– Так, ладно, решено: вы занимаетесь письмами, а я слежу за Тимофеем, – распределила роли Полина и пошла спать. Мы тоже улеглись.
На следующий день мы с Галиной с первой электричкой уехали в город. Галинина малосемейка располагалась далеко от центра. От электрички нам пришлось еще ехать четыре остановки на автобусе, а потом идти пешком в гору. Я сразу устала и проклинала себя за то, что ввязалась в эту поездку. Ноги болели. Дорога была ужасной, неасфальтированной, мне в пятки, просвечивающие через легкие босоножки постоянно втыкались какие-то колючки, травинки, камешки… Я просто удивлялась, как Галя спокойно идет по этим кочкам и не жалуется. Я же просто изнылась.
Наконец, мы подошли к серому пятиэтажному дому, одиноко стоящему посреди маленьких, покосившихся частных домишек. Мы поднялись на пятый этаж (это прямо было издевательство какое-то!), Галина отперла дверь.
– А что, квартирантов нет твоих, что ли?
– Нет. Они на работе.
Мы прошли в квартиру. Она была совсем крохотная, даже скудная мебель еле-еле умещалась в узенькой комнатенке.
– Садись, Оля, – показала Галина на диван. Я опустилась на него и невольно съежилась и подобрала ноги, ощутив себя лишней в этом нагромождении.
– Я сейчас, – Галина рылась на полках. – Вот, – сказала она, доставая небольшую шкатулочку. – Здесь письма.
Галина отперла шкатулку маленьким ключиком. Я увидела небольшую стопочку писем, перевязанную черной ленточкой.
– Это я перевязала, – тихо сказала Галя. – Когда папа умер.
Она перебирала стопочку в руках, не развязывая ленты. Глаза у Галины были грустными-грустными.
– Можно я посмотрю? – мне не терпелось увидеть то, что было написано в письмах.
– Да, конечно, – словно очнулась Галина. – Смотри. Извини меня, я просто задумалась…
– Да, да! – бормотала я, выхватывая у нее письма и лихорадочными движениями развязывая ленточку.
Письма рассыпались мне на колени. Я достала одно, самое верхнее.
"Милая моя доченька… – замелькали перед глазами знакомые синеватые строчки, написанные химическим карандашом, – все время вспоминаю время, что проводил с тобой. Как в лес ходили, как в пруду купались. А помнишь, как мы с тобой ловили рыбу? ты могла все часы проводить на берегу…"
Ничего особенного, все в таком духе. Я отложилва это письмо и развернула следующее.
"Галочка, солнышко! Как ты живешь без меня, чем занимаешься? Я все представляю тебя с удочкой в руках. Ты не ездила в этом году на рыбалку, милая? А помнишь то место, где мы с тобой поймали здоровенную щуку, которую еле до дома дотащили? Помнишь? Ты съезди туда, девочка, поброди возле березы старой, где червей копали. Накопай и сходи на рыбалку, помяни отца тем самым…" – я удивленно подняла на Галину глаза.
По ее щекам текли слезы, она тоже перечитывала эти строки.
– Вот про это письмо я говорила, – глотая соленые капли, сказала Галя. – Бедный папа! Ты видишь, какую ерунду он пишет? Накопай червей, сходи на рыбалку, помяни отца… Да разве мне тогда до рыбалки было? Глупость какая!
– Да, может быть… – задумчиво произнесла я. – Может быть… Ты знаешь, Галя, я, пожалуй, возьму это письмо с собой. Если можно, конечно.
– Господи! Да бери, конечно. Только зачем оно тебе?
– Нужно, – уклончиво ответила я. Просто чувствовала, что Седой вовсе не идиот и не старый маразматик и ничего не станет писать просто так. Я еще не знала до конца, чем мне поможет это письмо, но все-таки чувствовала, что все это не просто так.
– Так, Галя, у тебя еще дела здесь есть? – пряча письмо в сумку, сказала я.
– Дома нет. Мне на базар сходить нужно.
– Поехали, – проговорила я, вставая. – И на дачу скорее вернемся. Чую я, недолго нам осталось ждать разгадки.
Галя посмотрела теперь на меня как на пациентку психодиспансера и, ничего не сказав, вышла в коридор.
