? Я всегда думал, что Барон намного моложе…
- И привлекательнее, - насмешливо закончил Джон.
- По правде говоря, в Париже все женщины без ума от Барона. Они воображают его высоким, белокурым и - непонятно почему - сероглазым.
- Вот разочаровались бы, увидав меня, а?
Оба от души расхохотались.
- Я хотел бы немного поболтать с вами, Бидо. У вас есть время?
- Без вас, сэр, я бы уже созерцал вечность, - ответил, иронически улыбаясь, француз.
15
Они вошли в мастерскую на Фуллер Мэншнс, 29. Не желая показать французу, что Барон загримирован, Джон включил только две слабые лампочки.
- О чем вы хотели поговорить со мной, сэр? - спросил Бидо.
- О Гарстоне и бриллиантовых Звездах. Скажите, Бидо, вы знали, что Звезда, которую вы продали вчера, принадлежала Марии Антуанетте?
- Боже мой! - весело рассмеялся француз. - Если бы я знал, то пригляделся бы к ней повнимательнее!
- Ладно, давайте-ка посмотрим на нашу добычу.
Джон бросил на низкий столик содержимое карманов Гарстона. Письма оказались неинтересными: счета, приглашения на вернисаж и маленькая надушенная записочка, в которой Гарстону в приказном порядке предлагалось прийти в какой-то понедельник в семь часов вечера в бар "Рица". Джон взял в руки лавандово-голубой листок: запах ему был смутно знаком. Он протянул записку французу.
- Вы не разбираетесь в духах, Бидо?
- Это "Мисс Диор", сэр, - к огромному удивлению Джона, сразу ответил тот.
- Черт возьми! Вы были парфюмером?
- Нет, сэр, влюбленным…
Джон принялся изучать содержимое бумажника. Там лежали тридцать фунтов и обычные бумаги - права, визитные карточки и т. д.
В потайном кармашке оказалась одна-единственная фотография величиной с открытку. Джон вытащил ее и изумленно вскрикнул: раскинувшись на залитом солнцем пляже среди скал, в крошечном ярком бикини лежала, улыбаясь, очаровательная, сияющая Минкс. Джон уронил фотографию на стол. Бидо тут же схватил ее.
- Слишком хороша для Гарстона, - пробормотал он, - вы ее знаете, сэр?
- Очень мало… Слушайте, Бидо, хотите на самом деле оказать мне услугу? Тогда зайдите в ванную - там есть шкаф с горелкой, а рядом вы найдете все необходимое для того, чтобы сварить кофе. Вы умеете?
Бидо молча улыбнулся.
- Мне надо позвонить, - продолжал Джон. - Вы, естественно, можете оставить дверь открытой.
- Зачем? Вы же, я думаю, не станете звонить в полицию?
И француз аккуратно закрыл за собой дверь.
Без всякой надежды, скорее для очистки совести, Джон стал искать в телефонном справочнике номер Льюиса Гринфилда. Но наглость бандита и в самом деле не имела границ: и телефон и адрес красовались на положенном месте. Слегка ошарашенный, но безмерно довольный неожиданной удачей, Джон снял трубку и набрал номер. Телефон долго звонил. Никакого ответа. Джон стал успокаивать себя: Гарстон же сказал, что Грюнфельд по ночам чаще всего бывает в Ламбете, а в Баттерси только днем. Значит, надо подождать утра. Но несколько часов могут оказаться роковыми для Флика или Мари-Франсуазы. И Мэннеринг снова набрал номер.
На сей раз трубку сняли.
- Кто у телефона? - спросил твердый, ясный голос. Это был Лаба.
- Неважно, - ответил Джон голосом мистера Мура. - Скажите Грюнфельду, что я хочу поговорить с ним о Джоне Мэннеринге.
Послышался удивленный возглас, потом Лаба, видимо спохватившись, проговорил:
- Не вешайте трубку.
Его сменил грудной голос Грюнфельда.
- Что вам надо в такое время? - буркнул он раздраженно.
- Вы утомились, мой бедный Грюнфельд? - уже своим собственным голосом осведомился Джон. - Слишком много трудились сегодня… и наделали к тому же глупостей. Где Мари-Франсуаза?
- Но… я понятия не имею, - медленно выдавил из себя Грюнфельд. - Во всяком случае, не у меня. Она от нас сбежала.
- Не верю.
- Это правда. Мои люди подцепили ее в Стретхеме, но маленькая гадюка проскользнула у них между пальцами.
- А Леверсон?
- Вы знаете Леверсона? Скупщика краденого?
