– Да… Так вот. Отец действовал не один. Забрали всю компанию. Я не знаю имен. А коллекцию так и не нашли. Отцу в тот раз дали десять лет. Мама не перенесла такого удара и слегла. Вскоре она умерла. Я осталась с теткой, маминой сестрой. Тетка растила меня, но я все время ждала папу. Он постоянно писал мне письма, просил быть умной и серьезной… Потом в его письмах все чаще стали звучать нотки сожаления о прожитой жизни. Он винил себя в смерти мамы, говорил, что если б можно было начать все сначала, он выбрал бы другой жизненный путь… Все чаще стал говорить о смерти. И еще добавлял, что все совершал ради меня. И писал, что единственное, что его радует, так это то, что он позаботился обо мне. Как – я до сих пор не понимаю. А потом я узнала, что отец сильно простудился там, на севере, заболел туберкулезом и умер… Это было восемь лет назад. А вскоре умерла и тетка. Я осталась совсем одна… Слава богу, я была уже взрослая, училась в техникуме. И шила хорошо. Это мне помогало. А потом переехала сюда. Здесь мы раньше с папой и с мамой жили. А теткина квартира тоже мне досталась. Она, слава богу, кооперативная была. Живу здесь давно, всегда все нормально было… И вот теперь в папиных вещах рылись… – Галькины губы задрожали.
– Так может, они эту коллекцию искали? – догадалась Ольга.
– Ага, а Седой такой идиот, что хранил ее у себя дома! – фыркнула я. – И милиция ее не нашла!
– Умная такая, да? – обиделась Ольга.
– Да, умная! И не скрываю этого! – зачем занижать собственные достоинства? – И я думаю, что искали, конечно же, не коллекцию. А что-то совсем другое, но имеющее отношения к этому делу. Что все это идет оттуда, из восьмидесятых, я имею в виду, я не сомневаюсь!
– Что же делать, девочки? – испугалась Галина. – Они же могут вернуться? А вдруг они и меня убьют?
– Мне, кстати, непонятно, для чего они вообще убили этого Скворца? – посмотрела я на Ольгу, как будто она могла дать мне точный ответ. Ольга не собиралась этого делать. Сидела и вращала глазами то на меня, то на Гальку.
– Не знаю, – пожала плечами Галина. – Может, не поделили чего?
– Не поделить они могли в том случае, если б что-нибудь нашли! А так – чего им делить? Не пару же штанов?
– А с чего ты взяла, что они ничего не нашли? Может, как раз нашли? – влезла Ольга. – И решили уйти, потому что делать им здесь больше нечего было!
– Так, все мне ясно, – сказала я, легонько стукнув ладонью по столу.
Две пары глаз тут же впились в меня.
– Да я не о том! – махнула я рукой. – В этом деле мне пока еще далеко не все ясно. Я просто знаю, что делать дальше.
– Что? – хором спросили Галина с Ольгой.
– Мне нужно ехать в город к Жоре.
– К Овсянникову? – уточнила Ольга.
– А что, у меня есть другие знакомые Жоры, кроме бывшего мужа? – усмехнулась я. – Конечно, к Овсянникову. Он же в УВД работает.
– И что ты хочешь у него узнать?
– Во-первых, я расскажу о нападении на нашу дачу. И опишу субчиков. Пусть поищет. Это уж непременно нужно сделать хотя бы ради того, чтобы они не вздумали снова к нам забраться. Еще чего, беглые уголовники по городу ходят! И отомстить за тебя не мешает.
– Может быть, от меня заявление нужно? – заволновалась Ольга. – Ну, чтоб все по закону было?
– Ничего от тебя не нужно! – махнула я рукой. – Уж с Жорой я сама как-нибудь договорюсь! Во-вторых, я порасспрошу его о том давнем деле. Пусть пороется в материалах, может быть, что-то прояснится. Ну, а в-третьих… Ладно!
Что в-третьих, я пока не стала говорить. Еще не знала, нужно ли это будет вообще.
– Поля, а как же я останусь одна? – Ольгин голос задрожал. – Я же с ума сойду!
Сестра уже глотала слезы, уже заламывала руки, и я знала, что все это может перерасти просто в грандиозный спектакль. Но с другой стороны, я все же побаивалась за нее. Тем более, что она тут с детьми… А в случае серьезного столкновения от Ольги толку мало, – шарики быстро закрутились в моей голове.