Мы спустились на улицу и пошли к остановке. Улица, как я уже говорила, была не из лучших в Тарасове, к тому же в данный час она была пустынна. Мы болтали о чем-то, стараясь не замечать неудобств, как вдруг на нас налетело что-то непонятное. Это был высокий, сутуловатый человек. Лицо его скрывала маска. Я могла бы поклясться, что это был мужчина. Он сильно ударил меня в грудь. Так, что я отлетела в сторону, а сумка моя на длинном ремешке, подлетела вверх и куда-то исчезла. В это время мужчина кинулся к обезумевшей от страха Галине, которая стояла, не в силах вымолвить слова от страха, и, сбив ее с ног, выхватил сумку у нее из рук. После этого он метнулся в сторону и исчез за деревьями.
Я поднялась на ноги и бросилась к Гале. Она стояла на коленях и тихо всхлипывала. Я поняла, что опасность миновала, и тут меня, наконец, прорвало.
– Помогите! – завопила я на всю улицу. – Грабят!
Галина почувствовала поддержку и заорала, подражая мне:
– Помогите! Милиция!
Голоса нащи очень хорошо слились в унисон, вскоре мы увидели бегущего в нашу сторону человека в милицейской форме.
– Кто? Что? Где? – прокричал он на бегу.
– Там, там, вон, – загалдели мы наперебой, тыча пальцами в сторону, куда побежал неизвестный.
Милиционер кинулся туда. Вообще-то, если честно, он не очень спешил, как мне показалось. Через пару минут вернулся и доложил, что никого не обнаружил.
– Заявление будем писать? – спросил он хмуро.
– Будем! – хором ответили мы.
После этого он совсем раскис.
– Ну… пойдемте в отделение, – вздохнув, пригласил он нас. – Но имейте в виду… Шансов поймать его немного.
– Подождите, – вспомнила вдруг я. – А где же моя сумка?
– Может быть, он и у тебя ее вырвал? – спросила Галя.
– Нет, это я точно помню. Я отлетела в сторону, сумку выпустила из рук, а потом… Потом она исчезла! – я округлила глаза. Человек исчез, сумка исчезла… Может, мы с какими инопланетянами имеем дело? А что? Не бывает, скажете, такого?
Я уже собиралась высказать посетившую меня мысль вслух, как вдруг милиционер поднял голову. Мы с Галькой тоже задрали головы вверх и старались разглядеть, что же он такого интересного увидел?
На дереве, тихонько раскачиваясь на ветру, на длинном ремешке висела моя сумка.
– Она подлетела вверх, – хмуро объяснил нам милиционер, – и зацепилась ремешком за ветку. Вот и все.
Я прикусила губу и чуть отвернулась. Блин, надо же, а? Хорошо, что я не ляпнула про инопланетян. Вот бы надо мной потом потешались, особенно Полина! Вот уж она-то заклевала бы меня точно! Стыдно как… Нет, откуда у меня вообще берутся такие мысли, интересно знать? Почему я все хочу объяснить не реальными причинами, а каким-то вмешательством сверху?
– Ну что, идете? – повторил милиционер.
– А как же сумка? – я растерянно посмотрела на него потом на Галину.
– Доставайте, – пожал он плечами.
Я взглянула на дерево. Высоко. Черт, ну почему со мной не Полина, а? Вот она-то точно смогла бы и преступника обезвредить, и сумку достать.
– А вы не можете мне помочь? – пролепетала я, глядя на милиционера.
Тот вздохнул. Потом подошел к дереву, встал на нижнюю ветку, подтянулся на руках и пролез выше. Потом он небрежно отцепил сумку и кинул ее вниз, крикнув:
– Ловите!
Я подскочила к дереву, но по пути поскользнулась и упала на колено. Сумка шлепнулась мне на голову. Я схватила ее и заглянула внутрь. Все было на месте.
– Ну что, пойдем в отделение? – спросил милиционер.
Я посмотрела на Галину. Та была в растерянности.
– Пойдемте! – решилась все-таки я.
В отделении мы проторчали около четырех часов. То ждали одного милиционера, то другого. Один расспросил нас о случившемся, потом встал и ушел. Другой стал расспрашивать нас по-новой. Самое главное, что привели нас совсем не туда, где работал Жора Овсянников, иначе я сразу бы с ним связалась.
