* * *
Такси остановилось у главного корпуса больницы ровно в шесть. Питер ждал меня на улице.
К вечеру сильно похолодало, пронзительно завывал ветер. По моим ощущениям, на ветру было минус двадцать, не меньше. В такую погоду я бы с удовольствием осталась дома, устроившись у камина с хорошей книжкой. Если бы, конечно, у меня был камин.
Стоило мне выбраться из тёплой машины, как зубы начали отбивать дробь.
- Ок-колеть можно! - сообщила я Питеру. - Почему ты не ждал внутри?
- Тебе никогда не говорили, что свежий воздух полезен для здоровья? - улыбнулся Питер.
Он был даже без шапки и перчаток, и я с трудом удержалась, чтобы не прочесть ему нотацию. Но бедняге сейчас только увещеваний мудрой старшей сестры не хватало.
- Ты какую кухню предпочитаешь? - спросил он.
- Выбор за тобой.
- Я приметил один маленький итальянский ресторанчик. Никогда там не был, но выглядит он очень неплохо и находится в двух шагах отсюда.
- В д-двух шагах - это хорошо. - Зубы у меня стучали, как кастаньеты.
Рассмеявшись, Питер взял меня под руку. Впервые после Аштабулы я слышала, как он смеётся.
- Невероятно! Как ты можешь мёрзнуть? Только посмотри на себя! Пальто почти до полу, шляпа на самые уши натянута, а шарф даже нос прикрывает. И чем ты только дышишь?
Он опять расхохотался. Ладно, ради того, чтобы его повеселить, я была готова отморозить себе задницу. Но не насовсем. Мы завернули за угол.
- Осталось чуть-чуть, - обнадёжил Питер. - Минуты через три будем да месте.
Так оно и случилось. В баре было оживлённо и шумно: ещё бы, "час удачи", когда напитки отпускают за полцены, только начался. К бару примыкал обеденный зал, и, несмотря на столь, ранний час, он был почти полон. К счастью, в дальнем углу нашёлся свободный столик. Наши соседи ещё не успели наклюкаться на дармовщинку, посему у нас с Питером был шанс расслышать друг друга.
Я заказала бокал красного вина, чтобы оттаять. Питер попросил пива. Я не поверила ушам своим: холодное пиво в такую погоду! Но смолчала.
Когда официант торопливо удалился, Питер глянул на меня с лукавой усмешкой:
- Начинай!
Терпеть не могу обсуждать дела, вкушая пищу. Но в этом заведении не приходилось рассчитывать на то, что нам позволят неспешно побеседовать за чашечкой-другой ароматного кофе, поскольку у входа в зал уже вытянулась очередь желающих отужинать. Я не стала мешкать:
- Полагаю, ты знал, что Мередит и Ларри Шилдс, её режиссёр, встречаются.
- Конечно.
- Тогда тебе также известно, что недавно они поссорились?
- Но… Неужто я не упоминал об этом? - смутился Питер.
- Нет.
- Да что это со мной! - Он ударил себя ладонью по лбу. - Странно, что я ещё помню своё имя.
- Твоя забывчивость вполне объяснима, слишком многое на тебя свалилось в последнее время, - утешила я Питера. - Расскажи, что ты знаешь об этой размолвке.
- На самом деле ничего не знаю. Мэри Энн говорила, что Мередит и Ларри поссорились и что сестра места себе не находит. Но Мередит заставила Мэри Энн поклясться, что она никому не скажет, из-за чего они разругались, даже мне. Думаю, что она - Мередит то есть - считала себя виноватой. Это не Мэри Энн мне сказала, просто у меня сложилось такое впечатление. Но не прошло и недели, как мы уже вместе ужинали, в ресторане, и они казались безумно влюблёнными. Прямо-таки ни на шаг друг от друга не отходили. И я решил, что ссора была пустяковой.
- Возможно, по этой причине ты и не упомянул о размолвке? - предположила я.
- Скорее всего, - виновато улыбнулся Питер. - Ничего, если мы поторопимся с заказом? Я хотел бы вернуться ненадолго в больницу.
