– Что-то все очень сложно получается, – протянула Ольга, которой, конечно, не хотелось думать плохо о своем ненаглядном. – Зачем ему впутывать других людей?
– Ну а что ты предлагаешь? – ударила я ее по больному месту, потому что Ольга никогда не могда предложить ничего конкретного.
– Я? – Ольга сразу растерялась. – Да я, ничего, собственно…
– Понятно, – усмехнулась я. – Вот именно, что ничего. А действовать нужно.
– Может быть, съездить в эту библиотеку и спросить, был ли у них сегодня такой мужчина?
– А ты думаешь, они помнят их в лицо? – фыркнула я. – Они тебе скажут, что абонент такой-то взял такую-то книгу, а это мы и без них знаем. А кто взял за этого абонента – поди разбери! Может, он и не числится в этой библиотеке, а его друг взял книгу по своему номеру, и все? Что тыт тут докажешь?
Ольга сразу скисла и снова потянулась к хересу.
– Хватит! – решительно заявила я, унося бутылку в комнату, чтобы она не мозолила Ольге глаза. – Придумай лучше чего-нибудь!
– Кстати! – оживилась Ольга. – мы же не показали тебе письма! Ой, какой счастье, что я положила их в свою сумку! Он, наверное, даже не подумал, что они могут быть у меня, поэтому и не схватил мою сумку. Да к тому же она за ветку зацепилась!
– Так, давай, показывай.
Ольга достала письма. Я быстро пробежала их глазами.
– Ну и что? – посмотрела я на Ольгу.
– А вот эта фраза тебе ни о чем не говорит? – Ольга ткнула пальцем в строку, где было написано: "А помнишь то место, где мы с тобой поймали здоровенную щуку…"
В моей голове зашевелился целый клубок мыслей.
– Погоди, погоди… – я посмотрела на Ольгу. – Ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что Седой именно таким образом мог дать понять дочери, где он спрятал коллекцию! Ведь никто, кроме нее, не знал, где конкретно находится это место! А Галина должна была понять!
Позади нас раздался глухой стон. мы обернулись. Галина сидела, уронив голову на руки и раскачивалась из стороны в сторону.
– Бедный папа! – снова простонала она. – Господи, какая же я дура! А я-то посчитала его сумасшедшим! Ох, идиотка!
– Успокойся, Галочка, – ласково сказала ей Ольга. – Хочешь хересу? Полина! – она строго посмотрела на меня. – ПРинеси сейчас же человеку херес!
– Ты мне тут не командуй! – одернула я ее. – Хитрая какая нашлась! Не хочет она твой херес, понятно? А если уж тебе так хочется, сходи сама.
Ольгу не нужно было уговаривать, и она тут же помчалась за своей заветной бутылкой. Я подсела к Галине. Ольга что-то долго возилась, видимо, судорожно глотала херес, пока я не вижу. Ну и черт с ней!
Вскоре она вернулась и налила Галине полный стакан. Та взяла его и сделала несколько неуверенных глотков.
– Галочка, не волнуйся, – пропела Ольга.
– В самом деле, Галя, успокойся! – поддержала я ее. – Мы сейчас сходим на это место и все проверим! – я уже загорелась найти коллекцию.
– Сейчас? – испугалась трусливая Ольга.
– А что?
– Но ведь уже ночь на дворе. Мне детей нужно забирать и укладывать…
– Вспомнила! – усмехнулась я.
– Подождите, девочки, – сказала Галька. – Уже действительно поздно, но не в этом дело. Дело в том, что событие, о котором пишет папа, рпоизошло очень давно. Ну, щуку эту мы с ним поймали много лет назад. И я сейчас, если честно, совсем не помню, где это находится.
– Как? – с ужасом вытаращилась на Галину Ольга. – Совсем-совсем не помнишь? – Ольга растерянно переводила взгляд с Галины на меня и ждала, что я чем-нибудь помогу.
– Ну, не совсем. Помню, что это возле Речного – мы всегда там рыбачили. И помню, что там росла старая, корявая береза. Если только ее найти…
– Так это уже здорово! – обрадовалась я. – Мы знаем хоть какой-то ориентир! И непременно там все проверим! Ну, вскопаем побольше, если что, делов-то! Ничего страшного!
