Двадцать лет назад Арнольд Флавиевич Либерман, профессор, членкор Академии наук, гениальный химик и сравнительно молодой еще мужчина (всего-то 53 года!) прибыл в Тулу на какое-то закрытое предприятие, где велись разработки нового химического оружия. Проведя неделю в трудах праведных, Арнольд Флавиевич в последний день командировки решил, что называется, оттянуться и с группой товарищей отправился в ресторан. Дело было накануне всенародного праздника Дня учителя. В ресторане гуляло несколько компаний, преимущественно женских. Оказавшись в такой малине, мужики сразу почувствовали себя импортными петухами в отечественном курятнике и распушили хвосты. Учительницы тоже заметно повеселели и принялись за виртуозное исполнение известного упражнения "стрельба глазами". Вскоре компании объединились, чему мужчины были только рады. Рядом с Либерманом сидела молодая, красивая, но немного робкая училка. Она то и дело бросала пылкие взгляды на своего уважаемого соседа. Арнольд, как настоящий рыцарь, взял дело по охмурению в свои крепкие мужские руки. Рюмка за рюмкой, танец за танцем - и вот уже сладкая парочка перешла на "ты" и была совсем не прочь уединиться где-нибудь в укромном уголке. Либерман прозрачно намекнул, что неплохо бы продолжить этот замечательный вечер у него в номере. Училка, потупив очи, едва слышно пролепетала "да".
- Уходим по одному! - задорно подмигнул химик. - Я жду тебя у входа!
По дороге они прикупили бутылочку коньяку и, весело хохоча, ввалились в холл гостиницы. Администраторша за стойкой, толстая и вредная тетка, многозначительно ухмыльнулась, но сделала вид, что никого постороннего не заметила. Что поделаешь! Это простым смертным можно с девушками только до одиннадцати вечера, а этим ученым хоть до утра! Химик провел несколько восхитительных часов в объятиях "учительницы".
С рассветом пришло похмелье. Причем не только физическое. Либерман, сконфуженно улыбаясь и пряча глаза, поблагодарил Зою за прекрасный вечер и протянул ей несколько купюр. Училка немного повозмущалась, но деньги взяла. Арнольд Флавиевич со спокойной душой отбыл на родину. Правда, изредка его мучили легкие уколы совести за измену жене, но потом прошли и они.
Через отпущенный природой срок Зоя родила девочку, которую назвала Светланой, и зарегистрировала ее под своей фамилией. Так миру явилась Спицына Светлана Ивановна. В графе "отец" стоял жирный прочерк...
- А как же ты про отца узнала? - спросила я, когда Света умолкла.
- Мать однажды слушала новости по телевизору, да как закричит! Я прибежала, а она сидит в кресле зеленая вся, одной рукой за сердце держится, а другой в экран тычет. Я глянула - старик какой-то в траурной рамке. Ни фига себе, думаю, мать из-за какого-то деда так трясется! Дала ей лекарство, вроде полегчало. А она возьми и брякни: "Это отец твой!" Я, конечно, сперва не поверила, но после мама рассказала мне эту историю. Вот я и хочу узнать, папаша он мне или нет!
- И как думаешь узнавать? - помолчав, спросила я. - Он же умер!
- Ну и что? Родственники-то остались! - Светлана захихикала. - Прикинь, они, значит, наследство разделили между собой, а тут заявлюсь я: "Здрасте! Я дочка этого химика!" Да они все в осадок выпадут!
Не нравилась мне эта история, ох, не нравилась! Этак любая женщина может заявить: "У меня ребенок от Кобзона!" И сплести какой-нибудь рассказик. А может, у меня папа - Билл Клинтон! Что-то мне давно не нравятся мои уши - уж больно они на уши Билла похожи! Конечно, сейчас можно сделать генетический анализ, но сколько это займет времени и сил, я уж не говорю о скандале! Хотя, с другой стороны, зачем учительнице придумывать такую историю? Тем более после смерти Либермана! Уж если бы эта Зоя захотела нажиться на химике, сразу бы его отыскала, а не ждала, пока он на тот свет отъедет.