Мы заглянули в меню, лежавшие на столе, и быстро выбрали блюда. Как только официант отошёл, я решила сыграть роль старшей наставницы - больше сил не было терпеть.
- Питер, прости, что вмешиваюсь, - начала я, понимая, что он может и не простить, - но разумно ли проводить всё время в больнице? Ты уже на пределе, но ведь на данном этапе от тебя мало что зависит. Не лучше ли вернуться к работе, это отвлечёт тебя от тяжёлых мыслей.
- Меня не нужно отвлекать, - резко возразил Питер, но продолжил уже более спокойным тоном, подыскивая нужные слова: - Видишь ли, я должен быть там, я просто не в силах находиться где-нибудь в другом месте. Прихожу домой ночевать и беспокоюсь, как бы чего в моё отсутствие не случилось. Выхожу поесть - как сейчас, - а тревога не покидает. Ты меня понимаешь?
- Конечно, - пристыженно пробормотала я. - У меня длинный язык. Забудь, что я сказала, ладно? Но тебе надо есть, обязательно!
- Что я и собираюсь сделать, - с улыбкой согласился Питер.
- Я хотела тебя спросить ещё кое о чем.
- Спрашивай.
- Ты, случаем, не видел Мэри Энн в понедельник утром или днём?
- Нет. (Видимо, я не сумела скрыть своего разочарования.) А что? Это важно?
- Возможно. Но не бери в голову. Я легко отыщу кого-нибудь, кто видел её или Мередит в понедельник.
- А зачем это нужно?
- Тебе известно, что сестры были ранены дважды? Первые пули попали в тело.
- Разумеется. Неужели я не сказал тебе об этом? Видимо, опять упустил, - сокрушённо признал Питер.
- Ничего, не переживай. Вчера вечером мне пришло в голову, что если мы выясним, во что была одета хотя бы одна из сестёр, и сумеем отыскать их одежду, то по дыркам от пуль определим, кто куда был ранен. И, следовательно, узнаем, кто лежит в больнице.
- Дезире, ты гений! - восторженно произнёс Питер. - А почему полиция до этого не додумалась?
- Ха! Не переоценивай меня. Возможно, они и додумались. Но по какой-то причине не смогли найти одежду. Когда закончим ужинать, я попробую навести справки в отделении скорой помощи. А если там ничего не выйдет, то наведаюсь в театр и спрошу, не помнит ли кто, как была одета Мередит в…
- Стоп, вспомнил! - возбуждённо перебил Питер. - Я знаю, во что была одета Мэри Энн! Я звонил ей в понедельник утром, и она упомянула, что на ней жёлтый кашемировый свитер. Это мой подарок на день рождения, вот она и хотела, чтобы я знал: она его носит.
- Замечательно, - обрадовалась я. - То есть будет замечательно, если она не переоделась, когда пришла домой вечером. Послушай, Питер, сделай мне одолжение, не уповай чересчур на эту затею с одеждой. Сержант Филдинг - мой хороший приятель и компетентный следователь. Скорее всего, полиция меня опередила. Я просто стараюсь ничего не упускать, вот и всё.
- Не волнуйся, Дезире, я учёл. А теперь я хочу задать вопрос.
- Ладно, валяй.
- Филдинг случайно не упоминал, куда она ранена? Девушка из больницы?
Нарушать обещание, данное Филдингу, я бы ни за что не стала, поэтому твёрдо ответила:
- Нет. Но уверена, что скажет, если я сумею добыть доказательства, которые помогут установить её личность. А почему ты спросил?
- Только потому, что хотел бы знать как можно больше о её состоянии. Но все кругом такие скрытные.
Не успел он закончить фразу, как явился официант с нашим заказом, и на время мы с Питером постарались забыть, по какому поводу ужинаем вместе. Принявшись сразу за основное блюдо (из уважения к стремлению Питера побыстрее вернуться в больницу я отказалась от закусок), мы болтали о жизни, о работе и даже потчевали друг друга анекдотами. Однако на десерт у нас были капучино, творожный пудинг и опять вопросы.
