– Он поговорил, а потом несколько евреев расстались с жизнью в Стамбуле, – назидательно поднял палец Чуенков. – Особенно примечательно, как расправились с Есиновским: заточкой под лопатку! Это же чисто по-русски, как в зоне где-нибудь под Нижним Тагилом или на Енисее. Уловил?! А Дороган встречался с Шатуновским, который потом ездил в магазин стройматериалов, принадлежащий авторитетам криминального мира. Узелок!
Капитан исподтишка поглядел на Виктора Николаевича: неужели тот серьезно полагал, что столь разнородные события действительно связаны между собой? Хотя чего в жизни не случалось?
– И еще, – Чуенков с удовольствием закурил и хитро прищурился. – Ты обратил внимание на одну весьма существенную деталь? Бахарев получил от источника пока не проверенные данные, что один из азиатов на загадочном фото похож на Мирзо Азимова, являющегося доверенным лицом лидеров оппозиции за рубежом. А Мирзо, по нашим сведениям, как раз находится в Стамбуле!
– Находился, – заметил Петр.
– Что?
– Мирзо Азимов находился в Стамбуле, – повторил Черняев. – Но вскоре после известных событий убыл в Европу.
– Вот как? – полковник задумчиво поглядел на тлеющий кончик сигареты. – Где же он теперь?
– В Италии. Точнее, в Венеции.
– Говорят, удивительно красивый город, – мечтательно вздохнул Виктор Николаевич. – Но я не бывал, не знаю, хотя мне кажется, что от каналов, если их давно не чистили, идет приличный запашок. Впрочем, туристы со всего мира стремятся там побывать, однако Мирзо не турист! Надо найти возможность выяснить, что ему там вдруг понадобилось и отчего он так скоропалительно сорвался с насиженного местечка у турок?
– Попробуем. Разрешите идти? – капитан поднялся.
– Да, иди, а бумаги оставь. Я еще почитаю. Потом заберешь.
Когда за подчиненным закрылась дверь кабинета, полковник вновь перелистал собранные в папке документы и задумчиво прикусил губу – опыт подсказывал: все далеко не так просто! Код "караван", наверняка, имел, пока неясное, серьезное значение, и за бумагами, сообщавшими о, казалось бы, совершенно разнородных и разрозненных событиях, потихоньку вырастал призрак крупного зверя, охота на которого не проста и очень опасна.
Но ему ли бояться опасности? Кстати, когда возвращается Бахарев, уже на днях? Вот и прекрасно, пусть с ходу включается в работу и не дает ускользнуть из рук кончику появившейся ниточки. Он малый толковый и любит, как говорится, пройти по краю, балансируя над бездной. Чуенков найдет, как с ним переговорить, чтобы Юрий согласился.
А генералу Моторину докладывать рано. Не зря полковник думал, что генералитет стал особой кастой и причисляет себя к избранным. Вот только, неизвестно кем и для чего? Ведь не Богом же они отмечены, на самом-то деле, а в большинстве своем рвались к лампасам по чужим головам! Так стоило ли отдавать собранный материал в руки Моторина и добровольно начинать работать под его жестким контролем? Валерий Иванович далеко не глуп и в отличие от Петечки Черняева, которому еще учиться и учиться, сразу ухватит суть проблемы. Но куда и как он повернет?
Нет, сесть на белого коня победы Чуенков хотел сам и ни с кем не собирался делиться ни лаврами, ни горечью неудачи. Кстати, неудачу, если о ней не узнает генерал, можно преспокойненько похоронить в архивах. Ну а уж коли доведется победить!..
В Москву Игорь Зотин прилетел рано утром. Он специально сел на такой рейс, чтобы вернуться в родной город, когда тот еще только просыпается и улицы не успела запрудить толпа прохожих, а дороги не забиты потоком транспорта, ставшего просто бедствием.
Да и то теперь получили возможность иметь автомобили и сесть за руль даже те, кто раньше не смел об этом и мечтать.