Наконец, не выдержав, я решительно заявила дежурному:
– Разрешите мне позвонить старшему следователю УВД Тарасова майору Овсянникову.
Позвонить мне разрешили, Жора был на месте. Я, захлебываясь, рассказала ему обо всем, добавив несколько острых моментов. Галька выхватила у меня трубку и тоже добавила. В итоге Жора воспринял произошедшее как ужасный триллер, немедленно переговорил с дежурным, и нас отпустили через десять минут, после того, как мы написали заявление.
– Ну что, – спросила Галина на улице. – На базао уже не успеваем…
– Поехали на дачу, – задумчиво ответила я. – Посоветуемся с Полиной. На базар можно и завтра съездить.
ГЛАВА ШЕСТАЯ (ПОЛИНА)
Проводив девчонок на электричку, я решила прямо с утра заняться слежкой. В Ольгиных словах было рациональное зерно: ее разлюбезный Тимофей вполне мог оказаться тем человеком, который охотится за коллекцией. Только вот кто он и откуда взялся?
Так, с чего начинать? Наверное, нужно пройти на пруд и посмотреть, там ли этот любитель-рыболов. Я отвела детей к бабе Клаве, а сама пошла по тропинке к пруду. Тимофея там не было. Я обошла весь пруд и решила подождать его. Может быть, он еще спит?
Жарко было уже с утра, так что я через пять минут начала томиться под палящими лучами. Выкупаться, что ли? Все равно просто так сижу.
Я решительно спустилась к воде и нырнула. Накалившееся на солнце тело сразу же словно обожгло льдом. Все-таки пруд еще не совсем прогрелся. Сразу стало легче, я взбодрилась и воспряла духом. Сплавав пару раз на другой берег и обратно, я вылезла из воды, сделала легкую гимнастику и присела на пенек, подставиви солнцу свео лицо. Тимофей так и не появился. Я решила походить по поселку и поспрашивать, не видал ли его кто.
Я шла по дорожке, останавливалась поболтать со знакомыми дачниками, осторожно спрашивая у них про Тимофея. Никто его не видел сегодня с утра. Кто он и откуда появился у нас в Вишневке, никто сказать не мог. Правда, вездесущая баба Клава сообщила, что "городской, в шляпе чудак-рыбак" купил в этом году дачу на соседней с нами улице, "у тетки Маруси, которая в прошлом году мужа схоронила, и дача ей теперь ни к чему – силов-то нет. Так вот, купил, но огород не садит, не поливат, а все каки-то книжки читает, на пруду торчит, да возле вашей Ольки увивается!" Что у него нет ни жены, ни детей, зато есть ученая степень и машина "Жигули" белого цвета.
После такой исчерпывающей информации я призадумалась еще крепче. Для чего ему дача, если у него нет семьи? Обычно мужчины огород не очень жалуют. Да я и сама не особенно люблю возиться с грядками. Картошку вообще не сажаю – ее купить проще. Так, помидорчики-огурцы, цветочки всякие…
И чего он "возле Ольки увивается?" Нет, можно, конечно, ради бога, – может, правда, понравилась? Но вообще странно все это.
"А пойду-ка я к нему сама, – решила я. – Приду вроде в гсти – что такого? Он же к нам ходит!"
С этими словами я направлась к Тимофеевой даче, благо от бабы Клавы узнала, где она находится.
Я прошла на соседнюю улицу и пошла по дорожке мимо дач. Вот и дача тети Маруси, – одноэтажный, обложенный кирпичом домик со стеклянной террасой. Калитка была незаперта. Я прошла в сад и поднялась на крыльцо. На мой стук никто не открыл. Я обнаглела и подергала дверь. Заперто.
Прошлась по саду. В это время года еще ничего не поспело, даже нечего сорвать на халяву!
Интересненько, куда это свалил в столь ранний час наш милейший рыболов? И на пруду его нет. Где он ловит сейчас рыбку и какую?
Я подошла к террасе и заглянула внутрь. Удочки и ведерко стояли на полу. Так-так-так! Значит, мы совсем не рыбку отправились ловить. А куда же? И где вас искать, дорогой Тимоша?
