Вот Доктор хватается за смартфон. Непослушные пальцы тычут в сенсорный экран, всплывают ненужные значки, фамилия Барсукова никак не находится. Переволновавшийся биолог в сердцах отшвыривает устройство и вливает в горло остаток виски.
- Мне надо успокоиться, я выбрался с того света, - твердит он.
Толстые пальцы срывают упаковку с дорогой сигары, специальные щипцы откусывают кончик. Доктор цапает зажигалку и плюхается в кресло. Он хочет расслабиться, прежде чем доложить Барсукову. Шумно втягивая воздух, он проводит сигарой под носом. К терпкому аромату табачного листа примешивается посторонний запах, но амбре изо рта мешает разобраться.
Доктор сует сигару в рот, причмокивает. Он предвкушает удовольствие. Щелчок большой зажигалки и…
Огненный взрыв сотрясает первый этаж. Тугая волна выбивает стекла, ударяет вверх. За нашей спиной вышибает дверь. Упругая невидимая сила толкает нас и придает решимости.
48
Геннадий Барсуков открыл маленький холодильник, извлек бутылку молока. На рабочем столе его ждали две свежие булочки с маком. Секретарша знала вкус шефа.
Пять лет назад в день своего сорокалетия Геннадий Андреевич получил поистине королевский подарок от Мудрого Наставника. Одновременно ему присвоили звание полковника и назначили на должность начальника городского УВД. Торжественные события отмечали по-милицейски бурно. Когда через неделю непрерывных возлияний пристыженный полковник услышал в постели от жены: "Ты пей, Гена, пей, а я найду себе другого" - его мутную голову и разбитый организм посетила невиданная решимость.
Утром остатки дорогого пойла последовали в унитаз, смятые сигареты в мусорное ведро. Барсуков хлебал кофе с аспирином, украдкой поглядывал на гибкое тело жены, делавшей зарядку, и с горечью понимал, что помимо денег и должности для полноценного существования необходимо элементарное здоровье. Жизнь перевалила пятый десяток, и то, что раньше давалось само собой, теперь требовало упорных занятий и самоограничений.
В просторной квартире появились тренажеры, водитель дважды в неделю дежурил у бассейна, дожидаясь шефа, а во время вынужденных застолий полковник лишь пригублял спиртное, с затаенной гордостью ощущая прилив мужской энергии от заинтересованных взглядов молодых женщин. Что ни говорите, а бабы чувствуют полноценного самца.
Допив прохладное молоко, полковник взглянул на часы. Рабочий день подошел к концу, он оказался на редкость плодотворным. Одним махом удалось уничтожить солдата, который представлял главную проблему, а заодно избавиться от болтливого биолога и отомстить наглой киллерше за унижение семнадцатилетней давности. Доктор, конечно, и так висел на крючке и ни за что бы не раскололся без воздействия препарата, но что случилось, то случилось. Сам виноват, раз вляпался. Надо будет подкинуть информацию в прессу, что он занимался химическими опытами на дому. Вот и печальный результат.
А о Светлом Демоне лучше не упоминать. Нет-нет, а появлялись слухи, что она работает на ФСБ поэтому и не попадается. Мол, в стране, где отменили смертную казнь, еще много тех, кто ее заслуживает. И кое-кто наверху решил избавить судебную систему от муторных процессов. Зачем усложнять путь к наказанию, если пуля летит по прямой линии.
Однако это лишь домыслы, а факты будут таковы: во время взрыва бытового газа погибла неизвестная гражданка, личность которой не установлена.
Завтра утром завершится выгодная сделка, и пусть Тархан катится куда подальше с секретными ампулами. В Валяпинске должно быть спокойно, а то, что может произойти в других местах, полковника не волнует. Он отвечает за безопасность только своей вотчины!
А потом будет праздник - День города, на который приедет его Мудрый Наставник. Недавно он вошел в первую сотню богатеев России. Узнав хорошую новость о Светлом Демоне, миллиардер компенсирует потерю дорогого "отеля-для-своих". Что, впрочем, не помешает раскрутить страховую компанию.