Позевывая, он прошел все необходимые формальности, получил из багажа сумки и кофры, нагрузился ими и поплелся на стоянку такси – путь предстоял неближний, аж в Бескудниково, где у Игоря была трехкомнатная квартира в стандартном блочном доме. Конечно, хотелось перебраться в более престижный район, однако пока не получалось: то одно мешало, то другое, да и денег, сколько их не зарабатывай, вечно не хватало, особенно если у тебя на шее большая семья. А без семьи как жить человеку и как выжить в этом дурдоме?
Сторговавшись с пожилым, мрачного вида водилой, Зотин погрузил вещички, сел на заднее сиденье, и они покатили. Игорь смотрел в окно и не переставал восхищаться – он любил свой город и будь на то его воля, никогда не уезжал бы из Москвы. Но приходилось мотаться по разным горячим точкам, снимать увешанных оружием грязных бородатых людей, подбитую и сгоревшую технику, остовы домов, валяющиеся в грязи среди стреляных гильз детские игрушки, рисковать при этом собственной задницей и, чтобы побольше заработать, не отказываться от выполнения некоторых деликатных поручений.
Расплатившись с таксистом, Игорь поднялся на четвертый этаж и позвонил в дверь. Ответом была тишина. Чертыхнувшись, он отыскал ключи, открыл квартиру, свалил вещи в прихожей и прошелся по комнатам.
Ну, так и есть, как в знаменитой картине "Не ждали". Жена с детьми отвалила к теще, правда, не забыла на всякий случай забить продуктами холодильник и написала мужу записку. Жратва очень кстати, а вот пенять ему в записочке, что он-де не звонил и долго не подавал о себе вестей, по меньшей мере глупо – откуда он позвонит, из высокогорного кишлака?
Конечно, у боевиков оппозиции есть суперсовременные средства связи, в том числе спутниковой, но просить их об одолжении Игорь ни за что бы не решился. Достаточно, что тебя принимали, давали снимать и отпускали по добру по здорову. Глупо требовать или желать большего.
Он поставил чайник, открыл бутылку вина и устроил себе маленькое пиршество, жадно поедая копченую шейку и жирную ветчину, запивая их терпким вином – зачем только Магомет запретил правоверным вкушать свинину?! От баранины, которой его везде потчевали, уже просто с души воротило и, наверное, он теперь не меньше года даже глядеть на нее не сможет.
Насытившись, он прошел в комнату, лег на диван, поставил на живот пепельницу и с удовольствием закурил. Когда вернется семейство так уже не поблаженствуешь, курить отправят в туалет или на лестницу, но пока он халиф на час. Правда, в отличие от него халиф был сказочно богат.
Кстати, о богатстве: надо позвонить Куприяну Минаеву – именно он помог получить нужные бумаги от лидеров оппозиции и отправил Игоря в Южные Предгорья, а теперь с нетерпением ждал его возвращения. С не меньшим нетерпением Зотин жаждал получить обещанные Куприяном деньги. Но прежде чем повидаться с Минаевым, следовало сделать еще кое-что.
Игорь дежурил и с недовольным кряхтеньем поднялся – хотелось вздремнуть с дороги, но как тут расслабишься, если в любой момент может позвонить жена, чтобы проверить: не заявился ли ее благоверный, а если заявился, то когда получит деньги за командировку?! Деньги, деньги, теперь они у всех на уме и на устах. Всюду деньги, деньги и деньги – они всем правят, все решают, казнят и милуют!
Зотин открыл сумку, свалил в ящик в ванной грязное белье, потом достал из кофра отснятые пленки и, отыскав картонные коробочки с только ему понятными пометками, отложил две из них. Приготовил все необходимое и проявил пленки. Едва успев промыть их после фиксажа, потащил пленки на кухню и еще мокрыми начал просматривать. К сожалению, не все получилось, как ему хотелось, но тем не менее Минаеву можно звонить.
Дома Куприяна не оказалось и пришлось перезвонить ему на фирму – тот работал в юротделе благотворительного фонда, оказывавшего кому-то культурную помощь.
– Привет, – услышав в трубке знакомый голос Куприяна, поздоровался Зотин.
– Давно прибыл? – сухо осведомился Минаев.
– Сегодня утром. Надо бы повидаться. Приезжай, а то я притомился с дороги. Заодно отметим возвращение, а то намучился среди "зверьков"
– Материалы есть?