- Может, вы не в курсе, что я коллекционирую драгоценности? Я многие годы покупаю их у Леверсона.
- Он здесь. Хотите увидеть - присоединяйтесь. Я вас приглашаю.
- Благодарю, не жажду. Но имейте в виду, Грюнфельд, если через час Леверсон не вернется домой и не позвонит мне, я сообщу в Скотленд-ярд ваш адрес в Баттерси.
На другом конце провода надолго воцарилась тишина.
- А как вы докажете, что не сделаете этого в любом случае? - спросил наконец Грюнфельд.
- Да никак! - насмешливо отозвался Джон. - Это и есть самое забавное во всей игре!
И он повесил трубку.
Бидо явился с подносом, на котором стояли чашка, кофейник и сахарница.
- Вы не любите кофе? - поинтересовался Мэннеринг. С той же странной детской улыбкой француз пошел за второй чашкой, потом налил кофе Джону.
- Давненько я не пил настоящего кофе!
- Я закончил школу официантов, сэр, - весело пояснил Бидо, - и пять лет проработал в Каннах метрдотелем.
- А почему вы сменили профессию?
И Бидо холодно и бесстрастно, так, словно говорил не о себе, а о каком-то случайном знакомом, поведал Джону свою историю.
- Женщина, сэр! Все глупости в своей жизни я делал из-за женщины. Я дрался из-за нее и заработал вот это, - быстрым движением он коснулся щеки. - Пришлось оставить фрак и галстук-бабочку - клиенты не любят официантов с подобным украшением. У меня всегда были ловкие пальцы, и я выбрал профессию, для которой это могло пригодиться, и, конечно, такую, чтобы хорошо зарабатывать. Должен сказать без ложной скромности, я был неплохим грабителем, но однажды сглупил, и Сюртэ узнала о моем существовании. Я приехал в Англию, но здесь трудно работать - очень большая конкуренция. В конце концов я оказался не у дел. Тут один английский коллега познакомил меня с Гарстоном. Я встретился с ним позавчера в пять вечера у Башни. Он дал мне Звезду и поручил отнести ее Леверсону… К несчастью, я ничего больше не знаю. Сегодня, увидев, что в конверте Гарстона банкноты Святой Липы, я решил отправиться к нему и взыскать долг. Остальное вам известно. Хотите еще кофе, сэр?
- Нет, спасибо, Бидо. Вы не против помогать мне и дальше?
- И даже очень!
- Тогда не теряйте со мной связи. Попытайтесь найти своего английского коллегу и выяснить, откуда Гарстон мог получить Звезду. Если хотите здесь переночевать - оставайтесь. - Адрес - Фуллер Мэншнс, 29. Когда вам потребуется мне что-то сообщить, оставляйте здесь записку. А сейчас мне надо идти. Если вам нужны деньги - не стесняйтесь, берите.
Джон указал на лежащий на столе бумажник.
- Надо поделить это, сэр, - возразил Бидо. - Прошу вас.
Мэннеринг тихонько рассмеялся.
- Дорогой мой Бидо, вы мне нравитесь, и я кое-что расскажу вам. Деньги, которые вы передали Гарстону, недолго пролежали у Лаба. Они у меня.
Бледно-голубые глаза с сомнением прищурились, потом в них засверкали веселые огоньки.
- Честное слово, сэр, я готов сделать ради вас что угодно. Работать для такого человека, как вы, - большая честь.
Через пятнадцать минут Джон приехал на Кларедж-стрит и сразу же принял горячую ванну. Потом растянулся на кровати и стал ждать. Как там Леверсон? Где Мари-Франсуаза? А главное, сумеет ли Гарстон держать язык за зубами и не проболтаться о Бароне?
Перед глазами у него крутились каруселью: Лаба с его мрачным взглядом, добрая улыбка Леверсона, ироничный рот Бидо, белокурые кудряшки Мари-Франсуазы, странное лицо Минкс… И вдруг все куда-то исчезло - Джон думал только о Лорне. Чего бы он только ни отдал, чтобы сейчас она была здесь, рядом с ним! Лорна - насмешливые глаза и нежный голос… ах, как нужно изменить это дикое, мучительное положение! Необходимо…
Зазвонил телефон. Голос Флика звучал очень устало и совсем по-стариковски.
- Джон, я никогда не сумею вполне отблагодарить вас…
- Я вас умоляю! Это Бидо надо сказать спасибо.
- Бидо?
- Да, я вам все потом расскажу. Флик… Вы не очень… - Джон запнулся и в конце концов пробормотал: "устали", - он отлично понимал, как смехотворно сейчас звучит это слово.