Зазвонил личный мобильник начальника УВД. Барсуков взглянул на дисплей. А вот и последний сегодняшний доклад.
- Геннадий Андреевич, - говорил эксперт-криминалист, оставленный на месте взрыва. - Разбор завалов закончен. Мы обнаружили одно тело.
- Одно?! Ты уверен?
- Я лично обследовал каждый уголок.
- Ошибки быть не может?
- Нет. Тело только одно.
- Кто это?
- Полный мужчина, рост около ста семидесяти. Огонь потушили быстро, тело можно опознать.
- Я и так знаю, кто это! В доме были трое! Где остальные?
- Не могу знать. Скорее всего, ушли через соседний участок. При взрыве поврежден забор.
- Черт! Обманула! - Полковник нажал отбой и сжал трубку, раскачивая кулак, будто кому-то угрожал. Его колотила злость.
Еще не справившись с волнением, он торопливо позвонил на телефон Доктора и убедился, что абонент недоступен. Барсуков рывком подвинул распечатку, подготовленную дежурным, и стал набирать обведенный номер, однако нажать вызов не решился.
Эмоции улеглись, уступая место разуму.
Звонок спугнет ее. Если Светлый Демон ускользнула из взорванного дома, путь думает, что он пока не догадывается об этом. Возможно, она ослабит бдительность и как-то проявит себя. В конце концов, в его распоряжении остается прежний способ негласно узнать ее местоположение.
Полковник набрал рабочий номер Звягинцева, но вспомнил, что сам отпустил его после затянувшегося дежурства. Он позвонил майору домой.
- Звягинцев, возвращайся на службу, - сразу ошарашил сонного подчиненного Барсуков. - Мне надо отследить перемещения восьмого номера из нашего телефонного списка.
- Но вы же дали отбой.
- Обстоятельства изменились.
- Я после суток, даже больше.
- Учту. Ты в теме и быстрее выполнишь задание, чем кто-либо другой.
- Хорошо, я приеду. Но сотовый оператор отпустил специалиста, с которым я контактировал.
- Пусть вернут. Ссылайся на меня. И хватит придумывать отговорки! Выезжай немедленно!
- Еду, товарищ полковник.
49
Я топала вверх по хребту крутого склона. Из-под походных ботинок осыпались камешки и с озорным перестуком скатывались с обрыва. За плечами болтался рюкзак и складная снайперская винтовка, рука сжимала пистолет. Сзади тяжело дышал Николай, ему я доверила ведро с любимым Пификом. Перед скалистым горбом неприметная тропка уперлась в кусты. Они загораживали небольшую ровную площадку, примыкавшую к каменному "зубу".
Я раздвинула густые ветки и с удовлетворением констатировала:
- Всё, как и раньше. Гнездышко цело.
- Какое гнездышко? - пытался заглянуть через плечо Субботин.
- Гнездо Коршуна.
Я пролезла сквозь кусты, сняла рюкзак и винтовку, расправила плечи. Под скальным выступом притулилась неказистая постройка, сколоченная из тонких слег. Она была похожа на неуклюжий шкаф. Николай недоуменно смотрел на "гнездо".
- Какого коршуна? Настоящего? - спросил он.
- Был такой человек, Кирилл Коршунов. Когда мне стало очень тяжело, он спрятал меня здесь.
- Почему?
- Из-за свежего воздуха, конечно. - Шутку солдат не понял, пришлось пояснить: - Сюда ведет единственная дорога, по которой мы шли. Перед вершиной она лысая, без деревьев. Сзади обрыв, там могут забраться только альпинисты. Так что неслышно не подойдешь, камешки дадут знать. А сверху обзор идеальный. Что еще нужно, чтобы держать оборону?
- Оборону?
- Это слова Коршуна, он был военный. Прошел Афган, потом половину армии сократили, а он умел только воевать.
- Он тебя спас? - догадался Николай.
- Спас. А перед этим многому научил.
- Чему?
- Я же сказала. Коршун умел только воевать.