– А как же, – хохотнул Игорь. – Но давай так: товар – деньги!
– Заметано, – буркнул Куприян. – Жди через часок.
Положив трубку, фотокорреспондент оживленно потер ладони: похоже, сегодня он хоть ненадолго сравнится с халифом. Накинув куртку, – после жаркого солнца Южных Предгорий здесь все время казалось холодно, – он спустился вниз, купил в магазине водки, сала и баночку импортных маринованных огурцов. И еще целую буханку черного хлеба, по которому успел очень соскучиться.
Пока фотограф сервировал стол, в дверь позвонили: Минаев не любил даром тратить время. Войдя в прихожую, он полуобнял хозяина и дружески похлопал его по спине.
– Извини, в конторе по телефону не шибко разговоришься. Ну, как съездил?
– Нормально, – Игорь провел гостя на кухню. – Конечно, не обошлось без приключений. Один раз я даже порядком струхнул, когда начали палить, но обошлось.
– На войне, как на войне, – посмеялся Минаев, присаживаясь к столу и наливая себе рюмку водки. – Извини, только одну за компанию, а то я за рулем, а зря платить гаишникам нет желания. Будем!
Он опрокинул водку в рот, жарко выдохнул и закусил маринованным огурчиком. Потом закурил и уставился на хозяина блекло-голубыми глазами с чуть припухшими, красноватыми веками.
– Бумага твоя очень помогла, – вытирая салфеткой жирные пальцы, улыбнулся Игорь, – как ты только ее сумел добыть?
– Секрет фирмы, – с деланой небрежностью отмахнулся Куприян. – Ты привез ее? Давай сюда!
Зотин отдал ему охранную грамоту, не раз спасавшую при встречах с боевиками: в конце концов какое ему дело, где Минаев ее достал? Главное, она действовала безотказно!
– Тут все, что ты просил сфотографировать, – Игорь снял сушившиеся у окна пленки и, прежде, чем передать их гостю, попросил: – Позолоти ручку?!
Куприян достал из кармана пиджака конверт и положил его на стол.
– Вот твой гонорар. Сверни пленочки, а когда отпечатаешь все снимочки на продажу, не откажи в любезности ознакомить с ними, прежде чем пойдешь торговаться.
– Это уж как водится, это уж как всегда!
Получив конверт, Игорь заметно повеселел и хлопнул подряд несколько рюмок водки. Ему очень хотелось немедленно открыть конверт и пересчитать зелененькие. Хотя он и был уверен, что там лежала заранее оговоренная сумма, вид новеньких стодолларовых купюр приводил его в удивительно благодушное настроение. Однако пересчитывать деньги при Минаеве ему показалось не совсем приличным: еще подумает, что Игорь ему не доверяет.
– Так что там за передряга случилась? – поинтересовался гость.
– Как в фильме ужасов, – Зотин зябко передернул плечами и выпил еще водки. – Когда я был у одного из главарей боевиков, его парни поймали какого-то сумасшедшего, которого подозревали в связях с российской контрразведкой. Ой, Куприян, видел бы ты, как они его пытали! Меня выворачивало наизнанку.
– На таких снимках ты мог бы озолотиться, – меланхолично заметил Минаев.
– Снимать не дали, – фотокорреспондент прикурил и глубоко затянулся, – потом я перебрался к некоему Мамадаезу Аминову. Про него ходили слухи, что он раньше служил в КГБ. И туда неизвестно откуда приперся вдруг один мужик. Знаешь, очень похож на местного, но как потом выяснилось, не местный.
– Как же это выяснилось? – усмехнулся Куприян. – С него тоже начали живьем шкуру сдирать?
– Да нет, – Игорь не принял грубой шутки: разве Минаеву удастся до конца понять все, что Зотин пережил в горах? Трудно сопереживать в чистеньком офисе среди рафинированных интеллигентов или по крайней мере среди тех, кто ловко прикидывался таковыми. А так, откуда прибыл Зотин, все по-первобытному просто и оттого страшно до жути.