- Ты не мог бы назвать имена друзей девушек? - осведомилась я. - Какие вспомнишь. И мне также необходимо знать, как связаться с их братом.
- Эрик остановился в "Гранд-Хайятте" на Восточной Сорок восьмой улице. Между прочим, Филдинг тоже спрашивал меня о друзьях вчера вечером. Мне удалось припомнить четверых. Вероятно, у Мередит были какие-то друзья, которых я не знаю, но с этими четырьмя сестры были особенно близки.
Три имени я записала в блокнот, четвёртое вносить не стала: с Чаком Спрингером я уже познакомилась.
- Телефоны не знаю, - извинился Питер, - но все они живут в Манхэттене. Наверняка их можно отыскать в справочнике.
- Не беспокойся, найду.
Когда пять минут спустя мы вышли из ресторана, ветер кусался ещё сильнее, и я жаждала лишь одного - поскорее попасть в помещение. Но по дороге к больнице Св. Екатерины мы наткнулись на маленькую овощную лавку - в таких обычно чего только не продают, - и Питер неожиданно остановился.
- Жди здесь, - приказал он, - я быстро.
Питер забежал в лавку, а я покорно дожидалась, трясясь от холода. Через пару минут он вернулся с двумя небольшими букетами роз - розовых и жёлтых.
- Я ещё с утра хотел купить цветы, чтобы отнести в больницу. Но ты же меня знаешь: как всегда, вылетело из головы. В этом магазинчике выбор небогатый, но всё же. - И он протянул мне розовые цветы. - Это тебе. Поздравляю с Днём святого Валентина!
Вряд ли стоит упоминать, что я с трудом удержалась, чтобы не разреветься, как девчонка.
* * *
Отделение скорой помощи больницы Св. Екатерины занимало целое здание. Когда я вошла, приёмная была почти пуста. Слева у входа торчал охранник, но, к счастью, он был по горло занят. Могучая женщина средних лет стояла практически вплотную к нему и орала - подозреваю, всякие гадости - по-испански. За подол дамы цеплялась плачущая малышка.
Я двинулась прямо вперёд через двойные двери, проигнорировав, что ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ПАЦИЕНТОВ. Остановилась на секундочку, скинула пальто, задрапировала им розы (как-то непрофессионально вести расследование, прижимая к груди букет цветов), затем торопливо направились по коридору до конца, где снова обнаружила двери с воспретительными надписями. Распахнув их, я оказалась в самом сердце отделения.
Прямо за дверьми на носилках лежали два пациента, один из них жалобно стонал. Направо помещение было разгорожено занавесками на маленькие секции, где врачи и медсёстры оказывали неотложную и всякую иную помощь больным и увечным. За одной из занавесок прерывисто кричала женщина, а в промежутках между её криками до меня доносился чей-то тихий плач. Шестеро человек медперсонала носились туда-сюда, то ныряя за занавески, то выскакивая на свет божий, подчиняясь чьим-то-властным указаниям. Они настолько ошалели, что им было наплевать на моё присутствие; более того, они его даже не заметили.
Слева я углядела большой стол для медсестёр. За ним сидели три женщины, две из них разговаривали по телефону. Я приблизилась к третьей в этом триумвирате, пышногрудой блондинке латиноамериканского типа, она сосредоточенно изучала какую-то папку.
- Простите, - произнесла я. Удостоверение я уже держала в руке и, как только женщина подняла голову, на мгновение раскрыла кожаные корочки перед носом блондинки и тут же принялась запихивать документ обратно в сумку. - У меня есть несколько вопросов; это не займёт…
- Стоп, минуточку, дорогуша. Дайте-ка получше взглянуть на эту вашу штуковину. Частный-сыщик, - фыркнула она, когда я вручила ей удостоверение. - Вы не имеете права здесь находиться. Боюсь, мне придётся попросить вас выйти.
- Послушайте, это очень важно. Я не отниму у вас много времени.
