- Не правда ли? - пробормотал Лаба, бросив иронический взгляд на своего шефа.
- Договорились, Лью. Ближе к вечеру я схожу к Гарстону.
- Только не очень поздно. Я хочу, чтобы ты потом зашла к Мэннерингу.
- К Мэннерингу???
- Да… - В водянистых глазках появилось выражение звериной жестокости. - Надеюсь, ты сумеешь вести себя прилично. Однажды ты уже полюбезничала с ним, и довольно. Ты же не хочешь вернуться в третью комнату?
- Но при виде Минкс Мэннеринг может тут же заподозрить подвох, - вмешался Лаба.
Молодая женщина самоуверенно улыбнулась.
- Не думаю… в тот раз я уговаривала его присоединиться к нам… и я знаю, что ему сказать… Мэннеринг воображает, будто я только и мечтаю, как бы сбежать от тебя, Лью, и уже предлагал мне помощь.
- Отлично. Я хочу, чтобы ты сказала ему, будто бриллианты в Баттерси, а по вечерам там никогда не бывает ни души… Пусть только сунется туда - и мы от него навсегда избавимся!
- Мэннеринг ни за что не поверит! - повторил Лаба.
- Не забывай, что он чудовищно самонадеян.
- А если он явится с сообщником?
- С каким это?
- Да со стариканом, о котором я вам говорил…
- А, тот, что тебя так здорово облапошил… Ты хоть уверен, что это был не Мэннеринг собственной персоной?
- Вы смеетесь, патрон? Ему не меньше шестидесяти лет, и эти жуткие зубы…
- Тогда это точно не Мэннеринг, - начала было Минкс, - у него неотрази…
Ледяной взгляд Грюнфельда заставил ее умолкнуть.
- Ну что ж, тем хуже для старикана! Ты хорошо поняла меня, Минкс?
- Все будет в порядке. Если бы всегда было так легко зарабатывать себе на жизнь!
- Ваша жизнь… - с отвращением проговорил Лаба, - и у вас хватает бесстыдства? Это коку вы называете своей жизнью?
- Я тебя уже предупреждал, Лаба, что не желаю ничего слушать на эту тему. Каждый волен поступать как хочет. Да или нет?
Француз холодно взглянул на главаря.
- С условием не терять голову и не рисковать ни своей шкурой, ни чужими.
Минкс поднялась.
- Пойду готовиться.
- Отлично. Я весь день пробуду в Баттерси. В случае чего найдешь меня там. Лаба и Арамбуру придется поработать. Надо же приготовить нашему другу мистеру Мэннерингу… самый горячий прием!
Минкс слишком хорошо знала Грюнфельда, чтобы расспрашивать, о какой работе и о каком приеме идет речь.
- Минкс, попробуйте хоть чего-нибудь съесть, - ласково попросил Лаба. - Не можете же вы питаться только этим поганым зельем! Я уже видел, как красивые женщины вроде вас превращаются в скелеты, гремящие костями!
- Опять ты за свое! - прорычал Грюнфельд.
Минкс, насмешливо улыбаясь, вышла.
- По-твоему, это очень умно? - заворчал Грюнфельд. - Мне нужна эта женщина. Благодаря кокаину я точно знаю, что она никуда не денется. Минкс нам полезна…
- И нравится вам, - спокойно закончил Лаба.
- Во всяком случае, на нее можно положиться. Это тебе не идиот, которого ты нанял убрать Мэннеринга! Даже не знаю, стрелял ли он вообще, и если да, то в кого… Сегодня ночью Мэннеринг был жив-здоров и весел как щегол! Но на этот раз мы его точно прищучим. Я не могу спокойно ждать, что с минуты на минуту в Баттерси нагрянет полиция, и не хочу переезжать - все это чертовски дорого стоило!
Лаба задумчиво покачал головой.
- Я не уверен, что Мэннеринг и вправду работает с полицией… нет… Меня бы страшно удивило, вздумай он рассказывать своим так называемым друзьям из Ярда о приключении у Башни. К тому же он знает Леверсона, скупщика краденого…
- Черт, этот Мэннеринг начинает всерьез действовать мне на нервы!
- Надо признать, он быстро действует. Так же быстро, как и мы. Потому-то мы и сталкиваемся на каждом шагу… Но Мэннеринг совсем не похож на сыщика-любителя, эдакого сноба, какими забиты все ваши английские детективные романы. В нем есть какая-то странность, и это меня тревожит.