50
Я вспомнила, как следователь Мосягин вынудил меня дать согласие на убийство мэра Валяпинска. Он потряс моими документами и зашипел:
- Я вытащил тебя из психушки, спас от второго срока, и ты у меня в долгу. А долг платежом красен. Сейчас в кабинет зайдет человек, поедешь с ним и будешь делать всё, что он скажет. Поняла?
Я покорно кивнула и через минуту впервые увидела Барсука. Он посмотрел на меня без интереса, как на пустое место, сунул в карман мой паспорт и взял за локоть. В машине он включил музыку и не проронил ни слова. Мы выехали за город и свернули в лес. Там на солнечной поляне около охотничьего домика нас встретил опрятный молодой мужчина с армейской выправкой. Несмотря на возраст, на его висках проступала седина, а в глазах застыла грусть уставшего от жизни старика.
- Коршунов, - представился он, разглядывая меня.
- Света.
- Просто Света? Тогда я Кирилл.
От его дрогнувших губ повеяло добротой, хотя глаза по-прежнему сквозили обреченностью. На его лице дрожала паутинка тени. Это косое солнце золотило мои растрепанные неухоженные волосы.
- Я буду звать тебя Светлой, - решил он.
Мне стало стыдно за синяки и разбитые губы. Я натянула воротник кофты на подбородок.
- Пойдет, - пообещал он.
- Коршун, как договаривались, - вмешался мой сопровождающий.
- Будет сделано, Барсук.
- Вот продукты. - Барсук вынул из багажника большую сумку и предупредил, усаживаясь за руль: - Ты смотри за ней.
- Я только этим и занят.
Машина уехала, мы остались вдвоем на целых три недели. И это время оказалось лучшим в моей жизни после дня, когда Мир Рухнул.
Утро в лесу начиналось с зарядки. Я не хотела жить, а Кирилл заставлял меня приседать, отжиматься и бегать. Потом он объяснял, как обращаться с оружием. В домике имелось несколько пистолетов, винтовка с оптикой и автомат Калашникова.
"Освоишь эти образцы, Светлая, - любые другие тебя не удивят", - заверял Кирилл, усаживая перед оружейным атласом и давая комментарии. Мне нравилось, как звучит мое обновленное имя.
Днем мы вместе готовили еду. Он привык ограничиваться гречкой и тушенкой, я научила его варить суп. Печуркой на дровах управлять сложно, но меня радовало тепло огня и запах березовых поленьев. Когда он колол дрова, я уходила в дом, боясь признаться себе, что меня тянет смотреть, как слаженно работает крепкое мужское тело.
После еды мы углублялись в лес, и Кирилл учил меня стрелять. Не знаю, как других девушек, но меня оружие не пугало. Наоборот, сжав пистолет в руке, я преображалась, чувствовала себя увереннее и сильнее. Уже первые результаты Кирилла удивили. Сначала он попросил попасть в толстое дерево с трех метров. Я выстрелила в центр. Он отмерил еще три шага, я вновь не промахнулась. Тогда он нарисовал на дереве мелом силуэт человека и отвел меня на десять метров.
- Представь, что это твой враг. Стреляй два раза подряд.
Я вспомнила Жабу. Без штанов его ноги столь же уродливы и противны, как неряшливый контур на дереве. Вот он трогает меня, глумливо улыбается и наваливается сверху. Тогда мои руки были связаны, а сейчас…
Рука взлетает на уровень глаз, палец жмет на курок, пока не кончаются патроны.
- Ты куда метилась? - спрашивает Кирилл.
Мы подходим к дереву. Патроны кучно выщербили кору над тем местом, где расходятся ноги.
- Сам видишь, - отвечаю я.
- На сегодня достаточно, Светлая.
В последующие дни он усложнял задания. Деревья выбирались тоньше, мне требовалось носиться по поляне и прыгать перед выстрелом. "Как бы тяжело ты ни дышала, перед выстрелом задержи дыхание", - учил Кирилл. Я слушалась и попадала в цель.
Убедившись, что пистолет я освоила, Кирилл доверил мне автомат и снайперскую винтовку. Автомат грохотал и давал отдачу, а винтовка мне понравилась. Через окуляр представлялось, что смотришь кино. Это успокаивало. Требовательный учитель намечал цели всё дальше и дальше и проверял попадание через бинокль. Мне было не понятно, как можно промахнуться, используя оптику. Тогда он показал совсем уж далекую цель. И я смазала. Кирилл рассмеялся и объяснил, как определять силу и направление ветра, чтобы сделать нужную поправку.