– Так, знаешь что? – решительно заявила я, услышав первый всхлип. – Будете пока жить с Галиной. Дом у нее большой, места всем хватит, а вдвоем вам все-таки не так страшно будет. Галя, ты не возражаешь?
– Нет, что ты! – ответила Галька. – Вдвоем и в самом деле лучше. А то я даже спать сегодня одна боялась. Прямо сегодня и переходите ко мне.
– А ты, Поля? – посмотрела на меня Ольга.
– А что я? – я усмехнулась. – Я-то не боюсь одна ночевать! Так, сегодня дети уже спят, так что лучше, Галя, ты у нас переночуй. На моем диване. А завтра к тебе перейдете. А я даже и ночевать не останусь. Я, пожалуй, прямо сегодня поеду, чтобы время не терять.
– Отлично! – обрадовалась Галина. – Мы, если что, можем Петровича попросить с нами остаться. Он только рад будет.
– Ох, смотрите, – засмеявшись, погрозила я им пальцем. – Петрович – мужик не такой уж старый. Доведете вы его до греха!
Девчата расхохотались вслед за мной.
– Поля, а как же ты сейчас поедешь? – испуганно спросила Ольга. – Ведь уже темно. Ты не боишься?
– Нет, не боюсь. Я сейчас посижу, покурю, потом занесу вам ключи и поеду. На машине я минут за двадцать доеду.
– Есть захочешь – в холодильнике все найдешь. И в шкафу, – крикнула мне Галька на пороге.
– Да не буду я есть! – ответила я. – Я уж скоро поеду. Ступайте.
Они ушли, снова закатившись смехом. Их переливы еще долгое время слышались на пустынной улице, видимо, они остановились возле калитки пошептаться о чем-то чисто женском.
Я посидела еще немного, покурила и решила ехать, пока не наступила ночь. Я зашла на нашу дачу, надавала Ольге указаний, после чего внимательно посмотрела на бутылку рома, гадая, спрятать ее или нет. Все-таки я решила этого не делать, чтобы не травмировать нежную душу сестры. А то еще инсульт с ней случится. После этого я с чистой совестью поехала в Тарасов. Жора, думаю, будет несказанно рад меня видеть!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ (ОЛЬГА)
Ох, как не хотелось мне отпускать в город Полину! Сами подумайте – пережить такое потрясение и остаться одной! Но Полина меня, конечно, даже слушать не станет… Хорошо хоть, что мы остаемся вместе с Галиной.
Я поблагодарила бабу Клаву за то, что она любезно согласилась посидеть с детьми, и она ушла домой. Дети благополучно спали.
После Полининого отъезда первое, что я сделала – это проверила, не увезла ли она с собой бутылку такого замечательного рома? Оказалось, что нет. Более того, она ее даже не спрятала! Ура! Нет, определенно хорошо иметь сестру. Да еще такую забывчивую.
Надо же, какой вкусный напиток! Даже и не подумаешь сперва. Отныне я решила покупать только ром. Он и для здоровья полезен. А кто всегда говорит, что здоровье – самое главное в жизни? Разве не Полина? Поэтому пусть только попробует сказать мне что-нибудь, увидев, что бутылка опустела на двести… нет, уже на триста граммов. Черт, что же он так быстро кончается?
Все, хватит. Слегка дрожащими руками я закрыла бутылку, тихонько поставила ее на место и пошла спать. Я так боялась спать со сломанной дверью, ой, ужас!
Вдвоем с Галиной мы кое-как приставили ее на место и аккуратно прислонили к косяку. Но все равно она держалась на честном слове. Я все время тряслась в постели, ворочалась в ужасе, представляя, как к нам могут ворваться вооруженные бандиты. Нет, хватит издеваться над собой! Так я никогда не усну.
Помучавшись около часа, я встала и крадучись прошла в кухню. Пошарив в темноте по полке, на которую я поставила бутылку рома, я ее не обнаружила. Я потрогала другую полку и вдруг услышала грохот. Ополоумев от страха, я присела, потом вскочила, закричав дурным голосом и кинулась искать выключатель. Его я, конечно, не нашла, зато умудрилась нащупать на столе спички.
