Статья в "Вог" так и не выйдет. Интервью на телевидении тоже отменяется – кому теперь нужны советы Грейс? Единственное, чего могут захотеть репортеры, так это задать пару вопросов относительно обстоятельств убийства Малаги Альвес. А что касается самой книги… Грейс не хотелось об этом думать, но она буквально заставила себя закончить мысль. Кто захочет читать рекомендации специалистки по вопросам семьи и брака, муж которой изменял ей с другой женщиной, а она даже не подозревала о происходящем? Мало того – у любовницы был от него ребенок. А потом муж убил эту женщину. А о том, что супруг постоянно врал жене по разным поводам, а потом ограбил ее и скрылся в неизвестном направлении, даже говорить не приходится.
Конечно, Джонатан причинил Грейс много… нет, даже не боли. Лежа на спине на ледяных досках причала, онемевшая от холода и выдыхавшая дым в суровую холодную ночь Грейс чувствовала нечто совсем другое. Однако боль все равно пряталась где-то рядом, совсем близко. Ее словно отгораживал тонкий барьер, но как долго он продержится, неизвестно.
Грейс затянулась еще раз и выдохнула, наблюдая за тем, как дым плывет вверх. Когда-то ей нравилось курить, несмотря на все пугающие предостережения медицинского сообщества. Впрочем, саморазрушением Грейс тоже не занималась. Она курила не потому, что была невежественна или склонна к мазохизму.
В день знакомства с Джонатаном Грейс вернулась в квартиру, которую они с Витой снимали на двоих на Централ-сквер, и докурила последнюю пачку сигарет, стоя на пожарной лестнице и думая о Джонатане, его целях и устремлениях. Грейс даже не призналась ему, что курила. Просто ей показалось, что это не имеет ни малейшего отношения к тому важному этапу, который начинался в ее жизни с появлением Джонатана. Значит ли это, что Грейс тоже обманщица?
Сколько коридоров было в том огромном подвале! Если бы Грейс свернула в какой-нибудь другой, все могло бы сложиться иначе. Впрочем, какое это теперь имеет значение? Главное, что Грейс совершила ошибку и слишком долго брела по неверному пути, даже не понимая, насколько он ошибочен. И теперь она мерзла зимней ночью на собственном причале – напуганная и растерянная, будто подросток. Совсем не так должна вести себя взрослая женщина, когда ее собственный ребенок, почти подросток, оставшийся без отца, пытается согреться под одеялом в холодном доме. Генри оторван от прежней жизни и больше всего нуждается в поддержке, не говоря уже об элементарных объяснениях.
Грейс со вздохом пришла к выводу, что сейчас самое время взяться за это дело.
Дым поднялся в непроницаемое чернильно-синее небо, усыпанное звездами. Единственными источниками света здесь были звезды и луна – если, конечно, не считать лампы, которую Грейс оставила включенной в гостиной. Еще слабо сиял фонарь на террасе – старый, на три лампочки, две из которых перегорели. В остальных домах никого не было – во всех, кроме одного. Из трубы каменного коттеджа, находившегося возле того места, где берег озера образовывал острый угол, поднималась тонкая струйка дыма. Вокруг было тихо. Очень, очень тихо. Только, если очень хорошо прислушиваться, иногда доносились обрывки музыки. Этот звук приносило откуда-то ветром. Музыка была необычная. Грейс показалось, что играют на струнном инструменте вроде скрипки. Но Виталий Розенбаум ни сам инструмент, ни мелодию не одобрил бы. Грейс слушала и невольно представляла южные горы и людей, которые сидят на террасах своих домов и любуются деревьями. Грейс уже слышала эту скрипку в предыдущие вечера. Иногда к ней присоединялась вторая, а случалось, и еще какой-то инструмент вроде гитары. А однажды Грейс показалось, что до нее долетели обрывки голосов и смех. Грейс заставила себя сконцентрироваться на этом звуке. Она ведь почти забыла, как звучит смех.
Но в основном единственными звуками, которые они с Генри слышали в своем коттедже, были потрескивание дров в камине и шелест переворачиваемой страницы книги.