Однажды Кирилл предложил искупаться в лесном озере. Он рассекал воду могучими гребками, я щурилась на солнце и отворачивалась, если он ловил мой заинтересованный взгляд. Кирилл позвал меня, я честно попробовала войти, но не смогла. С водой были связаны самые жуткие ночные кошмары. Когда я вошла по колено, тело окаменело, перед глазами сразу появилась река, которая уносила сверток с моим малышом. Я знала, что если шагну дальше, то умру от ужаса.
Кирилл заметил мое состояние, вывел меня на берег и ни о чем не спросил.
- Озеро холодное, - сказал он. - Я согрею для тебя воду в домике.
Вечером я мылась в тазу из ковшика и придирчиво рассматривала себя. Меня радовало, что быстро зажили следы побоев. Мыльная пена облизывала грудь, скользила по плоскому животу, цеплялась за волоски промежности, стекала по ногам. Мои пальцы гладили тело, вспоминая, как давным-давно это делали любимые мужские руки. Я боялась и надеялась одновременно, что Кирилл зайдет в домик, где нет даже занавески. Я не знала, как бы поступила, слишком свежа была рана, нанесенная в психушке. Я не представляла, как после Жабы и Червяка смогу допустить к себе какого-нибудь мужчину. Однако процесс мытья всячески затягивался. Сердечко колотилось, живот сжимался, я прислушивалась к скрипу двери, но Кирилл так и не зашел. Я вылезла из тазика, когда вода уже остыла.
В ту ночь, как обычно, я спала на единственной кровати, а он на жесткой лавке, подстелив невозможно старый овчинный тулуп. Но вместо кошмара мне снился совсем другой сон, сладкий и бесстыжий.
На исходе второй недели, когда Кирилл окончательно убедился в моей природной меткости, он вывел меня на косогор над дорогой.
- Ты любишь красивые виды? - пошутила я.
Он оставался серьезным:
- Мы продолжаем занятия, Светлая. Смотри на дорогу. Внимательно. - Влево и вправо двигались машины, ничего необычного. В какой-то момент он дернул меня за плечи, развернул к себе и потребовал: - А теперь отвечай, что ты видела? Подробно!
- Две фуры, между ними легковая, навстречу автобус, - промямлила я.
- Модель легковой?
Я пожала плечами.
- "Фольксваген Пассат", в салоне двое, - уточнил он. - Фуры тентованные, груженые, из одного автокомбината. "Пассат" хочет их обогнать, но не решается из-за плохого обзора. Встречный автобус замедляет ход, скоро остановится у развилки, там голосует тетка в платке с большой сумкой. Автобус нагоняет "Волга", она спешит и проскочит развилку в момент остановки автобуса. "Пассат" пойдет на обгон на ровном участке после остановки.
Мы вместе оглянулись на трассу. Всё произошло так, как предвидел Коршун.
- Ты отличный стрелок, Светлая, но этого мало. Не знаю точно, на что ты подписалась, но очень хочу, чтобы ты выжила. - Он бережно поправил мои волосы. На миг моя щека почувствовала тепло его ладони. - Для этого нужна цепкая память и умная голова. Увидела. Сфотографировала. Проанализировала. Давай попробуем еще раз.
Он убрал руку с моего плеча и вновь превратился в строгого учителя.
В последующие дни мы на автобусе приезжали в город. Кирилл приводил меня на тихие улочки и оживленные площади. Занятия на тему "увидела - сфотографировала - проанализировала" усложнялись. Я должна была запоминать и предугадывать передвижение многих людей и машин.
Несколько уроков Коршун посвятил самообороне без оружия. Запоминайте, девчонки, это и вам пригодится. В реальной жизни ублюдков больше, чем нам бы хотелось. Да и вообще, женщина излучает красоту, а мужчина стремится красотой завладеть. Вот где зарыт принципиальный конфликт интересов.