Чиркая ими, я с четвертого раза смогла все-таки зажечь одну. И тут вспыхнул свет. Я подняла голову. В дверях, щурясь, стояла Галина.
– Что случилось? – удивленно спросила она.
– Ничего, – ответила я, потирая ушибленную голову, которой совершенно случайно стукнулась об угол буфета. – Пить захотелось…
На полу лежала бутылка рома. Я поскорее схватила ее. Благодарение богу, она не разбилась. Умеют же делать крепкую тару! Странно, как она могла упасть? Неужели стояла на краю? Мне казалось, что я ее поставила очень аккуратно…
А дверь… Дверь тоже лежала на полу. Но это же не я ее повалила? Я же не слон все-таки… Что же она, от грохота упала?
Я на корточках допрыгала до нее и стала приставлять обратно. Дверь валилась на меня. Наконец, мне удалось поставить ее как-то боком. Толку от такой защиты не было никакой, но хоть она не падала теперь…
– Ну ты ложись, – в замешательстве проговорила Галина. – Я нужна тебе?
– Нет-нет, что ты! – замахала я руками. – Иди спи!
Галина поудивлялась еще немного и пошла спать.
Я стала открывать бутылку. Сначала я честно хотела сделать из нее три глотка, но теперь… Сами представьте, какие кошмары творятся вокруг меня! Просто с ума сойти можно! Бог с ней, с Полиной, она, может, и не заметит, что содержимое бутылки уменьшилось… На сколько же оно уменьшилось? Я просмотрела бутылку на свет. Эх ты, она уменьшилось наполовину. Ну и ладно! Может, Полина вообще забудет про нее? А если и не забудет, то что такого? Скажу, разбила совершенно случайно. Кто проверит?
Поэтому я решительно отхлебнула еще три глотка и пошла спать. Теперь я уснула быстро.
Наутро мы собрались идти к Галине. У нее все же больше места. Перетащили вещи и сели пить чай во дворе. Дети еще спали, ы решили не будить их. Проснуться – тогда перейдут к нам. Тут идти-то всего два дома!
Послышался стук в калитку.
– Открыто! – крикнула Галина.
На пороге возникла высокая, сгорбленная фигура дяди Коли Петровича. Вообще-то его зовут Николай Петрович, но все звали его кто Петрович, кто дядя Коля. Он работал у нас в поселке и сторожем, и электриком, и даже получал за это какую-то небольшую зарплату. А вообще был мастер на все руки, и все давно забыли о его профессии электрика, постоянно прося починить то одно, то другое.
– Утро доброе! – поприветствовал он нас.
– Доброе, – заулыбалась Галина. – Садись, дядь Коль, сейчас чай пить будем.
Она налила ему чаю и намазала маслом батон. Старик задумчиво дул на чай.
– Дядь Коль, а у нас ведь просьба к тебе, – проговорила Галька, с улыбкой глядя на старика.
– Чего такое?
– Дверь Ольге не починишь?
– Да от чего ж не починю? Вот только чай попью. Чай у тебя, Галочка, просто изумительный. А что с дверью-то?
– С дверью? – я замялась. – Да так… Это Полина в нее не вписалась просто, – свалила я всю вину на сестру. А что теперь? Это ж я в целях конспирации! Не хотелось, чтобы соседи знали о моих злоключениях.
Попив чаю, мы отправились ко мне.
– Да уж, это как же нужно не вписаться, чтобы такую дверь разворотить? – качая головой, прокряхтел Петрович. – Полинка-то вроде ловкая дамочка…
– Ну, с ней тоже всякое бывает, – ответила я.
Мне стало обидно. Полина, выходит, ловкая, а я нет?
Петрович попросил молоток и гвозди и, ворча что-то себе под нос, принялся за работу.
– Прямо не знаю, что бы я без него делала! – проговорила Галина. – Заботится постоянно, все, что ни попрошу, для меня делает! И денег почти никогда с меня не берет, отказывается. Нальешь ему когда стопарик – он и рад. Побольше бы таких людей!
– У него что же, совсем никого нет?