- Ты просто фантазер. Я все знаю об этом Мэннеринге. Отпрыск аристократической семейки, промотал отцовское состояние на скачках, а потом тем же манером разбогател. Никогда и пальцем о палец не ударил, если не считать всяких побед на чемпионатах по теннису и гольфу. Кстати, наладь-ка мне слежку за мисс Фаунтли. Если Мэннеринг от нас ускользнет, мы должны иметь ее под рукой.
- Будет сделано. Но вы не забыли про Звезды?
- Нет.
- Вы все еще не знаете, откуда Гарстон взял свою?
- Понятия не имею. Минкс так и не удалось из него это вытянуть. Ладно, если это Гарстон выдал наш адрес в Баттерси, я его раздавлю в одну секунду. Но сначала заставлю говорить и, можешь не сомневаться, выясню, как он получил Звезду!
- А маленькая ла Рош-Кассель? Я уверен, у отца не было от нее секретов. Вам стоило бы ее расспросить. Я могу найти девчонку в любую минуту. Но сначала надо заняться Гарстоном и особенно Мэннерингом.
- Что мне всегда в тебе нравилось, так это методичность. Ты знаешь, что надо делать в Баттерси?
- Да, я пущу примерно тысячу вольт. Этого должно хватить. Можете не беспокоиться - от мистера Мэннеринга мало что останется!
В глазах Грюнфельда вспыхнула бешеная ярость.
- Я хочу, чтобы ничего не осталось! Совсем ничего!
И Грюнфельд засмеялся жутким нервным смехом. Лаба мрачно взглянул на него и направился к двери - он не мог видеть, как его патрон нюхает коку.
16
Приблизительно в то же время Джон звонил Лорне.
- У меня для вас хорошие новости, дорогая!
- Вы могли бы сообщить мне их раньше, - проворчала молодая женщина.
- Честное слово, я был очень занят, любовь моя.
- Блондинкой, брюнеткой или рыжей?
- Ошибаетесь, я провел время в чисто мужском обществе. Пока вес прекрасно - медленно, но верно продвигаюсь вперед… А самое главное, нашел помощника-телохранителя, который мне очень нравится. Во-первых, он прекрасно готовит кофе…
- Что?
- Кофе… Знаете, это такая коричневатая жидкость, и она может быть либо восхитительной, либо гнусной. В зависимости от национальности того, кто стоит у плиты.
- Это означает, что ваш новый приятель не англичанин?
- Совершенно верно. Он француз. По специальности метрдотель и вор.
Лорна не выдержала и расхохоталась.
- Как раз то, что вам нужно!
- Вы помните, как к нам пришла мадемуазель де ла Рош-Кассель?
- Еще бы! - вздохнула Лорна.
- А духи "Мисс Диор" знаете?
- Конечно, - ответила Лорна. Она всегда покупала платья и духи в Париже.
- Скажите, Мари-Франсуаза душится "Мисс Диор"?
- Вы решили сделать ей подарок? - сердито спросила молодая женщина.
- Дурочка! Лучше ответьте на мой вопрос.
- Нет, дорогой мой, "Мисс Диор" - не ее духи. Мари-Франсуаза душится легкими, очаровательными и даже чуть-чуть старомодными духами "После дождя".
- Вы просто чудо, Лорна!
- Нет, тут нет ничего сверхъестественного - я уже больше двадцати лет вдыхаю этот аромат, моя матушка обожает "После дождя". И я, конечно, тут же их узнала. А почему вы спрашиваете?
- Подробно все расскажу потом. Просто я нашел в бумажнике одного господина надушенную записку и хочу знать, уж не Мари-Франсуаза ли ее написала.
- Вы хотите сказать, что узнали "Мисс Диор"?
- Нет, не я, а мой метрдотель-грабитель.
Лорна снова рассмеялась.
- Ну а теперь о серьезном, Лорна. Я ни под каким видом не хочу, чтобы вы появлялись в Лондоне. Потом я вам все изложу в деталях. Но у меня нет и тени сомнения, что, если вы появитесь в городе, Грюнфельд непременно попытается вас похитить.