Между тем приближалось Рождество. Про праздник Грейс не задумывалась, поэтому наутро в сочельник чувствовала себя, как муж, забывший о дне рождения жены. В первый раз оставив Генри одного в коттедже, Грейс поехала на север в Грэйт-Баррингтон, надеясь отыскать там какой-нибудь подарок для сына. Но, добравшись до торгового центра, обнаружила, что многие магазины уже закрываются. Грейс носилась по этажам, бросая унылые взгляды на дурацкие, бесполезные, неинтересные и в высшей степени не вдохновляющие товары. Наконец она забрела в книжный магазин и, прохаживаясь вдоль стеллажей, попыталась выбрать что-то, что могло бы понравиться Генри. Попыталась выбрать что-нибудь на близкую ему тему, но вынуждена была заключить, что в этих категориях не предлагается ничего, что пришлось бы по вкусу Генри. Биографии композиторов. Книги о Нью-Йорке. DVD с классическими фильмами и знаменитыми спектаклями. Если подарить Генри что-то подобное, сын лишь вежливо поблагодарит. Грейс позаботилась о том, чтобы привить мальчику хорошие манеры, поэтому Генри говорил "спасибо" всем, кто делал что-то с добрыми намерениями. Нет, в этот раз нужно отыскать что-то получше, решила Грейс.
Поэтому она отправилась к полкам, где продавали книги о спорте, и принялась перебирать тома. История спортивного клуба "Янкиз". Ладно, подойдет. История Негритянской бейсбольной лиги. Ну что ж, пусть и с большой натяжкой, эти книги можно назвать образовательными – какая-никакая, а все же история. Потом что-то про Национальную футбольную лигу – Грейс остановила выбор на этой книге, потому что, открыв ее наугад, прочла довольно складное и красивое предложение. Другую книгу, о бейсболе, Грейс даже открывать не стала – ей вдруг стало стыдно за свой спортивный снобизм. Для верности Грейс прихватила еще документальный мини-сериал об истории бейсбола на DVD. Режиссерами были Кен Бернс и Линн Новик. Пожалуй, это они с Генри вполне могут посмотреть вместе. Грейс упаковала все покупки прямо на кассе.
По пути к выходу она заметила секцию книг на тему семьи и брака. Грейс невольно замедлила шаг и заставила себя окинуть ассортимент на полках взглядом. Несколько лет назад Грейс остановилась возле точно такой же секции, только в Верхнем Вест-Сайде. Хотела посмотреть, какие книги предлагают ее клиентам, да и всем остальным читателям. Подавляющее большинство составляли советы, как понравиться мужчине, который нравится вам. Как сделать так, чтобы он пригласил вас на свидание, а потом еще на одно, и еще. Как довести дело до свадьбы. Другими словами, как построить препятствия на пути к благополучной семейной жизни, которую вы заслуживаете. Ни единого полезного совета, сплошной обман и спекулирование на интересах покупателя. А где же четкий, разумный подход, который распространяется на все остальные случаи, когда нужно что-то выбрать – например, хорошо сидящий бюстгальтер или породу собаки, которая лучше всего подойдет при вашем образе жизни. А ведь правильный выбор мужа гораздо важнее. Тогда почему бы не отнестись к ответственному делу со всей серьезностью и прагматичностью? Нужно донести до молодых женщин, что при знакомстве с мужчиной следует не фантазировать, а наблюдать.
Снова и снова читательницы пособий из серии "поймай и удержи" приходили к Грейс и жаловались на то, что потерпели на данном поприще неудачу. Причем в неспособности поймать или удержать винили прежде всего себя. Муж заигрывает с другими женщинами на глазах у жены, потому что она имела неосторожность поправиться. А причина прохладного отношения супруга к ребенку (а также ко всем родственникам и друзьям жены, да и к самой жене) – то, что из-за малыша жена вынуждена была уйти в декретный отпуск и перестала приносить деньги в дом. Нет, второго ребенка она себе позволить никак не может, а то как бы не остаться без мужа. Женщины были в ответе за все, виновны во всех прегрешениях, действительно имевших место и вымышленных. Надо было лучше думать о последствиях своих поступков, больше стараться, а главное – не расслабляться. Как будто таким способом действительно можно склеить безнадежно развалившиеся отношения.