– Нет, – склоняясь ко мне, шепотом ответила Галина. – Жена померла давно. А детей у них не было. С тех пор он один. И в город переезжать не хочет. К людям, говорит, здешним привык давно. Живет на то, что ему дадут за работу. Пенсия-то грошовая!
– Да уж, – протянула я. – Как жалко мне таких людей. Работают-работают всю жизнь, а к старости никому не нужны…
Я посмотрела на лицо Петровича, в его добрые, усталые, выцветшие глаза, и у меня чуть слезы не полились. Конечно, ему очень одиноко, вот и помогает Галине. Может, он в ней видит свою дочь, которой у него никогда не было?
Дверь он починил довольно быстро. Выпив еще одну чашку чаю, собрался уходить. Я быстро полезла в сумку и протянула ему деньги. Петрович сморщился.
– Спрячь, Олюшка, – сказал он, отодвигая мою руку. – Не нужно. Не позорь меня.
– Но почему, дядя Коля? – удивленно воскликнула я.
– Не нужно, – повторил старик. – Я ж к вам со всей душой!
– Спасибо, дядя Коля! – с благодарностью ответила я. – Давайте тогда я вас знаете чем угощу? Вот!
Я полезла на полку и достала с нее бутылку рома.
– Ого! – проговорил довольный Петрович. – Вот это дело! Не откажусь!
– Вот и славненько! – обрадовалась я, разливая ром по стаканам. Разве могла я себя обделить? Галина же от рома отказалась.
Выпив, я почувствовала приятную истому. Петрович засобирался уходить, а дети запросились на пруд.
– Оля, ты пойдешь? – спросила Галина.
– Нет, – ответила я. – я что-то неважно себя чувствую. Очень хочется прилечь.
– Ой, ложись, конечно! – испугалась Галина. – А от еще заболеешь.
Они быстро собрались и ушли. дети галдели от радости не переставая.
Я облегченно вздохнула и легла в постель. Идти на пруд? Ну его! Вода, наверное, еще ледяная… Еще ангину подхватишь! Лечись потом – никакой ром не поможет!
Я сладко уснула. Проснулась уже к вечеру и, потягиваясь, вышла в кухню с улыбкой на лице. Дети с Галиной сидели за столом.
– Выспалась? – спросила Галя улыбаясь. – Вот отлично! А мы накупались от души!
– Мама, мама, я уже совсем хорошо умею плавать! – возбужденно закричал Артур.
– И я совсем умею, – радостно вступила Лизонька.
– Ага, умеешь! На круге каждый дурак умеет! – презрительно отреагировал Артур.
– Мама, скажи ему! – заплакала девочка.
– Будет вам! – мне не хотелось сейчас решать никакие конфликты.
Было очень жарко, и я даже начала жалеть, что не пошла на пруд вместе со всеми и не выкупалась. Сейчас было бы намного легче. За день домик разогрелся, и теперь в нем было невозможно душно.
Я встала, натянула на себя Полинины шорты и майку и вышла на крыльцо.
– Ты куда? – повернулась ко мне Галина.
– Да пойду пройдусь. Прогуляюсь. Жарко что-то. Тебе дети не мешают?
– Да что ты! Я только рада. Такие милые малыши, – Галина с улыбкой смотрела на моих детей.
Я вышла на улицу и пошла по тропинке, ведущей к лесу. Честно говоря, я решила пока не вернулась Полина сделать хоть что-то. Например, осмотреть место преступления. То есть убийства Скворца. Может, что-то удастся обнаружить?
Полина меня, правда, ни о чем не просила, и можно было с чистой совестью шалберничать, но зачем? Мне вдруг захотелось доказать сестре, что я способна на многое! Чтобы она не смела больше обзывать меня безалаберной лентяйкой!
Я уже решительно хотела пройти в лес, но что-то меня остановило. Уже темнело, и густые, высокие деревья выглядели мрачновато. Мне стало казаться, что за ними кто-то прячется, готовый в любую минуту на меня напасть.
Я подумала-подумала и… свернула к пруду. Нужно немного освежиться, прежде чем идти на такое рискованное дело.
Спустившись к пруду, я сразу ощутила долгожданную прохладу. Сразу стало легче дышать.