Приняв ванну, Джон приготовил себе обильный завтрак и отправился за газетами. Там ни словом не упоминалось ни о ранении сэра Фоулкса, ни о Звездах, ни тем более о странном посещении дома мистера Гарстона. Джон облегченно вздохнул: Ярд не знал, что Барон снова пустился во все тяжкие.
Позвонив Бристоу, он выяснил, что Фоулкс чувствует себя лучше и что никаких следов Мари-Франсуазы не обнаружено.
- Зато из Парижа нам прислали досье Лаба. Он разыскивается по обвинению в…
- …Трех убийствах. Я же говорил вам, Билл, что это очень опасный субъект. Но, поверьте, Грюнфельд еще хуже.
- О нем я до сих пор так ничего и не выяснил.
- Это все?
- Все. Да, чуть не забыл: супер слег с печеночной коликой и я остался совсем один с этой распроклятой историей на руках!
- Бедняга Билл! - лицемерно посочувствовал Джон, которого колика супера вполне устраивала, - чем меньше полицейских путается под ногами, тем легче работать.
Едва он повесил трубку, снова зазвонил телефон. С удивлением Джон узнал гнусавый голос Клайтона.
- Мне надо увидеться с вами, мистер Мэннеринг. Я нашел Мари-Франсуазу!
- Ну и что? - осведомился Джон очень холодно, хотя в душе возликовал.
- Я бы попросил вас приехать и поговорить с ней. Может, вы сумеете урезонить эту упрямицу? Я бессилен! Она сейчас в маленькой гостинице в Сюррее. Я могу отвезти вас туда.
- Вы уверены, что Мари-Франсуаза там?
- Конечно. Я только что ей звонил.
- Хорошо. Встретимся возле моего дома в час.
Мэннеринг повесил трубку и тут же набрал номер Леверсона. Трубку сняла Джанет.
- Мистер Мэннеринг?
- Как Флик себя чувствует?
- Лучше, сэр! Как я могу отблагодарить вас?
- Вы вполне можете сделать это, Джанет, и даже очень быстро. Сумеете срочно связаться со своими близнецами?
- Конечно.
- Замечательно. Пусть подъедут к моему дому на Кларедж-стрит около часа. У двери остановится голубой "остин-хейли", я в него сяду. Так вот, пусть следуют за нами.
Все прошло как по маслу. Ровно в час Клайтон подъехал к дому Джона. Тот уже ждал его на тротуаре. Чуть поодаль двое мужчин оживленно болтали в сером "санбиме". Они были молоды, белокуры и поразительно похожи друг на друга. Мэннеринг сразу понял, что это пресловутые близнецы Джанет, незаметно подмигнул им и уселся в машину рядом с Кла Итоном.
И опять Джону улыбнулась удача: луч солнца ударил в зеркальце открытого "остин-хейли", и Клайтон раздраженно убрал его. Мэннеринг мог сколько душе угодно оборачиваться и наблюдать за "санбимом", преданно следующим сзади. Так они пересекли весь Лондон.
- Чего вы от меня хотите, Клайтон? Чтобы я помог вам вернуть деньги?
- Плевать мне на деньги! Меня беспокоит Мари-Франсуаза. Она не желает возвращаться во Францию и даже не считает нужным объяснить, почему. Я боюсь, что ее снова поймают или гангстеры, или полиция. Если в Скотленд-ярде узнают, что Мари-Франсуаза знала о похищении Звезд, ей придется несладко!
- Да, - согласился Джон, - но в конце концов всю эту историю знаем только вы, я и Мари-Франсуаза. Я ничего не скажу. Вы, надо думать, тоже.
Они выехали из Лондона. Солнце немилосердно пекло каштановые волосы Джона и растрепанную белокурую шевелюру Клайтона.
- Как вам удалось разыскать Мари-Франсуазу, Клайтон?
- Я подъехал к пансиону как раз в тот момент, когда негодяи тащили ее к машине.
- Сколько их было?
- Кажется, двое или трое.
- Высокие и белобрысые, да?
- Нет, маленькие, черненькие. Я поехал вслед за их черным "ягуаром". Они остановились у бензоколонки, и Мари-Франсуазе удалось бежать. Я посадил ее в машину, и мы поехали куда глаза глядят. Так и добрались до Сюррея.
- Вовремя же вы приехали в пансион! Вам редкостно повезло, - заметил Джон.