Я пошла по тропинке мимо леса, ведущей к электричке. Не заметила торчащий из земли какой-то штырек и чуть не упала. Нагнувшись, чтобы посмотреть, что это такое, я увидела моток проволоки.
"Дядя Коля обронил, – мелькнуло в моей голове. Торопился, видно, куда-то". Обычно он носится со своими причиндалами как с писаной торбой. Качая головой, я подняла проволоку. Возьму с собой, а то сейчас быстро найдутся охлтники до чужого добра. А ему отдам, как появится.
Задумчиво покусывая травинку, я пошла по лесу. Вдруг из-за кустов резко вынырнуло нечто. От неожиданности я вскрикнула и инстинктивно сжала кулаки. Оказалось, что нечто – это шляпа некого иного как Тимофея!
– Тьфу, мать вашу! – выругалась я. – Как вы меня напугали! Чего вы здесь шляетесь-то?
– Извините, – начал оправдываться Тимофей. – Я просто шел лесом. В город, понимаете, ездил.
– Зачем? – подозрительно спросила я.
– Вот за этим, – он потряс перед моим лицом какой-то книжонкой. – В библиотеку ездил!
Я бесцеремонно выдернкла книжонку у него из рук. Это оказались советы начинающему грибнику. Я недоуменно уставилась на Тимофея.
– Это еще вам зачем?
– Понимаете, – глаза его радостно сияли. – Рыболовство я уже освоил. А теперь хочу серьезно заняться собиранием грибов. Вы знаете, это так увлекательно! Я никогда раньше не ходил за грибами, считал это бесполезной тратой времени, всю юность провел в библиотеках, учился, старался, а только теперь начал понимать, что нужно быть ближе к природе! Вот и дачу специально купил. Вы не хотите, Полина Андреевна, сходить со мной за грибами. Да, а Оля где? – вдруг спохватился он.
– Оля поехала в город, – медленно ответила я.
– Да? – он огорчился. – Жаль. А когда она вернется?
– Думаю, что к вечеру, – я не стала рассказывать Тимофею о причиных, толкнувших Ольгу помчаться в Тарасов.
– Ну, тогда я ее дождусь. Вместе и сходим за грибами.
– Да сейчас еще и грибов-то нет! – невольно рассмеялась я. – Куда вы собрались?
– Правда? – огорченно спросил он. – Ну, ничего. Будут когда-нибудь. Вы же здесь целое лето будете?
– Собирались, – уклончиво ответила я, ломая голову, притворяется Тимофей или ведет себя искренне?
Черт, Ольга, психолог хренов, ты же общалась с ним! И очень близко общалась, неужели ничего не смогла понять?
– Вы домой идете? – спросил Тимофей.
– Да, – ответила я. – Уже нагулялась.
– Так пойдемте вместе! – он взял у меня проволоку, и мы пошли к даче.
Всю дорогу Тимофей болтал о грибах, о красоте природы и прочей ерунде.
"Еще немного – и он займется коллекционированием бабочек!" – подумала я, беря у него книжку.
Раскрыв ее на титульном листе, я увидела библиотечный штамп и дату, когда она была выдана. Сегодня. Значит, Тимофей действительно ездил в город и был в библиотеке.
По дороге нам встретился дядя Коля Петрович. Я с улыбкой протянула ему проволоку.
– Стареешь, дядь Коль, – подмигнула я ему. – Вещи теряешь.
– Да, Поленька, обронил вот где-то по дороге, а где – и не вспомню. Спасибо тебе! А то прямо не знал, что и делать!
– Ты приходи к нам вечером! – крикнула я ему.
Тимофей довел меня до дачи и прошел со мной в дом. Мне хотелось побыть одной, чтобы все обдумать, но я не стала его выгонять.
"В конце концов, ты же сама хотела за ним проследить, – мелькнуло у меня в голове. – А он сам идет за тобой. Чего же тебе нужно?"
– Садитесь, – любезно проедложила я Тимофею. – Сейчас будем пить чай.
Чаепитие прошло в бесконечных разговорах о прелестях загородной жизни. Я даже начала дремать.