– А кто будет копать? – подозрительно спросила Ольга.
– Все! – отрезала я, выразителдьно посмотрев на нее. – Так что и тебе работы хватит, не волнуйся!
Ольге последнее высказывание явно не понравилось, и я была уверена, что назавтра она непременно прикинется больной.
– Значит, откладываем все до завтра? – посмотрела я на Галину с Ольгой.
– Лучше на завтра, – ответила Галя. – Я постараюст все получше вспомнить за ночь.
– Ты лучше отдыхай! – посоветовала я. – Завтра нам силы понадобятся.
– Поля, может быть, я не буду забирать сегодня детей от бабы Клавы? – спросила Ольга. – Как ты думаешь, она не будет возражать?
– А что такое? – повернулась я к сестре.
– Да что-то у меня в горле першит… Боюсь, как бы на заразить детей…
– А ты самогоночки у Петровича выпей! – предложила я ей.
Ольга непонимающе уставилась на меня.
– Ложись спать! – холодно сказала я. – Дети уж спят давно! А завтра только попробуй мне не встать!
Назавтра все случилось так, как я и предполагала: едва я вошла к Ольге в комнату, чтобы поднять ее, как меня встретили какие-то странные хрипы.
– Что с тобой? – спокойно спросила я.
– Горло болит, – прохрипела Ольга. – Голова болит, все болит, и вообще, мне плохо!
Я потрогала ее лоб. Лоб был горячим.
– Покажи горло! – рявкнула я.
Ольга разинула рот, вывалила язык и выпучила глаза. Я повернула ее голову к свету. Так и есть! Не знаю, каким непостижимым образом сестре удалось этого добиться, но горло ее было ярко-пунцового цвета! Так всегда! Едва мне стоило заикнуться, что завтра нужно съездить на дачу и что-то покопать или пополоть, у Ольги тут же начинался приступ аллергии, как она говорила. Глаза краснели, из носа лились сопли, Ольга кашляла, чихала, стонала и кряхтела. Но как только я махала рукой и говорила, что поедем в следующий раз – все тут же столь же таинственным образом прекращалось. Недуг исцелялся сам собой. И вообще, я не замечала, чтобы Ольга была подвержена аллергии. Это у меня аллергия, поэтому, собственно, я и не пью. Хотя иногда так хочется! Вот сейчас, например. Напиться, а потом швырнуть пустой бутылкой в Ольгу и выругаться от души…
– Вставай! – гаркнула я изо всех сил.
Ольга аж подскочила.
– Чего ты? – испуганно спросила она. – Я же болею…
– Сегодня ты меня не проведешь своими штучками. Поднимайся.
– Я не пойду, – запротестовала Ольга, накрывайясь одеялом с головой и отодвигаясь от меня.
Я решительно стащила с нее одеяло. Ольга взвизгнула и попыталась вырвать его у меня. Не тут-то было!
Я взяла Ольгу под мышки и потащила в кухню, приказав сидеть там и ждать меня, а Галине не спускать с нее глаз. Сама вышла на улицу, прихватив на всякий случай с собой одеяло.
Шла я к Петровичу.
– Дядя Коля! – уверенно закричала я, барабаня в его каморку.
– Ты, что ль, Полинка? – высунулась взлохмаченная голова старика.
– Я. Мне нужен твой самогон. Давай! – потребовала я.
– Чего это?
– Ольга заболела, давай сейчас же!
Озадаченный Петрович ничего не сказал, пошел в сарай и вынес большую бутыль с мутноватой жидкостью.
– Крепкий он, – растерянно сказал он мне.
– Ничего, – я решительно выдернула у него бутыль из рук. – В самый раз!
И уверенно зашагала домой. Дома я налила полный стакан самогона и достала из кастрюли малосольный огурец. Ольга с ужасом наблюдала за мной, округлив глаза. Я пододвинула ей стакан.
– Пей! – приказала я.
– Не буду, – хрипло проговорила Ольга.
– Пей без разговоров! – прикрикнула я.
– НЕ буду! – в отчаяньи закричала Ольга, отодвигаясь. – У меня уже все прошло!