Клайтон кинул на Джона косой взгляд, но тот казался вполне серьезным.
- Просто не знаю, что бы эта несчастная без вас делала, Клайтон!
- О, тут нет ничего особенного. Я для нее готов на все!
Мэннеринг достал "Бенсон" и молча закурил.
"Может, и нет ничего особенного, мой мальчик, - думал он, - Мари-Франсуаза достаточно хороша собой, чтобы о ней позаботиться. Но в твоей истории есть одна маленькая несообразность: никогда ты не заставишь меня поверить, будто мог хотя бы полчаса ехать за машиной Лаба и он ничего не заметил. Если ты такой дурень, что способен убрать зеркальце, то уж Лаба ни за что не сделает подобной глупости! А голубой "остин-хейли", который едет колеса в колеса, - штука очень даже заметная!"
- Ну так чем я могу быть вам полезен? - спросил он.
- Уговорите Мари-Франсуазу рассказать вам все, что она знает. А потом пусть доверится полиции. Кто-то считает, будто ей что-то известно об этих проклятых Звездах! Он уже пытался похитить девушку и наверняка повторит попытку снова. Мари-Франсуаза в опасности!
Молодой человек раздраженно нажал на акселератор, и машина рванула вперед.
- Если вы будете продолжать в том же духе, - заметил Мэннеринг, - в опасности окажется не она одна!
Часа через два они приехали в одну из деревенек Сюррея. Клайтон уверенно затормозил около уютной нарядной харчевни с окнами, украшенными геранью. Мужчины вышли из машины. Джон не торопясь двинулся к харчевне и, обернувшись, увидел, как на улицу вырулил серый "санбим". Все в порядке. И Мэннеринг спокойно последовал за Клайтоном. Он знал, что близнецы не покинут поста.
Клайтон взбежал по лестнице, благоухающей свежим воском, и без стука распахнул дверь.
Мэннеринг услыхал возмущенное "ох!", и красный башмачок ударился о дверной косяк в двух сантиметрах от головы Клайтона.
- Неужели вы думаете, что раз мы обручены, ко мне можно входить без стука? - сердито крикнула Мари-Франсуаза.
Джон осторожно заглянул в комнату и увидел девушку в белом лифчике и нижней юбке с большими кружевными воланами. Она стояла босиком, на цыпочках, все еще приподняв руку.
- Мари-Франсуаза права, Клайтон, - назидательно сказал Джон. - Вы отвратительно воспитаны, и мне за вас стыдно. А теперь, дорогая моя девочка, я все-таки войду, пока вы не забаррикадировались, и не оставлю эту комнату, не получив ответа на кое-какие вопросы. Только без злости и без капризов!
Джон пропустил Клайтона вперед и закрыл за собой дверь.
- А вы, Клайтон, сядьте и молчите. Вот женитесь - тогда и получите право голоса, хотя, впрочем, и тогда вряд ли. А сейчас говорить буду я.
Порозовевшая от возмущения Мари-Франсуаза сдернула со стула и быстро накинула на себя платье в голубой и белый горошек.
- Прежде всего зарубите себе на носу, что я ни в коей мере не связан со смертью вашего отца. Он собирался продать мне краденые драгоценности. Вот и все.
Из прорези платья показалось разгневанное личико Мари-Франсуазы.
- Звезды не краденые!
- Уж не собираетесь ли вы переписать всю историю Франции? И не рассказывайте, дитя мое, что вы ничего не знали о краже! Вы очень мужественная девочка, не отрицаю, но я слишком хорошо знаю обычаи Скотленд-ярда. Если этим господам взбредет в голову заставить вас заговорить, они своего добьются. Конечно, без грубости - это не их стиль, но даже если вас отправят за решетку с изысканной любезностью, от этого легче не станет. Правда, они могут предупредить и французскую полицию. Так что уж лучше рассказать все, что знаете, мне.
Джон нагнулся и протянул девушке ее крошечный красный башмачок, потом уселся рядом с Клайтоном и взял сигарету.
- Вам не помешает дым?
- Мне мешаете вы!
- Поверьте, меня это очень огорчает! Но вот что я могу вам предложить: вы рассказываете мне всю правду, а я сообщаю полиции только то, что вы сами разрешите. Сколько бы вы ни прятались, вас все равно найдут. Это же смешно!