А хуже всего то, думала тогда Грейс, стоя перед книжными полками в бродвейском "Барнс энд Нобл", что женщины действительно виноваты. Но совсем не в том, в чем сами себя винили. Они и вправду потерпели неудачу – правда, совершенно в другом деле. Проблема была не в том, что они неправильно "ловили" или "удерживали" мужчин, а в том, что неправильно выбрали "добычу" на этой "охоте". Вот и все. Но разве хоть в одной книге об этом написано?
Начинала Грейс осторожно и робко. Однажды днем, когда клиент не явился на назначенную встречу, у нее неожиданно образовался свободный час. Только что ушедшая пара буквально излучала бессильную ярость, которой, казалось, пропитались все стены в кабинете. И вот, сидя за столом, Грейс написала что-то вроде открытого письма, в котором рассуждала о проблемах своей профессии и сетовала на то, что коллеги никогда не говорят клиентам об очевидных вещах – или о тех, которые, по крайней мере, должны быть очевидными всем и каждому. Сколько раз Грейс выслушивала нескончаемые жалобы мужей и жен и думала: "Вас же предупреждали!" Да-да, не прикидывайся – ты знала об этом, еще когда только встречалась с этим мужчиной. Дело до свадьбы не дошло, а ты уже была в курсе. Ты знала, что он в долгах, и даже оплачивала его счета по кредитке! Знала, что стоит вам куда-то пойти, и он сразу напьется до невменяемого состояния. Заметила, что он поглядывает на тебя свысока, с пренебрежением и не считает интеллектуальной ровней – еще бы, ведь он учился в Йеле, а ты – в Массачусетском университете. А если ты всего этого не заметила, то должна была заметить. Ведь это бросалось в глаза с первого свидания!
Впрочем, клиентов Грейс предупреждать было уже поздно. Оставалось только работать с тем, что есть. Но читателей еще можно предостеречь. К концу свободного часа Грейс уже знала, что напишет книгу. Нужно донести до людей важную мысль – если будете внимательны и непредвзяты с самого начала, если приучитесь наблюдать и делать выводы, многих ошибок и неприятностей можно будет избежать. Не следует терять бдительность, даже если мужчина любит вас (или говорит, что любит). Даже если хочет жениться (или говорит, что хочет). Даже если обещает сделать вас счастливой (кстати, с этой задачей не в силах справиться ни один человек, кроме вас самих).
А еще Грейс очень хотелось, чтобы эти простые истины донесла до людей именно она.
Да-да, потому что более знающего и компетентного в этой области человека найти трудно, ругала себя Грейс, стоя в книжном магазине в Коннектикуте. Чем же тогда она отличается от других психологов, с высоты своего богатого опыта раздающих советы ничтожным и невежественным читателям? Разве не все они ждут восхищения и благодарности? "Да уж, и того и другого я точно дождалась", – подумала Грейс.
Но теперь на эту тему не стоит и размышлять. Возвращаясь домой с продуктами для праздничного стола и подарками для Генри, Грейс так сильно сжимала руль, что пальцы начали болезненно пульсировать. Снова похолодало, и Грейс во все глаза следила за дорогой, чтобы машину не занесло на опасном черном льду. Большой участок гололеда находился сразу за поворотом на Чайлд-Ридж, дорогу, которая соединяла почти все дома у озера. Преодолев трудное место со скоростью улитки, Грейс наконец осмелилась посмотреть вперед и увидела у почтового ящика возле каменного коттеджа мужчину. Видимо, это тот самый единственный дом, где сейчас кто-то живет. Грейс, конечно, хотелось побыть в уединении, но элементарные правила добрососедства, равно как и чисто практические соображения требовали наладить отношения с единственной живой душой в ближайшей округе. В случае чего в зимней глуши помощи ждать особо неоткуда, так что познакомиться с соседом весьма полезно.