– Аминов остался с этим человеком наедине, – продолжил Игорь после короткой паузы. – Это было вечером, а утром я под благовидным предлогом зашел в комнату и заметил на полу желтоватое пятно, как от сгоревшей бумаги.
– Случаются разные совпадения, – равнодушно заметил гость.
– Утром нас вместе отправили на машине к перевалу, – словно не слыша его, продолжил хозяин. – И по дороге мы попали в засаду. Не знаю, может быть, если бы не этот человек, я не сидел бы сейчас перед тобой… В общем, нас захватили люди Абдулка-сыма, того самого, у которого пытали юродивого.
– Любопытно!
– Вот они-то и определили, что мой попутчик не местный. Причем самым простейшим способом: заставили его спустить штаны и убедились, что он необрезанный.
– Его тоже убили? – заинтересовался Куприян.
– Нет, они устроили поединок на ножах с тем боевиком, который обвинил неизвестного в связи с погибшим юродивым.
– И что?
– Парень оказался ловким и располосовал боевику лоб, а ночью бежал. Я слышал, за ним в горы даже выслали вертолет. Наверное, он какая-то шишка из спецслужбы.
– Вертолет?
– Ну да! Боевики сбили его, а неизвестный все равно сумел ускользнуть, занятный тип, я его щелкнул, но не совсем хорошо получилось: снимал украдкой. Вот этот кадр.
Минаев взял пленку, посмотрел на свет и недовольно причмокнул: кадр действительно не слишком удачный, но при желании и с помощью современной техники все-таки можно кое-что из него вытянуть. Отложив негатив, Куприян поинтересовался:
– Эти, как они себя называют, "воины ислама" чего-нибудь притащили со сбитой машины? Оружие пилотов, их документы, какие-то вещи?
– Нет, – Игорь отрицательно мотнул головой. – Ничего!
– А откуда тебе стало известно, что машину послали за этим парнем?
– Мне ничего не известно, – фотограф обиженно выпятил нижнюю губу. – Это боевики предположили, что вертушка летела за беглецом. Честно говоря, после того, как этот малый смылся и сбили машину, я быстренько засобирался. Не люблю, знаешь ли, искать на свою задницу лишних приключений. Вдруг боевики действительно поймали какого-нибудь нашего шпиона?
– Тебе нечего бояться, – успокоил его Минаев. – Ты-то тут при чем? Любой фотокорреспондент как может зарабатывает на хлеб. Ты же никого не ловил, не пытал, поэтому с тебя в любом случае взятки гладки. Живи спокойно: никто ни до чего не докопается. Тем более, ты уже в Москве. Отдыхай, можешь скоро опять понадобиться.
– Дай хоть отмокнуть немного, – попросил хозяин.
– Конечно, конечно, – Куприян поднялся и похлопал его по плечу. – Отдыхай, не думай ни о чем. А снимочки сделаешь, покажи. Лады?
– Лады, – кивнул прихмелевший Зотин.
Выйдя из квартиры, Минаев быстро сбежал по лестнице, и на минуту остановившись около подъезда, зорко осмотрелся: кажется, ничего подозрительного? В какую же пренеприятнейшую историю вляпался в Южных Предгорьях их посланец? Ведь и доверяли-то ему, как доверяют записку ошейнику выдрессированной собаки – он знал не более того, что ему положено, и никогда не смог бы связать воедино разрозненные звенья цепи, которые волею случая попадали к нему в руки. Нутром Игорек безошибочно почуял, что запахло паленым, потому и скуксился, но, может быть, все еще перемелется? Тем не менее нужно срочно принимать меры, иначе потом по головке не погладят.
Еще раз оглядевшись по сторонам, Минаев открыл дверь светлых "жигулей", сел за руль и достал мобильный телефон. Кому же позвонить? Наверное, лучше всего Зинке Хохлачевой – она всегда на связи, у нее работа такая.
– Зинаида Васильевна? – услышав в наушнике женский голос, на всякий случай переспросил он. – Куприян беспокоит. Устрой мне, лапочка, срочную встречу с Жорой. Что?.. Да, прямо сегодня, дело не терпит отлагательства.