Самый эффективный способ вырубить любого "шкафа" - удар коленом в пах. Бить надо резко и неожиданно. "Неожиданно" - ключевое слово! Не знаю ничего про генетику, но защита любимых причиндалов у особей мужского пола развита на уровне врожденного рефлекса. Поэтому, если он почувствует опасность, то успеет сжаться и прикрыться руками. В этом случае используйте движение коленом как отвлекающий маневр. Вот он сжался и наклонился. А вы бейте кулаком в нос! Без жалости! Кровь на лице на время любого парализует.
Можно ударить в кадык или пальцем в глаз - это тоже отличные способы вывести мужика из строя. А вот куда не следует бить, так это в грудь или в челюсть. Если, конечно, это не удар пяткой в прыжке с разворота. Но вы ведь обычные девчонки, а не киношные спецагенты. Поэтому в первом случае противник только ухмыльнется от вашего тычка в корпус, а во втором - пожалейте свои красивые пальчики, его челюсть крепче. Еще неплох удар носком под колено. Особенно если на вас закрытые туфли или тяжелые ботинки.
В любом случае при опасности бейте первой, не тушуйтесь. Это главный залог успеха в схватке с сильным полом. Когда ублюдок вас сграбастает или, того хуже, саданет кулачищем, зубы и ногти уже не помогут. А ваш визг его только распалит.
Примерно так меня и учил Кирилл Коршунов. Все удары оказались чрезвычайно просты, я их усвоила быстро. Теорию отработала на нем и безумно смеялась, ведь каждый раз он дергался и прикрывал руками самое драгоценное, хотя знал, что я не ударю по-настоящему.
Теория теорией, а без практики никуда. "Экзамен" я с блеском сдала поздним вечером около пивной. Ну не виновата я, что мини-юбка для пьяных самцов - повод распустить грязные ручищи!
Барсук заглядывал к нам в лес каждый второй день. Коршун что-то объяснял ему про мои корявые руки, пустую голову и убеждал, что требуется продолжить подготовку. Барсук кривился, его недовольство росло. Однажды утром он не стал слушать никаких отговорок, пихнул меня в машину и отвез в центр Валяпинска.
- Пора отрабатывать свою свободу. Запоминай. - Барсук объяснил, что и как я должна делать завтра утром, еще раз показал фотографию Марчука. - Выстрелишь два раза в грудь, а когда упадет - в голову. Бросишь пистолет и побежишь в условленное место.
К охотничьему домику мы вернулись в середине дня. Коршун сидел на пороге, жевал травинку и произнес единственное слово:
- Когда?
- Завтра, - так же коротко ответил Барсук.
Как только он уехал, Кирилл сунул мне пистолет и пару запасных обойм.
- Нужен еще один урок. - На этот раз мы остались на знакомой поляне. - Попасть в безоружного нетрудно. Сложнее стрелять в вооруженного человека. Противник может передвигаться, прятаться, залечь в укрытие, но как бы он ни исхитрялся, для точного выстрела ему надо зафиксировать руку и выставить ее. В этот момент ты должна вывести его из строя.
- В меня будут стрелять?
- Всякое может случиться. Давай тренироваться. - Кирилл поднял короткое полено. - Это рука твоего противника. Ты должна в нее попасть, как только увидишь.
Коршун бегал по поляне, падал в траву, прятался за деревья, высовывался из-за угла и каждый раз, то в одну, то в другую сторону выбрасывал вытянутую руку с поленом. Сначала я боялась его задеть и долго целилась. Он ругался, злился и несколько раз пальнул у меня над головой. Тогда я стала стрелять, не раздумывая. Ствол пистолета был продолжением моей руки и сам находил цель.
- Закончили! - крикнул Кирилл, когда пуля в очередной раз выбила у него полено. Он подошел ко мне. Грустные глаза вдруг стали требовательными. - Ты должна выжить, Светлая. Тот, в кого ты будешь стрелять, наверняка заслуживает смерти. Но есть и другие люди. Убить человека легче, чем наказать. Не убивай невинных. Даже если это осложнит твою задачу.
- Я никого не хочу убивать.