Мужчина приветственно помахал рукой. Грейс осторожно затормозила и остановилась.
– Добрый день! – поздоровался сосед. – Так и думал, что это вы едете.
Грейс опустила стекло в машине.
– Здравствуйте! – широко улыбнулась и преувеличенно бодрым тоном ответила она. – Меня зовут Грейс. Грейс Рейнхарт-Сакс.
– Знаю, – кивнул сосед. На нем была поношенная пуховая куртка. В нескольких местах перья даже торчали наружу. На вид мужчина был примерно одного возраста с Грейс – может, немного постарше. Седые волосы подстрижены совсем коротко. В руках сосед держал почту – газеты, рекламные листовки, письма. – Я Лео Холланд. Помните? Мы с братьями вашу маму до белого каления доводили!
Неожиданно для себя Грейс рассмеялась:
– Ах да, точно. Прошу прощения.
Она сама не поняла, с чего вдруг принялась извиняться за маму, да еще и спустя столько лет. Марджори Рейнхарт всю жизнь с нежностью вспоминала года, когда их домик был единственным на озере. А мальчишки с другого берега, обожавшие кататься по озеру на моторной лодке и водных лыжах, так бесили ее и выводили из себя, что Марджори регулярно бросала соседям в почтовый ящик записки, умоляя соблюдать тишину. В этот самый почтовый ящик, подумала Грейс.
– Что вы, извиняться вовсе ни к чему, – добродушно отозвался Лео Холланд. – Дело давнее, чего там… С тех пор столько воды утекло. Простите за каламбур.
– Теперь постоянно здесь живете? – решила сменить тему Грейс.
– Вообще-то нет. – Лео Холланд сунул руку в карман. – Я в академическом отпуске. Хотел поработать над книгой дома, но это же невозможно! Только и знают, что названивать целыми днями! То на собрание преподавателей факультета зовут, то рецензию на диплом написать нужно! Даже какие-то дисциплинарные взыскания обсуждать приглашали! Вот и решил сбежать до конца отпуска. Простите, если лезу не в свое дело, но и у вас ведь, кажется, дом к зиме не приспособлен?
Лео Холланд улыбался – точнее, усмехался. Улыбка у него была немножко кривоватая.
– Нет. А у вас?
– Более или менее. Тепло, конечно, не бывает, зато хоть куртку снять можно. Как же вы эти холода выдерживаете?
– Пользуемся подручными средствами, – пожала плечами Грейс. – Обогреватели, одеяла… Сами понимаете.
Лео Холланд нахмурился:
– "Пользуемся"? Во множественном числе?
– "Множественное число" – это я с сыном. Ему двенадцать лет. Вообще-то пора домой, я в первый раз оставила его здесь одного…
– Похоже, ваш сын дома не один, – возразил Лео. – Только что проходил мимо, и рядом с вашим коттеджем была припаркована машина.
У Грейс перехватило дыхание. Мысленно подсчитала, сколько времени отсутствовала. Часа два, не больше. Или три. Грейс охватила тревога. Видимо, зря она надеялась, что расстояние в один штат охладит пыл журналистов. Похоже, сенсация оказалась более громкой, чем надеялась Грейс.
– Помощь не нужна? – спросил неожиданно посерьезневший Лео Холланд.
– Нет, но… мне надо ехать.
– Да-да, конечно. Заходите как-нибудь поужинать. Вместе с сыном. Скажем, на Новый год?
Грейс сама не заметила, кивнула или нет. Насколько могла быстро она ехала по дороге через густой лес. Заледеневшее озеро поблескивало между деревьями справа. Грейс проехала мимо второго дома, потом мимо третьего, четвертого и пятого. Все стояли близко один к другому. Все, о чем могла думать Грейс, – до ее сына добрались то ли репортеры, то ли любители журнала "Пипл" и ток-шоу, обожающие влезать в чужие дела и жадно слетающиеся на каждую семейную драму. Грейс вздрагивала, невольно представляя Генри одного в холодном домике с посторонним человеком. Вот этот кто-то сидит на их диване и задает Генри вопросы о том, о чем сын понятия не имеет. Его это встревожит и расстроит. А может быть – и это вызывало особое возмущение, – Генри сейчас рассказывают такие вещи об отце, которые он услышать не готов. Да и Грейс не готова поведать о них сыну.