Пока он прогревал мотор и курил сигарету, Зинаида уже перезвонила. Она была как всегда предельно лаконична:
– В шесть, на Болоте…
К скверу на Болотной площади Минаев подъехал без десяти шесть. Сегодня вообще день выдался суматошный, на дорогах пробки, и он едва успел к назначенному времени. К тому же у страха глаза велики, и ему пару раз показалось, что за ним тянется одна и та же малоприметная машина – юркая темная шестерка с плохо запоминающимся номером. Но потом она, слава Богу, исчезла, и Куприян успокоил себя тем, что ментам он явно не интересен, а госбезопасность, похоже, давно пережила свои лучшие времена и теперь уже не способна работать, как прежде. А если учесть, что и менты и фээсбешники потеряли множество умных людей, многие из которых теперь играли в чужих командах, то на душе становилось легче. Не все же органам жировать и душить частную инициативу! Пусть теперь перебиваются мелочевкой, что они, в сущности, давно и делали, выдавая это за охрану интересов государства.
Господи, везде и всюду одна лишь пыль в глаза: что у ментов, что у чекистов. Только и могут важно надувать щеки и лгать, а криминал тем временем подминал под себя все общество, но никто не хочет признать, что мы давно живем в стране воров. Воруют все, кто может и что только могут! Воруют депутаты, члены правительства, простые рабочие, бизнесмены, те же менты и их "старшие братья" – пусть это не прямо, так сказать, в вульгарном понимании, а путем взяточничества, уклонений от уплаты налогов и прочего, но если брать по большому счету, то все это воровство! И сам Минаев тоже вор, как и тот, с кем он сейчас должен встретиться.
Хлопнув дверцей, Куприян включил сигнализацию и вошел в сквер. Немного поболтался около фонтана, огляделся по сторонам и медленно побрел по аллее, еще издали заприметив на лавочке знакомую фигуру. Приблизившись к ней, Минаев попросил прикурить и сел рядом.
– Чего ежишься? – с брезгливой улыбкой спросил его Шатуновский: все потуги Куприяна выглядеть заправским заговорщиком только раздражали отставного генерала. Уж лучше бы вел себя вполне естественно и меньше привлекал к себе внимание.
Однако свою голову всем на плечи не поставишь, и пока человек вдоволь не нахлебается дерьма, ничего не поймет. Редко, кто умел учиться на чужих ошибках, чаще получалось на своих, да и то не у всех. В отличие от Минаева отставной генерал полагал, что контрразведка сохранила многое из былого арсенала и еще способна мертвой хваткой вцепиться в горло.
– Кажется, здесь казнили Пугачева? – Куприян стряхнул пепел себе под ноги. – Любопытное местечко вы избрали для встречи.
– Дела давно минувших дней, – сердито дернул щекой Георгий Кузьмич. – На Москве много кого казнили, да мало кого миловали. Не ищи аналогий там, где их нет. Никто из нас не собирается лезть в императоры в стране воров.
"И он тоже о стране воров? – подумал Минаев. – Впрочем, чему тут удивляться, если об этом, пусть не прямо, но зато каждый день кричат практически все средства информации?"
– Ладно, выкладывай, что там приключилось? – Шатуновский устроился поудобнее и приготовился слушать.
Стараясь быть кратким и не вдаваться в несущественные детали, Куприян пересказал приключения Зотина в горах. Слушая его, отставной генерал внутренне кипел, хотя внешне сохранял безразличное выражение лица – опять напортачили, идиоты! Вечно их несет куда не надо и в самое не подходящее для этого время!
– Вот, тут негатив снимка того парня, – Минаев положил на лавку конверт.
– Из-за которого сбили наш вертолет? – уточнил Шатуновский.
– Да.
– Много материалов привез твой фотограф?
– Думаю, достаточно.
– Скупи все на корню, придумай какую-нибудь байку о богатом издателе и скупи.
– А если он не согласится? У него могут быть договоренности с другими изданиями.
– Согласится, если не станешь жадничать! – Георгий Кузьмич чуть повысил голос. – Дай столько, чтобы сразу заткнулся. И отправь его из города: пусть поедет с семьей отдохнуть. Вроде бы у него теща в Подмосковье живет? Вот пусть к ней и… Или купи им путевки, мать их!