Я посмотрела на Светлану и заметила, как лихорадочно блестят у нее глаза, а на щеках играет легкий румянец. И тут меня, уже который раз за сегодняшний день, осенило: да ведь девочка Светочка за наследством явилась! Мертвый папашка ей по барабану, а вот денежки у родственников отобрать вполне реально! А ее робость и смущение - не более чем маска. Ну Веник, ну дает! Как же он не разглядел в этом пособии для анатомического театра такую вурдалачку?! Ничего, уж я ему глазки открою!
Некоторое время мы молчали. Светлана думала о чем-то своем (видимо, решала, как потратить наследство), а мне просто не хотелось разговаривать, потому что она стала мне вдруг ужасно противна. Интересно, почему я сразу не обратила внимания на ее хищный оскал?
Хлопнула входная дверь. Вошел Ромка, заполнив собой большую часть кухонного пространства. Увидев, что я, во-первых, дома, а не на учебе, и во-вторых, не одна, он вопросительно уставился на меня.
- Где Веник? - чмокнув мужа в подбородок, спросила я.
- К себе пошел, - пожал плечами Алексеев, - нездоровится ему нынче.
- Зови, - приказала я. - К нему тут дама пожаловала. Из Тулы.
Мы с Ромкой прожили в законном браке почти год, а до этого, как уже говорилось, были соседями. Он давно научился разбираться в моих интонациях и понимал, когда можно подать голос, а когда лучше промолчать. Сейчас он безошибочно угадал, что возражать не стоит, и быстро сгонял за Венькой.
Тот появился на пороге мрачный и недовольный жизнью.
- Вениамин, - строго обратилась я к нему, - встречай гостью!
Он перевел страдальческий взгляд на Светлану и несколько мгновений хлопал глазами. Потом, вероятно, у него в голове что-то замкнуло, и он воскликнул:
- О, Светка! Давно приехала?
Девица повисла у него на шее всей своей цыплячьей массой и протянула:
- Зайчик мой! Я так скучала! А ты?
Я глумливо хрюкнула: хорош зайчик - больше центнера весом! Зайчик-мутант, пытаясь стряхнуть с себя Светку, неуверенно пробормотал:
- Я тоже!
Меня, признаюсь, картинка умиляла. Веник, находившийся сейчас в стадии романтического ухаживания за продавщицей из книжной лавки, явно тяготился присутствием висящего у него на шее существа. Светка, забыв про бойфренда из Тулы, весело щебетала, не обращая внимания на кислую физиономию своего "зайчика". Ромка, переводя изумленный взгляд с меня на этих двоих, тщетно силился что-либо понять.
В этот, прямо скажем, интересный момент раздался звонок. Я гостеприимно распахнула входную дверь и... полетела в дальний угол коридора. Мимо меня пронеслось что-то очень большое и страшное. Из кухни раздался звериный рык.
"О, медведь! - подумала я, тряхнув ушибленной головой. - Надо же! Из тайги добрался! Видно, дома ему совсем кушать нечего!"
- Я убью тебя! - рычал медведь.
Я точно знала, что человеческим языком медведи разговаривают только в сказках, поэтому решила посмотреть на необычное явление.
Явление оказалось обыкновенным парнем, который держался за левый глаз и свирепо вращал правым. Светка, робко высунув свой носик из-за спины Веника, пыталась утихомирить юношу:
- Юрочка, котик, - пищала она, - ты же знаешь, как я тебя люблю! Не надо строить из себя старого глупого мавра. Вениамин - мой добрый приятель! Он любезно пригласил меня в гости! Ты же знаешь, по какому делу я сюда приехала! Я ведь тебе все обяснила и, по правде говоря, надеялась, что никаких эксцессов не возникнет! Надо же мне где-нибудь спать, в конце концов!