– Ах, прошло? – обрадовалась я. – Прекрасно! Тогда собирайся, пойдем землю копать.
Ольга чуть не расплакалась. Я воспользовалась случаем, подсела к ней и принялась вливать самогон ей в рот, крепко держа ее голову. Ольга давилась, таращила глаза, роняла крупные капли, но все же мне удалось влить ей почти весь стакан.
Сунув ей в рот огурец, я удовлетворенно сказала:
– Вот и ладненько. Теперь я за тебя спокойна, не разболеешься. Одевайся в то, что я тебе дам, и пойдем.
– Ты садистка! – простонала Ольга. – Знать тебя больше не хочу!
– Ладно, ладно, – добродушно усмехнулась я. – Ты мне еще спасибо скажешь!
Галина только смеялась, глядя на нас.
Я прошла к шкафу, достала из него свою старую вязаную кофту и Кирилловы шерстяные трико. Он носил его еще в юности, а когда жил с Ольгой, то одевал дома для тепла, так как зимой в Ольгиной квартире топили отвратительно, и там можно было с ума сойти от холода. Однажды я, будучи еще молодй и глупой, застала Кирилла дома в этом дырявых трико с отвисшими коленками и подняла его на смех. Кирилл тут же переоделся и никогда больше не прикасался к этому трико. Более того, он стал орать на Ольгу, чтобы она их выбросила, когда сестра предлагала ему надевать их "под низ" зимой. В конце концов Ольга увезла трико на дачу, уверенная, что оно ей еще пригодится. Вот пусть и пригодится теперь.
– Надевай! – велела я Ольге.
Она хмуро посмотрела на меня, но облачилась в приготовленную одежду.
– Ну что, пойдемте? – спросила я, взяв в руки лопату.
Галина кивнула. По дороге мы зашли к бабе Клаве и попросили ее еще немного посидеть с детьми. Старушка вздохнула, но возражать не стала. Уходя, я сунула ей пятидесятирублевую купюру, после чего баба Клава была готова сидеть с детьми хоть все дни и ночи.
Шли мы пешком через лес. Шли долго. Ольга прямо изнылась вся, говоря, что нужно было добираться на электричке. Но мне хотелось идти именно пешком, так как может быть, Галина по каким-то приметам узнает нужное нам место. С лопатой в руках идти было тяжеловато, а тут еще Ольга без конца надоедала со своим нытьем. В конце концов она достала меня так, что я пригрозила переложить лопату на нее, если она не заткнется. Ольга сразу умолкла и некоторое время не трепала нам нервы.
Наконец, мы добрались до Речного.
– Ну что? – с легкой тревогой спросила я Галину. – Не вспоминаешь?
– Кажется, где-то здесь, – неуверенно ответила та, когда мы спустились к речке. – Точно не помню. Знаю, что береза старая там росла, кривая такая. Она очень приметная была. Но только что-то я ее не вижу…
– Так давайте походим, поищем!
– Сколько можно ходить! – снова заныла Ольга. – Уже ноги болят!
Я смерила ее ледяным взглядом и сказала:
– Если не хочешь, можешь подождать нас здесь на пенечке. Но предупреждаю: скоро мы не вернемся!
– Да нет, я ничего, – испугалась Ольга. – Я с вами пойду, конечно. Только знать бы еще, куда идти…
Мы с Галиной пошли вперед. Ольга брела сзади, сокрушенно качая головой. Длинные рукава кофты болтались чуть не до колен, сестра постоянно поддергивала их, резинка трико давно ослабла, к тому же Ольга была худенькой, поэтому трико то и дело норовило упасть с нее. Ольга выглядела как сомнамбула.
Бродили мы долго, но так и не нашли ничего похожего на кривую березу. Галина уже устала и чувствовала себя виноватой.
– Ничего, Галя, – подбадривала я ее. – Найдем! Давайте знаете что сделаем? Сейчас вернемся домой, поедим, отдохнем немного, а потом снова приедем сюда.
– На электричке? – с надеждой спросила Ольга.
– Да можно и на машине. Но не пешком, это точно.
У Ольги вырвался вздох облегчения.
– Пойдемте, сейчас как раз электричка будет, – позвала я их.