- Это нарушение больничных правил. Сначала получите разрешение.
- Но не могли бы вы уделить мне одну-две минуты? - упрашивала я.
Она не ответила, но с её глазами стали происходить странные вещи. Я обернулась. Оказывается, блондинка подавала знаки охраннику, тощему противному малому; тот стоял в другом конце помещения, сложив руки на груди и кровожадно ухмыляясь. Опустив руки, охранник медленно двинулся к нам.
- Это касается близнецов Фостер, - затараторила я. - Тех несчастных девушек, которых ранили в лицо в понедельник вечером.
- Проблемы, Кармен? - раздался у меня за спиной высокий гнусавый голос.
Охранник взирал на меня с тем выражением, с каким большинство людей смотрит на маленьких членистоногих ползающих тварей. Я опять обратилась к Кармен:
- Мне необходимы кое-какие сведения. Это невероятно важно.
- Ну-у… - заколебалась блондинка, а я затаила дыхание. - Всё в порядке, Майк.
- Уверена?
- Да.
Как только разочарованный цербер удалился, я принялась за дело:
- Мне бы хотелось побеседовать с медсестрой, которая занималась ранеными в тот вечер.
- И о чем же вы хотите меня спросить?
- Так это вы!
- Одна из них. Но сейчас мне не до разговоров, я очень занята. Посидите-ка вон там, в уголке, - кивком головы она указала, куда мне следовало на время убраться, - я подойду к вам, когда освобожусь.
Точно следуя заданному направлению, я оказалась в узком коридорчике с рядами неуютных металлических стульев вдоль стен. Усевшись в центре ряда, я положила цветы на соседний стул, повесила на спинку пальто и бережно прикрыла им букет. И тут же в коридорчик влетела тяжёлая больничная каталка. Перемещаясь зигзагами, она так и норовила отдавить мне ноги. Я едва успела спрятать их под стул. Служитель, управлявший каталкой, заботливо предупредил об опасности.
- Дорогу! Берегите ноги! - заорал он. Когда уже проехал мимо.
Вот уж, поистине, в отделении скорой помощи здоровым не место: не успеешь и глазом моргнуть, как сам окажешься на больничной койке.
От нечего делать я принялась разглядывать единственное живое существо - то ли мужчину, то ли женщину, - делившее со мной коридорчик. О половой принадлежности существа я не бралась судить, поскольку оно было одето в штаны и кроссовки и сидело наискосок от меня, обхватив голову руками. Видна была лишь макушка, покрытая темно-каштановыми волосами.
Дабы чем-то заняться, я решила составить список продуктов для торжественного ужина в воскресенье с Эллен и её предполагаемым будущим мужем. Один такой список уже лежал в моей сумке, но я всегда умудряюсь что-нибудь забыть, потому не помешает подстраховаться, а потом сравнить оба варианта… Всё лучше, чем пялиться на перхоть на темно-каштановой макушке.
Я почти закончила список, когда кто-то тяжело опустился на соседний стул. Подняв голову, я с удивлением обнаружила рядом Кармен.
- Вот уж не ожидала, что вы так скоро освободитесь, - обрадовалась я.
- Выкроила минутку, но времени у нас с вами в обрез. Я и впрямь очень занята. Так что давайте ближе к делу.
Я последовала её совету:
- Где одежда, которая была на близнецах Фостер, когда их привезли сюда?
- Замявшись на секунду, медсестра, словно оправдываясь, ответила:
- Мы, конечно, пытались следовать предписаниям, но в тот вечер здесь был настоящий бедлам… то есть хуже, чем обычно… и…
- "Предписаниям"? - перебила я.
- Вы что, не знаете правил, касающихся жертв насилия? - подозрительно осведомилась Кармен.
- Да кто же их не знает, просто само слово "предписания" сбило меня с толку, - выкрутилась я, понятия не имея, о чем она толкует, и не желая признаваться в своём невежестве. В конце концов, не моя вина, что неверных супругов, которыми я обычно занимаюсь, не расстреливают за их прегрешения. - Итак, что произошло на этот раз? - Будем надеяться, что по ходу беседы ситуация прояснится.