Мари-Франсуаза по-прежнему молчала. Джон улыбнулся ей дружески и печально.
- Вы действительно не хотите мне поверить?
В первый раз лицо Мари-Франсуазы просветлело.
- Мне очень бы хотелось верить, - прошептала она, - я так устала…
И девушка неожиданно разрыдалась. Сдержанно, как и полагается хорошо воспитанной аристократке, но с таким безнадежным отчаянием, что Джон был тронут. Клайтон рванулся было утешать, но Мэннеринг удержал его.
- Оставьте Мари-Франсуазу в покое! Ей нужно выплакаться.
Несколько минут в залитой солнцем комнате не слышалось ничего, кроме всхлипываний Мари-Франсуазы. Мужчины молча курили. Наконец девушка подняла голову.
- Простите меня, мистер Мэннеринг!
- Кого вы так боитесь, девочка?
Она широко открыла испуганные глаза.
- Двух мужчин, которые следили за мной в тот день… и они же пытались меня похитить…
- Тогда почему вы не обратились в полицию? Вас бы защитили.
- Потому что вы правы: они заставят меня говорить правду и узнают, что мы с Ричардом видели Звезды, перед тем как они исчезли. Я не хочу, чтобы Ричарда посадили в тюрьму… и сама не жажду туда попасть.
В первый раз Джон поверил, что она говорит совершенно искренне.
- Вы знали, что ваш отец несет мне поддельные бриллианты?
- Неправда. Он показывал нам их перед завтраком. Это были настоящие. Правда, Дики?
- А вы не знаете, у него были другие покупатели?
- О да, трое!
- Трое? - Джон с интересом нагнулся к девушке. - И вы знаете их имена?
- Да. Галлифе в Париже, Дидкотт в Нью-Йорке…
Мэннеринг быстро соображал: Галлифе, скупщик с такой же репутацией, что и Леверсон, он честный человек, Дидкотт, богатейший американский коллекционер… Они не могли украсть Звезды…
- А третий?
- Третий живет в Лондоне, он очень не понравился отцу. Отец его выгнал. Зовут этого человека Гарстон.
Вот уж чего Мэннеринг никак не ожидал!
- Почему у вас такой ошарашенный вид? - спросила Мари-Франсуаза. - Меня просто бесит, что у всех мужчин, которых я вижу в последнее время, совершенно обалделые физиономии.
- Вероятно, это от того, что вы на них смотрите, - улыбнулся Джон. - Значит, ваш отец знал Гарстона… А вы уверены, что он не продал ему Звезды?
- Абсолютно. Повидав этого господина, отец заявил, что не хочет отдавать бриллианты Марии Антуанетты в руки какого-то выскочки и предпочитает продать их вам, пусть даже гораздо дешевле…
- Понимаю, - сказал Джон, хотя на самом деле понимал все меньше и меньше.
До сих пор он смутно надеялся, что Звезды похитил какой-нибудь отвергнутый ла Рош-Касселем покупатель. Но Гарстон накануне вечером признался Бид о, что у него была лишь одна Звезда… Оставалось только единственное правдоподобное предположение: кто-то в окружении Грюн-фельда ведет двойную игру и, воспользовавшись убийством ла Рош-Касселя, поручил Гарстону продать один бриллиант. Но, надо полагать, мало кто из подручных Грюнфельда посвящен в планы главаря. Конечно, Минкс, Лаба и еще, быть может, Арамбур…
Мари-Франсуаза, сидя перед зеркалом, пыталась уничтожить следы слез. Одним взмахом гребня они привела в порядок белокурые кудряшки. Клайтон, с блаженной улыбкой стоящий возле трельяжа, рассеянно поигрывал кистью большой красной сумки. Девушка нетерпеливо стукнула его по пальцам.
- До чего же вы действуете мне на нервы!
Джон счел нужным вмешаться.
- Теперь остается выяснить, как мы с вами поступим, Мари-Франсуаза… Самым разумным решением было бы пойти в полицию… но мудрость и вы…
- Я не пойду в полицию! Не хочу рассказывать о поступке своего отца, - ответила, краснея, девушка.
И Мэннеринг не усомнился в ее искренности.
- В любом случае здесь вам оставаться нельзя.
- Почему?
- Потому что я против, вот и все.
Мари-Франсуаза смерила его недобрым взглядом, но, смирившись, промолчала.