- Я отдохну несколько дней… Вечер был… ужасен. Вам надо бросить заниматься этим делом, Джон. Эти люди не вполне нормальны.
- Я это знаю лучше, чем кто бы то ни было, но надо завершить начатое. Они не говорили при вас о девушке по имени Мари-Франсуаза?
- Да. Ее, кажется, похитили, но девушка сбежала.
- Тем лучше для нее!
- Спокойной ночи, Джон. И действуйте осторожно. Я буду все время думать о вас.
Мэннеринг повесил трубку, выключил свет и закрыл наконец глаза.
Через минуту он спал глубоким сном.
На следующий день около полудня Грюнфельд вошел в комнату, где томилась в заключении Минкс.
Молодая женщина лежала на кровати. От нее осталась только тень: тусклые волосы, безжизненные глаза, мертвенно-бледная кожа. Минкс давно не умывалась и не подкрашивала лицо - на щеке явственно проступал шрам, постоянно дергающийся от нервного тика.
Машинально, без всякой надежды молодая женщина взмолилась:
- Дай мне одну понюшку, Лью, только одну!
- Иди одевайся. Получишь свою дозу и все, что захочешь.
Минкс бросилась было выполнять приказ, но чуть не упала. Грюнфельд подхватил ее под руку, и они вместе поднялись на верхний этаж. Там Лью вытащил из кармана пакетик из белой бумаги и протянул Минкс. Молодая женщина торопливо направилась в свою комнату.
- Потом приходи ко мне в кабинет.
Минут через десять порог кабинета переступила уже совсем другая женщина. Накрашенная, причесанная, в строгом платье из серого джерси она, казалось, полностью восстановила прекрасную форму. И только слишком сильно сжатые ноздри выдавали недуг.
Грюнфельд, сидя перед секретером, раскладывал бумаги. Лаба, развалившись в кресле, подпиливал ногти. Он бросил на Минкс восторженный взгляд.
- Быстро же вы приходите в себя!
Минкс ослепительно улыбнулась, а Грюнфельд сердито рявкнул:
- Я тебя позвал не глазки строить! На, держи, - он вытащил из секретера плоский пакетик, обернутый пергаментом. - Этого тебе надолго хватит!
Молодая женщина жадно вцепилась в пакетик. Грюнфельд перешел на диван.
- Сядь-ка рядом со мной, моя красавица… Давненько мы с тобой не беседовали в спокойной обстановке…
Минкс послушно села рядом, и Грюнфельд положил жирную лапу ей на колено. Женщина вздрогнула от омерзения, но промолчала.
- Может, мне лучше выгати? - спросил, не вставая с кресла, Лаба.
- Дурак! - любезно отозвался Грюнфельд. - Минкс, мне нужна твоя помощь. Ты этого еще не знаешь, но из-за твоей глупости Мэннерингу удалось бежать. Да-да, он выбрался через туннель, несмотря на высокий прилив. Я так до сих пор и не понял, как ему это удалось! Черт, а не человек… Признаюсь тебе честно, я бы предпочел работать вместе с ним, а не против… Но это дело прошлое. Он звонил мне сегодня ночью.
- Звонил?
- Не беспокойся, не сюда, а в Баттерси.
Минкс изумленно вытаращила глаза.
- И это при том, что наш тамошний дом знают всего несколько человек: ты (но у тебя самое лучшее алиби, можешь не нервничать), Лаба, Арамбур и Гарстон. Я, конечно, сразу исключаю Лаба…
- Весьма польщен, - проворчал француз.
- …И Арамбура, с которым у Мэннеринга не было никаких дел. Итак, остается Гарстон. Только не спрашивай, каким образом Мэннерингу удалось выяснить адрес Гарстона и вообще пронюхать о его существовании, - я сам ни черта не понимаю!
- А может, он выследил его вчера через старикашку, который вырвал у меня из рук деньги? - заметил Лаба.
- Верно! Об этом я не подумал…
- Но Гарстон не мог проболтаться, Лью, он тебя до смерти боится!
- И не зря! - Грюнфельд злобно хихикнул. - Так вот, первая твоя забота, Минкс, - выяснить, что стряслось с Мэтью.
- Нет ничего проще! Он от меня мало что скрывает.
- Знаю, знаю… Подумать только, этот кретин проболтался тебе, что купил Звезду и собирается перепродать Леверсону! Он воображает, будто ты его любишь, этот жирный павлин! Все-таки мужчины иногда бывают полными идиотами!