Зря она это сказала, "котик", уже начавший было успокаиваться, при слове "спать" завелся снова:
- Я понял, что не где-нибудь, а с кем-нибудь! Я видел! Да, ты говорила, что по делу едешь, но я и не думал, что по такому! Ты утверждала, что тебе необходимо отца увидеть... Выходит, этот тип твой папашка?! Если хочешь знать, дорогая, я за тобой всю дорогу следил. Даже и не таился особо-то. Ты, милая моя, была так увлечена предстоящим свиданием, что ничего вокруг не замечала. Клево получается: как информацией какой разжиться - так Юрочка, помоги! Думала, меня легко обмануть, лапши на уши навешать, и все? Ошибаешься! Из соседнего дома все очень хорошо видно! Я даже бинокль прихватил по такому случаю, словно чувствовал, что дело нечисто! Видел, на какой этаж ты поднялась и в какую дверь позвонила. Ты повисла у него на шее, как... как... - бедняга явно не мог подобрать нужного слова, - как на вешалке!
- Ты, товарищ, - вступил в беседу Веник, - сам вешалка! Ты слова-то выбирай!
- А ты вообще молчи, - огрызнулся Юрочка, - тебя я потом побью! Соблазнитель невинных девушек!
- Это Светка-то невинная? - усмехнулся Венька.
Светлана, прятавшаяся у него за спиной, вонзила свои коготки в спину Венику, а кулак Юрия встретился с его носом. Не ожидавший удара Венька рухнул на пол в нашей небольшой кухне, уронив стол со стоявшими на нем тарелками, чашками и прочей дребеденью.
- Уау! - взвыл Венька, придавленный столом. - Ну все, парень, молись, если умеешь!
Некоторое время я с интересом наблюдала за разборками. Но, после того как нашему дому был нанесен материальный ущерб, мое сердце дрогнуло, и я заорала:
- А ну, хватит! Веник, марш к себе, а ты, котик, забирай свою возлюбленную и выметайтесь отсюда к едрене фене! Считаю до раз! Потом не говорите, что я вас не предупреждала! Рома, готовь обрез!
Алексеев, все это время стоявший у плиты и меланхолично жевавший поджаренное мясо, молча кивнул и удалился в кладовку. Услыхав про обрез, Светлана пискнула и, схватив Юрочку за руку, ринулась к выходу. Хлопнула дверь.
- Обрез нужен? - поинтересовался вернувшийся Ромка, поигрывая огрызком деревянной палки от швабры.
- Уже нет, гости отчалили, - сообщила я приятную новость и зло посмотрела на Веника. - Скажи мне, дорогой, где ты откопал эту леди? Мало того что она тощая, как вобла, так еще и дрянь порядочная!
- Почему это она дрянь? - буркнул Венька, прикладывая холодное полотенце к разбитому носу. Даже в такой ситуации он оставался джентльменом и горой стоял за честь дамы.
- Потому! - я вкратце изложила ребятам историю о незаконнорожденной дочери Либермана.
- Да-а, - протянул Вениамин, когда я закончила повествование. - Ну, что я могу сказать? И на старуху бывает проруха! Да я, собственно, и не знаю ее толком! Мы в электричке познакомились. Машина-то у меня в ремонте. Я и поехал к заказчику общественным транспортом, а тут смотрю - этакий розанчик сидит напротив. Грустная-грустная. А я что? Ну, утешил девушку, познакомились, телефон дал, в гости пригласил... Я же не знал, что она припрется!
- Вот, Вениамин, к чему приводит половая распущенность! - назидательно сказа-ла я. - В следующий раз будь разборчивее в связях!
Остаток вечера прошел относительно спокойно, если не считать нашего с Ромкой спора о бригаде ремонтников. В конце концов Алексеев взвалил на себя обязанность по подбору рабочих, буркнув, что мне бы только с трупами возиться, а про живых людей я и думать забыла. На этой веселой ноте мы отправились спать.
Утром я позвонила Люське и потребовала отчета о том, что происходило на курсах в мое отсутствие. Подруга отчиталась и пригласила в гости. Поскольку со строителями теперь будет разбираться Ромка, я со спокойной душой отправилась к подруге. Она жила в старом пятиэтажном доме прямо напротив меня. Я выгуляла Рудольфа и вошла в подъезд. Из почтового ящика Люськиного соседа торчал угол газеты.
- О, местная пресса! - оживилась я и лихо извлекла еще пахнущий типографской краской листок. Рудольф неодобрительно покосился на меня и что-то проворчал.
- Да ладно тебе, - я подхватила песика на руки. - Чего ты, как старый дед, вор-чишь? Сейчас тетя Люся тебя чем-нибудь вкусненьким угостит!