Только сейчас она осознала, что на самом деле больше всего боялась не репортеров. Самую сильную тревогу внушала мысль, что приехал Джонатан. Нет, не может быть. Джонатан бы не вернулся. Он не может так с ними поступить, с возмущением думала Грейс. Просто не имеет права. И должен это понимать.
Дорога свернула вправо, и наконец, вглядываясь в темноту, Грейс сумела разглядеть дом и стоявшую рядом с ним машину. Удивление было почти таким же сильным, как и облегчение. На том месте, где стояла машина Грейс до того, как она уехала на два (самое большее – на три) часа, стоял суперсовременный седан немецкого производства. На машине этой марки ни один уважающий себя еврей ездить не станет, однако автомобиль выбирала Ева, а она сентиментальностью не отличалась.
Как бы поразительно и неожиданно это ни было, на Рождество к ним с Генри приехал отец.
Глава 18
Рождество в штетле
Отец и Генри сидели на промятом зеленом диване возле камина, положив ноги на старый сундук. В руках у них были дымящиеся кружки с чаем. С удивлением Грейс заметила, что в доме определенно стало теплее, и решила, что, похоже, просто не совсем разобралась в устройстве бойлера или отопительной системы. Хотя, может быть, дело в огне? Отец как следует растопил камин. Как ни удивительно для городского жителя, но у папы всегда очень ловко получалось разводить огонь.
– Ну, здравствуй! – довольно-таки приветливо произнес он.
Генри держал предмет, которого до приезда папы в доме точно не было – портативный DVD-плеер. Дедушка и внук смотрели вместе какой-то фильм. На секунду Грейс охватила сильнейшая волна раздражения.
– Папа, – вслух произнесла она, – когда ты приехал?
Дедушка посмотрел на внука. Генри, внимание которого снова привлек маленький экран, едва заметно пожал плечами.
– Кажется, час назад, – ответил ее отец. – Я тут огонь разжег…
– Вижу. А это что, предрождественский подарок?
Отец покосился на DVD-плеер в руках у Генри и нахмурился.
– Нет. Это, вообще-то, мой. Просто решил отдать внуку на время… ну, пока вы здесь.
Отец снова повернулся к Грейс:
– Ты ведь не возражаешь?
– Нет, конечно, – покачала она головой. Потом нехотя прибавила: – Спасибо. – А затем довольно сердито спросила у сына: – Генри, не забыл сказать дедушке "спасибо"?
Можно было подумать, что неблагодарность проявил сын, а не она сама.
– Чтобы Генри – и забыл про "спасибо"? – ответил отец. – У мальчика прекрасные манеры.
– Мы смотрим "Космическую одиссею 2001 года", – пояснил Генри. – Они только что нашли на Луне минолеты.
Грейс растерянно нахмурилась и даже на секунду перестала сердиться.
– Какие еще минолеты?
– Монолиты, – поправил отец и взглянул на дочь. – Привез, что было. Это из коллекции "Величайшие научно-фантастические фильмы всех времен". Дети подарили.
Другими словами – "дети Евы". У Грейс язык чесался напомнить: "Вообще-то ребенок у тебя только один".
– Хорошая коллекция, целых десять фильмов, – бодро доложил Генри. Сын, похоже, был всем доволен.
Если Грейс что-то и раздражало больше, чем мальчики, обожающие спорт, так это мальчики, обожающие научную фантастику. А теперь ее хорошо образованный, всесторонне развитый, чуткий, играющий на скрипке сын читает книги про бейсбол и смотрит фильмы про космические корабли. И кстати, с тех пор как они приехали, Генри ни разу не брал в руки скрипку. Но, что еще более удивительно, Грейс даже в голову не пришло сделать ему по этому поводу замечание.
– Очень мило с твоей стороны.
Вежливые слова вырвались у Грейс сами собой.