Под вечер заявились Галина с Ольгой, Тимофей так и проторчал у меня весь день. При виде Ольги он просто расцвел, встал и пошел к ней навстречу. Тимофей протянул руки, чтобы взять у нее сумку, но Ольга почему-то прижала свою дерматиновую дребедень к груди и враждебно посмотрела на него. Тимофей невольно сделал шаг назад.
– Что с тобой, Оля? – серьезно спросил он. – ты на меня за что-то сердишься? Может быть, мы поговорим?
Ольга осмотрела всех растерянным взглядом.
– Мне… Мне нужно сперва поговорить с Полиной, – промямлила она. – Давай встретимся вечером и все обсудим, хорошо, Тимоша?
Она очень ласково обратилась к нему, смягчая свой отказ этим мягким обращением.
Тимофей пожал плечами и тут же исчез так неожиданно, как это умел делать только он.
– Ну что? – возбужденно спрсила я у Гальки с Ольгой, едва мы остались одни.
– Ох! – Ольга махнула рукой и тут же бухнулась на стул.
– Что я тебе расскажу, Полина, – слабым голосом проговорила она, доставая из сумки бутылку "Хереса". – Ты просто упадешь. Это было так ужасно!
При этом Ольга открыла бутылку и налила себе херес в стакан. Сделала три глотка и снова посмотрела на меня.
– Ужас! – повторила она.
Я сдвинула брови и убрала бутылку.
– Ну-ка давай говори, чего там у тебя случилось! – потребовала я. – С чего это ты решила надраться?
– Ах, какие ужасные слова ты говоришь, Поля! – укоризненно сказала Ольга, передергивая плечами. – Просто слущать жутко!
– Рассказывай! – рявкнула я на нее.
– Ну так вот… – Ольга принялась рассказывать ужасную историю о том, как на них напал "бандит и сексуальный маньяк" в одном лице. Галька периодически делала огромные глаза и вставляла свои подробности. В конце концов, я поняла, что на них напала шайка половых психопатов, которые хотели их ограбить, избить и изнасиловать одновременно, и если бы не героические действия Ольги, расшвырявшей всех, то их уже не было бы в живых!
Закончив этот длинный, животрепещущий полумонолог-полудиалог, Ольга посмотрела на меня и перевела дух.
– Так чем все закончилось-то? – не поняла я.
– У Галины украли сумку, – огорошила меня Ольга.
– Та-а-ак, – протянула я. – С письмами?
– Слава богу, нет. Зато с деньгами!
– Это серьезно. Но думаю, что охотились не за деньгами.
– Ты так думаешь? – нахмурилась Ольга.
– Думаю… Вот что, Оля, я тебе расскажу… – и я поведала им о сегодняшнем отсутствии Тимофея.
– Я встретила его днем, – заканчивала я свой рассказ. – Почти сразу после того, как пришла электричка из города. Я шла к лесу и как раз видела, как она подъезжала. Тимофей вынырнул откуда-то из-за кустов. Он вообще любитель пугать нормальных людей неожиданным появлением. Значит, он вполне мог смотаться в город, вырвать у вас сумку и вернуться.
– Но откуда он узнал, зачем мы поехали? Откуда он знает про письма?
– Хрен его знает! – пожала я плечами. – Подслушал, может. Он же постоянно здесь трется. При его способности оставаться незамеченным в двух шагах…
– Так-так, – Ольга начала кусать губы.
– Ты только не расстраивайся, – испугалась я. Вдруг еще ударится в истерику?
На всякий случай я плеснула ей немного хереса, только чтобы она успокоилась.
Ольга выпила его и стала стучать пробкой о стол.
– Подождите, девочки, – вмешалась Галина. – Ты говоришь, у него была библиотечная книга? Значит, он был в библиотеке? А в какой?
– В четырнадцатой, – ответила я.
– Так четырнадцатая библиотека нахлдится совсем в другой стороне от моего дома! Очень далеко! Ты думаешь, он успел бы напасть на нас, вырвать сумку, потом съездить в библиотеку и вернуться сюда? Что-то непохоже…
– Не знаю, – призналась я. – Но думаю, что все это можно просчитать. А может быть, он и не был в библиотеке? Просто попросил кого-то взять для него с утра эту книжку, потом встретился с этим человеком и забрал ее?