На берегу я увидела одинокого рыбака с удочкой. Он был худой, сутулый, в какой-то помятой шляпе и пошлых плавках. Мне он сразу не понравился. Рядом с ним стояло ведерко. Мне стало любопытно: неужели что-то можно поймать в нашем пруду? Здесь же отродясь рыба не ловится! А с другой стороны, какое мне дело? Пусть себе сидит, если хочет!
Сделав равнодушное лицо, я стала спускаться к воде. Купальника на мне не было, но я не думала, что в такой час здесь кто-то торчит. Теперь из-за этого рыболова и не искупаешься! Ладно, хоть ноги помочу…
Я подошла к нему поближе, потому что там было самое удобное место для спуска. Осторожно ступая, стала пробираться к воде. Одновременно я скосила глаза в ведерко. Очень уж мне было интересно посмотреть, что там плещется.
Видно было плохо, к тому же я еще близорукая, поэтому я вытянула шею и… поскользнувшись, со всего размаху плюхнулась на землю! При этом я ногой задела ведерко, оно загремело вниз, из него лилась вода, маленькие рыбешки жадно открывали рты, трепыхаясь на земле, а сама я оказалась сидящей в грязной луже…
Вставать не хотелось. Во-первых, сильно болело то место, на котором я сидела. Во-вторых, нога, которой я ударилась об ведро. А в-третьих, мне было очень стыдно. Так опозориться перед незнакомым человеком. Но он хотя бы мне теперь поможет как истинный джентльмен?
– Куда ты прешь, дура бестолковая? – заорал вдруг рыболов. – Совсем ничего не видишь, дыра слепая? – он кинулся к своим рыбешкам и шарил руками по траве, собирая их в пустое ведерко.
Я раскрыла рот от ужаса. Вот это да! Вот тебе и джентльмен! А я-то рассчитывала на него!
– Извините, пожалуйста, – прошептала я испуганно, пробуя подняться. – Я нечаянно, я не хотела…
– Не хотела она! Чего по ночам здесь шляешься? Смотри, изнасилуют под кустом!
Ох, надеюсь, что нет! Я неуклюже поднялась, проклиная себя за неловкость и повернула голову назад, осматривая шорты. Это было ужасное зрелище! Весь зад заляпан жидкой черной грязью! Боже мой! А что, если это не отстирается? Что я тогда скажу Полине? Она же меня убьет!
Надо бы их застирать быстрее! Но как? На мне же нет купальника? А этот? А, и черт с ним! В конце концов, он сам показал, что не джентльмен! Пусть смотрит!
Я решительно сдернула с себя шорты, при этом еще мазнув грязью по ноге. Придется сполоснуться. Майка, слава богу, у меня была длинная, и трусов моих никто не увидит.
Я стояла по колено в воде и полоскала шорты. Никаких моющих средств у меня, конечно, не было, и я просто терла их в руках.
Скосив глаза, я увидала, что незнакомец с интересом наблюдает за мной. Он даже удочку отложил. Нет, каков наглец? Я демонстративно задрала майку и принялась тщательно отмывать ноги, показывая всем видом, что мне абсолютно безразличны его взгляды.
– Может быть, вам помочь? – послышалось над ухом.
Я обернулась. Рыболов стоял рядом и улыбался.
Гордо вскинув голову и окатив его ледяным взглядом, я натянула шорты, грациозно вышла из воды и пошла вверх. При этом я покачнулась, чуть не упала, взмахнув руками, но все же удержалась на ногах. Парень смотрел мне вслед.
Мокрые шорты противно липли к телу, я с отвращением их оттягивала и не могла дождаться, когда доберусь до дачи. Какой уж тут осмотр места преступления! Ясное дело, что сегодня совершенно не до него! Ведь я пережила такое потрясение: упала, а меня обозвали дурой и слепой дырой! Тьфу! Даже повторять не хочется!
Меня словно сам бог отговаривает идти сегодня в лес. И вообще… Полина действительно меня ни о чем не просила. И я не обязана бродить по лесам, где прячутся разные хамы!
Весь мой боевой настрой резко куда-то улетучился. Теперь мне совершенно не хотелось заниматься расследованием. И почему я должна это делать? Никто меня не просил! Полина расскажет все Жоре, он поймает бандитов, которые убили одного из своих товарищей – и делу конец! И какого дьявола меня понесло сегодня к пруду?