Тетя Люся была не в настроении.
- Проходи, - хмуро сказала она, открыв дверь.
- Ты чего такая? - поинтересовалась я, влезая в разношенные тапочки ее мужа.
- Санька вчера пьяный явился, - махнула рукой Люська.
- И что? Дрался?
- Прям, дрался, скажешь тоже! - отвергла мою версию подруга. - Он приволок домой трубки от таксофонов, штук пять или шесть...
- Зачем? - удивилась я такому странному проявлению фетишизма.
- "Люсенька, - передразнила Люська мужа, - мы с ребятами тут посидели малость. Я тебе звонил, звонил, а у меня, оказывается, сотовый разрядился. Я пошел домой и по дороге из каждого таксофона звонил. Ты мне веришь?" А потом вывалил передо мной вот это...
Она указала рукой на стол, где сиротливо лежали те самые трубки, по которым звонил Саня.
- Не дозвонился, видать, - сообразила я, - вот и осерчал!
- Ладно, - махнула рукой Люська, - пошли чай пить!
Пока подруга суетилась, готовя чай, я развернула украденную газету. Она, как обычно, пестрела множеством рекламной информации и различного рода объявлениями. На последней странице в рубрике "Когда верстался номер..." я обнаружила очень интересную заметку: "Вчера вечером в результате несчастного случая скончалась вдова лауреата Нобелевской премии Либермана А.Ф. госпожа Либерман Р.А. Приносим искренние соболезнования родным и близким покойной".
Я растерянно заморгала: хоть режьте, но таких совпадений не бывает! Только вчера ко мне пожаловала "наследница" и вчера же умерла вдова Либерман!
- Женька, ты чего? - Люська, оказывается, давно трясла меня за плечо. - Ты чего замерла?
- А? - очнулась я. - Люся, ее убили.
- Конечно, - не стала спорить подруга. - Кто бы сомневался!
- Ты тоже так думаешь? - обрадовалась я.
- А то!
Мне стало немного легче, и я горячо заговорила:
- Люсь, ты же знаешь, что таких совпадений не бывает! Она только вчера объявилась, и эта тут же умирает! Несчастный случай! Ха, кого они лечат?! Да мне только бы одним глазком на труп посмотреть, я бы сразу определила, сама она умерла или ей помогли!
Люська скосила на меня испуганные глаза и согласно кивнула:
- Женя, ты гений сыска! Я в тебя верю!
Через секунду она поинтересовалась:
- А кого убили-то?
Я молча ткнула пальцем в газету. Подруга углубилась в чтение, а потом сочувственно проронила:
- Жалко собачку!
- Ты о чем? - я оторопело уставилась на нее.
Настала ее очередь тыкать пальцем в какую-то заметку. Склонившись над печатным изданием, я прочитала душещипательный рассказ о том, как молодая овчарка спасла жизнь мальчику, провалившемуся под еще не окрепший лед. Потом схватила воспаление легких и умерла на руках у хозяина. Собачку, бесспорно, жалко, но при чем здесь вдова Либерман? Этот вопрос я и задала Люське. Она задумалась и наконец произнесла:
- Ни при чем!
Я медленно сосчитала про себя до десяти и уже совсем спокойно спросила:
- Ты о ком?
Люська с ее слабой нервной системой досчитала, наверное, до пятидесяти и так же спокойно ответила:
- О собаке. А ты?
- Я тебе говорю о вдове Либерман. - Я вновь вонзила палец в газету. - Она умерла в результате несчастного случая. Вчера. И вчера же ко мне заявилась липовая наследница. Эта самозванка заявила, что она дочь профессора Либермана. Потом жених ее увел, но мне, по правде говоря, эта история не нравится!
Люська прекрасно знает, уж если мне что-то не по нраву, то это серьезно. Она внимательно посмотрела на меня и задала еще один вопрос:
- Так Роза Адамовна умерла?
- Кто?
- Роза Адамовна Либерман! Или у Арнольда Флавиевича была еще одна жена?