- Ну, - продолжила Кармен, осторожно подбирая слова, - в понедельник вечером здесь был настоящий дурдом, как я уже сказала. Автобус попал в аварию, очень серьёзную, - кажется, на Восемьдесят третьей улице, - и на нас свалилась куча пострадавших. Мы носились как тараканы. А когда такое творится, ошибки неизбежны. - Она, глубоко и шумно вздохнула. - Двое молодых полицейских сидели за нашим столом, дожидаясь, когда им отдадут одежду…
- Так одежду забрала полиция? - Зря добряк Питер столь высоко оценил мои профессиональные навыки! Проверить имущество жертв - стандартная полицейская практика.
- Да нет, выслушайте же меня! - буркнула Кармен с унылым видом. - В неразберихе мы отдали им чужие вещи. А когда они вернулись через пару часов, было уже поздно. Мы успели выбросить вещички близнецов… то есть то, что от них осталось. Нам ведь пришлось разрезать одежду, чтобы оказать им помощь, и она превратилась в лоскутья.."
Филдинг был прав: закон Мэрфи в действии!
- Вы случайно не заметили, во что были одеты девушки?
- Да вы в своём уме! Они были все в крови. Где уж тут разглядывать, кто во что нарядился!
- Весьма вероятно, что на одной из них был жёлтый кашемировый свитер, - сделала я отчаянную попытку освежить её память.
- Послушайте, дорогуша, здесь дым стоял колесом. Сколько можно повторять одно и то же? И мир моды меня в тот момент не интересовал. Единственное, что всех нас заботило, - принять как можно больше людей и как можно быстрее. - Она с любопытством взглянула на меня. - А при чем здесь жёлтый кашемировый свитер?
- Не знаю, в курсе ли вы, но одна из сестёр умерла на операционном столе, а вторая всё ещё в коме.
- Знаю. Только сегодня спрашивала одну из больничных медсестёр о её состоянии, - смягчилась Кармен. - Вроде бы они были очень хорошенькими, хотя утверждать не берусь. После того, что этот сукин сын сделал с их лицами…
- Вот почему так важно выяснить, во что они были одеты. Пока никто не знает, которая из девушек умерла, а которая выжила. Жених одной из них - мой клиент. Вы не представляете, что он сейчас переживает.
- Бедняга. Вот уж кому тяжко пришлось, - пробормотала Кармен, сочувственно, качая головой..
- Но мы почти уверены, что одна из сестёр - Мэри Энн - была одета в жёлтый свитер.
Кармен быстро сообразила, к чему я клоню:
- Вы хотите узнать, куда была ранена девушка в жёлтом свитере? Жаль, что ничем не могу помочь. Правда, жаль. - Полагая или надеясь, что разговор окончен, она начала медленно, боком, подниматься со стула.
- Кармен, я буду вам чрезвычайно признательна, если вы дадите мне имена людей, которые занимались близнецами в тот вечер.
- Дохлый номер, дорогуша. - Сержант - забыла, как его, - уже опросил всех; кто находился рядом, и даже тех, кто близко к ним не подходил. Поверьте, если бы кто-нибудь хоть что-то знал, они бы ему сказали.
- Понимаю, но у меня есть обязательства перед клиентом, и личная беседа с ними облегчила бы мою совесть.
- Тоже верно. Ладно, дайте-ка вспомнить. Второй дежурной сестрой была Кирстен Андерсен. У неё сегодня выходной, и у меня нет времени прямо сейчас искать её телефон. Надо работать. Но я его найду, - пообещала она, опять приподнимаясь со стула.
- А врач?
- Ими занимались два врача, не помню, кто именно. Но я выясню. Вот что, оставьте мне ваш телефон, и я попрошу всех троих с вами связаться. Не волнуйтесь, я им растолкую, как это важно. - На сей раз Кармен решительно встала. Я тоже вскочила.