Мы вышли к станции и сели в подошедшую электричку. Приехав домой, пообедали и легли немного отдохнуть. Потом я подошла к Ольгиной кровати и потребовала:
– Покажи горло!
Ольга послушно раскрыла рот. Я заглянула туда и увидела, что горло ее нежно-розового, совершенно здорового цвета.
– Вот так, – удовлетворенно сказала я. – Я же лучший лекарь на свете!
– Можно мне принять еще хересу для закрепления эффекта? – сразу же спросила Ольга.
– Ладно, можно, – усмехнулась я. – Как ты после стакана самогонки не опьянела – ума не приложу. Привычка, видимо!
Ольга надулась, но за хересом пошла. После этого мы все ненадолго уснули. Проснулись к вечеру и сразу стали собираться. Я снова обрядила Ольгу в длинную кофту и Кириллово трико. Осточертевшую лопату кинула в багажник. Потом мы сели в "Ниссан" и поехали к Речному.
На этот раз мы проехали далеко. Впереди замаячил какой-то домик. Ольга вдруг встрепенулась и стала внимательно вглядываться вдаль.
– Ты чего? – удивилась я.
– Это же сторожка! Сторожка лесника, Алексея Ивановича! Я ночевала у него тогда, ну, помнишь…
Я помнила.
– Может быть, к нему обратиться? – посмотрела я на Ольгу. – Если он лесник, то должен хорошо знать эти места?
– Ну давай попробуем, – неуверенно согласилась Ольга.
Мы подошли к сторожке, Ольга постучала в дверь.
– Кто там? – послышалось из домика.
– Алексей Иванович, это я, Оля, вы меня помните? Я как-то залбудилась в лесу и оставалась у вас…
– О! – раздался возглас не то удивления, не то восхищения, не то досады, а следом в проеме показалось лицо лесника.
Он с интересом переводил взгляд с Ольги на меня.
– Это моя сестра Полина, – поспешила представить меня Ольга. – А это Галя, подруга наша.
– Очень приятно, – ответил лесник. – Опять, что ли, заблудились?
– Нет-нет, что вы! Полина у нас никогда не заблудится! – Ольга явно подлизывалась ко мне. Не скрою, я была польщена.
– Алексей Иванович, – выступила я вперед. – Мы разыскиваем одно место. Там росла старая кривая береза. Мы никак не можем ее найти. Не могли бы вы нам помочь?
– Береза-то? – он почесал подбородок. – Так ее спилили давно!
– Как спилили? – упавшим голосом спросила Галина.
– Да очень просто! Взял я пилу да и спилил, чтобы она лес не портила.
– А вы помните, где она росла? – я умоляюще посмотрела на лесника.
– Конечно! Я тут чуть ли не каждое дерево знаю. А уж ту березу никогда не забуду. Помучился я с ней.
– Алексей Иванович, а вы не отведете нас на то место? – попросила я, улыбаясь одной из самых милых своих улыбок.
Алексей Иванович внимательно посмотрел на меня, и в глазах его появился теплый огонек.
– Отведу, отчего ж не отвести, – ответил он. – Сейчас.
Он обулся и вышел на улицу. Мы пошли по лесу. Машину я оставила возле сторожки лесника, но лопату взяла.
– ВЫ что, клад собралсиь искать? – удивленно спросил лесник.
– Да вроде того, – засмеялась я.
Он пожал плечами, усмехнулся, но ничего не сказал, а пошел вперед.
Шел Алексей Иванович очень уверенно, иногда останавливался возле какого-нибудь дерева и что-то бормотал себе под нос.
Наконец, он остановился и сказал:
– Вот здесь эта береза росла.
– Точно? – переспросила я.
– Точно, – усмехнулся лесник.
– Что-то даже пенька не видно.
– Так я его выкорчевал.
– Я помню это место! – сказала вдруг Галина. Глаза у нее заблестели. – Здесь мы щуку ловили, а червей чуть подальше копали! Я смогу найти! Пойдемте!
Мы чуть ли не побежали вперед за Галиной. Вдруг я обратила внимание на то, что земля впереди была вскопала. Я резко остановилась и показала:
– Смотрите!
– Интересно, – удивился Алексей Иванович. – Чья же это работа? Кому понадобилось здесь копать?