Жалко, что психушка у нас переполнена, а то бы мы с Люськой составили неплохую парочку ее пациентов. Представляете, солнышко, снежок тихо падает, а на скамеечке во дворе психиатрической лечебницы сидят две симпатичные девушки и мирно беседуют!
- Людмила! - строго произнесла я. - Ты что, знала Розу Адамовну Либерман? Являлась ли она женой нашей городской достопримечательности - господина Арнольда Флавиевича Либермана?
- Являлась... - эхом откликнулась Люська. - Я у нее еще в институте химией занималась.
- Так, хорошо. А еще кого-нибудь из этого богом отмеченного семейства ты знаешь?
- У них еще дочь была... Соня, и племянник, имени не помню. Больше я никого не знаю! - воскликнула Люся.
- Этого достаточно, - успокоила я ее. - А теперь скажи мне, родная, адрес Ли-берманов ты помнишь?
- Конечно! Улица Лесная, дом четырнадцать! Но это было пять лет назад, и они могли переехать...
- Замечательно! Вот видишь, какая ты молодец! - похвалила я подругу. - Давай чай пить!
Люська зарделась от похвалы, и мы еще долго, минут пятнадцать, пили чай. Потом я, терзаемая догадками и неизвестностью, поднялась, посоветовала Людмиле принимать валериану и пошла домой. Неторопливо пересекая двор, я думала грустную думу: "Снова засосало меня это болото. Если Ромка узнает, что я опять затеяла расследование, то дольше пяти минут я не проживу. Ведь совсем недавно давала клятву, что больше никуда не влезу! Только на таких условиях Алексеев согласился на мой дизайнерский заскок. Впрочем, Рома - это не самое страшное, что может со мной приключиться. Вовка-следователь - вот кто испортит мне жизнь! Но без его помощи, к сожалению, как ни крути, мне не обойтись".
- И что я за человек такой! - пожаловалась я Рудольфу. - Может, мне в монастырь податься?
Собака протестующе гавкнула.
- Почему это не возьмут? - обиделась я. - Ты что же, наслушался всяких там следователей?! Эх, ты! Вот возьму и назло вам всем разберусь с наследством семьи Либерман! Пошли домой!
Но даже в родных стенах душа моя не находила покоя. С одной стороны - мои мужики, которым уже давно поперек горла стоит моя страсть к расследованиям, но с другой стороны... Что может быть интереснее чужих тайн? Дело вовсе даже не в моем неуемном любопытстве, вернее, не только в нем. Тут встает вопрос о справедливости! Разве я могу допустить, чтобы семью моего знаменитого земляка оставили без средств к существованию всякие там мошенники! А ведь сейчас начнется самое интересное. Либерман скончался где-то полгода назад. Смею думать, что Нобелевская премия - это не зарплата педагога или даже медика. Там сумма о-го-го! Его супруга, Роза Адамовна, являлась наследницей, как там говорят юристы, первой степени. Следом за ней идет дочь, затем внуки, а потом племянницы, племянники и так далее. И в общем-то, ничего страшного не произошло. Ну, померла старушка, а лет-то ей сколько? По грубым подсчетам что-то около семидесяти. Очень даже подходящий возраст для того, чтобы отбыть на тот свет. Вероятнее всего, я бы даже и не обратила внимания на коротенькую заметку в газете, если бы не вчерашний визит Светланы. Эта акула захотела получить свою долю наследства. И где гарантия, что неожиданно не обнаружатся еще несколько десятков охотников до денег Либермана? Тогда его настоящей дочери грозит реальная опасность. Решено, буду спасать несчастную Либерманшу-младшую. А начать следует с визита к бедной сиротке.
Улица Лесная расположена на границе города и лесного массива. Точнее, по утверждениям краеведов, тут раньше был лесной массив. Но уже лет пятнадцать он активно осваивается населением. Первое время там строили дачи, а потом уже и коттеджи. Причем получить участок в этом районе дело чрезвычайно хлопотное и дорогостоящее. Зато дачки просто загляденье!
И живут в них всякие разные генералы, представители номенклатуры, заслуженные работники всех отраслей (большей частью директора) промышленности и представители науки. Дачи строились добротными и основательными. Многие хозяева, выйдя на пенсию, поселялись там, оставляя городские квартиры своим детям и внукам.