Это и мне было интересно.
– А ну-ка пойдемте, – скомандовала я.
Все побежали вперед.
– Вот здесь! – крикнула Галина. – Здесь мы всегда червей копали с отцом!
Я уже кинулась туда, уже вонзила лопату в землю и стала раскапывать ее. Алексей Иванович подошел и, взяв у меня лопату, принялся копать сам. Все столпились вокруг и глазели. Вскоре мы услышали, как лопата звякнула обо что-то. У меня невольно вырвался радостный вскрик. У Ольги порозовели щеки, а у Галины текли слезы.
Алексей Иванович извлек из земли большую жестяную банку. Она уже порядком проржавела. Он открыл ее, и мы увидели монеты. У меня аж дух захватило! Все стояли, раскрыв рот, и смотрели. Это без сомнения была знаменитая коллекция профессора Караевского.
– Ни с места! – послышался вдруг за нами хриплый голос.
Мы резко обернулись. За нами стоял… дядя Коля Петрович с обрезом в руках! Ствол был направлен прямо на нас.
– Пристрелю! – прохрипел он. – Банку на землю, живо!
Ольга затрепетала. Я стояла и не могла поверить своим глазам. Дядя Коля? Дядя Коля?! Тот, кого мы знаем столько лет, кто всегда помогал нам, теперь целится в нас из ружья?!?
– Я не шучу, – убедил меня в том, что я все правильно поняла, Петрович.
Алексей Иванович медленно положил банку на землю.
– Вот так-то лучше! – с ухмылкой произнес Петрович, поднимая ее.
Черт, и я ничего не могу сделать! Что тут сделаешь, когда на тебя смотрит ствол обреза?
Петрович не уходил. Он смотрел на нас каким-то нехорошим взглядом, словно что-то замышлял.
– На машине? – поднял он на меня глаза.
Я молчала.
– Знаю, что на машине, – буркнул он про себя и снова заскользил по нам неприятным взглядом. Странно, почему я раньше не замечала, насколько неприятны глаза этого человека? Почему они казались мне добрыми? Все Ольга: "Такой хороший человек, такой замечательный!" Психолог, мать ее!
Петрович остановил взгляд на Ольге и двинулся к ней. Сестра сжалась в комочек и задрожала. Я поняла, что он хочет сделать: взять Ольгу в заложницы. От этого мне чуть не стало плохо, хотя вообще нервы у меня крепкие.
– Не тронь ее, – тихо, но твердо сказала я. – Не трогай! Возьми меня лучше.
– С тобой, девонька, шутки плохи, – усмехнулся Петрович. – А Олюшка у нас, как овечка, кроткая.
Он протянул руку, пытаясь схватить Ольгу за горло, но вдруг как-то резко обмяк. За секунду до этого я услышала глухой стук. Петрович начал медленно оседать и выронил обрез. Еще не понимая, что явилось причиной этого, я дернулась вперед, левой ногой резко отшвырнула обрез в сторону, Алексей иванович подхватил его. Одновременно я оттолкнула Ольгу назад и закрыла ее своим телом, а оседающему Петровичу с силой саданула носком кроссовки под дых, после чего он мешклм повалился на землю и затих. Я подняла голову и увидела выглядывающую из-за деревьев знакомую голову в шляпе. Он сжимал в руке большое металлическое ведро, которое только что с глухим стуком опустил на голову Петровичу…
– Тимофей! – взвизгнула Ольга, кидаясь чудаку-рыболову на шею. – Тимоша!
– Откуда вы взялись? – не могла опомниться я от удивления.
– Понимаете, – радостно принялся объяснять Тимофей. – Я решил поискать здесь грибы! Я слышал, что в Речном их много. Вот и пошел. Бродил-бродил, грибов почти не нашел, зато услышал ваши голоса. Подошел поближе, смотрю – а здесь такое! Ну я недолго думая ведром его, значит, и того…
– Какой ты молодец! – радостно закричала Ольга.
Тимофей обрадованно и немного удивленно смотрел на нее.
– Ты больше на меня не сердишься? – спросил он.
– Нет, что ты! Ты… прости меня, Тимоша, просто я тебя подозревала…